***
Вскоре вся компания собралась в просторной гостиной серо-голубого домика. Изнутри его убранство также богатством красок не отличалось. Мебели было немного, вся она была выдержана в коричневых тонах. Гостей расположили на диване, стоящем возле длинного столика, укрытого серой скатертью. Николас пристроился на углу сиденья, раскинув ноги, Леонардо – на противоположном от него краю, Анджелина же оказалась между ними двумя. Она сидела тихо-тихо, сложив руки на колени и напряженно рассматривая маленькую вазочку – единственное украшение стола. Из горлышка торчала засохшая розочка. Девушка, чье внезапное появление помогло разрешить конфликтную ситуацию, удалилась на кухню, чтобы приготовить чай. Сидеть вместе с троицей остался хозяин дома. Он устроился в кресле напротив них, нервно потирая руки. Теперь Анджелина могла рассмотреть его как следует. То был тощий молодой человек, лет двадцати пяти на вид, с короткими русыми волосами, голубыми глазами и косой челкой, едва достававшей до правого глаза, под которым красовался темный синяк. Одет он был в мятую сероватого цвета рубашку и коричневые штаны. - Ита-ак… - молчание начинало тяготить, и Лео попытался начать разговор, поглядев по сторонам. – Смотрю, телефон ты себе так и не поставил… все также пишешь письма? Юноша молча кивнул. - По-прежнему не приемлешь технического прогресса… - художник скрестил руки на груди. – Зачем тебе тогда на северо-восток? Там же одна техника… - Механика, - поправил его собеседник. – Шестерни, такие, как в моих часах. Не могу сказать, что я великий механик, однако об этом знаю гораздо больше, чем о вашем электричестве. - И все равно… зачем там вообще врач? Как ты верно заметил, механик из тебя никакой, значит, чинить ты ничего не умеешь. И что проку от тебя? – продолжал допытываться Лео. - А тебе не все равно? – взвился вдруг юноша, до сих пор остававшийся спокойным. – Мне предложили – я согласился. Думаешь, любой другой на моем месте не согласился бы? Тут Леонардо прикусил язык и потупился. Анджелина озадачено переводила взгляд с него на его собеседника, силясь понять, какие отношения их связывают. - Простите… - она робко подала голос, ибо повисшая пауза была еще тягостнее, чем прежняя тишина. – Я и правда новенькая здесь и… как вас зовут? - Виктор, - помолчав немного, отвечал хозяин дома, повернув голову к ней. – Мою супругу зовут Элизабет. Мне очень жаль, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах… и что ваше знакомство с городом началось с этих двух проходимцев, - он бросил гневный взгляд на рыжего и художника. - Боже, что тебя не устраивает? - в этот раз выступить решил Николас. – Выговор, пара синяков… мы же все знаем, что Судья не станет причинять тебе серьезного вреда и… - Так было раньше, - оборвал его Виктор, хмурясь. – Мне вынесено последнее предупреждение. В следующий раз либо заключение, либо смертная казнь, в зависимости от того, насколько серьезным будет сочтен проступок. Тут Уайт переменился в лице. - Ты… ты это серьезно? – переспросил он. Обычно безразличный ко всему, теперь он проявлял глубокую озабоченность происходящим. – Казнь? Заключение? В зависимости от того, насколько серьезным СОЧТУТ проступок? У них там совсем башни отказали? Может, они еще людей, которые фантики на дорогу кидают, казнить начнут? - На меня жалобы поступали отнюдь не за мусор, - язвительно отвечал ему юноша. – А за кражи, хулиганство и, чаще всего, сообщничество и организацию преступных действий. Полагаю, теперь вопрос о моем переезде исчерпан. Николас умолк, ошарашено глядя на Виктора. Переведя взгляд на Лео, девушка обнаружила, что его лицо вытянулось и побледнело. - В таком случае, тебе действительно пора исчезать отсюда… - с трудом проговорил он, опустив взгляд в пол. В глубине дома что-то громыхнуло, затем раздался короткий испуганный женский вскрик, а за ним какой-то невнятный вой. Хозяин дома посерел и, вскочив на ноги, метнулся на шум. За ним, немного погодя, подтянулись гости.***
В соборе было тихо и прохладно. Сквозь лишенное стекла окно виднелась луна, сиявшая на необычайно ясном небе. Посреди зала стояла на одном колене темная фигурка, совершенно крошечная на фоне громадных колонн и арок, поддерживавших потолок. Михаэль отлично понимал, в чем заключается его работа. И он знал, что провалился. А сторожевого пса, не справившегося со своей работой, ждет наказание. - Значит, ты упустил их? – донесся голос из тени колонны. – Досадно, крайне досадно. Ты разочаровываешь меня. Сглотнув, воин поправил повязку на правом глазу. - Мне очень жаль, что это случилось, - негромко отвечал он. – Я клянусь, такого больше не повторится… - Дались мне твои клятвы, - резко бросил его собеседник. – Чем клясться, лучше прибери за собой это дерьмо. Святая Леди будет очень недовольна, когда узнает, что ты допустил возвращение в город скверны… Михаэль весь съежился. Гнев Святой сам по себе - худшее для него наказание, а ведь она не ограничится простым выражением недовольства. - Однако ты знаешь, я всегда добр к тебе, - на этих словах он поднял голову, изумленный. – Потому я повременю с отчетом для Нее. Я даю тебе время, чтобы арестовать их и доставить сюда. Полагаю, с твоими навыками трех дней должно более чем хватить. Мужчина вскочил на ноги, окрыленный надеждой. - Спасибо, Посредник! – воскликнул он, и его голос эхом отразился от каменных стен. – Вы не останетесь разочарованным. Не пройдет этих трех дней, как они уже будут здесь, - опасаясь, что тот переменит решение, Михаэль спешно направился к двери. - Конечно, - говорил ему вслед голос из тения - Я уверен, ты справишься, Верный Пес.***
Оказавшись на улице, монах выдохнул. Разговор прошел куда более гладко, чем он ожидал, и все же он успел порядком понервничать. Теперь он стоял возле собора, пытаясь отдышаться. Вокруг было тихо, улицы были пусты. Единственным соседом Михаэля была луна. Кое-как успокоив расшалившиеся нервы, мужчина двинулся было прочь от собора, когда его остановил донесшийся до него дробный топот чьих-то ног. Ждать пришлось не больше минуты – из-за угла выскочил встрепанный молодой человек. Завидев монаха, он подбежал к нему. Окинув его взглядом, Михаэль признал в нем Якоба, одного из служителей Церкви. - Брат… тут случилось… такое… - запыхавшийся паренек пытался одновременно восстановить дыхание, пригладить свои зеленые волосы, вечно торчавшие во все стороны, придавая себе тем самым более серьезный вид, и сообщить, по-видимому, что-то очень важное. - Успокойся, - Михаэль прищурил свой единственный глаз. – Что такое? Что-то случилось в какой-то из церквей? Или на границе? - Да, на границе… - выпалил Якоб. – Там… т-там снова этот… ох, господи… - он похлопал себя по щекам, чтобы привести мысли в порядок. – Во время вечернего обхода нашли труп одного из братьев. С простреленной головой. Как тогда… - У самой стены нашли? Вокруг никаких следов? - Точно так. Мы немедленно выслали отряд, прочесали все вдоль и поперек. Я хотел сразу вызвать вас, но вас не было на месте, а потом мне сказали, что Посредник вызвал Вас сюда… - Да, так и было. Я не корю тебя. Что дали поиски? - Ничего. Абсолютно ничего. Ни единой живой души, часовые утверждают, что ничего не слышали и не видели. - Похоже, опять объявился наш «гром небесный»… - Михаэль недовольно поцокал языком. Не самые приятные известия, особенно сейчас, когда он получил задание от Посредника. – И кто же жертва? - Брат Стефан, - хотя юному служителю Церкви теперь дышалось намного легче, от неприятных воспоминаний его начинало потряхивать. – И… мы предполагаем, что он пал жертвой из-за сходства с Вами. - Скорее всего, вы правы, - мужчина кивнул. – Мы ведь знаем, за кем охотится этот проходимец. Усильте охрану, участите проверки. Я буду отсутствовать несколько дней, безопасность района на вашей совести до моего возвращения, - он устало потер лоб. – Да поможет нам Бог.***
Отправив Якоба отдыхать и успокаиваться, монах продолжил свой прерванный путь по улице. После таких вечерних новостей его маршрут немного изменился – вместо того, чтобы двинуться в сторону крайней стены, где располагался выход из района, он углубился в лабиринт строений, чтобы в конце выйти к обособленно стоящей маленькой часовне. Торопливо поднявшись по лестнице, он очутился в небольшом помещении. Сквозь высокое узкое окно лился лунный свет, освещая коленопреклоненную фигурку в монашеском одеянии. Услышав стук шагов, девушка повернулась к вошедшему. - Брат Михаэль? – удивленно спросила она. – Не ожидала увидеть вас в такой час. Что-то случилось? - Да, случилось, - мужчина нахмурился, скрестив руки на груди. – Он снова сделал это. Услышав такие слова, монахиня отвернулась в ужасе. Тонкие пальцы крепко сжали тяжелую ткань ее одеяния. - Кто теперь? – ее дрожащий голос был едва слышен, несмотря на царившую здесь тишину. - Стефан, - сообщил Михаэль. – Как ты помнишь, раньше были Александр, Лаврентий, Иоанн… - Да, - перебила его девушка, содрогнувшись. – Я помню, я… я буду молиться за упокой их душ. Это… ужасная трагедия для всей нашей общины…. - Я надеюсь, твои молитвы достигнут престола Господня. Я хочу знать: ты уверена, что он не придет сюда? - Полностью, брат, - она закрыла глаза. – А теперь, прошу, оставь меня. Мне нужно молиться…***
Привычно-серое небо только начинало светлеть, когда Сергей тяжело ввалился в прихожую собственного дома. Сняв с плеча винтовку и отставив ее в угол, он, не раздеваясь, двинулся дальше. Сегодня он слишком устал несмотря на то, что работа не была тяжелой. Это плохой знак. И неясно, что именно он сулит: стоит ли ему больше отдыхать или, наоборот, поспешить закончить дела, пока он еще может? Половицы тихо скрипели под его ногами. Добраться до дивана, упасть и заснуть. Можно не раздеваться и не разуваться, ему некому задавать вопросы на этот счет. Сейчас ранее утро, она должна… - Папа? …спать. Он замер на месте, словно застигнутый врасплох зверь. Выдохнув, выпрямился и повернулся туда, откуда донесся голос – к лестнице на второй этаж. Девочка стояла возле перил. Обеими руками она прижимала к груди белого плюшевого кролика. И, судя по пижаме, кто-то снова очень ловко притворялся спящим, когда он заходил проведать, а потом бдел под окном всю ночь. - Женя, ты разве не должна быть сейчас в постели? – спокойно спросил он, потирая пальцами переносицу. - А ты? – парировала было она, но заметив, как слегка нахмурился отец, быстро пошла на попятный. – Я… мне страшно спать, когда дома никого нет. Сергей вздохнул. Пожалуй, она унаследовала от матери самую неудобную черту. Он стерпел, если бы она была похожа на нее внешностью. Если бы у нее был такой же детский характер. Да, это было бы больно. Но это не мешало бы его работе. - Как видишь, я вернулся. Отправляйся спать, - велел он, сдерживая зевок. Если совиные способности дочери он наблюдал не раз и был в них уверен, то ему необходимо было выспаться. Услышав такое повеление, Женя надула щеки. - Ты даже не поцелуешь меня перед сном? – обиженно спросила она, разворачиваясь. Да, она прекрасно знала, что в этом он ей не сможет отказать. И все-таки продолжала дуться, когда он поднимался следом за ней по лестнице. И позже, когда укрывал одеялом. Она позволила себе улыбнуться только когда получила вожделенный поцелуй в лоб. - Доброй ночи, папа… - пробормотала она, устраиваясь поудобнее. - Доброго дня, Женя.***
Разбудил его требовательный стук в дверь. Сев на диване, Сергей протер глаза. Свет бил в грязные окна, тщась добавить хоть немного цвета серой штукатурке на стенах. Судя по доносившейся до него возне, Женя уже во всю шуровала что-то на кухне. Главное, чтобы ничего не разбила. Потянувшись, он встал и отправился к входной двери, ибо сотрясавшие ее удары становились все требовательнее. По дороге он негромко велел подскочившей к нему дочери: - Иди наверх. Помедлив, девочка последовала «совету» отца. Она прекрасно знала, что значит этот стук, и была совсем ему не рада. И дело было отнюдь не в том, что ее снова отправляют сидеть в комнате и ждать. Это значит, что снова пришел тот человек, после которого у папы такое неприятное выражение лица. Мужчина в сером пальто, из-под которого выглядывал темно-вишневый воротник свитера, вновь стоял на пороге их дома, скрестив руки на груди. Волосы как обычно зализаны и собраны в тугой хвост. И, разумеется, одна прядь выбивается. Даже сторожевой пес, идеальный от кончиков ботинок до последнего стежка вышивки повязки на глазу, не может быть совершенным. - Ты что, спал? – спросил он при виде Сергея, недовольно скривив губы. – Теперь ясно, почему пришлось ждать так долго. - Я работал, - отрезал Драгунов. – Что тебе нужно? - Не поверишь, но поговорить о работе, - тени медленно сгущались за спиной Михаэля, слегка колеблемые ветром. – Вероятно, ты уже слышал о том, что в город вернулись твои бывшие дружки? – получив кивок, он продолжил. – Хотелось бы уточнить, не скрываешь ли ты их под своей крышей и не обладаешь ли ты любой информацией о том, где их следует искать. - Их здесь нет. Я не знаю, где они. - Ты уверен? – монах прищурился, но, столкнувшись с холодным взглядом голубых глаз собеседника, предпочел отступить. – Хорошо. Конечно, ты непременно примешь участие в их поисках. Или твоя нынешняя работа слишком утомительна? – ответом было молчание. Михаэль мерзко улыбнулся. – Ты ужасно выглядишь… я бы посоветовал тебе пить поменьше водки. В этот момент Женя, до сих пор тихо кравшаяся за спиной отца, не выдержала, и, улучив момент, проскочила сбоку от него, чтобы встать между ним и незваным гостем: - Отстаньте от моего отца и убирайтесь отсюда! Повисла пауза. Справившись с удивлением, монах вновь улыбнулся, в этот раз более слащаво, и наклонился к пылающей злостью девочке. - Это и есть тот самый милый ребенок? Я прямо чувствую исходящие от нее логические волны. Как хорошо, что я – архангел. Не стоит беспокоится по поводу лишнего десятка годов… - он протянул руку, чтобы потрепать ее по волосам, но она проворно отскочила в сторону. – Чего не скажешь о тебе. Может, в ней секрет твоей прекрасной внешности? - Михаэль, - положив руки дочери на плечи, Сергей вынудил ее вернуться обратно в дом, после повернувшись обратно к собеседнику. – Ты спросил, что хотел. Тебе здесь больше нечего делать. Уходи. - О-о, как скажешь, только прекращай смотреть на меня своими страшными глазами. Стоит тебе бровки нахмурить, как на небе начинают сверкать молнии, а оно у нас и так неспокойное, - помахав руками в притворном ужасе, мужчина развернулся и двинулся прочь от дома. – До скорой встречи! Вскоре его силуэт затерялся в тумане, медленно заполнявшем улицу. Закрыв дверь, Драгунов повернулся к Жене. Она, разумеется, осталась стоять в коридоре, хмурясь и кривясь. Заметив, что отец смотрит на нее, она попыталась прожечь его взглядом. Но в этой молчаливой дуэли превосходство все еще было за ним – ей пришлось опустить взгляд в пол. - Никогда больше не смей так делать, - негромко велел он, делая ударение на каждом слове. - Тогда пусть он больше не приходит! – не выдержала девочка. – Зачем ты вообще с ним разговариваешь? Зачем пускаешь его сюда? Он просто отвратителен! Он… - она осеклась, понимая, что может наговорить лишнего. Вздохнув, Сергей опустился перед дочерью на одно колено. - Этот человек очень опасен, - сказал он. – И он, можно сказать, мой начальник. Я не могу не говорить и не встречаться с ним. Однако он не может навредить мне. С тобой же все наоборот. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. Поэтому впредь постарайся избегать его. Договорились? - Договорились…