Neons

      Они медленно брели по аллее, каждый размышлял о своем. Чанель беспокоился о Бэкхене, а тот, в свою очередь, думал о Кенсу. Что же произошло с тем, что он решился на суицид? Осень захватила Сеул, стирая последние следы зелени. Золотая листва приземлялась на землю, одевая ее в роскошный богатый наряд. Зазвонил телефон, прервав тягучие мысли парочки. Чонин.       Чанель нервно посмотрел на своего возлюбленного, но тот отстранено наблюдал за проезжающие машины. Он ответил. –Чанель! Ты не поверишь, какие у меня новости! — возбужденно кричал Ким. Пак занервничал еще больше. Он уже был готов утешать друга, но тот не дал и рта раскрыть. — Я буду ставить свой мюзикл, представляешь?! Пробное представление прошло успешно, и какой–то спонсор из-за границы решил спонсировать этот мюзикл! — радость Чонина была беспредельной, но так не вовремя. –Поздравляю! — больше энтузиазма, идиот. — Чонин, давай позже, а то у нас тут… дело… Бэкхен отвлекся и резко повернул голову к разговору друзей. –А что у вас там случилось? Чего такой мрачный? Опять Бэкхен на мозги капает? Это он может, — слегка раздраженно, но в то же время понимающе посочувствовал Чонин другу. «Он не знает» — Ладно, Чонин, пока! — быстро попрощался Пак и сбросил вызов, когда Бэк протянул руку, чтобы отнять телефон. Тот сердито посмотрел на него, и он виновато улыбнулся. — Бэк, не волнуйся, он придем в норму, — он легонько приобнял паренька и поцеловал. — Он не придет в норму, Чанель, не надо меня успокаивать, — вздохнул он. — Сехун был прав, из меня хуевый друг. Бэк внезапно опустил голову и начал тереть глаза. — Ну, не говори так! — Чанель чмокнул того в макушку, уткнувшись носом в щеку. — Я знаю, что я говорю, потому что я знаю Кенсу. Он всегда был ранимый и впечатлительным, но он бы никогда не расстался с жизнью и тем более с пальцами! Да он их любил больше, чем я свои. Они — самое драгоценное, что было у него. Я боюсь худшего, я не знаю, что произошло такого, что подтолкнуло его на такое безумие, — дрожащим голосом признался он, тихонько шмыгая носом. — Я… я признаюсь, что немного увлекся и совсем забыл о нем на некоторое время, но я ведь его лучший друг! Мы с самых пеленок с ним дружим! Я был с ним, когда у него умер отец, а потом мать. Мы пережили вместе многое, когда Кан Жу бросил меня, и когда его из дома чуть не выгнали, родители узнали о бесполезном выборе сына.       Чанель хотел возмутиться, кто такой Кан Жу, но он понимал, что не вовремя. Они стояли в обнимку некоторое время посреди золотистой аллеи и думали, как хорошо, что они есть друг у друга. — Чанель, мне нужно к нему, нужно проведать, — сказал паренек, когда отстранился от Пака. Тот недолго смотрел на Бэка и наконец, кивнул. В отношениях главное — поддержка и понимание. В этом он убеждался с каждым днем. — Тогда полетим в Японию? — криво улыбнулся ушастый парень. Бэкхен некоторое время молчал, но потом улыбнулся, обняв своего парня за шею. — Как же я люблю тебя! ***       Они вылетели в Токио через четыре дня. Когда они оказались в городе, моросил дождь. Бэкхен заранее узнал адрес больницы у менеджера Кенсу, который уже давно был в Японии.        Они завезли вещи в отель, который забронировали и решили отправиться на метро. Бэкхен нервничал. По большей части из–за того, что боялся встретиться с Кенсу после длительного времени. Парень не знал, в каком состоянии застанет своего друга. Спасала только ладонь Чанеля, которая уверенно сжимала его руку в своей. Они сделали две пересадки. Их японский был более менее сносный для простейшего разговора, так что местные девушки смогли указать им нужное направление. В регистратуре после нескольких попыток объяснить, что им нужно, их направили в палату на седьмом этаже. Они сразу распознали, куда идти, потому, как возле одной из палат стоял знакомый им менеджер Кенсу и говорил по телефону. Они поздоровались с ним, тот задержал на них взгляд и он кивнул им, показав, что можно войти.       Чанель неуверенно взглянул на Бэкхена и дернул за ручку двери. Они медленно вошли в палату, где было две кровати. Одна из них пустовала, а другая… на другой сидел Кенсу спиной к ним, устремив взгляд на окно. Его было не узнать. Он осунулся, похудел до такой степени, что когда–то бицепсы уступили коже и костям, цвет кожи был нездоровым бледным, а глаза… безжизненными. — Кто здесь? — хрипло прошептал Кенсу. Чанель с Бэкхеном переглянулись. Вот почему менеджер ничего не сказал им по телефону. Кенсу смотрел прямо на них. Он был слепым.