Take control of my life And wash out all the burnt taste I made the problems in the first place Hang my head low ‘cause it’s part of me. Но теперь я под контролем, Та частичка крепко держит меня, Я могу быть непокорен, Только как восстать против себя? Linkin Park — Part Of Me
Отряды шиноби Страны Молний передвигались в сторону Страны Водоворотов; топот их ног и звон оружия разбивали уютную тишину леса, отпугивая певчих птиц и животных. Под чётким руководством Райкаге они прокладывали путь к заранее согласованному месту встречи с новыми союзниками правителя, чтобы разбить лагерь и подготовиться к стычке с военными силами альянса. Даруи молча передвигался в нескольких шагах позади Босса, изредка сверля спину того взглядом настолько интенсивным, что Эй должен был уже ощутить некую ауру негодования одного из своих командиров, но он оставался слеп и глух, окутанный новыми амбициями и возможностями. Изначально планировалось, что делегация Облака всё же отправится на экстренное собрание Каге с полным списком обвинений против Хатаке, Учихи и прочих втянутых во всё это месиво лиц. Но в последнее мгновение перед выходом из Кумо Райкаге почему-то передумал: он поспешил продемонстрировать настоящее положение вещей, растеряв терпение, которое никогда не было присуще его характеру. Даруи и Си, что по уставу должны были его сопровождать в Коноху как телохранители, были извещены чуть ли не в последнюю очередь — жест правителя, который заставил уже не только Даруи возмущаться происходящим. Его вечный напарник, судя по вдумчивому лицу, также некоторое время переосмысливал всё, что происходило в Кумо в последнюю пару лет, да и странное поведение Райкаге, которое уже не одному Даруи резало глаз, Си заметил и, разумеется, не оценил. Контрастируя с более свободным характером своего партнёра, Си ещё с детства был серьёзным и зрелым как личность, поэтому всегда выглядел уверенным в себе, и та же уверенность отражалась некоторым апломбом на лице: невозмутимый идеал мужчины с приятной, если вспоминать визг девочек в школе, внешностью, но также серьёзностью, которая иногда заставляла Даруи молча покачивать головой. Си всегда ставил свои обязанности превыше всего остального, а сейчас первые телохранители Райкаге были отодвинуты в сторону их же правителем, который загорелся новыми союзами и спешил разрушить старые, не осознавая, что игра не стоила свеч. Даруи не любил находиться в темноте, когда дело доходило до военных действий и стратегий, но отчуждённое поведение Босса начинало задевать личное, и это заставляло обдумывать пути решения проблемы. Как бы прискорбно следующее ни звучало в голове Даруи, но он начинал видеть своего уважаемого и любимого начальника главным антагонистом в происходящем. Судя по каменному выражению лица Си — он не один испытывал подобные эмоции к Йондайме Райкаге. — Чего такой кислый? — вполголоса спросил Даруи, покосившись на друга. — Не нравится мне всё это, — еле слышно ответил Си. — Лорд Эй очень изменился, будто… — Озверел, — вскинув брови, прошептал Даруи. — Идея убить Учиху уничтожит не только его, но и Страну Молний. — Согласен. Осмотрев идущих рядом шиноби Облака, Даруи среди них отметил несколько знакомых лиц: пара чуунинов, что были с ним в Первой Дивизии во время войны, включая Ацуи, о чём-то недовольно перешёптывались, бросая взгляды на Райкаге, который возглавлял колону своих же шиноби; рядом с ним передвигалось несколько представителей тех малых наций, с которыми Кумо теперь состояла в союзе. Всё это выглядело так, будто Эй наплевал на своих шиноби, вовлечённый в беседу с новыми друзьями, что-то оживлённо планируя, наверное, относительно сражения против шиноби альянса. Чуть замедлив шаг, Даруи сровнялся с группой чуунинов, держа голову ровно, взгляд — на затылке Райкаге, чтобы не попасться на том, что задумал. — О чём беседуете, ребята? — спокойно начал он. — Даруи-сан, мы просто обменивались мнением о новых политических друзьях нашей страны. — И как оно вам? — Буду откровенен: чушь собачья, — фыркнул Ацуи, но недостаточно громко, чтобы привлечь чьё-то внимание; Си, наблюдавший за ними, тоже замедлил шаг, прислушиваясь. — Говорите тише, — спокойно предупредил Даруи. — Что конкретно вас не устраивает? Парни чуть опустили головы, словно провинились, но приказ командира были вынуждены исполнить. Даруи не стремился как-то прижимать их за непатриотичные размышления и настрой, ведь сам давно уже превратился в шпиона и предателя, но ему хотелось понять, сколько у него единомышленников, чтобы быть готовым на поле боя переметнуться вместе с ребятами к Хокаге. Он предупредил Шикамару о резкой перемене в изначальных планах, указал, куда именно передвигался Райкаге со своими шиноби, чтобы члены альянса были готовы не только к нападению, но и могли обдумать план защиты и контратаки, если придётся. Даруи очень надеялся, что дело не дойдёт до кровавой бойни на территории забытой временем Страны Водоворотов. — Как правая рука Райкаге вы считаете происходящее нормальным? — неуверенно спросил один из чуунинов. — Зачем мы связались с этими дегенератами? Несколько качеств, которыми обладали абсолютно все шиноби Облака, — высокомерие и гордость за свою страну и правителя. Они свысока глядели на представителей соседних великих наций, но ещё придирчивее относились к малым нациям, ведь те застряли в развитии и отвращали своим слегка варварским поведением. Хотя с последней войны многие знакомые Даруи стали смотреть на вещи иначе. К примеру, Каруи, которая была распределена работать в Страну Огня, подружилась с многими друзьями Узумаки, даже, если верить слухам, начала встречаться с представителем одного многоуважаемого клана Конохи. Даруи по себе видел, как на него влияла дружба с Шикамару, и его это совершенно не напрягало, и всё же не все присоединялись к его мнению. — Я не согласен с Боссом, — впервые высказал свою позицию тот. — Вы намерены что-то предпринять? Совать голову в петлю ещё рано. Разумеется, Даруи не собирался сидеть сложа руки, но в пути к разрушенным территориям Удзу но Куни было опасно затевать любой мятеж или даже слишком подбадривать шиноби Облака, обещать, что он ещё до прибытия разберётся с ситуацией и вправит мозги их любимому Райкаге. Правда заключалась в том, что навязчивая идея об Учихе поглотила Эя полностью и ампутацией тут не отделаться. Для радикальных мер Даруи требовалась поддержка не только союзников альянса, но и собственных шиноби Страны Молний. Большинство из них беспрекословно следовали приказам Босса, ведь такая дрессировка внушалась всем полевым ниндзя во время обучения: они не должны размышлять — лишь исполнять приказы правителя. Но было приятно осознавать, что многие из этих молодых бойцов откровенно встревожены курсом, который для страны избрал Лорд Эй, но они предпочитали молча исполнять свой долг, ведь понимали, что с Райкаге спорить бессмысленно: он самый сильный и опытный шиноби, долгом которого была защита Страны Молний. Все в деревне полагались на мудрое суждение Эя, вот только мало кто осознавал из-за промывания мозгов, что Кумо после стольких лет прогресса и бесчисленных усилий, мирных соглашений и подписанных договорённостей с остальными великими нациями пилила ветку дерева, на которой так комфортно сидела. Даруи намеревался предотвратить подобный исход для своей державы, но для этого ему нужны союзники; за пределами страны он уже обзавёлся поддержкой, настало время прощупать пульс среди своих. — Да, у меня есть план, — ответил наконец он, повернув голову к Си. Тот заметно сцепил зубы в раздумьях, на что намекало положение его челюсти. Для напарника Даруи предательство Райкаге было крайне серьёзным нарушением личного характера, тут даже о работе не шла речь. Они многие годы провели в приближённых к Боссу кругах, знали старика наизусть и могли многого добиться в борьбе непосредственно против него. Именно на такой исход намекал сейчас Даруи, и не каждый преданный Облаку шиноби согласится опуститься до такого уровня: они замышляли что-то против собственного военачальника — худшей грязи, от которой потом не отмыться, в мире не было. Но Даруи понимал, что в подобных ситуациях кому-то придётся сделать всю мерзкую работу, и таких смельчаков может оказаться как кот наплакал. — При любом раскладе я с вами, — уверенно ответил Ацуи, нахмурив светлые брови. — Меня тошнит от этих выродков из Страны Снега. Самоуверенные, в сверкающей броне свиньи. — Альянс будет на нашей стороне, — промолвил точно между прочим Даруи. — Если кто-то ещё хочет обдумать свою позицию и примкнуть к нам — сейчас самое время. Когда прибудем в Страну Водоворотов, пути назад не будет. — Мы можем передать слово, — поддержал один из чуунинов. — Даруи-сама, рассчитывайте на нас. Кивнув, группа шиноби Облака разбилась и по одному разошлась между отрядов соратников, чтобы предупредить о возможности примкнуть к альянсу, если кто-то не соглашался с видением Райкаге. Даруи не считал эту паутину шёпота преждевременной или опасной: его народ имел право выбирать, что он только что предоставил, а там уж как пойдёт. Покосившись на Си, который всё ещё молчал, Даруи пытался не представлять себе ситуацию, где они оказались бы по разные стороны сражения. Босс избрал их двоих своими телохранителями много лет назад, и Си ему как брат, вот только его нелюбовь к шиноби Конохи могла стать препятствием в этой ситуации. Да, они все слаженно сотрудничали на поле битвы последней войны, но сейчас дело обстояло иначе, и Си мог принять решение и остаться рядом с Райкаге именно из-за того, что главным союзником Даруи была Коноха. Здесь сложно как-то предугадать его ответ. — И давно ты сливаешь информацию псам Конохи? — внезапно поинтересовался Си. — Несколько лет, — откровенно ответил Даруи. — Как только осознал, что дело дрянь. — Считаешь, что правильно расставил приоритеты? — Я хочу всего наилучшего для Страны Молний, для наших шиноби, которые маршируют по приказу Босса на бойню, в которой не смогут выиграть даже с поддержкой Страны Снега и прочей мелкой рыбёшки, — хмуря брови, вполголоса ответил Даруи. — Наш народ не должен страдать из-за неудавшихся личных амбиций правителя, терять друзей и пятнать свою репутацию. В ответ Си промолчал. Они некоторое время передвигались в тишине, что позволило Даруи прислушаться к разговору Лорда Эя и одного из главнокомандующих шиноби Страны Снега. Они обсуждали прибытие подкрепления с северных островов, некоторые ловушки, которые можно расположить рядом с подходящей долиной для сражения. Босс с энтузиазмом выслушивал слова собеседника, которого в прошлом заткнул бы одним грозным взглядом. Это помешательство завладевало им с каждым днём всё больше, почти превращалось в своего рода слабоумие, от которого в скором времени пострадают невинные люди. Сжав пальцы в кулаки, Даруи вздохнул. Сложно, очень. — Я не поддерживаю твоего поступка, — внезапно нарушил молчание Си. — Невзирая на союз с великими нациями, на создание Шиноби Ренгоу и неплохих ребят родом из других стран, я всё же считаю, что необходимо было решить эту проблему внутри Кумо. — Я просто предупреждал Коноху о том, что им было необходимо знать, дабы не попасть в ловушку, — монотонно ответил Даруи. — Помощь союзникам не преступление. — Твой мотив не освобождает от ответственности. — Согласен, и что теперь? — Я на твоей стороне, не думай, — ухмыльнулся Си. — Уж лучше дружба с Конохой, чем лобзаться с этими крысами, но ты ведь понимаешь, что нам придётся сделать… Даруи кивнул, прекрасно осознавая, на что намекал напарник. Подняв взгляд на широкую скрытую под белой накидной Каге спину Эя, он попытался не думать о предстоящем тяжёлом поступке, на который вряд ли хватит смелости и совести, но Даруи понимал, что иного пути к предотвращению глобального конфликта, норовящего перерасти в Пятую Мировую Войну Шиноби, нет. Шиноби Облака, которые уважали свою страну и хотели покончить с этим позорным недоразумением, придётся примкнуть к альянсу, и тем из них, кто мог поспособствовать определённой цели, будет несладко. К огромному сожалению, Даруи, так же как и Си, понимал, что единственный оптимальный способ решения конфликта — убийство Райкаге. А всё происходящее сводилось к тому, что им, верным телохранителям и партнёрам с детства, лично придётся поставить точку в ситуации со своим правителем, чтобы не развязывать очередную войну, в которую будет вовлечено около десятка стран. Даруи с помощью Си и остальных Каге будет вынужден поднять руку на человека, которого уважал с детства, на которого мечтал быть похожим. — Ты уверен в том, что хочешь помогать мне? — Я уважаю Лорда Эя не меньше твоего, но иногда нужно отрубить гнилую ветку, чтобы дерево продолжало расти, — насупившись, кивнул Си. — Мы как шиноби Кумогакуре обязаны разрешить собственную проблему своими силами. Не знаю, сколько примкнёт к нам, но я очень надеюсь, что на поле битвы они осознают, которая из сторон правильная. — И я надеюсь, — вздохнул Даруи. Ему не стало легче от того, что он открылся другу; преданные стране шиноби Кумо поддержат их на поле битвы — сомнений не было, но точно камень давил на сердце: Даруи всегда видел в Боссе фигуру отца, мудрого и заботящегося о своих подданных человека, смелого и твёрдого, как камень. Он всю жизнь хотел быть похожим на Эя, чтобы в будущем быть достойным титула Райкаге. Однако перемены в поведении и мышлении легендарного шиноби Лорда Эя мучили сердце уже не первый год. Даруи молча терпел весь абсурд, обдумывал, искал союзников за пределами страны ради дня, который вот уже не за горами. Он надеялся, что ему никогда не придётся сделать то, что разум уже начинал планировать: порешить Йондайме Райкаге с помощью соратников во благо деревни и Страны Молний. Эта мысль была тяжёлой, она убивала достоинство Даруи как воина Облака, но он понимал, что иного выхода из ситуации нет. Лорд Эй должен умереть в этой глупой стычке, чтобы Кумо процветала в мирных союзах с правильными нациями.***
Он впервые за долгое время выспался: качественно, без внезапных полуночных пробуждений и окутывающих голову, навлекающих бессонницу мыслей. Старый неудобный диван в гостиной комнате Шизуне притянул к себе, точно магнит, и после ужина под звуки какой-то передачи Хатаке погрузился в сон, будто позабыл, что находится в чужом доме, что это невежливо и крайне неудобно для владелицы квартиры. Тем не менее Шизуне не разбудила его — лишь заботливо укрыла пледом, что слегка озадачило Какаши утром: он пробудился и не сразу понял, где уснул, а когда медленно соображающий мозг всё расставил по своим местам — Хатаке стало стыдно за своё поведение. Но Като в доме не оказалось — лишь краткая записка на столике и приготовленный завтрак на кухне стали пожеланием приятного дня на работе: она отбывала на смену в больницу рано утром, видимо, настолько тихо, что зачастую чутко спящий Какаши даже не услышал. Проглотив завтрак и разгладив руками одежду, он накинул на себя жилет и тайком выбрался на улицу через кухонное окно, чтобы не озадачивать соседей Шизуне странной картиной. Передвигаясь по крышам домов, Хатаке чувствовал себя очень необычно: словно подросток, который всю ночь где-то шлялся с друзьями и, вернувшись в родительский дом утром, получит выговор. Глупо, но всего на мгновение такие причудливые ассоциации охватили его тело и разум, заставив хмыкнуть. Не было ни времени, ни причин размусоливать случившееся с Шизуне. Он был с ней предельно честен, понимал и видел её чувства к себе, но не мог на данный момент ответить взаимностью. Это звучало отвратительно, и как только она не прогнала его взашей — Какаши не знал, но был благодарен за понимание и поддержку. Запрыгнув на красную крышу резиденции Хокаге, он поспешил взобраться по стене на самый верх, чтобы спуститься в кабинет так, словно покидал свои апартаменты. Очередная юношеская глупость, мать честная, ему же тридцать пять, а не пятнадцать, но всё же Какаши поступил так, как припекло, следуя размышлениям. Он, к удивлению, был в отличном расположении духа: вот что творил с человеком здоровый сон. Добравшись до нужного этажа, Хатаке быстрым шагом поспешил в свой рабочий кабинет, без стука отворив дверь, чтобы занять место в кресле, но был пойман дожидающимся его прихода Шикамару: заметно сонным и уставшим; наверное, Темари заставила его ещё раз перемыть весь особняк из-за приезда братьев. Какаши в этом плане очень сочувствовал своему ассистенту, ведь Темари, хоть и была замечательной девушкой, изредка ужасала своим темпераментом даже его. Прикрыв дверь, Хатаке прошёл к столу, поздоровавшись: — С добрым утром. — Где тебя черти носят? — пробубнил Нара, позабыв о вежливости, что обычно мог себе позволить в моменты, никак не касающиеся работы. — Я уже час жду, нигде не мог найти тебя. — Решил прогуляться перед трудовым днём, — ловко соврал Хатаке. — Что там стряслось? — Вот список собраний на сегодня, — положив перед ним первую бумагу, сказал Шикамару. — Первое ты уже пропустил, но это можно почитать в виде отчёта позже. Делегации гостей пробудут с нами до конца недели? — Как планировалось, — кивнул Какаши. — Гаара и Мей уже отправили указания в свои Какурезато, остался Ооноки, который пообещал всё исполнить до конца дня, — продолжил деловым тоном Нара. — Я ему как-то слабо верю насчёт всей этой ситуации, ведь мы были уверены в том, что Страна Земли полностью поддерживает Эя, а тут что-то такое непонятное… и вашим, и нашим. — Да, вполне. Откинувшись на спинку кресла, Какаши повернулся к огромному окну за спиной и задумался, отчего ответ Шикамару не был полноценным. На днях вместе с остальными Каге они согласовали стратегию: чтобы не заниматься бессмысленной тратой времени и ресурсов, каждый правитель должен был отправить указ в свою скрытую деревню, где говорилось о том, скольких шиноби они хотели видеть к определённому сроку на границе Страны Водоворотов и Страны Огня. Какаши вместе с союзниками — теми шиноби Листа, которые согласились поддержать его позицию, — а также с Саске и Сакурой скоро отправятся в сторону поля битвы против объединившихся Райкаге и малых наций. Хатаке не стал просить какое-то определённое количество шиноби от каждого: кто сколько хотел, столько и собирал в указанном месте. Он прекрасно понимал, что это не их сражение, но ценил любую помощь. По возможности хотелось и вовсе избежать кровавой резни, но всё зависело не только от Союза Шиноби и Каге, но и от восприимчивости к диалогу и компромиссам стороны оппозиции. Желание Какаши разрешить это мирно и с помощью разговора никуда не пропало: он первым делом попробует уладить всё именно так, ведь лицом к лицу с Эем легче беседовать, чем с помощью технологий или переписки. Хатаке также был согласен с чуйкой Шикамару относительно старика Цучикаге: как-то слишком мирно тот сдал свои позиции и примкнул к ним. Это заставляло задумываться о подвохе, к которому необходимо быть готовым на всякий случай. Мей вчера подтвердила, что Ооноки перехватил её до прибытия в Коноху и пытался выведать, кого же она собиралась поддержать на собрании, — понятное дело, безуспешно, но позиция Мизукаге всегда была открытой и чёткой. Почему Райкаге и Цучикаге вдруг посчитали, что её можно переманить, — неясно. Но всё это заставляло Какаши обдумывать запасные планы на будущее. — Хокаге-сама? — видимо, не в первый раз попытался привлечь его внимание Шикамару. — Да-да, слушаю, — оторвав взгляд от пейзажа за окном, Хатаке повернулся к нему. — Не связаться ли мне с Мифуне? Тэцу но Куни, она же Страна Железа, — ледяная, заснеженная территория, расположенная между тремя горами, прозванными Санроо, Тремя Волками, и Мифуне-сан был генералом этой небольшой державы. Политическая особенность Страны Железа заключалась в том, что эта нация оставалась нейтральной и никогда не участвовала в войнах ниндзя. В мире шиноби даже было негласное правило, установленное ещё первым поколением Каге: они не будут вмешиваться в деятельность этой страны, — и, соответственно, Тэцу но Куни никак не реагировала на окружающие её войны шиноби. Несмотря на это, Страна Железа владела невероятно сильными войсками, которые были укомплектованы самураями. В начале последней войны шиноби Страна Железа присоединилась к альянсу и участвовала в сражениях против организации Акацуки. После войны, примерно через два года, Тэцу но Куни стала штаб-квартирой новообразованного Союза Шиноби, во главе которого был Шикамару — неудивительно, что он предложил написать Мифуне. — Нет, не нужно его вмешивать в этот конфликт. — Хорошо, я просто предложил, — пожал плечами Нара, перевернув страницу своей записной книжки. — Было бы полезно, ведь наших шиноби согласилось отправиться не так много. — Весь этот чёртов сыр-бор можно прекратить, лишив жизни одного конкретного человека, не задумывался? — Вы о Райкаге? — хмыкнул Шикамару. — Конечно задумывался. — И что ты по этому поводу решил? Какаши поднял на него пронзительный взгляд. Смерть Эя решала многие проблемы, которые старик сам же и создал. Несомненно, эта мысль проскальзывала в гениальной голове Нары как часть какой-то стратегии, но он ни разу не упоминал о намеренном убийстве Райкаге — может, счёл это слишком резким и неприемлемым решением, но, по сути, это помогло бы устранить конфликт, и тогда собранные на территории Удзу но Куни войска могли бы мирно разойтись. Ну, почти мирно, ведь союзники Райкаге вряд ли упустят возможность столкнуться с вооружёнными шиноби великих наций, попытаться что-то доказать и в итоге проиграть. Многие из малых наций считали себя притеснёнными и неуслышанными: невзирая на то, что Шиноби Ренгоу ждали их с открытыми руками, единственным условием было соблюдение международных общепринятых законов и правил, в которых и заключалась загвоздка, потому что те территории не соглашались на компромисс. — Мне кажется, что это вполне действующий вариант, — честно ответил Шикамару. — Гаара, Мей, Ооноки и я смогли бы одолеть его командой. — Есть ли причина, по которой ты не упомянул Саске? — вскинул бровь Нара. — С его способностями нам нечего будет делать на поле битвы, но… мне бы хотелось разрешить вопрос с Райкаге лично, — слегка увильнув от ответа, промолвил Какаши. — Дело принципа. — Хм, как скажешь, — пожал плечами тот. — Потому что вряд ли ты можешь сдержать Учиху от желания перерезать глотки всем противникам, чтобы наконец закрыть эту тему. — Саске же не кровожадный зверь, — как-то холодно ответил Хатаке. — Он это может — даже не сомневаюсь, но он должен думать о другом. — Пожалуй, это уже ваши какие-то договорённости. Просто подметил, что именно он мог бы убить Эя, и дело с концом. — Посмотрим, — вдумчиво ответил Какаши, чтобы больше не поднимать эту тему. Подняв со стола лист бумаги, который Шикамару перед этим там оставил, Хатаке принялся вчитываться в список дел, но мысленно витал где-то в облаках, что даже чернил перед глазами не видел. Одной рукой он придерживался за подбородок, вдумчиво хмуря брови: он давно не был в таком почти положительном расположении духа. С момента отбытия в тайную командировку и до вчерашнего вечера Какаши будто стремглав катился в тартарары, неспособный даже отдышаться от беспрерывных ударов жизни: сперва западня от Райкаге на острове, затем побег Саске, ссора с Сакурой, конфликт со старейшинами, усугубление ссоры с Сакурой, новость о её беременности, что открыла правду на измену, их разрыв, тот разговор с её отцом, затем решение отрубить эмоции, чтобы оградиться от хаоса, в который превратилась жизнь Какаши. И вот сегодня он проснулся со свежей головой, словно беспрерывное давление, от которого Хатаке еле дышал, куда-то исчезло. И вроде бы ничего такого не произошло, чтобы поспособствовать этим переменам, но ощущение тяжести в груди пропало. — Ты какой-то другой сегодня, — точно прочитав его мысли, подметил Нара. — В каком смысле? — Не знаю, — честно задумался Шикамару. — Будто свободный в плечах, что доселе прогибались от напряжения. Что-то случилось прошлой ночью? Какаши слепо таращился вдаль, опустив руку с листом бумаги. Ничего такого не произошло из того, что он помнил, — это абсолютно точно. Он понимал, о чём говорил Нара, ведь чувствовал это в теле, странную лёгкость, где до прошлой ночи была чёрная дыра. И всё же особенной причины, по которой Какаши вдруг полегчало, не было: он всё ещё подавлял эмоции, всё ещё чуял на задворках сознания ту боль, которую испытывал из-за ситуации с Сакурой, но это больше не задевало его даже отдалённо. Вечер в доме Шизуне ничем не отличался от предыдущих подобных посиделок; он наконец выспался — может, в этом вся разница, — а так… — Выспался, — вдумчиво хмыкнув, ответил Хатаке и поднял на собеседника взгляд. — А что? — Везёт, — уныло протянул Нара. — Темари меня скоро в могилу сведёт, ей-богу… — Когда намечается тот самый день? — усмехаясь, спросил Хатаке. — Да поскорее бы, но где-то на этой неделе вроде. — Уже придумал имя? — Ага, сошлись на Шикадай, — довольно ответил Нара, на мгновение потерявшись в мыслях. — Давай так, — отложив бумаги, промолвил Какаши. — С этого момента ты в отпуске до конца недели. — Но у нас столько работы, мы не успеем! — начал возражать Шикамару. — Рождение сына важнее любой бумажной волокиты. Сам справлюсь. — Ну-ну, — удивился Нара, покачав головой. — За отпуск благодарен, но это лишнее. — Иди отдыхай с семьёй, — отмахнулся Хатаке. — Ты всё ещё в составе боевого отряда Конохи, так что не переусердствуй с неугомонным весельем. — Ладно, как знаешь, — вздохнул Нара, с хлопком бросив свою записную книжку на стол Хокаге. — Тогда до встречи. Попрощавшись, Шикамару покинул его кабинет, прикрыв за собой дверь. Всё ещё усмехаясь, Хатаке откинулся на спинку кресла, отбросив документ, который держал в руке, куда-то на пол. Он надеялся, что этот незапланированный отпуск хоть как-то поможет Наре снять стресс перед ответственным заданием — политическим убийством Райкаге. В конечном счёте, если не удастся договориться, им придётся воспользоваться этим планом, и тогда уже будет не до шуток. Взглянув на стопки документов на подпись, Какаши устало вздохнул. Всё прекрасно, но ему всё же нужен ассистент, который помог бы разгрести этот бардак, напоминал о встречах и приносил кофе. Задумавшись, Хатаке вдруг поднялся с кресла и поспешил на выход. Он знал одного подходящего человека и считал, что в экстренных ситуациях имел полное право попросить о небольшой услуге, конечно, если Шизуне согласится оставить свои дела в больнице в пользу бессмысленного времяпрепровождения с ним в грязном и захламлённом кабинете. Спросить он, безусловно, мог, но ответ всё же за ней; покинув резиденцию, Какаши отправился в госпиталь Конохи, всё ещё поражаясь новому расположению духа.