Уснул, проснулся... опа другой мир или мои жизни

9. Неужели это случилось? Папа, Папочка, не спишь? Говорит с тобой малыш. Я здесь рядом, в темноте, У мамули в животе. Скоро встретимся с тобой. Меня ждёшь ты, дорогой? Ты когда поёшь, читаешь, Слышу я, всё понимаю. У меня твой нос и глазки, Чувствую твои я ласки, Гладишь ль спинку мне, иль ножки, Пяточки мои щекочешь... Ты мне, папа, всех дороже, Да и мама наша тоже. Вы же все – моя семья. Скоро с вами буду я. Я в любви хочу родиться, Вам на радость появиться. Можно, папа, я спрошу? Мамы чувствовал слезу. От меня ли эта боль, Иль попала в ранку соль? Ты ведь маму не обидишь? Ей так трудно, ты же видишь. Смех мой заструится скоро, Плач, верней, но не от горя. Это песнь моя, в ней радость, Что навеки с вами рядом. А пока я подрастаю, Маму ты оберегаешь. Папа должен быть опорой, Потерпи, родной, я скоро Буду рядышком с тобой, Поболтаем меж собой. Я вас всех уже люблю. Ждите, скоро к вам приду...!!! - МАМА! - я сорвался с места и кинулся в коридор. Да, врать не стану. Немного круглый, но красивый живот уже тормозил движение. Но разве можно из-за такой глупости расстраиваться. Ведь там мой малыш, крошка, лапочка... Так, меня не в ту степь заносит. Так, бегу я на крик. Ворвался в комнату Эриля и застыл. - Ты что с ним сделал, придурок? - Ни..чег..го, - заикаясь, сказал Алир. - Мы разговаривали, и вдруг он крикнул и… - Помоги положить его в постель, - сказал я, тут Алир без слов поднял мужа и положил на кровать. - Ты… - А-а-а-а-а-а, - стал кричать Эриль, и я испугался. Ну что меня пугать? Мне, как-никак, рожать. - Он там словно в футбол играет, - сказал Эриль. - Я за лекарем пошлю, - сказал я и побежал вниз. Куда идти-то. В гостиную. Вбежал и крикнул,- Тони! Он, бледный, вскочил с места, подбежал ко мне и стал трястись. - Что? Где болит? Лекаря? - Эриль рожает, - выдохнул я. - Как рожает? - спросил Ивон, я, честно, посмотрел на него, как на идиота. Ну что за дурацкий вопрос? - Я уже отправил весточку Темиану, - сказал Денион, и все гурьбой пошли наверх. И я следовательно тоже. - Вы что, все хотите туда пойти? - Да, - ответил Ивон. - В этом доме все рождались в семье и любви. Засунь свою любовь! В моей комнате во время родов тебе не бывать. Я уже хотел было войти, как Лирия меня остановила. - Послушай, тебе тоже скоро рожать, поэтому не советую. - Тему тоже рожать, но он почему-то должен принимать роды. Так что пропусти, - ответил я и протиснулся в комнату и сел нагло на кровать к Эрилю. - Все хорошо? - спросил я. - Я боюсь, - сквозь слезы процедил он. - Мне очень страшно. - Ты справишься, - успокаивал я, ну или, по крайней мере, пытался. Алир осторожно подошел к кровати и взял мужа за руку. - Я просто буду рядом. Боже, в жизни не видел такого кошмара. Эриль так кричал, что аж стены сотрясались. Тут я понял, почему вся семейка присутствует при родах, что меня опечалило. Одному магу сложно долгое время держать воздействие, а вот если их четверо, причем среди них есть мой любимый и сильный маг, очень даже можно. Силы Эриля с каждой минутой утекали, было видно, что он устал, он даже пару раз терял сознание. О том, что ему больно еще можно было судить по тому, с какой силой он сжимал руку мужа. У Алира аж костяшки побелели. В итоге, я решил послать все прелести родов далеко и подальше и воспользоваться кесаревом сечением. - Эриль, еще чуть-чуть, - сказал Тем. - Давай, тужься. - Я больше не могу, - простонал он. - Ну же, дай малышу увидеть свет, - настаивал Тем. Блин мне стало его жутко жалко. Эриль с уставшими глазами полными слез, обратился к мужу: - Я больше не могу, у меня сил больше нет. - Тем, сделай что-нибудь. - Не могу, уже головка видна. Совсем чуть-чуть осталось. Ну же. - Эриль, солнце, у тебя еще много сил, ты справишься, слышишь? Давай, помоги нашему малышу, - сказал Алир. Что-то мне подсказывает, что я снова оказался прав. Да, точно. Без сомнений. Эриль собрал все силы и стал тужиться, и тут послышался детский плач. Все выдохнули, а Эриль снова потерял сознание. - Тут еще один! - сказал Тем, - Эриль… И снова приводить его в чувства. Боже, как же он вымотался за несколько часов. Такое даже врагу не пожелаешь. И когда уже все было кончено, словом, уже не было никаких сюрпризов, Эриль выдохнул и закрыл глаза. Малышей - девочку и мальчика очистили, запеленали и уложили в люльки. …Мне уже как-то и неудобно, что ли, но я снова был прав. Алира словно подменили. Он от мужа и малышей ни на шаг не отходил. Недельку вымаливал прощение, потом до него дошло, что Эриль на него не сердится. И теперь в нашей семье все было прекрасно. Все счастливы, любят и любимы. На двоих ребят стало еще больше. Орри и Марк постоянно ходили к малышам Эриля и Алира, рассказывали истории, рассказывали, что будет, когда они вырастут, и меня, честно сказать, перспектива немного пугала. Ну, просто невозможные проказы эти ребята выдумали. Это в их-то возрасте. Мало-помалу приближался и срок моих родов, но так хотелось этого избежать. Глупо, знаю. Но как вспомню, как мучился бедный Эриль, аж дрожь пробирает. Тони, конечно, старался успокоить, говоря, что у каждого своя физиология и не факт, что мне будет также сложно рожать и вообще, если я хочу, то он попросит Темиана сделать кесарево. И, кстати, я оказался прав, когда предполагал, что он со мной как наседка будет. Вечно рядом, ночью, чуть что, он вставал и спрашивал, как я себя чувствую. Интересно, он никогда не задумывался, что я вообще-то сплю? Да и если что случилось, он бы первый узнал. Все же, он имеет к этому самое непосредственное отношение. Я так полюбил своего малыша. Казалось, что он мое все. Хотя, в принципе, так и было. Он плод любви, он само сотворения чуда. Наш малыш будет самым счастливым. Его папы его очень любят. Уж если вспоминать Тони, предполагаю, что ребенок возможно даже будет убегать от ярого проявления любви. Если его, еще будучи в животе, не оставляют в покое. То сказки рассказывают, то целуют, ясно, через живот он это не чувствует, но Тони все равно, и песенки поют. Что уж говорить, когда и так напрямую говорят с ребенком. - Малыш, прием. Вызывает папа. - Тони, прекрати. Ему это не нравится. - Откуда ты знаешь? - Он вообще-то у меня в животе, - похвастался я. - А что ему нравится? - Не знаю. - Солнышко, папа тебя так сильно любит, - произнес Тони, и малыш не жалея своих крохотных сил толкнулся. - Это ему нравится, - я взял Тони за руку и положил на живот. - Повтори. - Малыш, папа тебя любит, - повторил муж, и малыш снова толкнулся. - Какой он умненький, - заметил Тони. Тут малыш решил, что футбол, что ли, начался, и стал толкаться сильнее и все чаще. - Что это он за бой устроил? - Не знаю, - честно признался я, и меня окатило ужасом. А что если уже пора? Как-никак уже девятый месяц. - Давай спать, - сказал я и лег на бок. Тони, несмотря на мою необъятность, все равно меня обнял, положив руку на живот. Не знаю, сколько времени прошло, но сна, ни в одном глазу. А все потому, что мой малыш решил устроить парад, или у него там был чемпионат по футболу. Когда уже Тони засопел под ухом, я понял, что время пришло. Я толкнул Тони и он замычал. - Тони, твой сын меня сейчас убьет, вставай! - Что? - Бля, Тони, встань! Он от крика вскочил с кровати и уставился на меня. - ЧТО? ГДЕ? - Когда? Темиана срочно, - пропищал я и началось... Пока я лежал и старался успокоиться, Тони поставил на ноги всех в доме, разве что, кроме детей. Думал, может я поспешил, но зря... Отошли воды, и вдруг стало так больно, что мне показалось, будто меня на части режут. Боже, мама, прости меня, идиота, за все. Черт, это же так больно! Мамочка, ты же меня тоже с муками рожала. А я не ценил. Дурак! Я вспомнил все, что читал в школе про беременность, все, что видел в кино и все, что рассказывали женщины, и стал нормализировать дыхание. - А вот и я, - Тони подсел ко мне и взял меня за руку. - Не, мне лучше, что потяжелей, чтоб тебя треснуть. - За что? - За то, что мне сейчас плохо, - пояснил я. - И все ты виноват. Видимо, достал ребенка своими приставаниями, вот он и рвется на свет, дабы убежать от тебя подальше, - сказал я. - Что он несет? - спросил Ивон. - Исчезни! - крикнул я. - Что? - Тони, пусть они все уйдут, - сказал я. - Но… - Ты, черт подери, сильный маг, ты сам справишься! Видимо со мной никто спорить не захотел, и все, кроме пришедших Леши и Темиана, вышли. Вот Леша тоже может воздействовать, пусть он и помогает… Сказать, что помню, как все было - совру. Единственное что помню, так это ужасную боль, мои оскорбления мужу, обещания кастрировать его же и плач ребенка. Потом, вдруг, захотелось спать, закрыл глаза, и не прошло двух минут, как я попросил дать мне ребенка. Такой маленький сверток. Красивый, темненький, совсем как папа. Нос у него был как у Тони, а вот рот мой. Крохотные ручки, ножки. Мое персональное чудо. Наше чудо.