***
Домой Арсений вернулся как никогда поздно. Все вопросы и попытки Антона начать разговор мужчина пресекал, а на прямой вопрос «ты обиделся?» лишь отмахнулся, заперев дверь в своей спальне, так и оставив подростка стоять под дверью. Ну и ладно! Нет. Ничего не ладно. Парень стоял на балконе, нервно докуривая сигарету. Окно в спальне мужчины было открыто, то есть он вполне мог учуять запах. Но Попов никак не реагировал. Только свет выключил. — Спокойной ночи, Арс, — прошептал подросток, наблюдая, как пепел рассеивается по ветру. Докурив, сам пошёл спать. Завтра трудный день. Серёжа обещал помочь.***
Антон сидел в машине, пытаясь засунуть в рукав толстовки перцовый баллончик. — Он подходит, отдаёшь ему конверт, когда начинает проверять — пытаешься убежать за угол, если начнёт бить, то достаёшь перцовку, кричишь и мы подбежим… — Да я с первого раза понял, — Шастун раздражённо отмахнулся, рассматривая растянувшийся рукав. Помимо него и Матвиенко в машине сидели ещё трое здоровых мужиков, отказывающихся говорить, кем они работают. В том, что эти ребята полицейские, парень сомневался. Все трое были «в гражданском». Возможно, обычные вышибалы. Но в любом случае — всё равно. Главное, что согласились помочь. Парень взглянул на часы. По времени именно сейчас должен был закончиться последний урок. Значит, пора. Кивнув всем, Антон взял у Матвиенко конверт с фальшивыми деньгами и вылез из машины. Интересно, а сколько времени уйдёт у Владимира, чтобы заметить на купюрах надпись «билет банка приколов»? Секунда? Две? Шастун шёл за школу на дрожащих ногах. А, может, пронесёт? — А вот и ушастик! — за плечо грубо схватили. Не пронесло. — Принёс, Тох? — Владимир улыбался. Было заметно, что сегодня у него хорошее настроение. Жаль даже его портить. Шучу, не жаль. Пусть горит в аду, мразь. — Ага, — парень осторожно кивнул, боясь делать любых лишних движений, и протянул конверт. — Умница ты наша, — мужчина усмехнулся, но тут же прижал парня одной рукой к стене, надавливая на грудь. Другой начал деловито проверять содержимое. Вот и всё. Конец. Антон затаил дыхание, наблюдая, как мужчина достаёт несколько купюр и рассматривает их, меняясь в лице. В следующую же секунду конверт был отброшен, а Шастун получил смачную пощёчину: — Ты что, тварь, играть с нами вздумал? Где деньги? — Я принесу, — Антон пискнул, пытаясь одной рукой дотянуться до другой, чтобы достать баллончик, но не выходило. Всё шло не по плану. — Принесёшь, Тох, конечно, принесёшь, — мужчина пнул парня чуть ниже живота, заставляя согнуться пополам. Следующий удар пришёлся по спине. Антон упал, чувствуя, как саднят рёбра. Ещё пинок. По животу. Парень зажмурился и тут же его голову грубо приподняли, а затем вновь впечатали в землю. — Ты всё принесёшь, понял? Раздался глухой удар, а затем парень почувствовал, как кто-то аккуратно теребит его за плечо, судя по всему боясь причинить боль. — Тох, живой? — Антон приоткрыл глаза и увидел перед собой обеспокоенное лицо Матвиенко. — Эй, Тох! — Живой, — Шастун сплюнул кровью, а затем, испугавшись этого, резко вскочил, но боль тут же дала о себе знать и парень, застонав, упал обратно на землю. — Шаст, извини, затупили. До последнего ждали, что ты хоть какой знак подашь… — Серёжа осторожно подхватил парня под мышки, помогая встать. — Где болит? — Везде, — Антон фыркнул, чувствуя, как по щеке стекает капелька крови, — а где он? — Увезли, — Матвиенко сочувственно рассматривал парня, подводя к машине, — ребята из службы безопасности. Ну, бывшие служащие, так сказать. Но корочки-то остались, — хвостатый хохотнул, усаживая парня на переднее сиденье, — что дальше делать будем, а, Тох? — Только Арсу не говори, пожалуйста, — Шастун стыдливо опустил глаза, подушечками пальцев ощупывая своё лицо. — Он и так со мной не разговаривает. — А ты не думаешь, почему не разговаривает? — Матвиенко фыркнул, заводя машину, — потому что надо сразу о таких проблемах рассказывать, а не пытаться самому заработать. Тем более, таким способом. — Он мне телефон подарил, — парень покраснел, отворачиваясь к окну. — Знаю, он со мной этот телефон и выбирал, — Серёжа вырулил на перекрёсток. — Так ты же сразу догадался, что деньги не для него, — Антон удивлённо посмотрел на армянина. — Догадался. Но Арса пугать этим не хотел, и тебе не советую, — Матвиенко как ни в чём не бывало включил музыку. — А как ты ему фингалы объяснять будешь? — Скажу, что подрался, — парень пожал плечами. — А может, мне дома переночевать? Всё равно Арс сейчас не то чтобы желанием горит со мной общаться… — Придурок что ли? — Серёга смерил парня осуждающим взглядом. — Чтобы потом мне этот мозгоправ звонил и жаловался, что его чудо где-то пропадает? Нет уж, спасибо. У него ночевать будешь. Антон ещё больше покраснел. Значит, при Серёже Арсений называет меня чудом. Прикольно.***
Попов опять вернулся домой поздно. Увидев побитое лицо подростка, мужчина лишь недовольно хмыкнул «откуда?», а услышав, что парень подрался, лишь назвал его идиотом. Ну и на кухонном столе оставил мазь. И всё... Антон не понимал, стоит ли ему обижаться на психолога. С одной стороны, сам виноват, не догадался помощи попросить, а с другой, зачем на это так обижаться? Ну, решил он побыть проституткой, и что тут такого? Тем более, Попов его первым и вызвал. Парень опять не спал полночи, ворочаясь в постели. Когда заснул, то вновь видел плохие сны. Стонал, скулил, звал на помощь. Арсений в соседней спальне лежал с широко открытыми глазами. Мужчина даже несколько раз порывался встать и пойти успокоить подростка, но всё равно оставался в постели. Последние два дня Попов не жил. Ходил будто в апатии, даже клиенты боялись сказать лишнего, а коллеги при виде психолога качали головами, пытаясь приободрить. Арсений сам не понимал, что его так сильно задело. Точнее, понимал, но боялся этого. Боялся осознания того, что он готов был рвать на себе волосы, хоть на секунду представляя, что его чудо трогал кто-то, кроме него. Боялся признать, что хочет, чтобы этот паренёк был только с ним. Арсений был в ужасе от того, что, кажется, любит своё чудо не как брата, не как друга. Арсений теперь боялся себя.