С Солстхейма с любовью

      Путешествуя по провинции северян, я только и успевала радоваться изобилию прекрасных мужчин, встречавшихся на моём пути. Я люблю мужчин, и попробуйте только почитать мне мораль – вашу проповедническую робу я засуну вам же туда, куда Магнус не заглядывает.       Норды уважают силу и выносливость, благослови их все боги, и единственный недостаток этих чудесных людей – полная непроходимость в вопросах магии и выходящий за рамки приличия расизм. Нельзя сказать, что на меня кидались все кто ни попадя, желая вздёрнуть на ближайшем суку, - я встретила даже нордов, одарённых интеллектом. Однако, видя мой пояс, увешанный склянками микстур, большинство кривило свои лица и отказывалось иметь со мной дело. А уж после того, как разглядывали набалдашник моего посоха за спиной… я уже всерьёз задумываюсь о том, чтобы вплавить в сердцевину посоха двемерит, чтобы отмахиваться от обвинений, не прибегая к магии.       Я влюблялась бессчётное количество раз, но никогда ещё не успевала даже перекинуться парой слов с понравившимся мужчиной: наниматели утягивали меня в очередную задницу.       И вот меня угораздило обзавестись домиком во владении Фолкрит, в новом поселении на границе Гленморильского кряжа. По слухам, здесь когда-то обитал целый ковен ведьм, уничтоженный неизвестным героем.       Сейчас же Гленвилль вовсю строился, отвоёвывая у леса новые территории. Молодой и амбициозный ярл после обнаружения месторождений драгоценных металлов не скупился, помогая местному управителю устраивать посёлок, и вокруг уже росла каменная стена, какой не было даже в столице владения.       Я поселилась в небольшом двухэтажном домике; на первом и цокольном этажах расположились мой алхимический магазинчик и лаборатория с хранилищем, а на втором я, как умела, устроила жилые покои. На подвесных решётках, заказанных у местного кузнеца, крепились горшки с цветами, буйно пошедшими в рост от фолкритского влажного климата. Я принесла эту причуду из Коррола, где всё казалось мне картинкой к сказке про прекрасную принцессу и её замок.       Мои дела двигались потихоньку в гору: я постепенно знакомилась с другими горожанами, стараясь выглядеть для них обычной травницей, и по-прежнему не упускала случая проследить за очередным рослым красавцем.       Это утро ничем не отличалось от остальных: солнце уже заглянуло в мою спальню из светлого дерева, играя бликами на банках притираний, рядком стоявших на столике с зеркалом. Я поливала цветы, высунувшись из окна, из громоздкой лейки, и не удержала железяку, ливанув струю мимо горшков, вниз на чью-то голову. - Холодная! – вскрикнул прохожий, и отскочил, задирая голову. Из-под капюшона на меня взглянули алые глаза тёмного эльфа. Провалиться мне на этом месте прямо до подвала, если это был не самый привлекательный эльф: надменно изогнутые надбровные дуги с изящным рисунком бровей, нависшие над распахнутыми от утреннего полива глазами, прямой нос и совершенно очаровательные полные губы, обрамлённые щегольской бородкой. Внутри меня всё взвыло.       Я пролепетала что-то вроде извинения и поспешила скрыться в доме: моя морда наверняка покрылась красными пятнами, ползущими от лица к шее, как это обычно бывает у меня в смущении. Я бы вылила остатки воды и себе на голову, если бы в проклятой лейке осталась хоть капля: всё досталось несчастному данмеру.       Раздался стук в дверь лавки, и я вообразила, что сейчас оскорблённый эльф устроит мне извержение Красной горы прямо здесь, в отдельно взятом доме. Я накинула халат и поспешила открыть столь ранним посетителям.       На пороге показался Атрий, наш управляющий; после обмена приветствиями он чуть отодвинулся, представляя мне своего спутника и жертву лейки: - Наш гость с Солстхейма, Гелдис Садри, - я с лязгом вернула отвисшую челюсть на место, окинув прибывшего взглядом. – Леа, тут такое дело… - Атрий отвёл меня в сторону, пока данмер оглядывал мои коллекции трав да витрины с зельями, - в нашей «Долине» не хватает мест, у меня самого живут рабочие, пока строятся дома, и я подумал… - Ты всё правильно подумал, - прервала я его, чувствуя, как сердце разгоняет ритм до бешеного. Имперец просиял, слегка сжав мою руку и обернувшись к высокой фигуре эльфа. – Я подготовлю для него гостевую комнату.       Атрий воскликнул: - Проси, что нужно, всё сделаем, - и спешно откланялся, оставив мне мокрого данмера. Тот успел снять капюшон, открыв мне вид на пышный хвост тёмных волос, стянутый на затылке, и выбившиеся пушистые завитки у шеи. - Скайрим очень суров, - всё-таки вздрогнув от прохлады, высказался наконец островитянин. Я почувствовала, как кровь прихлынула к коже, жаркой волной окатывая лицо и шею. Садри, видимо, заметил красные пятна, ползущие к груди, и немыслимым образом изогнул бровь, намереваясь что-то спросить. Однако ступор уже отпустил меня, и я рванула к лестнице, в гостевую комнату.