Истина в его глазах

      Из ниоткуда взявшаяся выносливость помогла Бэкхёну подняться на этаж за минуту. Навстречу бежали соседи, в панике стуча в другие квартиры, чтобы предупредить остальных жильцов спасаться и вызывать пожарную службу. Всеобщий шум так и не доходил до Бэкхёна. Он не видел перед собой ничего, кроме слетевшей с верхних петель входной двери в съёмную квартиру. Она перегородила собой лестничную площадку. Дым вперемешку с пылью застилали обзор, заставляя глаза неистово слезиться. Горло запершило, дышать было тяжело. Он переступил порог, размахивая руками в попытках убрать висящую в воздухе взвесь. Бесполезно. Он на ощупь двинулся по коридору к комнате, заходясь в удушливом кашле. Кислорода катастрофически мало, и Бэкхён задержал дыхание, чувствуя на языке горький привкус гари. Он зажмурился и запнулся, едва не влетая в противоположную стену возле кухни. В ужасе обернувшись, он увидел нечто похожее на ногу и массивный ботинок.       — Боже! — он зажал рот рукой, а слёзы сорвались с ресниц. — Сонёль!?       Он упал на колени, пытаясь разглядеть лицо лежащего без сознания человека, и отшатнулся, отползая назад и ощущая мерзкий холодок в груди: кожа головы, обожжённая, покрылась чёрными волдырями, волосы обгорели, источая противный запах. Бэкхён скользнул испуганным взглядом по ошмёткам одежды, которую совсем не узнавал. У близнецов не было такой. Это не Сонёль?       Хватаясь за эту мысль, как за соломинку, Бэкхён поднялся. Головокружение заполняло зрительное восприятие калейдоскопом из дыма, огня, охватившего потолки и ползущего в кухню и прихожую. Дверь в комнату покосилась, и Бэкхён упёрся в неё плечом, пытаясь удержать, и осторожно откинул в сторону. Он вбежал в пылающее помещение, и его обдало новой волной жара. Страх сжал сердце, паника нарастала, потная одежда, липнущая к телу, сковывала движения, а ноги немели, готовые отказаться держать. Шкафы с одеждой и книгами накренились друг на друга, благодаря чему ещё не рухнули. Всё их содержимое, как и стола, разбросано, теряясь в щепках и кусках разрушенной мебели. Бэкхён опустился на четвереньки, раскидывая в стороны мусор.       — Бэк! — Чанёль, появившийся следом, схватил его за плечо. — Надо уходить!       — Нет! — крикнул Бэкхён, не отвлекаясь и сквозь пелену слёз вглядываясь в обгоревшие работы для университета, которые рисовал на прошлых выходных.       Чанёль дёрнул его на себя и приложил что-то к его лицу. Бэкхёна трясло, и он не сразу понял, что дышать стало капельку свободнее. Он перехватил это что-то, мельком соображая, что это влажная тряпка.       — Что ты ищешь? — альфа морщился, опасливо оглядывая конструкцию из шкафов, готовую рухнуть под силой огня.       — Малыш, — Бэкхён снова начал искать, но ничего похожего не попадалось. — Мой малыш. Он где-то здесь…       — Бэкхён, нам надо убираться отсюда, прошу! — Чанёль взял его лицо в руки.       — Нет! Я не уйду!       — Мы тут погибнем!       — Плевать! — Бэкхён отвернулся, продвигаясь вперёд и переворачивая пробковую доску в сторону.       Дышать снова невыносимо. Чанёль выпрямился и подхватил Бэкхёна под руками, оттаскивая к выходу.       — Нет! Чанёль! Отпусти меня! — заорал он, вырываясь и не замечая, какими слабыми были его сопротивления.       Чанёль попятился прочь, борясь с желанием наполнить лёгкие воздухом. Нельзя было нахлебаться углекислого газа и свалиться на полпути. Крепко удерживая обезумевшего Бэкхёна, он вылетел из квартиры. Ступеньки, лестничные пролёты, дверь подъезда — всё это мелькало перед глазами, не задевая сознание, пока он не вынырнул на улицу, делая хриплый судорожный вздох, и лишь потом отпустил Бэкхёна, отпрыгнувшего от него, как следовало бы отпрыгнуть от огня в его комнате.       — Зачем?! — кричал Бэкхён, задыхаясь от истерики. — Зачем ты сделал это?!       На соседней улице уже выли сирены, а Чанёль смотрел на взбешённого Бэкхёна и впервые хотел его ударить.       — Ненавижу!       — Упорство, с которым ты стремишься умереть, меня поражает! — Чанёль сжал челюсти, сдерживаясь, чтобы успокоиться. — Приди в себя!       Бэкхён оскалился, его злость хлестала через край. Его малыш, точнее, скрининг остался в огне. Последнее физическое напоминание о его ребёнке рассыпалось прахом из-за Чанёля! Из-за Чанёля он умер, из-за Чанёля Бэкхён потерял его второй раз, из-за Чанёля все его беды!       — Ненавижу, — повторил он, прищуриваясь и сжимая в пальцах тряпку.       — Лучше ненавидь меня живым, чем мёртвым, — щека нервно дёрнулась.       Будто в подтверждение его слов резкий хлопок заставил их пригнуться, закрываясь руками, и вскинуть головы вверх. Из окон с новой силой повалил дым.       — Чанёль, Бэкхён! — Сонёль подбежал к ним, быстро осматривая на наличие повреждений.       Бэкхён обернулся и облегчённо выдохнул. Там в квартире был не Сонёль. Тогда кто? Бэкхён подался к нему и прижался к груди, сводя брови домиком. Когда он почувствовал его аромат мятной хвои, камень с души рухнул. Сонёль обнял его и прижался губами к макушке.       — Вы в порядке? — он поднял взгляд на брата.       — Придётся вернуться домой, — Чанёль прошёл мимо них.       — Бэкхён-а, — прошептал Сонёль, отводя его с собой в сторону, чтобы не мешать прибывшим пожарным. — Как ты?       Бэкхён отстранился и испуганно посмотрел ему в глаза. Его трясло, у него разрывалась голова, руки сводило от исступленной боли, а веки резало от сухости, хотя они всё ещё скрывали остатки влаги. Он потянулся пальцами к лицу, но остановился, замечая пыльные, почти чёрные, бинты. Он шумно выдохнул и всхлипнул от чувства полного опустошения. Закрыв глаза, он постарался дышать носом.       — Поехали. Здесь нам делать нечего, — Сонёль бережно стёр большим пальцем с его щеки полоску копоти.       Бэкхён ничего не ответил. Он никак не мог заставить себя думать. В голове перекати-поле, а пространство вокруг стеснялось обидой и злостью. Он готов был взорваться, но сила удара была бы подобна брызгам сломанного распылителя — настолько у него не осталось сил. Он всё ещё не понимал, что только что лишился не только своего малыша, но и дома. И куда близнецы предлагали поехать?       Сонёль позволил ему не принимать решений и, взяв за руку, просто повёл к машине, за рулём которой их ждал Чанёль.       — Я сообщил начальству, они пообещали выставить нам охрану, — оповестил Сонёль, когда сел в автомобиль после Бэкхёна. — Мы лишили их склада, а они нас дома.       — Ожидаемо, — равнодушно бросил Чанёль. — Повезло, что мы задержались.       — Ты уверен, что стоит возвращаться? — Сонёль неуверенно посмотрел на брата.       — Они живы, Сон. Нет смысла больше скрываться. Они давно нашли нас и всё это время играли, — Чанёль посмотрел в зеркало заднего вида и продолжил тише, замечая, что Бэкхён отключился, склонив голову набок. — Бэкхён прав, нам нужно выступить против них. Хватит бегать.

***

      Бэкхён резко открыл глаза. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а от внезапного пробуждения всё тело отяжелело, не готовое двигаться. Уже стемнело, и он несколько раз потёр глаза, чтобы хоть немного вызвать слезоотделение. Слишком сухо было под веками, а из-за этого не получалось сфокусировать взгляд. Слабо запахло каким-то лекарством. Медленно в голове появлялись воспоминания последних часов бодрствования. Вспышками в сознание ворвались и кладбище, и взрыв в квартире, и ссора с Чанёлем, и объятья Сонёля. Бэкхён тяжело выдохнул и приподнялся на локтях. Он лежал на двуспальной кровати, укрытый пледом, в незнакомой, достаточно просторной комнате. Через силу он поднялся на ноги и пошатнулся. Голова гудела, а ноги подкосились, но он успел ухватиться за изголовье, чтобы не упасть. Оглядевшись, подметил широкие приоткрытые окна, зашторенные полупрозрачным тюлем. Шаркая носками по полу, он подошёл ближе, разглядывая вид со второго этажа на небольшой дворик и забор, за которым на противоположной стороне дороги стоял полицейский автомобиль. Где это он?       Как в тумане отойдя от окна, Бэкхён нашёл глазами дверь. Надо было выйти и разведать обстановку. Выглянув из комнаты, он осмотрел холл, в котором было ещё четыре двери и по центру лестница вниз. В доме было темно, но из окна справа проникало фонарное уличное освещение. Бэкхён тихо вышел из комнаты, ощущая слабый запах затхлости. Стараясь не шуметь, он медленно спустился на первый этаж. Ступеньки под босыми ногами едва слышно скрипнули. Слева показалась кухня, а справа гостиная, мебель которой кое-где оставалась накрыта простынями. Судя по всему, в этом доме давно никто не жил.       Во рту стянуло от вязкой слюны, и он прошёл в кухню. Наугад он начал открывать навесные шкафчики в поисках стакана. Пыльная посуда нашлась над раковиной. Бэкхён нерешительно включил воду, надеясь, что она подключена, и он сможет утолить жажду.       — Проснулся? — тихо поинтересовался со спины Чанёль.       Сердце неприятно сжалось, и Бэкхён упёрся руками в столешницу, закрывая глаза. В венах забурлила обида. Он вспомнил, что Чанёль вытащил его из квартиры, не дав возможности найти малыша. Пальцы с силой надавили на деревянную поверхность кухонного гарнитура и проехались по ней, сжимаясь в кулаки. Кое-как справившись с разъедающим чувством, он всё же сполоснул стакан, набрал воды и, предварительно понюхав, жадно глотнул. От мимолётного удовольствия в глазах потемнело на пару секунд.       — Это дом нашей семьи, — решил прояснить Чанёль, проходя к столу, расположенному по центру. — Чувствуй себя как дома. Завтра мы вызовем клининг, чтобы привести дом в божеский вид.       Бэкхён опустошил стакан и осторожно трясущимися руками поставил его возле раковины. Слабость всё ещё порождала дёрганность в движениях.       Значит, всё это время у близнецов был свой дом?       — Мы разберёмся с хозяйкой квартиры. Можешь не думать об этом, — Чанёль говорил тихо, и Бэкхён, хоть и продолжал на него злиться, был благодарен. — Обустраивайся в той комнате, как тебе нравится. Здесь ты в безопасности. На улице дежурит полиция.       Дикая усталость играла с Бэкхёном злую шутку. Он не мог себе позволить эмоционировать, хотя очень хотел. Хотел бы накричать на Чанёля, выяснить отношения, обвинить во всех грехах, но вместо этого молчал. Его коробило от происходящего. Меньше всего хотелось находиться в чужом доме, одалживаясь у тех, кто разрушил его жизнь. Где Сонёль?       Он вытащил из кармана брюк телефон, проверяя время — почти полночь. Он проспал около пяти часов. Когда он вообще успел уснуть? Нашёл момент, конечно. Так ничего и не ответив Чанёлю, Бэкхён поплёлся обратно. Хотелось принять душ, но у него даже сменной одежды не было. Всё осталось в прошлом. Надо позвонить родителям. Мало ли, что могли показать в новостях?       Поднявшись наверх, Бэкхён подошёл к одной из дверей и осторожно приоткрыл её, удачно попадая в ванную комнату. Он включил свет, и его неприятно ослепило. Через минуту глаза начали привыкать, и он глянул на свои руки. Тоненькая плёночка заживляющей мази на коже и отсутствие бинтов и какой-либо боли — кто-то из близнецов позаботился о нём? Как мило. Бэкхён подошёл к раковине и посмотрел в зеркало, встретившись с голубыми глазами. Вот почему так дискомфортно — он был в линзах слишком долго. Сняв, он выкинул их в небольшую урну возле унитаза. Телефон пиликнул уведомлением о входящем сообщении. Нехотя Бэкхён открыл его, хмурясь.       От кого: Юкхэй       «Привет. Не хочешь встретиться?»       Бэкхён снова посмотрел себе уже в естественного цвета глаза. С каких пор они с Юкхэем начали общаться помимо тренировок? Это очень странно. Может, тот ошибся номером?       Кому: Юкхэй       «Привет. Ты уверен?»       Пока ответ не пришёл, он умылся, стирая налипшую за весь день пыль. Ощущение свежести немного взбодрило.       От кого: Юкхэй       «Да. Я слышал, что произошло. Подумал, ты захочешь проветриться, поговорить?»       А проветриться, в самом деле, не мешало бы. Юкхэй, на удивление, был идеальным вариантом — он не знал о его проблемах, не стал бы лезть в душу с бесполезными советами. Он был настолько далёк от него, что оставался единственным желающим, кто мог бы отвлечь. Решение спонтанное.       Кому: Юкхэй       «Давай. Где встретимся?»       И только сейчас Бэкхён понял, что понятия не имел, где географически находился. Он свернул диалог и открыл навигатор. GPS засветил его голубой точкой в районе Сонбук-дон на севере Сеула.       — С ума сойти, здесь я ещё не был, — удивлённо выдохнул Бэкхён.       От кого: Юкхэй       «Скинь свои координаты, скоро буду».       Договорившись встретиться на выезде из частного сектора, Бэкхён вышел из ванной и прислушался. В доме стояла тишина, и он зашёл в комнату, где проснулся ранее. Его белые кроссовки стояли возле кровати. Через пару минут он снова вышел и на цыпочках направился к лестнице. Он был уверен, что близнецам точно не придётся по душе идея его ночной прогулки. Это как минимум небезопасно, и, хоть Бэкхёну было наплевать, беспокоить лишний раз не хотелось. Пусть спят спокойно. Для них прошедшие сутки тоже оказались тем ещё потрясением.       На кухне никого не было, как и в гостиной. Выход из дома оказалась напротив лестницы, так что Бэкхён подскочил к нему, осматривая замок. Он посветил фонариком от телефона, но для этого не было особой необходимости — ключ цельный с замком. Тихо открыв дверь, он выскользнул на улицу. Прохладный ветерок запутался в его волосах, и он на мгновение прикрыл глаза. Как же спокойно, никакого шума дорог не доходило до ушей, лишь вдалеке где-то лаяла чья-то собака. На воротах замок тоже легко поддался нехитрым манипуляциям, выпуская омегу за территорию частной собственности. Полицейский за рулём служебного автомобиля среагировал на него, вопросительно разглядывая. Бэкхён на автомате чуть поклонился и уставился в навигатор, спеша выбраться из густонаселённой улицы. Не прошло и пяти минут, как телефон в руках зазвонил.       «Сонёль».       — Чёрт, — зашипел Бэкхён и прибавил шагу, сбрасывая вызов.       Стоило предположить, что полицейский сразу же доложит, что кто-то покинул дом. До места встречи с Юкхэем оставалось метров двадцать, и Бэкхён решил выключить смартфон. Вряд ли его можно будет отследить, если он не в сети? Хотя оборудование Чанёля, наверное, тоже осталось в огне их квартиры. И всё-таки следовало перестраховаться. Мрак разрезал свет фар, и Бэкхён обернулся, замечая в темноте силуэт мотоцикла.       — Ого, — округлил глаза он, когда тот остановился рядом с ним.       — Привет, — Юкхэй поднял защитное стекло шлема и улыбнулся ему. Он открепил сзади себя второй шлем и протянул Бэкхёну. — Надевай и погнали.       Бэкхён невольно улыбнулся в ответ и неуверенно надел на голову шлем, застряв носом. Юкхэй хохотнул и помог нормально закрепить защиту. Омега сел позади него и прижался грудью к спине, надёжнее обнимая его руками.       — Держись! — крикнул Юкхэй, громким рёвом демонстрируя готовность сорваться с места.       — Есть, сэр! — засмеялся Бэкхён и громко вскрикнул, когда его по инерции дёрнуло вперёд.       Неожиданно для самого себя Бэкхён ехал с малознакомым альфой на байке по ночному Сеулу, и на душе становилось спокойнее. Как он вообще согласился на такую авантюру? Хотя, в последнее время, он только и делал, что совершал кучу необдуманных поступков. Что с ним творилось? Почему его жизнь из монотонной превратилась в американские горки?       Он выглянул из-за плеча Юкхэя: пустая дорога с редким встречным транспортом навевала желание отпустить ситуацию, плыть по течению, как плыли его зрачки вверх, устремляясь в усыпанное звёздами небо. Губы сами собой растянулись в улыбке, а глаза слегка пекло от влаги. Бэкхён, вероятно, слишком много плакал, но ему становилось легче. И, если до этого слёзы вызывались негативными эмоциями, то сейчас он испытывал восторг. Восторг от скорости, восторг от собственной независимости. Его больше ничего не держало, всё осталось в воспоминаниях, которые никак нельзя физически пощупать, будто их и не было вовсе.       Совсем скоро они выехали к центру города, где горели огни торговых центров, рекламных щитов и туристических мест. Юкхэй затормозил на светофоре и повернул голову вбок.       — Перекусим?       — Не отказался бы, — отозвался Бэкхён, и Юкхэй кивнул.       На зелёный сигнал светофора они двинулись дальше, но вскоре свернули к McDonald’s. Сделав заказ на МакАвто, Юкхэй вручил бумажные пакеты Бэкхёну, и они снова выехали на дорогу. В следующий раз они остановились на пустующей в такое позднее время набережной реки. Бэкхён снял шлем и слез с байка, последовав примеру Юкхэя.       — Весь день ничего не ел, — пожаловался альфа, забирая из пакета бургер.       — Та же ситуация, — Бэкхён достал коробочку с картофелем фри, ощущая, как в предвкушении стянуло желудок.       Они замолчали на пару минут, самозабвенно вкушая деликатесы фастфуда. Бэкхён пустым взглядом уставился на спокойную гладь тёмной воды, а в голову ударила шальная мысль.       «Откуда Юкхэй услышал, что случилось?».       Бэкхён повернулся к нему и прищурился, заставляя Юкхэя замереть в тот самый момент, когда его зубы пронзили мягкую булочку. Альфа был одет в чёрные кожаные брюки, куртку и футболку, а на руках перчатки без пальцев — ну, точно байкер из какого-нибудь подросткового сериала.       — Фто? — тот часто заморгал, продолжив трапезу.       — Кто тебе сказал о сегодняшнем?       Юкхэй выдохнул и поспешно прожевал еду:       — Знал, что ты спросишь. Врать не буду при условии, что выслушаешь.       Бэкхён вопросительно изогнул бровь и отложил еду в пакет, складывая руки на груди. Что-то здесь нечисто.       — В общем, — замешкался Юкхэй, прочищая горло и отводя взгляд к реке. — Я состою в той группировке, которая так желает тебе смерти.       Бэкхён замер. Буквально всем телом. Что такое дышать? Неужто он зря согласился на эту встречу?       — И я узнал о взрыве от наших ребят, — он повернулся к Бэкхёну и виновато улыбнулся. — Опережая вопрос: я не желаю тебе зла. И позвал тебя не для того, чтобы убить или что ты там ещё мог подумать.       — Очаровательно, — просипел Бэкхён, сглатывая ком в горле.       Он абсолютно точно успел придумать, как быстро должен улепётывать, и, где прятаться от альфы. Испуг пронзил голову, сбивая с ровного ритма сердца. На него будто перевернули чан с кипятком.       — И давно ты… преступник? — не найдя более подходящего слова, Бэкхён потянулся во второй пакет и достал оттуда стаканчик кофе.       — Около года, — пожал плечами Юкхэй, тоже доставая свой напиток. — Пару месяцев назад босс стал одержим идеей мести. Никогда не видел его в таком состоянии. Позже я узнал, что целью является какой-то омега, оказавшийся не в том месте, не в то время. Мне было всё равно долгое время, пока ты не пришёл к нам в команду танцевать, и… сложно оставаться равнодушным к проблеме, когда ты знаком с ней лично.       «Проблема», — неприятно отозвалось в груди.       — Так… значит, ты не хочешь меня убить? — уточнил Бэкхён.       — Нет. Босс хочет. Он и близкие к нему люди знают, что к чему. А я простой смертный, и мне нет дела до их проблем. Но есть дело до тебя, — Юкхэй отпил кофе и замолчал на пару мгновений. — Чувствую себя предателем. За склад нам всем по шапке прилетело.       Бэкхён поджал губы, немного расслабляясь. Юкхэй выглядел искренним.       — Спасибо… Юкхэй, я понимаю, что это неправильно, — Бэкхён неловко помял шею пальцами. — Может, ты что-то знаешь об этой ситуации? Я вообще-то умирать не хочу. Что мне делать?       — Я знаю, что случилось, и, почему тебе перепадает, но — что они планируют — не в курсе, — он снова откусил бургер. — Я бы рад помочь. Знаю только, что каждый раз они косячат, поэтому ты ещё жив.       — Ободряюще звучит, — хмыкнул Бэкхён. — С чего ты решил, что косячат?       — Ай, я не могу тебе всего рассказать, — жалобно протянул Юкхэй. — Если коротко, то они делают всё не сами, а нанимают людей. А эти люди — рукожопы. Вот такой рукожоп сегодня и подорвался у тебя в квартире раньше времени.       — Раньше времени?       — Да. Насколько я понял, он должен был заложить в квартире бомбу, а взорваться она должна была ночью, когда бы ты спал, — Юкхэй поморщился. — Слава Богу, план не сработал.       Бэкхёна передёрнуло от воспоминаний изуродованного бессознательного тела, о которое он споткнулся около своей комнаты. Снова вспыхнула мысль, что это был не Сонёль, а остальное неважно.       — Босс помешался на этой идее. Бредит местью, остальных пугает, — Юкхэй задумчиво посмотрел на Бэкхёна. — Есть люди, которые давно недовольны им, но уйти боятся. Он убьёт любого.       — Недовольны, говоришь, — Бэкхён повторил слова и покачал головой своим думам.       — От тебя пахнет гарью, — принюхался Юкхэй, хотя и без этого хорошо чувствовал. — Поехали на Тондэмун , переоденем тебя.       Домой Бэкхён вернулся только утром. Они с Юкхэем побывали в нескольких круглосуточных магазинах, найденных на Тондэмуне, купили Бэкхёну белую футболку и чёрные брюки, в которые он сразу переоделся. Теперь о вчерашнем пожаре ему не напоминала навязчивая вонь от самого себя. Ещё бы голову помыть, а то волосы пропитались удушающим запахом дыма, который теперь ассоциировался с прошлым, со всей прошлой жизнью, ставя жирную точку и толкая начать новую главу.       Они катались по ночному городу всю ночь, иногда останавливаясь где-нибудь, если хотели полюбоваться видами на спящие районы и поболтать о чём-то совершенно неважном, но таком необходимом для Бэкхёна. Ему хотелось говорить о глупых видеороликах в интернете, о новой выпущенной песне, что держалась на первом месте в чартах уже три недели, о Чонине, который любил командовать в репетиционном зале, но становился очаровательным ребёнком за его пределами. Ему хотелось слушать Юкхэя и о его родном Гонконге, о его родителях, о его нелюбви к лягушкам и занятиях лёгкой атлетикой в школе. Бэкхёну было хорошо с ним. И не потому, что он испытывал к нему что-то запретное, а потому что он не с близнецами, он не в чужом доме, не в обществе друзей, сочувственно глядящих на него. Он с Юкхэем, который в любой момент мог сообщить Юно, где они, и сдать в лапы монстра, но он всего-навсего был рядом и помогал не рухнуть в пропасть собственной боли, за что Бэкхён был чисто по-человечески благодарен.       Какая ирония — вся ситуация.       Юкхэй высадил его в том же месте, где и подобрал, и, попрощавшись, Бэкхён поспешил вернуться домой. Не к себе, конечно, но тоже неплохо. Ему хотелось спать, хотелось в душ, хотелось обниматься. Хотелось уснуть в тепле, чувствуя себя в безопасности, зная, что проснётся целым и невредимым.       Полицейской машины не было рядом с воротами, зато была другая — самая непримечательная и чуть поодаль. Так и не скажешь, что это та же охрана, если не приглядываться к водителю, следившему за всеми прохожими. Бэкхён толкнул калитку, рассчитывая, что она закрыта, и даже начал включать телефон, чтобы позвонить, но та поддалась, пропуская омегу во двор. Он прошёл в дом, так же не встретив препятствий. Близнецы возлагали большие надежды на охрану полиции?       Лениво скинув кроссовки у входа и оставив рядом пакет со старой одеждой, Бэкхён прошёл на кухню, встречаясь там с Сонёлем:       — Доброе утро.       — Бэкхён! — повысил голос Сонёль, отставляя чашку кофе в сторону. — Какого чёрта ты творишь?!       Бэкхён нахмурился и развернулся на пятках, чтобы уйти. Голова начала побаливать от резкого шума. Хотелось отдохнуть.       — Мы не закончили, — строже, но тише добавил Сонёль, заставляя остановиться. — Где ты был?       — Бегал.       — Что?       — Гулял, говорю, — выдохнул Бэкхён, снова поворачиваясь к альфе. — А что, не удалось отследить?       — Кто такой Юкхэй? — парировал Сонёль, отчего омега оторопел.       Откуда он узнал?       — Бэк, зачем ты так поступаешь? Ты же понимаешь, как это безответственно? — Сонёль нахмурился, а в его глазах отразилось отчаяние. — Боже… Неужели, тебе не страшно? Чувство самосохранения? Не слышал?       Бэкхён опустил плечи, признавая своё поражение. Ему нечем крыть. Сонёля можно понять, потому что любой нормальный человек бы заперся дома и не выходил на улицу один, боясь за свою жизнь. Чем думал Бэкхён? Поступал на эмоциях, действовал иррационально. На месте Сонёля он бы тоже возмущался.       — Прости, — вполголоса прошептал Бэкхён и тихо подошёл к мужчине.       Он виновато опустил взгляд и обнял Сонёля. Бэкхён устал, как никогда, выгорел эмоционально, голова гудела, как товарный поезд, замедливший ход, а извилины в мозгу противно скрежетали. Когда его плеч коснулись чужие руки, мысли опустели. Сонёль бережно гладил его по волосам, рассматривая подрагивающие ресницы. Бэкхён поднял голову и посмотрел ему в глаза, наполненные грустью. Хотелось смыть её. Хотелось, чтобы Сонёль перестал нервничать и переживать из-за него, и он встал на носочки, вытягивая губы уточкой.       Альфа не смог сдержать короткий смешок и поцеловал его. Бэкхён скользнул ладонями по его груди и ухватился за шею, притягивая к себе и не давая ему отстраниться, углубляя поцелуй. Сонёль сжал футболку на его спине, после чего подхватил за пояс и усадил на стол. Бэкхён обвил бёдра ногами и проник языком меж его губ. Он почувствовал, как руки альфы огладили бока и поднялись к лопаткам. Мужчина усилил напор, под которым Бэкхён наклонился назад, и перешёл поцелуями к шее. Омега запрокинул голову, закусывая нижнюю губу, и забрался пальцами ему в волосы, чуть сжимая мягкие пряди. Внизу живота приятно стягивало, горячие волны возбуждения затрагивали каждую клеточку тел обоих. Бэкхёну хотелось большего, прямо сейчас, пренебрегая душем, грязно, грубо, чтобы прокричаться, чтобы коленки дрожали.       Сонёль ласкал нежно, опускался к выпирающим ключицам, наслаждаясь запахом дождя. Он стянул с него футболку и отложил в сторону. Бэкхён под его давлением лёг на стол и едва заметно для альфы дёрнулся, встречаясь взглядом с Чанёлем, остановившимся на пороге. Тот непоколебимо смотрел на них, мешая этим прочитать хоть что-то в своих глазах. Бэкхён поймал себя на мысли, что ему нравилось. Нравилось, что Чанёль застукал их, нравилось, как окаменело его лицо, нравилось, что Сонёль, наверняка, тоже заметил появление брата, а сейчас ощутимо обхватил губами сосок, и Бэкхён негромко застонал, выгибаясь в пояснице навстречу прикосновениям. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к себе: в нём пылало желание, а Сонёль непозволительно долго тянул с прелюдией. Бэкхён поднялся, утягивая альфу за собой и снова встречаясь с его губами. Ладони опустились к джинсам Сонёля, ширинка которых заметно выпирала от возбуждения. Он расстегнул её, а потом спустил бельё, обхватывая пальцами затвердевший член.       — Какой шустрый, — прошептал ему в губы Сонёль.       — Не отставай, — улыбнулся Бэкхён, когда чужие пальцы начали ловко расправляться с его брюками.       Сонёль провёл тёплой ладонью по его члену, и Бэкхён весь подобрался. Капелька здравого смысла подсказывала не бросаться в омут с головой, и он решил временно следовать совету. Ему до дрожи хотелось ощутить член в себе, вот только внутренний голос твердил, что процесс не будет таким жарким, каким бы ему хотелось: Сонёль слишком меланхолично надрачивал ему, а, значит, настроение у него не то. Немного расстроившись из-за своих наблюдений, Бэкхён решил не усложнять. Тем более что за ними наблюдал Чанёль — он чувствовал его прожигающий взгляд у себя на затылке. Ничего, пусть увидит, как ему хорошо с Сонёлем. Пусть Чанёлю будет больно. Так же больно, как Бэкхёну вчера. Нет. Хуже! Пусть почувствует горечь сполна.       За совершенно неуместными мыслями Бэкхён не заметил, как Сонёль отпустил его член, перемещаясь хваткой на бедро, и яростнее впился губами ему в шею, оставляя на чистой коже яркую отметину. Бэкхён замычал, царапая ногтями его плечо и чувствуя, как альфа остервенело толкался в его руку. Сонёль внезапно содрогнулся, изливаясь ему на живот и грудь, а Бэкхён, будто выходя из непонятного транса, обнял его и уткнулся носом в висок, улавливая хриплое сбившееся дыхание мужчины около уха. У него самого возбуждение спало так же резко, как и накатило.       — Твои пальцы — это нечто, — прошептал Сонёль, любовно осматривая оставленный им засос.       — Сочту за комплимент, — устало хихикнул Бэкхён, отстраняясь.       — Прости, что так быстро, — он наклонился к нему и коснулся его кончика носа своим.       — Всё в порядке. Я дико хочу спать, — Бэкхён посмотрел на него из-под опущенных век и отодвинул от себя, спрыгивая на пол и поправляя одежду.       Брызги спермы он постарался не трогать, надеясь смыть их в душе. Забрав футболку и оставляя Сонёля, Бэкхён обошёл стол. Он поднял взгляд на Чанёля, что всё ещё не сдвинулся с места, и цинично усмехнулся выпирающему стояку в его брюках, проходя мимо на лестницу.       — 私を傷つけるためにソンヨルを使わないでください , — произнёс Чанёль, поворачивая к нему голову.       Бэкхён остановился, округляя глаза. Чанёль говорил на японском? И так легко его раскусил? Стало стыдно, но не перед ним, а перед Сонёлем. Он ведь изначально не преследовал эту цель. Щёки загорелись нездоровым румянцем, и Бэкхён, стараясь не показать, что его хоть как-то задели его слова, поднялся на второй этаж, сворачивая в ванную комнату.