Признать свою вину – сложно. Просить прощение за содеянное – ещё сложнее. Иногда легче игнорировать произошедшее, чем разбираться в проблеме, обсуждая её, но не все готовы на это пойти.
Арсений не был готов просто так простить. Антон не был готов извиняться. Казалось, что круг окончательно замкнулся.
Тридцатое ноября. Завтра…
В этот раз Шастун проснулся в одиночестве. Мужчина уехал на работу, даже не разбудив его. Конечно, Попов оставил на столе список лекарств, которые нужно принять, но Антону казалось, что этого было недостаточно.
Мог хотя б завтрак приготовить!
Настроение было испорчено с самого утра. Шастун, конечно, смог как-то приготовить себе еду из того, что было в холодильнике, но выглядело это, откровенно говоря, совсем не привлекательно.
Знаете тех девочек, которые, когда хотят кого-то полить грязью, но боятся говорить в лицо, снимают многочисленные истории в инстаграм? Они никогда не упоминают имя человека, но абсолютно всем всегда понятно, о ком идёт речь. Знаете? Ну, короче, в Антоне этим утром и проснулась такая девочка.
— Вот, знаете, ты доверяешь человеку, а ему трудно даже тебя покормить.
Записано. Шастун победно улыбнулся и, перепробовав все фильтры и остановившись на чёрно-белом, добавил пару грустных смайликов. Выложено.
Ответ ждать себя долго не заставил, так как спустя уже минут десять на экране высветилось
«arseniyspopov впервые за долгое время добавил историю»…
Он на работе работает, или просто так стул просиживает?
На видео Попов сидел с максимально
унылой мордашкой грустным лицом, подперев щёку рукой.
— Друзья, запомните, если в вашей жизни хоть как-то появляется подросток: будь то даже племянник или сын друга, бегите, потому что подростки – самые неблагодарные существа на земле.
Ой-ой-ой! А чего это мы тогда сразу не убежали?
Для нового ответа Шастун переместился на балкон и закурил последнюю свою оставшуюся сигарету.
— Хуже детей в интернете могут быть лишь старики, узнавшие, как работает инстаграм.
В конце Антон как можно более пафосно сделал затяжку и выдохнул ровное облачко дыма. Красиво. Коротко. Информативно.
Шастун уверял себя, что пятнадцать минут подряд он без устали каждые три секунды обновлял инстаграм не потому, что ждал ответа Арсения, а потому что ему просто было скучно.
Двадцать минут. Неужели?
Подросток, казалось, даже взвизгнул от радости, когда рядом с иконками профилей с не просмотренными историями, появилось знакомое лицо.
— Вот я как психолог говорю, что если дети вкрай обнаглели, то их надо воспитывать. Есть, конечно, такие, с которыми поговоришь – и нормально. Но с некоторыми без ремня прям невозможно!
Психолог усмехнулся и опустил камеру вниз, демонстрируя чуть виднеющийся из-за свободной футболки ремень.
Какие мы смешные! Посмотрите!
Антон раздосадовано фыркнул и уже хотел вновь приняться за запись видео, когда увидел ещё одну новую иконку.
— А вас тоже бесят те, кто посвящает друг другу бессмысленные истории, вместо того, чтобы нормально поговорить?
Матвиенко, ну ты-то куда?
Тем не менее, желание записывать истории сразу пропало.
Но ещё одну. Последнюю. Чтобы Попов не чувствовал себя победителем!
— Меня одного бесят люди, которые строят из себя дохрена умных, а сами из себя ничего не представляют?
Шастун был доволен собой. Доволен острой фразой, доволен тем, что его лицо в кадре выглядело убедительно и даже тем, что он подобрал для этой истории красивый эффект. Был доволен ровно до того момента, как в дверь позвонили.
Армянин ворвался в квартиру словно ураган, на ходу стягивая с себя какие-то новые и, наверняка, очень дорогие кроссовки.
— Э, малой, ты голову включать собираешься? — Матвиенко отвесил так и замеревшему от удивления парню подзатыльник.
— Ты чего? — Шастун обиженно зашипел, потирая ушибленное место, — зачем пришёл? Арса ещё дома нет…
— А я к тебе! Мозги из жопы в голову переставлять!
Серёга, казалось, кипел от злости и был готов вновь ударить парня, но тот очень вовремя ускользнул в гостиную и запрыгнул с ногами на диван, прикрыв голову руками.
— Только попробуй ещё раз ударить! С балкона полетишь… — Антон попытался воинственно хмыкнуть, но получилось больше жалобно.
— Ой, а чего это мы так заговорили? Это ты у меня с балкона полетишь, понял? — Матвиенко замахнулся, но, увидев, как сразу сжался мальчишка, лишь улыбнулся и убрал руку, усаживаясь рядом с ним на диван. — То-то же! Ладно, расслабься, не буду бить. Хотя твою мордашку в стену впечатать очень хочется…
— Да что я сделал-то?
— Ты серьёзно? — Матвиенко даже подскочил от возмущения. — Серьёзно? Мне тебе рассказывать, что ты сделал?
— Если ты про Иру, то вообще-то это ты сам…
— А ты у нас шуток не понимаешь? — хвостатый чуть ли не рычал, нависнув над подростком. — Голову включать не научил никто? Да если б я вовремя не успел, то Арса бы из петли доставали!
— Это уже его загоны! — Шастун вжался в диван, будто надеялся провалиться в него.
— Его загоны? — Серёга со всей силы ударил по кожаной спинке в паре миллиметров от головы подростка. — Ты хоть понимаешь, что несёшь? Мало того, что ты его предал, а он всё равно тебя не бросил, так ты теперь ещё и какие-то претензии предъявляешь, что он, видите ли, пожрать тебе не приготовил!
— Ты из-за историй что ли? Так я…
— Заткнись и слушай меня! — Матвиенко схватил парня за воротник домашней футболки и с силой встряхнул, — один раз у Попова уже был опыт узнавания о беременности. Беременности не от него у любимой девушки… — Шастун почувствовал, как всё сжалось внутри. — И я больше никому, а особенно какому-то эгоистичному подростку, не позволю его предать, понял меня?
Антон сглотнул и кивнул. Парню казалось, будто его ударили по голове чем-то тяжёлым. Он тяжело дышал, испуганно глядя на армянина, не зная, что говорить.
— Так что ты сегодня же перед ним извиняешься, либо проваливаешь из его жизни нахрен!
Матвиенко выдохнул, отпуская ткань футболки подростка. Мужчина запыхался, будто только что пробежал марафон. На несколько минут воцарилась тишина, так как каждый думал о чём-то своём.
— Ладно, малой, мне пора, — Серёжа похлопал удивлённого парня по плечу, — давай, удачного вечера тебе.
***
Арсений только успел сесть в машину, когда телефон зазвенел.
— Дима? Здравствуй…
— Привет, Арс, я по делу, — голос подростка был взволнованным.
— Чего случилось? — мужчина включил громкую связь и поставил телефон в подставку, чтобы завести машину.
— Это… Ну… Шастун же сейчас у тебя, да?
— Ну, а где ему ещё быть? — Попов грустно фыркнул, — Дим, давай ближе к делу, а то я просто на дороге…
— Ты знаешь, что завтра первое декабря?
— Конечно, а что? — Арсений бросил удивлённый взгляд на экран.
— Значит, он тебе ещё ничего не сказал?
— Чего не сказал-то? — Попов чувствовал, как в нём начинает закипать раздражение.
— Если он тебе не сказал, то я не могу, — голос Позова был смущённым, — просто, пожалуйста, будь завтра с ним. Ему очень нужна поддержка…
— Дим, ты можешь нормально объяснить? Я ничего не понимаю…
— Если надо будет, он сам расскажет, — подросток тяжело вздохнул, — просто это… ну, короче… Береги его.
***
Антон решил, что если извиняться, то по крупному. «По крупному» для него значило самому приготовить ужин, протереть везде пыль, а ещё… А ещё Попов вошёл в квартиру под
«I’m so sorry».
— Антон, выключи музыку, голова болит… — Арсений, даже не заглянув на кухню, отправился в душ.
Так, ладно, значит, намёки мы не понимаем…
Шастун уселся за стол на кухне, подперев голову рукой, решив, что единственное, что он может сейчас делать — ждать, пока Попов соизволит домыться и решить поесть.
Пять, десять, пятнадцать минут…
Он там утонул?
Попов вышел из ванной в одних лишь домашних штанах спустя двадцать минут. Капельки воды скатывались по торсу, заставляя Антона невольно закусить губу.
А это что за совращение малолетних?
По поводу кулинарных способностей мальчишки Арсений не сказал ни слова, хотя Шастун ему чуть ли в рот не заглядывал, ожидая похвалы.
— Как на работе? — наконец не выдержал подросток.
— Нормально, — Попов даже не поднял взгляд на Антона, а лишь поморщился из-за того, что ему попался пересоленный огурец.
— А настроение как?
— Нормально, — мужчина был явно не настроен на диалог.
— А погода сегодня… — подросток никак не унимался.
— Шастун, чего ты добиваешься? — Арсений фыркнул, наконец подняв на парня взгляд.
— Помириться хочу, — Шастун покраснел, тут же набивая рот едой.
— Понятно, — Попов пожал плечами и вновь уткнулся в тарелку.
Ну чего тебе не хватает-то? Отсосать что ли тебе?
— Чего ты сказал? — Арсений поперхнулся, удивлённо глядя на подростка.
Антон покраснел ещё сильнее, осознав, что последнюю фразу, кажется, произнёс вслух.
— Говорю, что, если змея укусила, то яд надо отсосать… — Шастун был готов провалиться сквозь землю от стыда, что он, собственно, и попытался сделать, сползая под стол.
— Я надеюсь, что ты просто собрался поднять крошку, которая у тебя упала, — Арсений фыркнул, чувствуя коленями затылок парня.
Антон готов был зарыдать от смущения. Прячась от стыда, он даже не думал, как двузначен этот его жест. Предложить отсосать, а потом залезть под стол.
Браво, Шастун! Ты гений.
— Ладно уж, вылезай, чудовище, — Арсений еле сдерживал смех, видя, как из-под стола показывается сначала макушка, а потом и огненно-красные уши, — и не думай, что я тебя простил! Мне правда нужно время, чтобы справиться с этим и…
— Я понимаю, — Антон шмыгнул, — я сам знаю, что поступил как мразь, ещё и накричал на тебя тогда…
— Да, — Попов закивал, а Антон удивлённо поднял бровь, видимо, ожидая другой реакции. — Пытаюсь оправдать тебя твоим возрастом, но пока получается не особо. Кстати, спасибо за ужин, — мужчина грустно усмехнулся и, окинув подростка взглядом, вышел из кухни.
***
Арсений проснулся из-за громких криков из соседней спальни. Таких криков, от которых внутри всё леденело. Попов даже на пару секунд испугался, что в квартиру, возможно, как-то ворвался отец Антона и сейчас избивает сына, но все эти мысли развеялись, стоило психологу забежать в комнату мальчишки.
Антон ворочался в кровати из стороны в сторону, сжимая и чуть ли не разрывая длинными пальцами простынь.
— Я не хочу! Отстаньте! Нет!
Попов боялся подойти к парню. Мужчине казалось, что если он сейчас сделает хоть шаг, то с мальчишкой обязательно что-то случится.
— Бабушка! Пустите меня… Я… Я…
Арсений тяжело дышал, чувствуя, как подкашиваются ноги. Надо было что-то сделать. Надо было разбудить подростка, успокоить его… Но что-то подсказывало, что это неверное решение.
Антон рыдал во весь голос всего лишь пару минут. Пару долгих минут, пока Попову казалось, что его сердце вот-вот разорвётся на куски.
В какое-то мгновение крики просто прекратились. Подросток всхлипнул, вздрогнул всем телом и… Перевернувшись набок начал спокойно посапывать.
Арсений же заснуть больше не смог.
***
— Тош, доброе утро.
Антон так и застыл в дверях от удивления таким обращением. Последнее время Попов его кроме как «Антон» или «Шастун» не называл.
— Доброе, — подросток опустил глаза, не решаясь сесть за стол.
Глаза парня опухли, а взгляд был каким-то уж слишком потерянным.
— Тош, можно задать тебе вопрос? Если ты ответишь так, как я думаю, то я действительно ужасный психолог, а ты просто невероятный человек, — Попова передёрнуло от собственного тона. Так он говорил лишь с самыми тяжёлыми клиентами.
— Ага, какой? — подросток дрожащими руками потянулся к графину и начал наливать воду в рядом стоящий стакан.
— Твоя бабушка… Она жива?
Графин упал на пол, разбившись на сотни осколков. Вода медленно растекалась по полу, заставив Антона схватиться за край стола, чтобы не поскользнуться.
— Нет.
Арсений почувствовал, как у него внутри что-то разбилось, как этот графин.
