***
На часах было уже девять, а Антона дома так и не было. Как и его рюкзака. То есть, он сюда после школы ещё не приходил. Попов нарезал уже сотый круг по квартире. Таким физическим упражнениям даже Матвиенко бы позавидовал. Телефон парня был отключен, что тоже не сильно радовало. В голове мужчины уже были сотни мыслей. От «родители вернулись» до «в подворотне изнасиловали и убили». Звонить в полицию? А что он скажет? «Здравствуйте, я почти тридцатилетний мужик, поселил у себя подростка и теперь его потерял»? С каждой секундой становилось всё тяжелее. Попов уже успел проклясть и мальчишку, и телефон, и себя, за то, что вообще тогда у магазина не послал парня. Когда телефон завибрировал в руках, мужчина почувствовал, что он дрожит всем телом. Номер незнакомый. А если это из больницы? А если из морга? — Да? — даже голос дрожал. Жалкий ты, Попов, очень жалкий. — Здрасьте! — из трубки послышался сонный, но радостный голос, а затем «скотина, до туалета доползи, на кровать-то, блять, не блюй!». — Это кто? — Арсений прижал телефон настолько близко к уху, что он, казалось, мог в него врасти сейчас. — Позов Дмитрий Темурович, — гордо разнеслось из трубки, а Попов почувствовал, как сжалось сердце. — Дима? Ты где? Антон с тобой? Что с ним? — А чего так много вопросов? — парень икнул, а Арсений уже успел сползти по стенке на пол, таким долгим показалось секундное ожидание ответа. — Мы с ним у меня, — мужчине показалось, будто он только что скинул с себя огромный давящий камень, — но он немного это… — Что? Что с ним? — камень вновь появился. — Да ничего, бухой просто, вы не переживайте, — камень вновь упал и укатился со страшным грохотом вниз по горе, — заберите его, пожалуйста, а то он мне всю квартиру обблюёт, а меня мама потом мыть заставит. И вот тут Попов понял, что всё. Что доигралось его чудо. Конкретно так доигралось.***
Арсений уже минуты две настойчиво звонил в дверной звонок. Наконец, ему открыл Димка, хоть и вяло, но стоящий на ногах: — А, это вы? Здрасьте, а чё так долго? — Где он? — стоило мужчине зайти в квартиру, как он, не разуваясь, направился в её глубь. — Где этот паразит? — В туалете, — как-то грустно протянул Позов. Наверное, он уже пожалел, что сдал друга Попову. Но сам виноват. Нечего было блевать. И правда. Стоило мужчине повернуть в обратную от кухни сторону, как его взгляду предстала картина маслом: обнимающий унитаз подросток с донельзя, сука, довольным лицом. — А вот и мы! — Попов подошёл к Шастуну и схватил его за шкирку, — всё хорошо, Тош? Проект приняли? — Какой проект? — сначала лицо подростка удивлённо вытянулось, а затем он расплылся в улыбке. — О, Арс, и ты здесь! — Вот незадача, да? — мужчина тихо рыкнул, оглядывая парня злым взглядом. — Быстро поднялся, мы уходим. — Куда-а-а? — Антон, наконец, отлепился от унитаза и теперь просто опирался о стену. — Вставай, сказал, — Попов чувствовал, как с каждой секундой злость всё больше просыпается в нём и искренне радовался тому, что Дима уже ушёл в спальню и если что не станет свидетелем преступления. — О, вы мне сюрприз приготовили, да? — Шастун захихикал и сделал жалкую попытку подняться. Не получилось. Вторая попытка… Третья… — Да, Тош, сюрприз. Я тебе такой сюрприз устрою… — мужчина наблюдал за всем этим, скрестив руки на груди. Наконец, подросток, с горем пополам, но встал, немного пошатываясь. — Аа-а-арс, — парень ухмыльнулся, протягивая к мужчине руки. Ладонями он взял лицо того, всматриваясь прямо в глаза. — А ты знаешь, что мы – семейная пара? — Отвали, Шастун, быстро за мной пошёл, — мужчина попытался вырваться, но парень держал на удивление крепко. — Да чего вы? Живём вместе. Спим вместе, в магазин ходим вместе… Вы прям моя жёнушка, классно? — парень пьяно засмеялся, пододвигаясь чуть ли не вплотную к психологу. Тот поморщился, почувствовав резкий запах алкоголя и рвоты. — Ну, классно же, скажите. — Ага, классно, — буркнул мужчина, невольно заглядывая в затуманенные зелёные глаза с огромными зрачками. — А теперь идём. — Не-а, — парень замотал головой, сдавленно хихикнул, а затем как-то уж слишком резко прижался к губам мужчины своими, всё ещё держа его голову в ладонях. Типичный такой мужской поцелуй в лучших русских традициях. Так даже Брежнев целовался! Именно этим успокаивал себя психолог, максимально плотно сжимая губы и чувствуя, как сердце пропускает удар за ударом. Было мерзко. Было отвратительно. Целоваться с только что блевавшим от алкогольного опьянения подростком — не самое лучшее занятие, если вы не знали. Наконец Антон оторвался от мужчины и ещё раз хихикнул. — А теперь идём! — парень оттолкнул психолога и попытался пойти впереди него, максимально (насколько позволял алкоголь внутри) виляя задом, на котором Попов уже поклялся себе не оставить живого места.