О ком молчат легенды

      Девушка еле стояла на ногах, навалившись всем весом на хлипкие старые грабли. Неудивительно, ведь после ночных похождений мать разбудила Сигвин, едва закричали петухи. Одарив непутёвую дочь руганью, та отправила её убирать конюшню, не забывая при этом ворчать: — Это надо же, какие мы взрослые стали! Ночью бродит черти кто, а она гуляет, видите ли! — женщина яростно шинковала капусту, то и дело поглядывая на полусонную девицу — и не спи мне там! Сегодня к нам должен гость прийти, а у нас конь не валялся! Твои проблемы, если не выспалась. Меньше шарахаться по ночам будешь. Сигвин зевнула и вяло принялась за работу. Меньше всего ей хотелось сейчас действовать матушке на нервы. Она и так заставила мать понервничать, а тут ещё и гости нарисовались. Правда девушка всё бы сейчас отдала, чтобы немного поспать на мягкой кровати. Может и дело быстрее бы пошло. — Тильда, ну хватит тебе — Гутбранд улыбнулся и шутливо щипнул жену за щеку, за что очень быстро получил полотенцем по лицу. — Ты сейчас у меня по морде отхватишь! Это ты её разбаловал! И вообще, почему не разбудил меня, когда это ночное создание вернулось? — А у нас так много детей, милая, чтобы я дочерью жертвовал? Тильда пыталась сохранить суровое выражение лица, но всё же разразилась громким хохотом, вытирая запачканные руки. — Ладно уж, зови эту птичку певчую завтракать. Не хватало, чтобы она вообще без сил свалилась.       После завтрака матушка немного оттаяла, и даже позволила часок подремать. В этот момент Сигвин была безумно рада тому, КАК умело её отец находил подход к такой суровой и горячей женщине, как Тильда. Та всегда была женщиной пылкой ещё с юности, и многие удивлялись как же Гутбранд смог завладеть сердцем столь дикой и необузданной кобылицы Рохана. Их союз был столь крепким и нежным, что вызывало у Сигвин улыбку и заставляло сердце невольно трепетать. Родители всегда чутко относились друг к другу. Иногда, в своём воображении, девушка рисовала принца, который будет любить её также сильно и совершать ради неё подвиги. Звезду с неба достать, или полчища орков победить в одиночку. Но становясь старше требования и желания становились более приземлёнными и реальными. И всё же, порой, хотелось почувствовать себя принцессой, совсем как Эовин. — Опять в облаках витаешь? — Тильда щёлкнула зазевавшуюся дочь по носу — А матери кто помогать будет, а? — Да-да, сейчас, — девушка спохватилась и хотела было приняться за работу, как была остановлена матерью. — Дочка, что происходит? Ты сегодня сама не своя. Рассеянная, вся в своих мыслях. Что-то случилось? — женщина мягко взяла дочь за руку, но Сигвин лмшь улыбнулась и покачала головой. — Не переживай, я просто не выспалась — пытаясь перевести тему она спросила — мам, а что за гость к нам придёт? — Разве отец тебе не сказал? К нам Гэндальф на ночь зайдёт. Ты, наверное, его плохо помнишь, совсем маленькой была. Очень любила его фейерверки, а ещё за бороду подёргать. — Гэндальф? — девушка состроила удивлённое лицо. Всё таки не стоило матушке знать всех деталей её «прогулки» — Неужели? Тильда как-то странно посмотрела на дочь, но решила сделать вид, что ничего подозрительного поведении Сигвин не заметила. — Ну да. Он зашёл к нам перед аудиенцией короля. Почти весь Рохан об этом судачит. — женщина вздохнула и толкнула дочь в сторону выхода — ладно, некогда нам лясы точить. Работа сама себя не сделает!       Ближе к вечеру Сигвин уже валилась с ног от усталости. Тело гудело, а позвоночник хотел сломаться на части боли. Девушка присела на скамейку и с наслаждением вытянула ноги. Ей казалось, будто они не к приезду старого друга готовились, а к приходу короля. И на фоне такого продуктивного трудового дня у Сигвин дико разыгрался аппетит. — Дочка, нечего бездельничать! — Тильда выглянула из-за угла, простом, но опрятном платье — помоги мне на стол накрыть, пожалуста. — Да, мама — Сигвин вздохнула и улыбнулась. Осталось сделать последний рывок, и можно было отдохнуть. Да и самой девушке хотелось поскорее увидеться со старым волшебником лично, познакомиться, расспросить его об эльфах и их культуре, медицине. — Мама, а скоро волшебник придёт? — девушка отряхнула подол платья и попыталась поправить свои непослушные, взлохмаченные каштановые волосы. — Скоро, скоро, милая. — Тильда пальцем вытерла сажу на щеки дочери — Ты бы в порядок себя привела, солнышко. Негоже ведь перед гостем замарашкой ходить. Ты поди умойся, да переоденься. Нечего красоту свою за грязными тряпками и пылью прятать. — Маменька, у меня сейчас чувство, будто ты пытаешься меня сосватать. Неужто хочешь Гэндальфа попросить мне жениха найти среди эльфов? — Сигвин подмигнула матери. — Да типун тебе на язык! Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь эльф увёз мою единственную дочь в лес и заставил вокруг чучела лесного короля хороводы водить, да песни петь! Или сама за эльфа замуж захотела? — женщина поставила тарелки на стол и звонко рассмеялась — коли так, то силой удерживать не стану! — Ой, не надо мне пока замуж! Знаешь, — травница фыркнула — нас и здесь неплохо кормят. Я людям помогать хочу, лечить их, пользу Рохану приносить. Да и вообще я свободу люблю! Вот выйду замуж, и что же тогда? А когда дети появятся? За малышами вообще глаз да глаз нужен! Тут уже не до врачевания будет, когда над чадом станешь трястись. — Я в твоём возрасте также говорила, а потом как папку твоего увидела и сразу поняла — моё. Влюбилась по уши! — Тильда улыбнулась, предаваясь воспоминаниям — сколько всего у нас с ним было, столько всего пережили! А неволить я тебя не стану, насильно мил не будешь. А всё же раньше времени не зарекайся. Ты молодая, вся жизнь ещё впереди. Ну давай, ступай к себе. Я позову тебя.       Сигвин сидела перед зеркалом и строила сердитые гримасы. А всё потому, что потеряла счёт времени, пытаясь красиво уложить свои непослушные волосы! То петушки на макушке торчат, то прядки неопрятно вылезают. И как она сейчас завидовала Эовин с её прекрасными золотыми локонами! Ей любые прически удавались легко, и так роскошно выглядели на ней! А у травницы будто руки не из нужного места растут. — Ну всё, мне это надоело! — девушка раздражённо крякнула и наспех зачесала все неровности, надеясь что её маленькие помарки останутся незамеченными. Оставалось лишь ждать, когда родители позовут её. И как же она, всё-таки не любила наряжаться так. Столько возни с волосами, с одеждой. В корсете дышать нечем, туфли ноги натирают, а от маминых тугих причёсок голова жутко болит. Конечно, Сигвин старалась выглядеть опрятно, но праздничные убранство — явно не её. Нравилось что-то простое, удобное, пусть это даже и старое рабочее платье. — Сигвин, спуйскася! — с кухни раздался голос матери — наш гость пришёл!       Девушка в спешке побежала по лестнице, споткнувшись на последней ступеньке и врезалась лбом в высокого мужчину. Крепкие морщинистые руки удержали неловкую девицу от падения — Сигвин, не уж ли ты! — басистый голос мага привел девушку в чувства — Выросла то как! — Здравствуйте, господин Гэндальф — травница смущённо опустила глаза в пол под внимательным, изучающим взглядом волшебника. — Красавица какая! — маг осмотрел девушку со всех сторон и улыбнулся — от женихов отбоя нет, да? Да что же вы все меня замуж отдать хотите, а? — Должен признаться, — Гутбранд хохотнул — я пока что успешно всех отгоняю. По просьбе Сигвин, конечно же. — Да неужели? — Она очень свободолюбивая. Не будем же стоять на пороге, ужин стынет!       Ужин проходил в атмосфере ненавязчивой беседы, ностальгии и удивительных историй волшебника: — И всё же я поражаюсь храбрости и изобретательности гномов. — отец сделал глоток вина — будь у нас такие чудеса и мастера, то справляться с натиском орков было бы куда проще. — Не всегда, мой друг, не всегда. Я ведь рассказывал тебе о Мории? Чудесное было королевство, чьи кузнецы славились по всему миру. И всё же даже их не спасло мастерство. — Тут ты прав — мужчина вздохнул — и всё же, с твоего позволения, я бы хотел узнать, что решил король Теоден. Серый маг изменился в лице. Мрачная тень упала на его лицо, а глаза уже не горели таким весёлым огнём как минуту назад. Он осторожно положил столовые приборы и посмотрел на кузнеца. — Боюсь, Гутбранд, многого поведать я тебе не могу. Но скажу так — с королём творится что-то неладное, и всем нам надо быть готовыми к опасности или даже к худшему. — Что ты имеешь в виду, Гэндальф? — отец нахмурился, а лица жены и дочери побледнели — Скоро, мой дорогой друг, тебе надо будет ковать много оружия. Король не стал меня слушать, и боюсь, наш враг может напасть на Рохан внезапно. Повисло тяжёлое молчание, которое прервала Сигвин: — Тьма наступает — удивленные родители посмотрели на дочь, а волшебник задумчиво скрестил руки. Травница спохватилась и начала оправдываться — я просто услышала разговор стражников. Они говорили про орков на границе и про многочисленные потери среди солдат. Просто… у меня нехорошее предчувствие. — Не у тебя одной, девочка — Гэндальф вздохнул — я бы советовал вам уезжать из Рохана, но боюсь, что сейчас нигде не безопасно. Да и бегством тут не поможешь. В такое тяжёлое время надо объединить усилия и держаться вместе. Больше за ужином никто не проронил ни слова. Вечером девушка пошла натаскать воды из колодца и встретила Серого мага, который сидел на скамейке и покуривал свою трубку, выдувая причудливые кораблики из дыма. Сгорбившись, он что-то тихо бубнил себе под нос, видимо размышляя о чём-то важном, и не сразу заметил Сигвин, которая несколько раз тихонько его окликнула. — Господин Гэндальф, — травниц ещё раз позвала его, а потом и вовсе поставила вёдра и осторожно потянула мудреца за рукав. — А, Сигвин, это ты — мужчина дёрнулся на месте и тихо засмеялся — напугала меня, девочка. Совсем как мышка подкралась. — Простите пожалуйста, не хотела вас тревожить — девушка мысленно пристыдила себя за подобную невежливую наглость. — Не хотела, но потревожила — Гэндальф подвинулся, и добродушно произнёс — не переживай так, я просто шучу. Присаживайся. — Спасибо — девушка села рядом — я просто хотела спросить вас… об эльфах. — А зачем тебе эльфы? — волшебник вскинул бровь и закурил. — Я давно интересуюсь их культурой, а в Рохане ничего такого практически не узнаешь. Разве что мелочи от проезжающих мимо торговцев. — И какие же мелочи ты знаешь? — Ну, эльфы очень долго живут, не стареют. А ещё они очень-очень красивые, природу любят и не едят мясо. Медицина у них хорошая. — Чтож, фактов действительно немного, но они правдивые. Эльфы могут жить тысячалетиями, а об их красоте слагают песни. Ты ведь знаешь об Эру? Так вот эльфы — это старшие дети Илуватора. Бессмертные по его воле. И всё же тела эльфов со временем изнашиваются и угасают, и они ведут призрачное существование. Эльфы великие мастера. Одна их архитектура поражает. Своей резьбой они даже украсили гномьи чертоги Мории. — старец улыбнулся, поглаживая свою бороду. Волшебник рассказывал всё так, будто был свидетелем эти событий и Сигвин поражалась тому, как это интересно и захватывающе — тебе бы очень понравился Ривендэлл. Их язык и поэзия сродни первой песни Жизни. — Я никогда не слышала эльфийского языка — девушка с тоской вздохнула и посмотрела на звёзды, пытаясь собрать в голове созвездия. — Ещё услышишь, ты молодая ещё. — маг достал из рукава медальон эльфийской работы и показал девушке. — Красота какая! — в тот момент травнице это украшение показалось высшим проявлением ювелирного искусства. А как медальон сверкал в лунном свете! — Гутбранд сказал, что ты целительному искусству обучаешься. Полезное занятие, и как нельзя нужное в наши времена. Ты молодец. — Да, вот только я бы хотела знать больше. Я бы хотела научиться чему-нибудь у эльфов, гномов. Ведь если я буду много всего уметь, то и пользы от меня будет больше. — Пользу приносить, конечно, хорошо. Но важнее всего твоё желание не быть полезной, а стремление помогать людям. И всё же это хорошо, что ты хочешь учиться. А целители у эльфов действительно хорошие. Благодаря их многовековым знаниям и отношениям с природой эльфы — самые продвинутые в этой области. Но чтобы больше узнать об их медицине, надо познакомиться лично с их народом и культурой. — Да, а такое мне не светит. — А почему ты так решила? — Родители не позволят. Сейчас на дорогах опасно, они переживать будут. — Знаешь, — волшебник как-то подозрительно посмотрел на девушку. И Сигвин могла поклясться, что волшебник задумал что-то — мы никогда не узнаем как повернётся жизнь через минуту, так что ещё не вечер. Утомился я, девочка. Пойду-ка я лучше спать, и тебе советую. Утро вечера мудрее. Сигвин пожелала Гэндальфу спокойной ночи и проводила его взглядом. Старый мудрец даже заставил девушку улыбнуться. Почему-то сейчас её детские мечты о путешествии в королевство эльфов не казались такими бредовыми и несбыточными.