Пиявка

В середине дня в интернет-кафе было немноголюдно: трое пацанов резались в мультиплеер, незнакомая девица в очках сосредоточенно пялилась то в монитор, то в свои тетрадки. Рамси забился в угол, чтобы мимо никто не шастал, и вышел в сеть. Увы, с прессой все получилось не так удачно, как он надеялся. Рамси не поленился обойти несколько ларьков и заглянуть в супермаркет, но ни одна из газет не освещала личности адвоката Клигана больше, чем парой строк. С другой стороны, это было понятно: адвокаты ведь не актеры, чтобы о них трубили на каждом углу. Особенно хорошие адвокаты; Рамси был уверен, что отец очень ловок и предусмотрителен, и ни за что не допустит скандала. А дело вправду получилось скандальное. Местный новостной портал, куда сразу заглянул Рамси, пестрел громкими заголовками, статьями доморощенных аналитиков и откровенными провокациями, а уж что творилось в комментариях... народ пользовался свободой слова на полную катушку. Фотографии Клигана, Мартеллов и жертв убийцы — Элии Тарг и двух ее детей — повторялись из заметки в заметку, в отзывах к каждой разгорались настоящие баталии. Рамси хотел бы почитать, что говорят, ведь многие наверняка поливали грязью и адвокатов, но решил не тратить времени. Со страницы новостей он перешел на форум фан-сайта «Patch Your Face»; если кто-нибудь все же сунет свой нос в его компьютер, можно просто переключить окно. В новом окне Рамси открыл «Westerseek» и вбил в поисковой строке имя и фамилию отца. Слабенький браузер затормозил, потом выдал результаты с традиционной полосой картинок в начале. Рамси затаил дыхание, словно боялся, что его застукают, и открыл большой фотопортрет. Художник не наврал в своей карикатуре. С дрянного экрана на Рамси смотрел скуластый лысеющий мужчина лет сорока с небольшим, бледный, с тонкими бескровными губами и глазами такими светлыми, что было не понять, какого они цвета. Рамси увеличил изображение; левый глаз отца, окруженный сеточкой морщин, впился ему прямо в душу, уголок рта чуть приподнялся в мимолетной усмешке. Затаив дыхание, Рамси прокрутил картинку, уменьшил ее обратно. Мистер Русе Болтон, адвокат, смотрел на него с легким любопытством и явным презрением. Рамси отвел взгляд, щелкнул мышкой — на экране снова появился форум «Patch». Это невозможно. Дьявол, да он больше похож на Хозера, Неда Старка и Гадюку Мартелла, чем на этого... зазнайку. И без зеркала под рукой Рамси прекрасно помнил, как он выглядит, и не питал никаких иллюзий. Даже слепому ясно, что между ним и этим Болтоном нет никакого сходства. Зачем тогда... блин, мать просто ему наврала. Она все наврала, старая сучка, а теперь смеется над ним. Во рту собралась металлическая горечь; Рамси вернулся к поиску и просмотрел еще несколько официальных фото, почти ничем не отличавшихся друг от друга. Отец — то есть, мистер Болтон — не обладал выразительной мимикой. В сердцах Рамси заехал кулаком по клавиатуре. — Эй, не ломай мне машину! — крикнул хозяин с другого конца кафе. Рамси пригнулся за монитором, глотая слезы ярости. Нужно скорее уйти отсюда, выбросить визитку, и все. Он не позволит унизить себя еще раз. Хотя лучше не возвращаться домой, ведь если он прибьет долбаную лживую шлюху, это не сойдет ему с рук. Рамси тупо прокрутил страницу, цепляясь глазом за повторы: дело Клигана, дело Скагоса, народ против Янга, народ против... Он втянул голову в плечи, переключился на режим поиска картинок и добавил в строку: «Русе Болтон + молодой». На этот раз в окно вывалилась куча хаотичного бреда, но Рамси терпеливо щелкал дальше. В середине страницы ему попалось групповое фото с выпускного, но оно было слишком маленьким. Скрипнув зубами, Рамси открыл сайт-исходник и прочел: «Выпуски юридического факультета университета Олдтаун» — ниже располагался герб с маяком и проставленные столбиком даты. Рамси прикинул временной отрезок и щелкнул на подходящую ссылку. Наконец-то ему повезло. Сайт был сделан добротно: помимо общего фото здесь был выложен выпускной альбом с портретами и краткой информацией о каждом студенте. Рамси открыл меню локального поиска и трясущимися пальцами снова вбил: «Русе Болтон». Страница прокрутилась вниз, поисковые слова высветились желтым, чертов браузер стал грузить картинку. — Б-бля-а... У него были такие же темные волосы, забранные в хвост, густые брови и прыщи — ясное дело, фотограф пытался их подретушировать, но это не слишком помогло. Отец неловко улыбался, показывая неровные передние зубы. Он, как и Рамси, не умел улыбаться, но старался хорошо выглядеть для альбома. Рамси жадно проглотил комментарий: «Русе Болтон, диплом с отличием, стипендия Хайтауэра. Совместно с Бетани Рисвелл создатель и редактор студенческой газеты «Закон и этика». Капитан университетской команды по конному поло». Рамси вернулся к групповому фото: вот, отец – в мантии и дурацкой шапочке, как и все остальные — во втором ряду рядом с симпатичной девушкой. Всего там было человек двадцать, а еще дюжина преподавателей, которые сидели в креслах. По бокам красовались штандарты с маяком, на фоне висел занавес с той же эмблемой. Но отец мог стоять хоть с вилами и среди стогов сена, это было не главное. Рамси снова нашел портрет в альбоме и уставился на него, закусив губу. — Парень, кончай медитацию! — окликнул его хозяин. — Скоро придет Дрого с компанией, лучше им не мешать. Рамси аж подпрыгнул. Дрого и его банда, все до единого отмороженные иммигранты, приходили сюда играть по сети и занимали весь зал. Стоило поторопиться: Рамси вытащил клочок бумаги и записал линк университетского сайта. Теперь нужно было вернуться из прошлого в настоящее. Запрос «Болтон + Клиган + адвокат» сразу выдал ему название отцовской конторы. Он только успел чиркнуть адрес, когда в кафе ввалилась куча смуглых гогочущих придурков в побрякушках и тату. — Вали отсюда, сопляк, — пробурчал кто-то за спиной. Несколько дикарей, свистя и улюлюкая, окружили девку в очках — она торопливо собиралась, запихивая в сумку тетради. Рамси стер историю посещений и молча освободил место. Настроение было слишком хорошее, чтобы портить его неравным боем с кучкой обезьян. На пороге очкастая уронила свою сумку и теперь ползала, подбирая бумажки. Рамси нагнулся помочь. — О, спасибо тебе! — Они вышли на улицу, и девица устроилась на подоконнике, чтобы сложить все как следует. — Я думала, меня сейчас затопчут. — Они кретины, — отмахнулся Рамси. Душа у него пела, он был даже рад сделать что-то хорошее. — Ты студентка? Зачем ходишь сюда, разве в школе нет интернета? — Я Мира, Мира Рид, — девица протянула ему ладонь, потом сняла и протерла очки; без них она была куда симпатичнее. — Да, я учусь, но... это не совсем школа, скорее курсы в клубе интересов. Я занимаюсь паранормальными явлениями. — Это типа драконы, призраки и летающие тарелки? — заморгал Рамси. Мира рассмеялась, обнажив неровные зубы в брекетах. — Не только. Например, я изучаю вещие сны. Понимаешь, в каждом сне зашифровано послание. — Они зашагали вниз по улице в сторону «Мельницы». — Важно разобраться, что в нем истинно, а что ложно. Некоторые люди даже умеют предсказывать будущее по сновидениям. Мой брат очень талантлив, — с гордостью добавила Мира. — Хрень какая-то... Ну вот мне недавно собака снилась, и что с того? — Рамси растопырил руки: — Вот такенная черная псина. Я ее погладил и бросил кость. По-твоему, это что-то значит? — Она не злилась на тебя? — Он покачал головой, и Мира продолжала: — Похоже, ты скоро встретишь друга или покровителя — скорее всего, друга. Это хороший сон... прости, как тебя зовут? — Сноу. — Собственное имя встало у Рамси поперек горла. Как странно: шестнадцать лет он не обращал на него внимания, а теперь один свистящий слог давался тяжелее, чем признание вины в полицейском участке. — Приходи в наш клуб, если хочешь: Болотный переулок возле парка, в цоколе под студией флористики. Там большая вывеска с розой, точно не пропустишь. — И ты заходи в мое кафе, — ответил Рамси, ткнув пальцем направо. — Гребаную мельницу видно за милю. — Тогда пусть ветер удачи дует в ваши лопасти! — Мира с улыбкой поправила очки. На миг Рамси показалось, что сейчас она его поцелует, но Мира только потрепала его по плечу и пошла своей дорогой. На перекрестке он остановился. Домой идти не хотелось: мать наверняка обо всем догадается и пристанет с расспросами, или начнет издеваться. Рамси еще не решил, не успел подумать о том, какое место отдать мамаше в этой истории. По большому счету, мать была крайней: она могла сказать правду еще много лет назад... или вообще ничего не сказать. Получается, он нее зависело слишком многое, а меньше всего Рамси хотел от кого-то зависеть. Внезапно ему стало стыдно за собственную слабость — можно было остаться в интернет-кафе, заплатить деньги и сделать пару-тройку распечаток. Он пытался вспомнить лицо отца, но перед глазами всплывала лишь напряженная улыбка в альбоме и карикатура в газете. Рамси поежился: от чувства новизны его будто знобило, да и все вокруг стало немного другим. Кажется, он впервые заметил, какая на самом деле грязная их улица, как бедно одеты люди — вон парень через перекресток одной рукой поддерживает штаны, а другой машет ему и что-то кричит... — Сноу! Йоу, Рамс, ты там совсем оглох? — Кислый Алин сорвал с головы кепку и замахал ею, как семафором. Рамси побрел через дорогу — в шаге от него со скрежетом затормозил автомобиль. — Блин, глаза дома забыл? Мудак долбаный... — из машины неслась брань и громкая музыка. Рамси обернулся, тупо глядя в тонированные стекла; Кислый схватил его за руку и дернул на тротуар. — Ты в натуре чокнулся? Дыхни — да нет, вроде не пил и не под кайфом... — Кислый прислонил его к стене и даже на какое-то время забыл о своих штанах. — Говори, что стряслось, чувак. Блин, да ты весь белый — отвести тебя к мамочке? — Не надо... — Рамси с трудом разлепил губы, во рту жутко пересохло. — Я, по ходу, к тебе. — Так я и поверил, — надулся Алин. — Хрен знает сколько тебя звал, думал, охрипну. А че за тема, что там за телка с тобой была? Нарыл свежачок? — Нет, это так, чудачка одна. — Рамси вытащил сигареты; нужно было как-то собраться с мыслями. — Ты меня давно ждешь? — Да я насчет бабла, — замялся Кислый. — Понимаешь, я забыл: мать сегодня собралась к брату в тюрьму, ну и... в общем, я пока на мели, зато хата свободна. Хочешь, возьмем Деймона и сходим куда-нибудь, подцепим пару кисок? — Настроения нет. Давай просто посидим, сыграем или так, поговорим, — пожал плечами Рамси. — Скажи конкретно, что с Перцем? Он вчера у меня жахнул вискаря и сразу отрубился, но трясло его нехило. — А вот это, — Кислый многозначительно ткнул пальцем ему под нос, — базар не для улицы. Пошли ко мне, там все расскажу. В квартире у Алина вправду никого не было, только старый попугай раскачивался в кольце в своей клетке. Попугая звали Лорд, что многие сочли бы за богохульство, но Кислый находил это забавным. До того, как загреметь за решетку, его брат научил Лорда разным бранным словечкам, и попугай здорово веселил девчонок на вечеринках. Веселую поддатую девку всегда легко затащить в койку — в этом Алин был прав — а еще никто на трезвую голову не станет трахаться с таким, как Рамси. Рамси очень надеялся, что тут приятель ошибается. Собственный первый раз, имевший место на кушетке Алина после одной из таких вечеринок, он помнил плохо: она была шлюхой, он был пьян, но во всеоружии. Кушетка скрипела, шлюха стонала, Лорд каркал и сыпал ругательствами, а около полуночи соседи вызвали копов. — Так что там у Дика? Похоже, какие-то проблемы с Варго или его клиентами. — Рамси взял банку пива и сел в кресло. — Слабо сказано. — Кислый тоже открыл банку. — Короче, старушка моя вчера легла спать, я смотрю телик, а тут бац — стук в дверь, Перец. Я реально подумал, что он сейчас сдохнет у меня на пороге. Нес всякую ахинею, что за ним гонятся, надо где-то переждать и все такое. Я и говорю: «Чувак, мне проблемы не нужны, так что пережидай давай в другом месте». А он возьми и заплачь — не бросай меня, говорит, там парни с пушками, и так далее. Ну, я его вывел через черный вход, и к Деймону, а потом к тебе. Пришлось попетлять, на всякий случай — пока ходили, я его расколол. В общем, если Перец не наврал, он увел товар у Варго. — То есть, украл? А что за товар? — с деланным безразличием спросил Рамси. — В том-то и фишка. — Кислый даже придвинулся поближе. — Я сначала подумал, что джанк, но все гораздо круче. Парни Хоута называют его «алмазная пыль». Дик сказал, кроме Варго у нас никто таким не торгует, это типа секрет фирмы, и копы еще о нем не знают. Вот почему Варго так взбесился: если кто-то другой толкнет этот порошок или настучит в отдел, его бизнес лопнет. — Стоп, тогда какого хрена он дал эту «пыль» Перцу? Дик ведь тупой как пробка, — удивился Рамси. — Само собой. Варго решил, что Дик не догадается — всего-то, сбагри обычную дурь, получи бабки, конец истории. Дик должен был передать товар клиенту, но что-то пошло не так, и он решил валить, пока цел. — Алин уклончиво качнул головой. — Кажется, с ним кто-то поговорил. — Кто? — Этого он не сказал, вообще жутко стреманулся. Мол, не хочу пулю в башку или за решетку на всю жизнь. Сказал, что выбросил порошок, только мне показалось, врет он все. Мало ли, вдруг решил сам наварить? Только нихрена у него не выйдет, он же кретин, жопу свою в темноте не найдет. — Без крыши на таком не наваришь, — согласился Рамси. — А от Варго что-нибудь слышно? Ты спрашивал у сестры Дика? — Блин, разве у нее спросишь? — хохотнул Алин. — Я заходил к ней, там был этот мудак Джори, сказал, чтоб я убирался. По-моему, они переезжают, там повсюду коробки. Вот сучка, как будто Перец ей никто. Это называлось «начать с чистого листа» — как шоу, которое на выходных крутили по телику. Рамси повертел в руках полупустую банку: а как поступил бы он сам, да и кто угодно другой, получив такой шанс? Разве кто-то хочет всю жизнь пить дрянное пиво, валяясь на продавленном диване, печь булочки и лаяться с матерью? Он покосился на Алина в его застиранной майке, болтающихся джинсах и красной кепке козырьком назад. Уж кто-кто, а Кислый бы сразу смылся из их дыры, прихватив попугая и трусиху-мамочку. Только ему ничего не светило, и Кислый просто завидовал тем, кому повезло. — Слушай, у тебя есть костюм? Слова вырвались сами собой, как будто кто-то дернул его за язык. Рамси поспешно глотнул пива; брови Алина поползли вверх, к краю кепки. — Чего? — наконец выдавил он. — Костюм, пиджак и брюки, — пояснил Рамси. — Ну, нормальная одежда. Блин, ты что, пиджак никогда не видел? — Нет, почему, видел, в кино там и в журналах, — заржал Кислый. — Только нафига он тебе? Нет, правда, зачем? А-а-а, въехал: та очкастая из приличных, ты решил приударить по правилам. Забей, чувак, она все равно тебе не даст, приличненькие не такие! Спустишь кучу бабла на кино-цветочки-кафешки и останешься в дураках — да ну, нафиг! — Чего ты зациклился, нет у меня никакой бабы! — разозлился Рамси. — Я хочу... ну, пойти в агенство по трудоустройству. Задрало, знаешь ли, вкалывать за пачку сигарет. — Чтоб наняться в забегаловку, костюм не нужен, — резонно заметил Алин. — Да знаю... — Рамси зарылся пятерней в волосы. — Хочу попытаться... найти новое место. Бывают еще такие бесплатные курсы, после них легче найти работу. И вообще, я же помог вам, когда ты привел Перца. Хороши приятели, мать вашу. — Ладно, не парься. Костюма у меня по-любому нет, — развел руками Кислый, — зато знаю, у кого он может быть. Мама тут общается с одним стариканом — чудной дедок, мормон, мы его зовем Большой Медведь. Малость чокнутый, но если ты ему понравишься... да не дергайся, он не педик. Послушаешь десять минут про Аляску и царства славы, и пиджак у тебя в кармане. Кислый не соврал: глухая тетеря Джиор вправду был не в себе и вцепился в Рамси как клещ. Мысли его прыгали от одного предмета к другому; из всей белиберды Рамси понял, что когда-то дедуля морозил задницу на границе, потом подался в мормоны и дважды был женат — дочери вроде бы устроились, а вот с единственным сыном вышло криво. — Мы поссорились из-за веры, — бубнил Джиор, таская Рамси от одной полки с фотографиями к другой; маленькая квартира была набита всяким хламом, повсюду стояли и висели фотки в пыльных рамках. — А потом я поссорился с братьями по вере. Вот, гляди, это мы со стариной Торне. А в этом ручье, говорят, намыли столько золота, сколько во сне не привидится. Постой, что тебе было нужно? Ах да, костюм... Видишь, собачья упряжка – экие волчары! — Сноу на собеседование идет, мистер Джиор! — закричал Алин прямо ему в ухо. — Сноу? Ну да, тебя ведь так зовут. — Старик потрепал Рамси по спине. — Знавал я когда-то одного Сноу, но это был не ты. Нет проблем, костюм я тебе одолжу. Это моего сына Джораха. Я разругался с ним из-за веры. Только будь аккуратнее. Рамси взял пропахший нафталином сверток, потрепанную брошюру религиозного содержания, и откланялся. Кислый предлагал пойти к нему «на примерку», но он отказался. Алин не купился на байки про работу, в этом не могло быть сомнений, и обязательно станет выпытывать правду. Они вышли и топтались на углу; Рамси почти слышал, как звенят и вот-вот лопнут все его нервы. — Та идея, насчет вечера, — он замялся, поправил под мышкой сверток. — Давайте точно встретимся, сходим в клуб. Если я найду новую работу, хрен знает, когда еще получится — там же испытательный срок и все такое, надо быть паинькой. — Не вопрос! — обрадовался Кислый. — Подходи часов в десять к Деймону. Я позову Алайю с подружками, вдруг тоже захотят развлечься. — Он сделал неприличный жест, махнул ключами и скрылся у себя в подъезде, а Рамси побрел прочь по улице. Желудок ныл от голода — Рамси только сейчас вспомнил, что сегодня еще толком ничего не ел. На двери кафе висела табличка «Обеденный перерыв» — несусветная глупость, от которой мать не желала отказываться, как не желала и брать помощника. Рамси презрительно хмыкнул: когда он наладит контакт с отцом, мамаше по-любому придется искать кого-то другого для работы в этой дыре. — Привет, — буркнул он, проходя мимо кухни. Мать снова дымила в форточку. — Ну как, нашел что-нибудь? — Не твое дело. — Рамси захлопнул дверь спальни, вытащил костюм и спрятал его в шкаф. Ночью нужно повесить его возле окна, чтобы запах выветрился. Оберточную бумагу и брошюру он скомкал и сунул под кровать. — Иди обедать! — донеслось из кухни. Видимо, мать решила больше к нему не цепляться... пока. Однако это не означало, что она оставит его в покое. — Я хотела сказать... — Мать уже доела и убрала посуду, Рамси не торопился. — В общем... раз ты хочешь с ним встретиться — если ты все-таки этого хочешь — ты должен понимать, что... мы не хуже его. — Чего? — промычал Рамси с набитым ртом. — Мы не хуже его, — повторила она, — хоть мы и бедные. Он попытается доказать тебе, что это не так. Что мы белая рвань, попрошайки и все такое. Он пытался унизить меня тогда, в больнице, но я его раскусила. Он любит, когда ему дают отпор. Тогда он видит, что ты чего-то стоишь. А может, это его заводит — в хорошем смысле. — Не понял, ты это к чему? — Конечно, любая информация была ценна, но их беседа была похожа на вытряхивание грязного белья. — Не тупи. — Мать раздраженно поправила прическу. — Держи себя с ним нагло. Напомни, кто ты такой и чего заслуживаешь. Он, верно, думает, что ты дикарь или затюканный кретин. Докажи ему, что это не так. Если хочешь, я пойду с тобой. — Еще чего! Снова будешь клянчить деньги! — И тебе бы не помешало! — мать вспыхнула, повысила голос. — Это называется требовать то, что полагается тебе по праву. Будешь вести себя как нищий на паперти, он только посмеется. С богатенькими надо покруче, а то совсем зажрались. Возможно, она была права. Рамси задумчиво уставился в грязную тарелку; он не должен выглядеть жалким или слабым, ведь слабаков все презирают. Он вспомнил фото из интернета; нет, отец не из тех, кто жалеет несчастненьких. Наверное, он вообще никого не жалеет, оттого и выигрывает дела в суде. Что ж, в этом они с Рамси похожи — он тоже терпеть не мог лузеров. — Я одолжил у Алина костюм, — произнес он, спокойно глядя на мать. — Сделай с ним что-нибудь, если не подойдет. Не хочу идти к отцу в обносках. — Умница. — Мать протянула руку и убрала с его лба волосы. — Слишком отросли, нужно подстричь. Когда ты к нему собрался, завтра? — Завтра суббота, — напомнил Рамси. По субботам богатые господа уезжали на свои виллы, играть в гольф и кататься на лодках. Интересно, отец тоже уезжает, или все выходные торчит в городе? Вдруг у него слишком много работы, и он будет у себя в офисе? — Тогда в понедельник — времени достаточно. Я освежу твою выходную рубашку. Если ты в нее влезешь, конечно. — Все-таки мать не могла удержаться и не сказать гадость. — Давай посмотрим, что там за костюм. Стоять перед большим зеркалом в комнате матери было еще хуже, чем в кабинете директора школы после отчисления. Брюки оказались слишком длинными и жали в паху, зато пиджак болтался на нем, как на покатой вешалке. Вдобавок Рамси вспотел; в кармане нашелся носовой платок, и он вытер о него ладони. — Ужасно. На какого медведя его шили? — Мать придирчиво пощупала темно-серую ткань. — Я бы раскроила его и сделала чудный жакет. Как думаешь, мамаша Алина продаст его? Все равно ее старший сел надолго, а кому еще его носить? — Не продаст. — Рамси расстегнул пиджак. Если напихать чего-нибудь под плечи, может, будет лучше. Или вообще не надевать его, а держать на руке? Но тогда будет видно брюки, вот черт... он попробовал в них сесть, и ткань тут же опасно натянулась. — Задница велика, — прокомментировала мать. — Разве что будешь стоять навытяжку, как солдат. Твоему отцу это понравится. — Блин, да я ходить в них не могу, — процедил Рамси. Теснота терла везде, где только можно, а главное... Он покраснел, отвернулся к стене и быстро выпутался из чертовых штанов. Не хватало еще, чтобы он вот так опозорился перед... нет, даже думать противно. — Тогда сделаем вот что: наденешь темные джинсы и рубашку, а пиджак возьмешь с собой, — деловито предложила мать. — Рукава нормальные, к плечам я пришью подушечки, их не будет заметно. Если захочешь, просто накинешь его, модели так и делают. Пусть отец видит, что ты не оборванец. Теперь обувь... примерь-ка дедушкины ботинки. Но ботинки жали, как пыточные тиски, и идея была отвергнута. В конце концов мать спустилась в кафе, а Рамси остался наверху, среди стопок старой и негодной одежды. Если бы у него еще была та кожаная куртка... но куртка осталась у Дика, будь он неладен. Матери Рамси соврал, что порвал ее в хлам в драке и выбросил; в другой раз она бы устроила сцену, но теперь, видимо, считала, что скоро у них будет тысяча новых курток, жакетов и прочего барахла. Как будто отец так просто позволит себя доить... Возможно, из-за этих мыслей, или из-за чего другого, вечер не задался. Рамси выпил мерзкого пива в клубе, глядя, как Кислый лапает Алайю, потом они выкурили косячок в сортире, и Кислый с Алайей исчезли в неизвестном направлении. С девками на тусовках ему никогда не везло, от косяка тоже не особо вставило, и Рамси потопал домой. Через дорогу сияла вывеска с розой, но это точно была не та вывеска, о которой говорила... Мира, Кира, как ее там звали? Мирарид... интересно, «рид» — типа «читать», или как водоросли? Читающая водоросль, круче хренова Боба в штанах... Рамси хихикнул, полез в карман за сигаретами и, затянувшись, немного пришел в себя. Неоновая роза распускалась на глазах, превращаясь в эмблему салона «Сэндснейк», в темных витринах вертелись красные и синие огоньки. Значит, он на своей улице, только... какого хрена? — Эй, парень! — Полицейский бежал к нему, на ходу вытаскивая значок. Патрульная машина и «скорая» стояли напротив кафе, тротуар был усыпан стеклом — блестящим, как алмазная крошка. Ноги у Рамси подкосились, и он сполз по стенке, чувствуя, как поднимается в голове разноцветный дым.