Сестра Елены Гилберт

Не прошло и секунды, как Ханна уже стояла за спиной Элайджи. — Мы просто разговаривали, — сказал Клаус, смотря исключительно на блондинку, так будто хотел ей это внушить. — О чем? — судя по холодному тону первородного, он не очень-то поверил своему брату, несмотря на его обворожительную улыбку. — О вечном, о смерти, — на удивление спокойно ответила девушка. — Твой брат просто милашка, — с улыбкой закончила Ханна, и на вампирской скорости скрылась где-то на втором этаже. — Брат, — Клаус вальяжной походкой подошел к столу и налил себе бурбона. — Мне вот интересно. Ты привел девушку познакомиться с семьёй на похоронах. Если не дай Бог, будешь делать ей предложение, то это будет на кладбище? — Не трогай её, Никлаус. — Оу, — радостно протянул гибрид. — Мне знаком этот тон, им ты делал мне замечания в детстве. — И ты никогда ко мне не прислушивался, — Элайджа забрал стакан из рук брата. — Благодарю. Я надеюсь на то, чего у тебя никогда не было — благоразумие. — Неужто мой брат влюбился? — Нет, — уверенно заверил брюнет. — Просто рядом с ней, впервые с момента обращения я почувствовал себя живым, — он сделал шаг вперёд. — Не смей забирать у меня это, — низким уверенным тоном предупредил первородный. И Клаус был готов поклясться, что может сосчитать на пальцах сколько раз слышал от него подобный тон. — Развлекайся, но возвращай в целости и сохранности, — опустошив бокал одним глотком, он повернулся, чтобы уйти. — Что ты имеешь в виду? — Клаус, — устало протянул Майклсон закатив глаза. — Я знаю тебя так долго и хорошо, как в принципе человека никто не должен знать, — повернувшись к брату, сказал Элайджа. — Я знаю, как ты смотришь на то, что УЖЕ считаешь своим. Брат, она мне нужна, просто необходима. Поэтому на некоторые вещи я закрою глаза, но Ханна должна оставаться невредимой. Майклсоны были во всех смыслах странной семьёй, но никто так долго и не жили вместе как они. «Всегда и навечно» — это не только клятва, но и приговор, который не подлежит обжалованию. Элайджа является для Клауса спасательным якорем. Тем, кто не позволяет потеряться в куче смертей и предательств. Он бы сошел с ума, или же окончательно превратился в монстра если бы не брат. Для Элайджи же Клаус является тем, ради кого жить стоит. Ведь кого бы он берег, не будь Клауса рядом? Кем бы он дорожил? Это намного больше чем просто семья, это смысл жизни. — Поделим как Кэтрин или Татью? — с ухмылкой спросил Ник. — Ты только их имена запомнил? — равнодушно спросил Элайджа ставя бокал на стол. — Что могу поделать, у меня избирательная память. — Я тебя предупредил. *** — Почему твои вещи в моей комнате? — спросил Элайджа заходя внутрь. — Через стенку от моей комнаты живёт твой брат, меня это слегка напрягает. Ты явно чувствуешь ответственность за каждого его члена. Пытаешься исправлять их ошибки, стараетесь все сделать правильно. А есть ли в этом смысл? — Я люблю свою семью, просто порой они бывают… невыносимы. За всю мою долгую жизнь, я пришёл к выводу, что мы навеки связаны с теми, кто с нами одной крови. И пусть мы не выбираем своих родных, связь с ними может стать великой силой. Или глубочайшим разочарованием. — Значит нет возражений, что я буду жить здесь? — она силой усадила его в кресло, и дала в руку бокал с кровью. — Я буду заинькой, — обречённо вздохнув, первородный кивнул в знак согласия. — Отличненько, — Ханна наклонилась к его уху. — Я безумно тронута твоей заботой, но я не вещь милый, и не твоя собственность. — Я могу объяснить… — Не надо, — резко перебила блондинка, переместившись ко двери. — Я милостиво послушаю твои извинения, когда буду лежать в кровати. Просто на будущее помни, что в этом доме слишком много мёртвых, и у них слишком хороший слух. *** Ведьм было найти вообще не сложно, не хватало лишь у входа мигающей таблички: «Здесь живут ведьмы», а так полный набор. И обязательно возле их дома должно быть кладбище. Это уже блядь какой-то бесящий закон! Я понимаю, что сила предков и все такое, но какого хрена? Похоронили и живите себе на втором конце города. Здание, в которое я зашла по архитектуре напоминало особняк Майклсонов. Вот только это было более запущено, и здесь я пока трупов не нашла. Мои руки и ноги резко пронзила адская боль, это было настолько неожиданно и больно, что я просто грохнула на пол. — Как вампир посмел переступить порог нашего дома? — из-за угла вышла девушка, скорее всего лет семнадцати. Так и захотелось этому черному кудрявому чуду сказать: какая смелая козявка. — Я приехала сюда из другой страны, мне нужна ваша помощь. — Моника, — по стенам эхом пролетел холодный, властный голос, а потом и появилась его обладательница. Это была высокая, симпатичная, рыжеволосая женщина, типичная ведьма. — Что ты делаешь? — Вампир пробрался в наш дом, нужно им доходчиво объяснить где их место, — и за этой попыткой подростка доказать, что она многое знает, я наблюдала с пола. — Мне нужна ваша помощь, и разумеется в долгу я не останусь, — рыжеволосая взмахнула рукой, и мои конечности снова начали меня слушаться. — Мне сказали, что вы можете воскрешать людей, — я быстро поднялась на ноги. — Что твари вроде тебя могут быть нам полезны? — ей Богу эта Моника, или как там её назвали уже начала бесить. — Сомневаюсь, что от бессмертного уж так-то и не будет пользы. — Не тот ли ты вампир, который живёт в доме Майклсонов? — а вот после этого вопроса я сразу почувствовала, как запахло жареным. Я уверенно кивнула на, что женщина широко улыбнулась. — Меня зовут Женевьева. — Ханна, рада знакомству. Вы сможете вернуть моего брата? Он был человеком и умер год назад. — А на что ты готова пойти ради этого. — На все, — без малейшего раздумья твердо ответила я. — А сможешь принести мне кол из белого дуба, что где-то прячут Майклсоны?