The lighthouse of my life

Сегодня Антону исполнялось двадцать шесть лет. И он праздновал свой день рождения в одиночку. Снова. Отшельнический образ жизни парень вел уже на протяжении практически пяти лет. Сбежав от всех проблем, он поселился в одиноком маяке на краю моря. Многие его знакомые, узнав о намерении Шастуна переехать, только покрутили пальцем у виска и сказали, что тот ведет себя как ребенок. Ну и пусть. Зато теперь его не окружают гнилые, жестокие, двуличные и лицемерные люди, которые когда-то контролировали его жизнь и диктовали ему свои условия сотрудничества. Антон был писателем. Тогда он только-только начинал свою карьеру на этом огромном поприще. В тот момент его заметил Дима Позов, ставший впоследствии его агентом и лучшим другом. Именно он и остался верен юноше, остался единственным в его жизни человеком, кто не отвернулся от него и постоянно поддерживал. Шастун вышел на улицу, подставляя свое лицо навстречу утреннему ветру. Погода была на удивление превосходной, ведь последние несколько дней на море был жуткий шторм и сильнейший ливень с грозами. Он мог только наблюдать за этой природной эпопеей через окно, отчаянно борясь с воспоминаниями, которые навязчиво лезли в голову этими тоскливыми, мрачными вечерами. Поэтому, проснувшись и с наслаждением обнаружив за окном яркое солнце и синее безоблачное небо, парень спустился вниз. Прозрачные волны бились о прибрежные камни, на которых юноша любил проводить свободное время, созерцая безграничное и бескрайнее море. Яркие лучи пробившегося наконец сквозь затянувшиеся тучи солнца светили теперь с новой силой, словно желая в полной мере восполнить свое отсутствие. Глядя на свой любимый, ставший таким родным пейзаж, Антон привычным движением натянул на глаза очки с круглыми стеклами и сладко потянулся. Белый шелковистый песок под ногами был еще прохладным, но такими темпами, по прикидкам юноши, к вечеру он должен был уже прогреться. Антон чувствовал, как к нему возвращается вдохновение. Приготовив себе незамысловатый завтрак, Шастун снова вернулся на улицу и, усевшись на свой любимый камень, принялся механически поглощать бутерброды, запивая их сладким чаем. Тогда вынужденный отъезд казался парню почти трагедией, ведь менять привычный уклад жизни было для него очень сложной задачей. Однако обстоятельства сложились иначе, и теперь Антон был благодарен судьбе за подаренный шанс, потому что тогда казавшийся сумасшедшим план оказался идеальным вариантом побега от суровой реальности. Так уж вышло, что Антон был геем. Наивный юный парниша, еще ничего не понимающий ни в бизнесе, ни в жизни в целом, оказался излишне беспечным в вопросе безопасности своей личной жизни. Поэтому, когда секрет начинающего писателя, талантливого, подающего такие надежды парня раскрылся, над ним началась жесткая травля. СМИ всячески унижали его, другие писатели яростно критиковали его пока еще небольшие произведения, видя в них "пропаганду гомосексуализма" и "навязывание американщины", а простые энтузиасты из народа считали своим долгом приходить домой к писателю, трезвонить в дверь и угрожать непонятно кем и чем. В таком аду Шастун смог продержаться ровно неделю. Окончательным ударом, подкосившим его и без того расшатанное терпение, был звонок родителей. "Ты нам больше не сын". Всего пять слов, но именно их хватило для того, чтобы Антон, униженный, забитый и запуганный, который несколько дней уже не выходил из дома, решился на серьезный шаг. В Интернете ему на глаза попалось объявление о продаже маяка. Не раздумывая ни секунды, Антон вытер слезы и решился. Парень тяжело вздохнул, обжигая свои легкие терпким морским воздухом. Прошло уже столько времени, а боль от несправедливости и предательства все также горела внутри. Он продолжил писать и пишет до сих пор, а Позов вполне успешно публикует его произведение под псевдонимом, навещая друга раз в неделю и контролируя жизнь отшельника. Он каждый раз привозит ему продукты, несмотря на то, что парень теперь может и сам выходить за ними в город, чтобы окончательно не потерять социальный навык. Слава богу, о нем уже все забыли. Вдруг позади себя Антон услышал странный шум. Обернувшись, он увидел то, что ожидал увидеть, наверное, в последнюю очередь: по маленькому пустынному пляжу, скрытому от посторонних глаз небольшим лесом, медленно шел человек. Первым порывом Шастуна было желание убежать и спрятаться в доме от глаз постороннего, что так варварски нарушил его одиночество. Но стоило ему приглядеться пристальней, как желание бежать пропало. Человек, приближавшийся к нему, был заметно измотан и истощен. Он еле-еле держался на ногах, придавливаемый к земле еще и большим рюкзаком за спиной. Антон не знал, что ему делать. Он был испуган. Здесь еще никогда не было посторонних людей, кроме него и Димы. Но он не мог бросить человека в беде. — Извините?.. — несмело позвал парень, но голос его звучал слишком тихо, заглушаемый звуком воды и ветра. Прочистив горло, он повторил уже громче: — Извините, как Вы? Человек испуганно дернулся, поднимая голову к источнику шума. Это был еще молодой мужчина, лицо которого излучало отчаяние и надежду одновременно. Дернувшись было вперед, мужчина упал на колени, и, пока он пытался встать, рюкзак окончательно припечатал его к земле. Распластавшись, мужчина тихо застонал, застывая в таком положении. Шастун со своим чутким слухом уловил этот тихий звук и помчался на помощь. — Уважаемый, — присев, Антон требовательно потряс нового знакомого за плечо, аккуратно снимая рюкзак. — С Вами все в порядке? Ну да, Антош. Молодец. Вполне логичный вопрос. Включи, блин, мозг! — От помощи бы не отказался, — прохрипел мужчина, предпринимая попытку встать. Антон, взвалив на себя рюкзак (он там что, кирпичи, блин, носит?), встал и протянул руку мужчине, чтобы тот мог опереться на нее. Воспользовавшись предложением, незнакомец схватился за руку и несмело встал, позволив Шастуну закинуть свою руку ему на плечо для лучшей опоры. — Я отведу Вас к себе, там Вы сможете передохнуть, — прежде, чем успел подумать, сказал Антон, но деваться было некуда. Других вариантов не было. Мужчина лишь устало кивнул, и пара медленно двинулась к высокому, но относительно небольшому зданию маяка. А с Антоном происходило что-то странное. Дыхания почему-то перестало хватать (ну это явно было из-за того, что он тащил на себе человека, тут даже нечего придумывать!), ладони резко вспотели (он просто перенапрягся, ничего больше), а ноги его несильно подрагивали (все из-за тяжести, ничего необычного). Но парень не мог отрицать своего волнения. Он слишком давно не был с мужчиной, да и не общался-то ни с кем, кроме Димы, поэтому сейчас такая близость крепкого мужского тела словно опьяняла его. Он одергивал себя, как мог, но тело упорно отказывалось слушать здравые мысли: сердце его словно с катушек слетело, а на лбу выступила испарина. Про другое лучше вообще было не вспоминать. Шастун, ты умом тронулся. В своем заточении-то. — Ты живешь здесь? — удивился мужчина, когда они дошли до маяка. Антон пропустил его внутрь, закрывая за собой дверь. — Ну да, — просто пожал плечами парень. — Похоже на то. — Интересный выбор, — вяло улыбнулся незнакомец, которого Антон повел на второй этаж, где была гостевая комната (кто ж знал, что она все-таки пригодится?). — Мне, право, неудобно тебя стеснять... — Тихо, все потом, — юноша указал на одиноко стоящую в маленькой комнатке кровать. — Если что, я буду внизу. — Спасибо большое, — мужчина искренне улыбнулся и опустился на кровать, и Шастун отвернулся, намереваясь оставить незнакомца одного. — Арс. Антон удивленно приподнял бровь, не ожидая брошенного вслед имени. — Антон, — не поворачиваясь, парень кивнул и почти бегом бросился вниз, пока его собеседник не успел ничего добавить. Что же он творит? Зачем он отвел его к себе в дом? Окончательно сошел с ума? Выбежав на улицу, Шастун прислонился к белой кирпичной стене, протирая руками лицо. Зачем он это сделал? Зачем он пустил в свою неприступную крепость совершенно постороннего человека? А вдруг он вор или маньяк? Ведь кроме имени его он абсолютно ничего не знает. Хотя имя и то не полностью. Вот что значит "Арс"? Шастун посмотрел в сторону моря, на котором играли солнечные лучи, отражаясь в водной глади. А у него был выбор? Каким бы асоциальным ни был Антон, он не смог бы бросить человека в беде и просто смотреть, как тот мучается. Ладно, решил он для себя, будь, что будет. Воровать у него нечего, ну а если... Значит, такова судьба. Он достал из кармана потрепанный рабочий блокнот и раскрыл его на нужной странице, продолжая писать. Бескрайнее, огромное бирюзово-лазурное море раскинулось перед его ногами. Оно было спокойным и безмятежным, значит, и парню не о чем волноваться. Он привык доверять своему лучшему другу. *** Антон стоял на маленькой кухне первого этажа и готовил обед, тихо напевая себе под нос мотив какой-то смутно знакомой мелодии, которую он никак не мог вспомнить. — Любишь Бетховена? Прикольно, — тихое покашливание за спиной парня заставило его испуганно вскрикнуть, резко разворачиваясь. — Господи, — выдохнул Шастун, пытаясь восстановить свое дыхание. Он с удивлением отметил, что у него подрагивают руки. — Извини, — смутился мужчина, облокотившись о дверной косяк. — Я как-то не подумал, что могу тебя напугать. — Да ладно, все хорошо, — отмахнулся юноша. Совсем уже от людей отвык, дорогой мой. Ничего хорошего в этом нет. — Проходите за стол, Вам надо поесть. — Можешь называть меня на "ты". Я еще далеко не старый, — мужчина улыбнулся, проходя на середину кухни к катастрофически маленькому столу. Антон только сейчас заметил, каким узким было это помещение. Раньше он никогда так не думал. Оказалось, два человека помещались здесь с трудом. Переведя взгляд обратно на своего гостя, Шастун завис на пару секунд. Любуясь до невозможности очаровательной улыбкой своего нового знакомого, который также не отводил от парня взгляд, юноша на какое-то время выпал из реальности. — Я даже не знаю, как мне тебя благодарить. Страшно подумать, что бы со мной было, если бы я тебя не встретил. Антон поставил перед незнакомцем (Арс, его зовут Арс) тарелку с горячим супом, тепло улыбаясь в ответ. Он ожидал, что присутствие постороннего человека будет напрягать его или даже злить, но с удивлением отметил, что не чувствовал ничего из вышеперечисленного. Ему было интересно, что же за человек сидит перед ним и щурится от удовольствия, пробуя первую ложку, словно маленький котенок. И самое главное, как он тут оказался. — Никогда не думал, что со мной может такое приключиться, — ответил на заданный вопрос мужчина. — Мы поехали с друзьями в небольшую экспедицию, и я, в каком-то месте отстав от них, просто-напросто заблудился. У меня редкостный топографический кретинизм, — Арс засмеялся, и Антон, не удержавшись, тихо захихикал. — Оно и заметно, раз ты сумел забрести ко мне. — Я могу задать личный вопрос? — мужчина перевел заинтересованный взгляд прямо в глаза Антону, и тот смог лишь неловко кивнуть. — Почему ты живешь здесь, один? Ну, в смысле, что заставило молодого и такого красивого парня поселиться в маяке? Выделив голосом последнее слово, Арс продолжил гипнотизировать парня, при этом даже отложив ложку в сторону, а щеки Антона предательски покраснели от последних прозвучавших слов. Арс сказал, что он красивый. Арс считает, что он красивый. Боже, дай мне сил держать себя в руках. — А ты мне расскажешь, что значит "Арс"? — Шастун наклонил голову, с улыбкой приподнимая брови. — Я первый спросил, — покачал головой мужчина, снова принимаясь за еду. — Потом расскажу. Честно. — Не хочу загружать тебя ненужными и неинтересными подробностями, поэтому скажу кратко: определенные жизненные обстоятельства поставили меня в безвыходную ситуацию, и именно поэтому мне пришлось переехать, — Антон пожал плечами, неопределенно мотнув головой. — Это действительно не самая любимая моя тема для обсуждений. — Я надеюсь, ты не маньяк, который скрывается от правосудия? — мужчина подозрительно покосился на юношу, но искорки в его глазах не настраивали на серьезный лад. — А то я уже готовлюсь убежать. — Лучше бы я был маньяком, — грустно улыбнулся Шастун, поднимаясь со своего места и принимаясь переставлять посуду около мойки. Нужно было чем-то занять свои руки. И желательно мысли. — "Арс" — сокращенно от "Арсений", — просто сказал мужчина, заставив юношу повернуться. — Арсений Попов к Вашим услугам. — Антон, — парень запнулся, не желая говорить свою фамилию, но этот требовательный взгляд... — Шаст-тун. Запнуться на собственной фамилии? Ну да. Почему бы и нет? Идиот ты, Антош. Полнейший. Мужчина кивнул и молча продолжил есть, удовлетворившись ответом, а Антон с удивлением отметил отсутствие реакции на свою фамилию. Неужели ему наконец попался человек, который не знает о нем и о случившемся скандале? Неужели он выиграл в лотерею? Что-то подсказывало Антону, что само появление этого мужчины было для него лучше всякой лотереи. Он сорвал куш. *** — Как мне отсюда можно попасть домой? — Арсений, прищурившись, повернул голову к Антону, сидящему рядом. — Ближе к вечеру приедет мой друг, — сказал Шастун, рисуя носком старого кроссовка какие-то замысловатые узоры на белом песке. — Можно сказать, что тебе повезло. Он тут бывает не очень часто. — Тогда будем считать, что я везунчик, — мужчина улыбнулся посмотревшему на него парню и подмигнул. Внутри парня боролись два очень противоречивых чувства. С одной стороны он хотел до конца помочь Арсу, сделать все, что было в его силах. Однако его никак не покидала мысль, за которую Антон себя ненавидел. Он не хотел его отпускать. Он не хотел показывать ему способ выбраться отсюда. Он не хотел, чтобы Арс уезжал... Поразительно, но, узнав его всего пару часов назад, Шастун уже проникся симпатией к этому загадочному Попову. Его очарование, харизма, уверенность в себе, заразительная улыбка и легкость в общении покорили бедного юношу с первых минут. Заметив, что Арсений углубился в свои мысли и долго молчит, Антон достал из кармана свой старый блокнот. В голове бушевало бесчисленное множество мыслей, и, если их сейчас не излить на бумагу, они точно могут свести парня с ума. Погружаясь в себя, окутывая себя туманом, волшебным облаком хитросплетений слов, юноша чувствовал, что ему хоть и немного, но все-таки становится легче. Ручка буквально летала по бумаге, и чернила стремительно заполняли пожелтевшие листы мучительными мыслями. Закусив губу от напряжения и покусывая колпачок от ручки, Антон тщательно подбирал слова, зачеркивая и перечеркивая написанное по несколько раз и добавляя все новые и новые детали. — Ты так увлечен, — откуда-то сбоку раздался тихий голос. — Роман что ли пишешь? — Пока не знаю, — отмахнулся Шастун, поправляя надоевшую челку и пытаясь не потерять пришедшую только что мысль. — Возможно, и роман получится. — Серьезно? — искреннее удивление в голосе мужчины заставило Антона отвлечься. — Ты что, писатель? — Можно и так сказать, — скромно пожал плечами парень, улыбаясь. — Ого! Это же так интересно... — восхищенно протянул мужчина, переключая все свое внимание на сидящего перед ним юношу. — Расскажи что-нибудь. — Уверен, что хочешь начать эту тему? Я могу говорить об этом очень и очень долго, — засмеялся Антон. — Определенно, — не промедлив ни секунды, выпалил Попов, устраиваясь поудобней. — Начинай. Они проговорили несколько часов подряд, успев несколько раз поменять локации и выпить чай. Теперь уже снова сидя на любимых Антоном камнях, мужчины не замолкали ни на минуту. У них нашлось поразительно много общих тем, начиная с музыки и книг и заканчивая страстью к путешествиям, которую Шастун, к своему сожалению, пока удовлетворить не мог. Арсений же, в свою очередь, путешествовал достаточно давно и продолжал до сих пор. Он объездил огромное количество интересных мест, а сейчас вот предпочитал покорять мелкие уголки родной страны. Как уже успел узнать Антон, Попов по образованию когда-то был преподавателем, поэтому это вкупе с его и без того завлекающей речью делало мужчину идеальным рассказчиком. Шастун с наслаждением слушал многочисленные истории, заливаясь заразительным смехом. Начинало смеркаться. Горящее зарево заходящего за горизонт солнца отражалось в мирно волнующемся море, а теплые потоки воды приятно омывали ноги сидевших рядом мужчин. Арсений укутался в большую черную любимую байку Шастуна, которую тот заботливо ему притащил, а сам парень, накинув на голову капюшон такой же байки, не мог оторвать своего взгляда от Арсения. Теплый морской ветер ребячливо трепал темные шелковистые волосы на запрокинутой вверх голове. Руки, на которых натянулась тонкая ткань, были сложены на груди, а длинные худые ноги мужчина вытянул вперед, ближе к воде. Взгляд невероятно голубых глаз был устремлен вдаль, в сторону горизонта, и лишь взмахи легких пушистых ресниц нарушали абсолютную неподвижность сего произведения искусства. Антон, что с тобой происходит? Что же ты творишь? Совсем уже умом тронулся? Бросаешься на первого встречного? Очень мудрый поступок, дорогой, прямо достойный уважения. Идиот. Не смей даже лишних мыслей допускать, не смей даже мечтать о каком-то продолжении, слышишь? Чем раньше ты поймешь, что у этой истории нет продолжения, тем будет лучше для тебя же. Алло, молодой человек, включите, наконец, голову! Это не фильм и не роман. Это жизнь. Однако все разумные доводы меркли лишь при одном взгляде на Арсения. Антон еще ни разу в жизни не встречал такого прекрасного мужчину и настолько интересного собеседника. Арс был очень красивым. Даже известные актеры не казались юноше такими привлекательными, как Попов. Арсений-Арсений, откуда же ты свалился на мою голову?.. Неужели он стал тем единственным за много лет подарком на день рождения, который решила сделать ему коварная Судьба? Для полноты картины не хватает только красной ленточки, ей-богу. Невеселые мысли Шастуна прервал звук работающего двигателя и скрип шин по песку, заставивший обоих мужчин развернуться. Антон быстро поднялся и пошел в сторону источника шума, но он успел пройти всего пару шагов, и на него налетел радостный друг, сжимая его в объятиях. — С днем рождения, любимый отшельник, — шутка показалась Диме смешной, и он засмеялся, а парень не смог сдержать улыбки. Он действительно любил своего друга. — День рождения? — удивленный возглас заставил приятелей обернуться. — Ты ничего не говорил. Арсений стоял напротив них, возмущенно уперев руки в бока, и укоризненно смотрел на парня, наклонив голову. Прямо как маленький ребенок, ей-богу. — Анто-о-он? — тихо позвал друга Позов. — Не хочешь мне ничего рассказать? — Да, прости. Это Арсений, он заблудился и забрел ко мне. Я ему помог, — тепло улыбнувшись Арсу, юноша повернулся к другу. — Представляешь, как бывает? Арс, а это Дима — мой самый лучший друг и человек, только благодаря которому я все еще хожу по этой бренной земле. — Приятно познакомиться, — мужчины пожали друг другу руки и, судя по выражению их лиц, остались вполне довольными. Антон выдохнул. — Дим, подкинешь его до города? — Без проблем, — пожал плечами Позов, обращаясь к Арсению. — Едем? — Едем, — кивнул мужчина, а внутри Шастуна вдруг что-то сломалось. Сам виноват, идиот. Пора тебе перестать верить в сказки, великовозрастное дитя. Мужчины о чем-то оживленно говорили, и Антон медленно отошел от них, разворачиваясь лицом к воде. Они поладили с первых минут, и юноша в очередной раз поразился обаянию Арсения. Тот действительно умел расположить к себе. Море по-прежнему было спокойным и размеренным, а вот внутри Антона полыхал настоящий пожар. Арс уедет и больше не вернется. Приедет домой, расскажет очередную веселую историю своим друзьям и, посмеявшись, навсегда забудет о нерадивом и нескладном Антоне, живущем в маяке. А ты что? А ты попал, дорогой мой. Шастун посмотрел на Попова и наткнулся на тяжелый, изучающий его взгляд. От неожиданности парень вздрогнул, но глаз терпеливо не отвел. Тот смотрел на него в упор, глубоким, задумчивым взглядом, но Шастун все никак не мог понять, о чем тот думает. Хочет побыстрее уехать? Антон как-то испугал его? Как он вообще со стороны выглядит, живущий невесть где, невесть в каком доме? Бесчисленное множество вопросов в голове, на которые, к сожалению, никак не найти ответа. — Антон, куда ты подевался? — крикнул Дима, выдернув парня из грызущих его мыслей. — Мы собираемся. Арс уже пошел за вещами. — Уже? — вырвалось у Антона, и он заметил, как Позов в удивлении приподнял брови. — Шастун, ты в порядке? Я ж тебе говорил, что сегодня заеду ненадолго. Я тебе продукты привез. — Спасибо большое, — понуро вздохнул юноша, совершенно забывая даже о банальной улыбке. Он забыл, что нужно держать себя в руках. Он посмотрел в окно и на первом этаже увидел силуэт Попова. — Или дело не в этом? — подозрительно прищурившись, протянул друг. — Дело в Арсении? — Я не... не понимаю, о чем ты, — Антон, в испуге распахнув глаза от неожиданности, отрицательно замотал головой, замечая выходящего со своим рюкзаком мужчину. Байки на нем уже не было. — Антон? Ты что, в... —Я готов, — бодро крикнул Арс, а Антон облегченно выдохнул. Дима с ним обязательно разберется, он в этом не сомневался, но ему просто хотелось оттянуть момент разговора как можно дальше. Говорить об этом не было совершенно никаких сил и желания. Признавать это. — Так просто от меня не отделаешься, — шепотом бросил Позов и потянул его за собой, обращаясь к Арсу, который уже закинул свои вещи на заднее сидение автомобиля. — Ну что, готов? — Всегда готов! — шутливо отрапортовал мужчина, приставив ладонь ко лбу. — Без фуражки честь не отдают, — засмеялся Дима, на что Попов лишь неопределенно взмахнул в воздухе руками, засмеявшись. Но вот Антон, в свою очередь, совершенно не разделял веселья Арсения. Если тот относился ко всему с юмором, как к очередной игре или шутке, то для Шастуна все было более чем серьезно. Для него это было чревато затяжной депрессией, если он опять потеряется в себе. Он стремительно терял уверенность и разочаровывался в своем стиле жизни. Еще недавно наслаждаясь отдаленностью от всего остального мира, теперь он чувствовал ненависть к своему одиночеству. Все его представление о том, что "правильно" и что "неправильно" для него, пошатнулось, потеряло четкие границы, и он никак не мог разобраться с этим. Как могло в одночасье рухнуть все то, что он строил столько лет? Как за пару часов столько всего могло произойти? В тот самый момент, когда он наконец сжился с одиночеством, Судьба решила вновь испытать его нервы на прочность. И в этот раз они могли не выдержать. — Пока, Антош, — непривычно ласковое имя неожиданно резануло слух, и парень невольно вздрогнул. Шастун пожал протянутую ему руку, но мужчина не спешил разрывать их контакт. Он замер на несколько секунд в таком положении, но они показались Антону невероятно долгими, в течение которых его сердце успело несколько раз сойти с ума. И снова этот мучительный долгий взгляд. Через пару минут машина с мужчинами отъехала, оставив Антона наедине с большим пакетом и надоедливыми съедающими мыслями. Дима обещал скоро приехать, но легче от этого совсем не становилось. Шастун словно в трансе зашел внутрь маяка, закрывая за собой дверь. Поднявшись на второй этаж, он остановился у кровати, на которой лежала теплая черная байка. Взяв ее с собой, он направился в свою комнату, крепко прижимая ее к груди и пытаясь уловить тот самый особенный запах. Его запах. Пока у него еще была возможность его чувствовать.