Не лисье дело

— Хэй парень, а у тебя орех что надо, качаешься? — Питер, вот ни разу не смешно, — Джексон фыркнул и постарался держаться от него настолько далеко, насколько позволял густой лес, сквозь который они прорывались. — А кто тут шутит? — возмутился оборотень. — Вообще-то я на полном серьезе говорю, это комплимент, между прочим от ценителя! — А, то есть я должен быть рад этим тупым словам, только потому что мне их сказал старперский бабник? — Ты ранишь меня в самое сердце своей жестокостью! — Питер театрально закатил глаза и положил руку на грудь с левой стороны. — Ты про то, что я назвал тебя старпером? — Нет, это я ещё могу перетерпеть. — А чем же ты не доволен? Неужели бабником? Для тебя же это как комплимент! — Это совсем не комплимент, это принижение моих достижений! Джексон остановился и продемонстрировал Питеру, как изящно он может поднимать свои бровки. — Когда ты так делаешь, я готов даже простить тебе «бабника»! Глаза оборотня горели знакомым и совсем не добрым огнём. Не то чтобы Джексон сильно обижался, но вытаскивать листья и мелкие ветки из своих волос после того, как Хейл потушит свой «пожар», совсем не хотелось. Поэтому канима разумно решил, что лучше не провоцировать хищника лишний раз, и резко метнулся в сторону, семимильными шагами практически убегая от Питера. — Хэй, ну стой же! — Ты ушёл от темы и так и не ответил на вопрос, — буркнул Джексон, не сбавляя скорости. — Ты про что? — Бабник. — Что «бабник»? Джексон медленно вздохнул и досчитал до десяти. Когда в голову Питеру ударял тестостерон, его органы, включая верхний мозг, прекращали работать, отдавая всё внимание лишь нижней части тела. — Ты обиделся, когда я назвал тебя бабником, — напомнил он возбудившемуся оборотню недавний разговор. — А, это. Ну ты ведь знаешь: я играю за обе команды, и, называя меня бабником, ты, по сути, отрубаешь значительную часть моих побед. Ну это при условии, что ты не считаешь всех парней, с которыми я был, — бабами, но тогда и ты сам… Джексон злобно зарычал, мягонько намекая, что Питер близок к критической точке, за которой терпение канимы кончается. Питер сразу смолк. Воспоминания об их недавней стычке смогли перебить даже одурманенный половыми гормонами мозг. Уиттмор, несомненно, не был белым и пушистым, но та тварина, в которую он превращался, вообще не обладала никакими манерами. Сравнивать ее и оборотня — все равно что неандертальца и человека. Питер никогда не бил вполсилы, но поганый ящер был куда сильнее и проворнее, да к тому же ещё и обладал хвостом с парализующим ядом. Хейл любил бесить Джексона, но игра не стоила свеч, если потом нужно было восстанавливаться по несколько дней после неудачного подкола. К тому же недавно Джексон научился превращаться в ящерицу только наполовину, отращивая лишь мерзкий хвост. Как-то раз Питер поплатился за свой юмор тем, что пролежал несколько часов парализованный на пыльном полу, наблюдая в бессильной злобе, как Джексон хлыщет его элитный вискарь прямо из горла. В общем, мало-помалу Питер учился на своих ошибках и теперь дважды думал, а то и трижды, — стоит ли продолжать разговор или лучше сменить тему. — Прекрасная погода, не правда ли? Но незаметно менять тему он пока не научился. Впрочем, канима был рад и тому, что в очередной раз смог оказать влияние на пронырливого оборотня и заставил его заткнуться. А как приятно было ощущать волны страха, исходящие от него! Это пьянило лучше любого алкоголя или наркотика. Кажется, он становился питерозависимым, но его это нисколько не пугало. — Кто был тот ублюдок, от которого я оттащил тебя вчера вечером? — Эммм, да так, старый знакомый. Боженьки, это что, полярная звезда? Такая яркая! — Ты всех своих старых знакомых целуешь взасос? И нет, это не звезда, а прожектор с тракторного завода, не думай, что можешь так нелепо отвлечь меня, — Джексон снова зарычал, но, кажется, теперь в его рыке было меньше злобы, потому что в следующую секунду его грубо швырнули к стволу ближайшего дерева. Резко обернувшись, Джексон понял, что попал в зверскую хватку Питера. Хейл довольно скалился и, прежде чем канима успел хоть как-то отреагировать, грубо мазнул языком по пухлым губам, мгновенно вызывая сладкий стон. Руки, которые ещё недавно собирались оттолкнуть наглого оборотня, подтащили его ближе, рот открылся, пропуская властный язык внутрь. Похотливые руки уже вовсю порхали под футболкой Уиттмора, и, что ж, кажется, Питер все-таки научился уходить от темы правильно, да ещё и с пользой для себя. Канима чуть прикусил чужую губу, словно намекая, что требует более активных действий. Питер прижал его крепче к дереву и, подхватив ноги под коленями, буквально обвил себя чужим телом. Довольный полустон-полурык возвестил его, что он держит правильное направление. Внезапно Джексон замер, перестал отвечать на поцелуи и резко повернул голову направо. Решив, что его таким образом приглашают, Питер оставил языком мокрую дорожку на изящной шее, однако канима стал вырываться и недовольно шипеть. — Питер, отпусти, я что-то слышал, кто-то рядом ходит… — Знаешь, малыш, мне всё равно, кто там ходит, это их проблемы, а у нас есть куда более важные дела. — Вообще-то наши важные дела — это патрулирование территории! — Джексон окончательно выскользнул из цепких объятий. Трудно было сказать, у кого было более недовольное лицо, но Джексон не хотел подводить стаю, даже во имя исполнения своих желаний. — Вдруг это кто-то из стаи альф? Нам надо быть начеку, иначе это будет наш последний раз. — М-м-м, умереть внутри тебя, что может быть более романтично? — Фу, Питер, заткнись уже, я пытаюсь сосредоточиться! Шуруй в те кусты, живо! — Так ты всё-таки решил продолжить? — оборотень театрально поиграл бровями. — Нет, я всё же решил сохранить наши задницы живыми! Если засядем в этих кустах, те, кто сюда идет, не почувствуют нашего запаха и не увидят нас. — Ну и зачем нам прятаться, если мы должны защищать нашу территорию? — А затем, что есть такое понятие как эффект неожиданности! К тому же мы не знаем, сколько их, силы могут быть не равны. Теперь шорох и тихое тресканье веток стало ещё более различимым для слуха оборотней. — Шуруй, живо! — прошипел Джексон, скрываясь в тени листвы. Подняв глаза к небу, Питер меланхолично и чинно последовал за канимой. Две тени вышли из леса совсем недалеко от их укрытия. Внешне это были люди, вот только вряд ли какой-то нормальный человек сунулся бы посреди ночи в лесную глушь. Как назло ветер отсутствовал, и невозможность определить незнакомцев дико бесила. Джексон мысленно чертыхался и готов был заорать и выдать себя, когда Питер решил, что ему слишком скучно, и начал тыкать в его «орех» пальцем. «Чем я только думал, когда решил идти с ним в патрулирование, — подумал парень. — Хотя нет, я точно знаю, ЧЕМ я думал». Одна из теней мотнула длинными волосами, и Джексон радостно принюхался к запаху. Забыв, что их не видно, он закричал в изумлении: — Эрика? — Джексон? — ответил удивлённый женский голос. Питер, наконец, отвлёкся от чужой пятой точки и резко встал. — Питер? — женский голос теперь звучал скорее злобно. — Бойд! — Бойд, ты что, сам назвал своё имя? — Питер хмыкнул и оскалился. — А, ну да, испугался, что не разглядим тебя в темноте, чертяга? — Я сделаю вид, что не заметил твоё расистское высказывание, — безэмоциональным голосом отозвался Вернон. — А я сделаю вид, что не слушал, как ты выкрикнул своё имя, как ослик из «Шрека». — Что вы тут делаете? Вы же должны патрулировать другую часть леса! — зашипел Джексон, подходя ближе к парочке. — А вы какого черта в кустах прятались, как какие-то кролики? — парировала блондинка. — Точное сравнение, — хмыкнул Бойд. — Ох, просто дуйте на свою точку! Джексон резко развернулся и метнулся в сторону, с преувеличенным азартом громя ветки деревьев. Со стороны казалось, что тот отрабатывает удары, которые изначально были предназначены совсем не бедным растениям. Питер лишь пожал плечами и, махнув рукой на прощанье, медленно и вальяжно пошёл за взбесившейся канимой. — Похоже, мы и правда прервали их на самом интересном месте. — Не думаю, — светлые локоны метнулись в отрицательном жесте. — у Джексона в волосах не было листьев. — Это, черт побери, какое имеет значение? — Ох парни, вы такие невнимательные, это просто ужас. Ладно, пошли, нам действительно лучше вернуться на точку. — Думаешь, Питер всегда сверху или они меняются? — задумчиво протянул Бойд. — Черт побери, если тебя это настолько волнует, можешь догнать их и спросить обо всех подробностях их личной жизни! — Да нет-нет, просто так сказал, беседу поддерживаю, — промямлили в ответ. — Пфффф. Минут десять они шли молча, нарушая тишину лишь треском веток. — Я не могу себе представить Питера снизу, — наконец изрекла Эрика. — Только если его привязали и нашпиговали аконитом, — отозвался Бойд спустя ещё пять минут. — Тонной аконита, — кивнула девушка. С этого момента и до рассвета спонсором их молчаливого патрулирования стали попытки представить себе эту немыслимую картину. В результате у Бойда разболелась голова, а Рейес решила, что обязана опоить Джексона и узнать всю правду. Желательно с фото-подтверждением. Ну или видео.

***

Стайлз тем временем мечтал, чтобы хоть что-нибудь, даже положение Питера в сексе, отвлекло мысли Дерека, но его мечтам не суждено было сбыться. Впрочем, это совсем другая история…