Шантаж

      Мэрилин проснулась на следующий день ближе к полудню, на удивление, выспавшаяся и отдохнувшая. Странным только оказалось то, что почему-то болели некоторые мышцы, а в остальном самочувствие, как и настроение, были просто замечательными. Напрягало другое — где она?!       Едва разлепив глаза, Керро начала судорожно озираться по сторонам и усиленно напрягать ещё, видимо, сладко дремлющие мозговые извилины. Незнакомая комната, чужая кровать… Это куда ж её занесло-то после вчерашнего испытания?!       Наконец соизволивший заняться своей непосредственной работой мозг вполне благополучно вернул на место и память…       Блять! Она же у Даши! Калейдоскоп вчерашних событий стремительно проносился в голове — эротические снимки, ультиматум Воскобоевой с этим «непристойным предложением», её квартира и…       Совершенно нереальная ночка! Эстонка стремительно покраснела от всплывших в голове пикантных подробностей. Господи, да ей ещё ни разу не было так классно, как прошедшей ночью… И зачем только Дарие понадобился весь этот бред с шантажом? Вон же как фантастически всё получилось!       Мэрилин, всё ещё позёвывая, выбралась из-под тёплого одеяла и только тут сообразила, что накинуть на себя ей и нечего. Состроив рожицу и вздёрнув подбородок повыше, девушка решила прямо так отправиться на поиски хозяйки квартиры. Ну, а что? Сама не дала ей ничего из одежды, пусть теперь и любуется! Вот только квартира оказалась совершенно пуста, а на кухонном столе эстонку ждала коротенькая записка:       «У ковена сегодня семинар здесь, в Москве, так что буду поздно. Не скучай! Твоя Даша.»       Скорчив недовольную мину, Мэрилин отправилась в душ, поймав себя вдруг на, казалось бы, нелепейшей мысли — она ведь расстроена отсутствием Даши… Это было настолько абсурдно, нелогично и как-то неправильно, что, с чувством выругавшись на саму себя, девушка решила больше не думать вообще ни о чём и просто съездить в свою квартиру (благо комплект ключей был оставлен Дашей на видном месте прямо на столике в прихожей), чтобы привести хоть какие-то вещи, ведь у неё здесь не было совсем ничего…       Вернувшись ближе к вечеру с большим чемоданом обратно, Керро обнаружила, что Дарии всё ещё нет. Воспользовавшись отсутствием хозяйки, эстонка внаглую освободила себе полку в шкафу, аккуратно сложив вещи Даши более компактной стопочкой, выгрузила туда свои и потопала на кухню, решив, что уставшей после семинара женщине ужин точно не помешает. Удовлетворившись забитым под завязку содержимым холодильника, что, кстати, показалось ей более чем странным (неужели миниатюрная Дашка сама всё это собралась съесть?), Мэри принялась за готовку и уже через полчаса удовлетворённо кивнула себе: поджаренная картошка радовала глаз золотистой корочкой, в сковородке весело шкворчали аппетитно пахнувшие котлеты, а на обеденном столе возвышалась большая пиала с салатом…       Поворот ключа в замочной скважине как раз застал эстонку за снятием кокетливого фартука. Девушка, сама от себя не ожидая, почувствовала в груди какое-то мягкое тепло от предстоящей встречи и с радостной улыбкой выбежала в прихожую, вот только Дария, кажется, совсем не рада была её видеть.       — Ты здесь? Живо одевайся и пиздуй к себе! — рявкнула боевая ведьма, тут же начиная раздражённо надевать на растерявшуюся Керро пальто. — Блять, ты глухая или тупая?! Я сказала, живо вали отсюда!       — Даш, но я… — пролепетала вконец потерянная эстонка. — Весчи там… Ужин…       — Вещи?! Где? Какие?! — покрылась красными пятнами Воскобоева. — Кто тебе, блять, разрешил, а?! Я тебе велела привозить вещи, дура?! Куда ты их дела? — Даша пулей влетела в комнату, оглядываясь по сторонам. — Где они?       — Кто? — прошептала Керро.       — Ебать! Ну ты и тормоз! — рявкнула боевая ведьма. — Вещи твои, спрашиваю, где?       — Т-там, в шкаф уб-бирать… — промямлила бледная, как мел, девушка.       — А, ладно… Хорошо, что в шкафу… — взгляд Дарии зацепился за чемодан в углу, отчего она тут же схватилась за голову и застонала, вращая бешеным взглядом, а в следующую секунду начала судорожно запихивать его под кровать. — Так, замечательно… — кивнула петербурженка, когда большой чемодан всё-таки удалось кое-как впихнуть под днище. — Бляяяяяять! Ну я кому сказала — пиздуй отсюда!       Керро дёрнулась и, совершенно ничего не понимая, дрожащими руками, всё-таки начала надевать сапожки.       — Молодец, а теперь пулей выметайся, ну! Двигай ножками! — уже более мягко, но всё равно дёрганно проговорила Воскобоева и тут же совсем уж как-то тепло добавила: — Ну, Марусенька, шевелись, а? Сейчас сюда весь ковен притащится бухать, а тебе совсем этого не надо, малышка, понимаешь? Давай быстрее уходи!       — Ковен сечас быт тут? — захлопала глазами Мэри. — Но я знать Наташу и, думать, что она обрадоваться мнье…       — Господи! Святая невинность! — закатила глаза Дария. — Ты знаешь Бантееву? Не смеши! Та ведунья, что приходила к тебе на финал и пьяная в жопу Наташа — это небо и земля! Ты даже представить себе не можешь, глупенькая, размах её неуёмной фантазии под градусами. Поэтому и прошу, беги, моя хорошая, отсюда! Ну, быстро, быстро!       Керро мало что поняла из темпераментного спича Дашки, но решила поверить и послушно выскользнула наконец за дверь.       — Сразу же уходи от подъезда! С проспекта такси вызовешь, поняла? — вслед ей прокричала питерская ведьма, очень надеясь, что её услышали.       Пулей метнувшись к окну, Даша заметила внизу знакомый ссутулившийся силуэт, стремительно удалявшийся в сторону шумного шоссе. Облегчённо выдохнув, женщина устало прислонилась лбом к холодному стеклу. Умница, девочка! Хорошо хоть не стала задавать дурацких вопросов, а просто подчинилась…       «Прирождённая саба!» — мелькнула в голове довольная мысль, прерванная визгом тормозов сразу нескольких машин под окнами.       Ковен прибыл гулять на съёмную хату…

***

      — Оу, Дашка! — усмехнулась Бантеева, едва переступив порог квартиры. — Какие запахи-то? Когда ж ты успела?! — но, подняв крышку сковороды, скорчила недовольную мину: — А чё так мало? Нас вон сколько! Или это не нам предназначалось? — хитро сощурила глаза глава ковена. — Давай колись, очередную девочку-рабыню себе никак заимела?       Дария вспыхнула и отвернулась, старательно «закрывая» голову. Почему Наташа никак не может не язвить? Давно ведь знает о её странном сексуальном увлечении, но всё никак до сих пор не отстанет. Сейчас не хватало только, чтобы она поняла, кто именно та самая рабыня, ага…       — Ох, Даша! И замуж вышла, и детей нарожала, а всё никак не уймёшься! Ты хоть добровольно её подписала на все эти твои заморочки или мне опять за тобой потом подчищать придётся?       — Добровольно-принудительно… — честно и мрачно отозвалась Дария, не став уточнять смысл своих слов. — И нет, не придётся, не волнуйся… Да вообще, чего ты лезешь? Моя личная жизнь тебя не касается, отъебись ты от меня уже!       — Пф! А ты не наглеешь, девочка? — сузила глаза Наталья, но тут же махнула рукой: — Хер с тобой, сама разбирайся… Только странно, а чего это её тут нет-то? Ты же любишь «наблюдать» за унижением своих рабынь…       — Не в этот раз. — отрезала Даша. — Эта только моя!       — Да?! — Наташа несколько долгих секунд внимательно вглядывалась в лицо своей коллеги и, разумеется, не смогла промолчать: — Это впервые на моей памяти… А что такое? Уж не влюбилась ли ты, детка, часом?       — Нет, не выдумывай… — отмахнулась Воскобоева. — Я не умею любить, ты же знаешь… Просто не хочу её ни с кем делить и всё…       — Ага… Ну ладно… — покладисто кивнула Наталья, записав себе на корочку, не забыть потом как-нибудь припомнить эти слова даже уже теперь заметно ставшей более мягкой Дашке.       — Эй, куда?! А ну стоять! — уже через пару секунд завопила во весь голос Бантеева на ораву ввалившихся в кухню своих коллег. — Вы себе пиццу и всякие там суши-смуши заказали, а это всё моё! Ну-ка, поубирали свои руки от картошечки и котлет! Пошли все отсюда на хер! Жрите свою пиццу…       Под весёлый гомон и увесистые пинки верховной, ведьмы и ведьмаки всех мастей, ворча и отшучиваясь, что в неё одну столько не влезет, свалили в комнату, готовить мини-банкет, а Наташка, не дожидаясь всех остальных, довольно запихнула в рот целую ложку хрустящей картошки и блаженно прикрыла глаза, со вкусом причмокивая и покачивая головой.       — Ты это, Даш… Зафочеш выфнать дефочку сфою, скафы мне… — с набитым ртом проговорила Бантеева: — Я сефе её заферу!       — Ага, щас… — беззлобно хмыкнула Дария, успев урвать с другой сковороды котлету прежде, чем получила по рукам. — Не дождёшься, не надейся даже!

***

      На следующий день Даша разлепила глаза только ближе к полудню. Весь состав ковена во главе со своей неугомонной атаманшей ещё утром укатил в Питер. Как они смогли себя соскрести ни свет ни заря боевая ведьма совершенно не понимала. Когда Наташка подошла попрощаться, женщина смогла только чуть-чуть приоткрыть один глаз и пробормотать что-то совершенно непереводимое ни на один язык мира. Бантеева понимающе хмыкнула, махнула ручкой и бросила на прощание ехидную фразу:       — Понятно всё с тобой… Давай зови свою девчонку, пускай убирается и твою тушку в чувство приводит, а то и до завтра нифига не оклемаешься…       Даша кивнула и отвернулась на другой бок, повторно разлепив глаза лишь ближе к обеду. Вот только лучше бы она этого не делала! Затылок тут же отдался жуткой болью, будто по нему проехался ночью асфальтоукладчик, во рту всё пересохло, словно там открылся филиал Сахары, так ещё и до кучи сильно подташнивало. Ну нееет! Нахер эту Бантееву с её безумными попойками! Верховная давно привычная, ей всё похер — вон, как кузнечик, с утра пораньше скачет, а тут настолько хреново, что сдохнуть хочется…       Даша честно попыталась встать и хотя бы для начала выпить обезболивающее, только ноги дрожали и совсем не слушались. Воскобоева тяжело рухнула обратно, обнаружив рядом с подушкой очень предусмотрительно оказавшийся мобильник. Ну, не иначе Наташа о ней позаботилась…       — Алё… — выдохнула в трубку Даша. — Ты где?.. И с какого хера дома? Ну-ка живо дуй сюда! — приказала Дария тоном, не терпящим возражений. — Что слышала… Да, прямо сейчас — ноги… Ооой… — ухватившись за затылок простонала женщина. — Ноги в руки и бегом… — услышав ответ, питерская ведьма недовольно сморщилась. — Детка, что за вопросы и разговоры, я не поняла? Фоточки у меня, так что не смей мне хамить! — Настроение и так хреновое, а эта ещё там… — Короче! Или ты через полчаса будешь у меня, или через тридцать пять минут твои снимки появятся в инете, ты поняла?!.. Пробки? Какие ещё пробки? — фыркнула Дария. — Ты ведьма или где? Объедешь… Короче, ты меня услышала. Всё. Жду…       Прикрыв глаза, Воскобоева снова погрузилась в дрёму, ничуть не сомневаясь, что Керро не посмеет ослушаться и ровно через тридцать минут будет здесь… Так всё и получилось…       Мэрилин несмело открыла дверь дубликатом ключей и, едва переступив порог, сморщилась от дикой смеси запахов. Смрад от перегара, пота, подтухших уже остатков еды и ещё хрен знает чего резанул по ноздрям. Зажав нос рукой, Керро почти бегом проскочила на кухню, распахивая настежь окно, затем тем же макаром девушка рванула в комнату, открывая створки и там.       — Ты охренела?! — взревело нечто взъерошенное с кровати, внешним видом мало напоминающее Воскобоеву. — Закрой! Хочешь, чтобы я простыла?       — Нет, не хотеть… Тут не быть чем дышать. — спокойно отозвалась Мэри. — Лучше я тебья одеяло одевать буду…       — Ум… Хорошо… — более миролюбиво отозвалась Дария. — И принеси мне таблетку побыстрее… Щас голова треснет…       — Зачем тебье таблетка, если я тут быт? — пожала плечом эстонка, безошибочно дотронувшись подушечками пальцев левой руки именно до того места на затылке, где болело больше всего. Даша собралась было уже послать её нахер, но не успела, ощутив, как стремительно отпускает боль. Даже таблетки действовали гораздо медленнее! Глаза восточной ведьмы от удивления распахнулись сами собой. — Не помню, чтобы на Битве ты кого-нибудь лечила…       — Ну… Не быт случай такой как-то… — усмехнулась Керро.       — Угу, ладно… Хорошо. Иди приберись на кухне, а я пока схожу в душ… — велела Дария, медленно и пока ещё осторожно поднимаясь с постели.       — Я?! — удивлённо заморгала эстонка.       — А кто? Не я же! — фыркнула Воскобоева. — А ещё поставь чайник и поесть изобрази, а то Бант всё в одну харю вчера сожрала, зараза такая…       Дария, подхватив халат, направилась в ванную, но на пороге возмущённо обернулась, потому что этот эстонский тормоз так и стоял, хлопая глазищами, но не соизволив сдвинуться с места.       — Ты глухая? — грозно сдвинула брови Даша. — Шевели своей прекрасной задницей! Чтобы к тому времени, как я отмокну и приду в себя, кухня сияла чистотой и еда была на столе, ясно?       — Даш, — тихо отозвалась девушка. — Почьему ты так говорит со мной?       — А ты ещё не поняла? Твои снимки у меня, если уже успела позабыть со своей девичьей памятью… Ты согласилась на мои условия, так в чём теперь дело? Шевелись! Я не говорила, что дело касается только секса. Ты должна подчиняться мне во всём!       — Почьему? — снова прозвучал упрямо повторённый вопрос. — Я… Ты… Всё быт так здорово, так… Классно! Почьему ты теперь так? Я согласиться спат и жить тут, но я не быть твой рабыня!       — Оу! А ты гораздо умнее, чем кажешься… — развеселилась Дария. — Не рабыня, нет. Это слово отдаёт нафталином, и вообще, из прошлых столетий. Сейчас это называется «саба». Ты на эти два с половиной месяца моя саба.       — Саба?! — аж приоткрыла рот рыжая ведьма. — Но…       Что «но» Мэрилин не придумала, в ужасе распахнув глаза, а Воскобоева удовлетворённо хмыкнула. Это слово было явно знакомо Керро. Что ж, не придётся ничего объяснять, раз она такая подкованная оказалась… Вот только откуда? Для книжек и фильмов слишком уж сильный испуг на лице!       — Так долго? Я не смочь так долго! — едва слышно выдохнула Керро, подтверждая мысли Дарии о наличии опыта таких отношений. Но задавать прямо сейчас вопросы ей не хотелось. Сперва душ, потом кофе, поесть и…эм… Плотоядный взгляд пробежался по стройному телу рыжей ведьмы… А уж потом можно и поговорить…       — Ничего не долго. Будешь послушной паинькой — всё будет хорошо и время пролетит незаметно, поняла? — начиная слегка раздражаться объясняла питерская ведьма. — Я спросила, ясно тебе?       — Д-да… — кивнула девушка.       — А чего стоим, кого ждём? Марш на кухню! — повысила голос Воскобоева.       Мэрилин вздрогнула от окрика, опустила голову и, тихонько всхлипывая, хотела пройти мимо Даши, как услышала грозное:       — Стоять! Это что ещё за слёзы тут? Завязывай реветь! Ненавижу все эти глупые сопли…       Керро ссутулилась и ещё больше склонила голову, ведь выполнить приказ никак не получалось. Тонкие пальцы Даши тут же впились в её подбородок, дёрнув вверх.       — Я сказала, хватит реветь! — прорычала Воскобоева, но противные капли помимо воли эстонки упрямо катились по щекам и…       Девушка сперва не поняла даже, что произошло… Щёку внезапно обожгло огнём и вредные капельки теперь уже не только от обиды, но и от боли с удвоенной силой полились из глаз…       — Ты меня не слышишь что ли или делаешь нарочно? — новый удар, и правая щека, вспыхнув розовым, сравнялась по цвету с левой. — Прекрати реветь, а то сейчас схожу за ремнём!       Глубоко вдохнув, Мэрилин испуганно вытерла слёзы с пылавших щёк, изо всех сил стараясь выполнить грозный наказ. Ведь ремень — это уже совсем не игрушки! И, как ни странно, это наконец получилось. То ли страх более жестокого и болезненного наказания резко высушил вдруг глаза, то ли ещё что, но плакать она перестала, невидящим взором уставившись куда-то в стену за головой Дарии.       — Молодец, умница… — улыбнулась Воскобоева. — Хорошая девочка… — быстрый шаг вперёд и, поднявшись на носочки, Дария жёстко впилась в чуть подрагивающие уста.       — Умница… — выдохнула перегаром восточная ведьма, разворачиваясь в сторону ванной. — Вот и слушайся меня всегда и сразу… Я не хочу тебя обижать, но ты меня вынуждаешь…       Через мгновение Даша скрылась за дверью, а ещё спустя какое-то время оттуда послышался шум льющейся воды.       Неимоверным усилием воли Мэрилин заставила себя сдвинуться с места и пройти на кухню. Руки девушки что-то беспрестанно и ловко делали: машинально чистили картошку, наливали масло на сковороду, заодно разбирая кучи всевозможного хлама, которым была завалена ещё вчера чистенькая кухонька, а мысли были очень далеко отсюда… Она не понимала, как…       Как же она, едва только-только избавившись от одних губительно-разрушительных и страшных для неё отношений, умудрилась тут же ввязаться в новые… Да ещё такие, что станут для неё, наверняка, совсем уж полным ужасом, если не личным Адом прямо здесь, на грешной Земле…