Параллельные прямые

Я скучаю по твоему голосу, И я скучаю по твоей коже, И я скучаю по той тишине, Когда были слышны только твое и мое дыхания

Завтра не получилось. Как только я накормил Натса и моя голова коснулась подушки, я почти что отрубился. А проснулся с жутким жжением в горле и, судя по всему, температурой. Да, давненько я не болел. Еле-еле отлепив себя от подушки, я спокойно смог выпить из фильтра холодной (о чём я вскоре пожалел) воды и позвонить на работу взять выходной. Хотя сомневаюсь, что обойдётся только одним выходным. - Привет, ты там не занята? – На свой страх и риск звоню Лизе. По идее, у неё сейчас занятия, но я же заботливый брат. - Привет, что случилось? – Голос как у танка, спокойный, умиротворённый. Значит, не в школе. - Ничего особенного, но не могла бы ты забрать Натса? – Вздыхаю, смотря, как Натс тихо скулит у проёма на мягком коврике. - У тебя прошла дикая любовь к животным, или ты больше не зоофил? – Присвистнула та. - Вот же дура. Заболел я, а кто выгуливать его будет? Да и вдруг он заразится? – Говорю почти шёпотом. - Дурак, что ли? Вообще-то это животные переносчики инфекций. И, прости, но у отца отпуск, я не смогу. – Она вмиг погрустнела. - Да, я и забыл, что у отца фобия животных. – Почти заржал я. - Правда, извини. Может, тебе что-то нужно? – Было слышно, что ей неловко. - Да нет, всё нормально, извини, что побеспокоил. - Эй, ты в последнее время совсем хмурый ходил, так что, если что-то понадобится, просто скажи. - Ладно. А ты почему не в школе? – Быстро сориентировался я. - А, я помогаю Любе паковать вещи. Ты же не забыл, я говорила тебе, что она волонтёром едет в Польшу? - Точно, я почти забыл. А когда она улетает? – Точно, в прошлом году она записалась на курсы польского и даже заняла третье место в конкурсе, по которому желающий может за счёт института пройти практику или курсы. - Послезавтра, дурень. - Придёшь прогулять Натса? - Ты ещё спрашиваешь? Конечно. - Ладно, тогда до встречи. – И послышались короткие гудки. М-да, надо же было так вовремя заболеть-то? Но мы с Мирославом вчера обсудили наш проект и разобрались, кто да что будет готовить. Из всех предложенных тем мы выбрали «Дом мечты» То есть нам предстоит самим разработать чертежи, макет, объяснить причины, почему именно такой интерьер. Вздыхаю, Натс забрался на кровать и лижет мою руку. Работать под началом Мира мне нравилось. Он всегда давал дельные советы, да и лидер из него превосходный. Обидно, что его запихнули к нам в отдел, ибо он выше по званию, а выглядело бы это странно, если бы его сразу назначили кем-то позначительнее. Я оцениваю свои силы, но проигрывать ему точно не намерен. Он всегда выделялся, был особенным, я хотел быть похожим на него, стать таким же, чтобы соответствовать ему. - Я так скучаю по нему. Но я же ему не ровня. – Теперь налицо все признаки того, что я болен. Определённо болен. - Что мне делать, Натс? Я люблю его, потому что придурок, – я сделал паузу, - разговаривающий с собаками придурок. - Один ты меня любишь, Натс. – Где-то на заднем плане сознания понимаю, что жаропонижающего или вообще чего-то из таблеток у меня нет, но сил идти куда-то тоже. Говорят, сон – лучшее лекарство. Оно-то у меня хотя бы есть. И, кажется, я правда засыпаю. *** Просыпаюсь от того, что кто-то усердно лижет меня в глаз. - Натс, ну фу, отстань. – Пытаюсь отмахнуться от собакина, но тот только усерднее начинает скулить. К жалобному скулежу добавляется противный дверной звонок. Придётся встать. Ну и кого там нелёгкая принесла? Кое-как поднимаюсь с кровати и, не глядя в дверной глазок, открываю. Действительно, нахрен они нужны? - Здравствуй. – На пороге стоит Мир. Чёрное пальто, его любимый бежевый костюм, дипломат и два каких-то пакета. - Привет. – Только и выдал я. - Как ты? Войди в квартиру, продует ведь. – Он бесцеремонно прошёл внутрь, и мне осталось только закрыть дверь. - Э? Ты? – Я опёрся о дверь. Немного шатало от температуры. - Егор Валентинович сказал, что тебе нехорошо и ты отпросился. - Но почему ты пришёл? – Я недоумённо вскинул бровь. Потрахались мы вместе, а заболел я один. Немного обидно. Да и вообще, что он тут забыл? - А не должен был? – Само спокойствие. - А что, должен? - Я не понимаю, - он устало опускает пакеты, вешая одежду. – Может, наконец-то расскажешь мне? – Смотрит внимательно, изучающее. - А что я, собственно говоря, должен тебе рассказать? – Прохожу в спальню, устало сваливаясь на кровать, а Мир идёт следом. Плакала моя выдержка. Всё так вовремя. - Почему так внезапно исчез, не отвечал на звонки, поменял квартиру, не приходил в институт, не поддерживал связь с сотрудниками? – Он сел на кресло в углу, - и чёрт, почему заставил волноваться? Если тебе что-то нужно было, ты должен был сказать, если что-то случилось, но ты промолчал и просто исчез, что, по-твоему, я должен был делать? – Натс, на моё удивление даже не гавкнул и не рыкнул на него, чуть обнюхивая, уселся у его ног. Предатель. - А что насчёт тебя? Тех странных звонков почти ночью, то ты не можешь взять выходной, а потом неделю пропадаешь. То ты прям так рад меня видеть, а потом «не приходи». Что я должен понять по твоему каменному лицу? Да ты за весь год даже на нашу годовщину не брал выходной, чтобы вместе провести время, не целовал меня, не обнимал сам. Да даже спать рядом с собой не позволял! – Я так разорался, что у меня явно поднялась температура. - Так, давай сейчас ты ляжешь, собьём тебе температуру, а потом по порядку во всём разберёмся, хорошо? – Я коротко кивнул и завалился на бок, уткнувшись в подушку, ну как всегда. Мир – сама непроницаемость, а я – истеричная баба. - Где кухня? – Я протянул руку в сторону кухни, и Мирослав быстро удалился туда. Я ожидал услышать звук льющейся воды или хотя бы бьющийся посуды, но куда там, это же Мирослав. - Вот. – Он вернулся буквально спустя 10 минут. Держа в руках полулитровую чашку чая с лимоном и… малиной. - Фу. – Я скривился, но Мир не намерен был отступать, и я сдался, выпив эту гадкую жидкость. - Знаю, что ты ненавидишь, но нужно. И я принёс эвкалиптовую мазь. - Я тебе что, коала? – Я насмешливо приподнял бровь, но он не оценил шутки и, забрав чашку из рук, тут же налил что-то ещё. - Эй, что ты там колдуешь, может, не надо? - Пей. – Он протянул мне горячее вино. А бадяжил он там мёд. Я и забыл, что он свято верит в целебные свойства вина, но на самом деле это и правда помогало. - До дна. – Тот предусмотрительно предупредил стоя позади меня. Я залпом выпил горячую жидкость, из-за чего желудок (я не ел с утра) чуть ли не скрутило, Мир, видно, заметил это. - Лежи, а я пойду сделаю что-нибудь поесть. – Меня переклинило. Мир здесь, в моей квартире, посреди рабочего дня, идёт готовить мне пожрать. Не будь так грустно, я бы рассмеялся. - Почему ты это делаешь? – Мне было интересно. Потому, что я его коллега по работе? Потому, что я любил его в прошлом? Жалеет меня? Неужто опять? Приготовившись услышать что-нибудь ужасное, я закусил губу. - Потому что я всё ещё люблю тебя. – Он сказал это таким серьёзным тоном и вышел, что, не будь я уверен в своей адекватности, подумал бы, что совсем брежу. *** - Эй, может, не надо? – Я опасливо покосился на жидкость в протянутом стакане. - О Боже мой, Дань, давай пей, и я пойду. - А кто тебя тут держит, а? – Я начинал сердиться, хотя его признание буквально всё спутало. - Если я уйду, то ты просто будешь спать и не пойдёшь на поправку и вовремя не сможешь выйти на работу. – Он насмешливо уставился на меня, будто объясняя что-то маленькому ребёнку. - Неправда. – Я фыркнул и покраснел. - Совсем? – Улыбается, придурок. - Совсем. – Вышло как-то обиженно. - Тогда полощи горло каждый час, вино я оставил на столе. Будешь ложиться спать – разогреешь. – Надевает на свои руки кожаные перчатки. У Мира очень красивые руки. Я всегда любил «невзначай» их касаться. - Как мамочка прям. – Стоит в проходе, будто ждёт от меня чего-то. - Если надо, побуду и мамочкой. Данька, что же ты такой проблемный? – Он устало вздохнул, поправляя воротник. - Так не возился бы со мною, раз я такой! – Он нахмурился. - Я, кажется, говорил тебе уже… - Он открыл дверь, собираясь перешагнуть порог, как я когда-то его квартиры, чтобы больше не вернуться, не оглядываться, не вспоминать. - Ты… правда любил меня? - Идиот! – Он резко закрыл дверь у меня перед носом, да так, что уши заложило. Что это вообще такое было? Психанул?! Он точно психанул! Скажи кому, не поверят. Удивительно, но стало не так паршиво, думаю, если Мир так сказал, то выпить можно. Правда… Интересно, а он завтра придёт? Вздыхаю. А номер у него остался тот же? Скорее всего… Ведь Мир даёт свой номер клиентам, да и не любит он часто менять номера, потом никогда не можешь найти того, кто нужен. Он говорил, что у него уже 4 года один и тот же номер, так что… Точно, подожду до утра и позвоню, когда он будет собираться на работу. *** 20. 48. На-а-а-а-т-с, а ты меня любишь? – Чешу за ушком, и пофиг, что у меня немного собака, а не семейство кошачьих. Горло отпустило, как ни противно, но сода помогла. 21. 30. Фу, Натс, отстань! Не буду тебя выгуливать. Ты иди к Миру подлизывался, уйди, противный. 22. 40. Позвонить – не позвонить? Вот в чём вопрос… 23. 26. Всё. Звоню. Нет, поздно же… Но… 23. 50. Натс, спокойной ночи, иди я тебя обниму. – Устраиваюсь поудобнее, а Натс под боком. 00. 10 - Алло, - Слышится по ту сторону трубки. Голос не сонный, но я-то знаю, что Мир спал. Как ему только удаётся? - Привет… Прости, разбудил? - Даня? – Показалось, или он стал бодрее? - Да. – Не знаю, что говорить. - Что-то случилось? Тебе, может, плохо? Тогда я на микроволновке оставил пачку антигриппина. Должно полегчать. – Так заботливо, что руки начинают невольно потеть. - Нет, прости, я же разбудил. - Ну, раз я уже встал, то ты можешь не переживать. – Откидываюсь на кровати, становится спокойнее. Когда мы встречались, мы редко говорили по телефону. В основном по делу, и то… - Не спится просто. – Вздыхаю. Представляю, как он сейчас лежит на кровати на боку, непременно включён ночник, сонно потирает переносицу, но старается придать голосу бодрости. - Тебе нужно больше спать. – Голос напоминает учителя математики, когда он даёт напутствие своему непутёвому ученику. - Хорошо, учту. – Еле сдерживаю вздох облегчения. - Спасибо. - За что? – Плохо скрываю удивление. - Ну… За то, что позвонил. – Выдыхает. - За то, что я разбудил тебя среди ночи, нужно благодарить? - Нет, ты не понял… Просто… Ты так резко исчез, что я думал, что могу тебя больше не увидеть. – Почему-то чувствую свою вину. - Скажи, а ты завтра придёшь? – В голосе не скрытая мольба. - Ты же не хотел… - Перебиваю его. - А сейчас, может, хочу. – Волнуюсь. - Хорошо, всё равно даже если бы ты был против, я бы пришёл. Егор Валентинович освободил меня временно от работы, так как мы с тобой занимается другим делом. Так что у нас, можно сказать, свободное посещение. – Смеётся. Не как всегда, холодно, а с такой отдушиной… - Тогда жду. – Мир ужасно ответственный и свою работу любит, поэтому такое «вольное посещение» вызывает у него сомнения. - Тогда с утра заеду, устроит? – Волнуется, что ли? - Конечно. И… Спокойной ночи, Мир. - Да. – Он отключается, а ещё минуту слушаю тишину, раздающуюся в трубке. *** Проснулся от того, что вышло солнце. Я даже привстал и заглянул в окно. Я впал в кому и проснулся только летом, или я больше не Ванга? Как-то оба варианта не очень… Восемь часов. Зная Мира и его пунктуальность, то он в девять будет у меня. А значит, по-хорошему, надо что-то приготовить. Вроде стало легче, в голове не шумит, тиски отпустило. Но что приготовить? Вот в чём вопрос… Ага, Натс, понял, сейчас ты меня приготовишь, разложишь и сожрёшь, если я тебе не насыплю этого чёртового корма. Что они туда подмешивают, что животное с ума сходит? А главное - нормальную пищу потом не едят. Только сухарики, ага. Пизда же желудку будет. Зато воду он у меня любит. Очень любит. Нальёшь ему миску воды, он в неё чуть ли не задницей садится. Лапами гребёт… Взять бы его на море. Когда-нибудь да с кем-нибудь. - На свою гадость, а я пойду готовить блины. – Это выглядит примерно так: тесто-тесто, месим-месим, мнём-мнём, жарим-жарим, спалим-спалим. Почти закончил, поставил последнюю партию, как в дверь позвонили. Значит, Мирослав. Больше просто некому… - Привет. – Открываю дверь, пропуская Мира внутрь. - Привет, - широко улыбается, - эмм, я, конечно, не особо уверен, но по-моему, у тебя что-то горит. – Он принюхивается и заглядывает внутрь квартиры. - Чёрт, завтрак. *** Ну, Мирослав вежливо отказался, так как сказал, что недавно завтракал, но мы-то с Натсом знаем правду… Пришлось давиться собственной кулинарией, вышло не так уж и плохо. Он ещё жалеть будет, что не распробовал шедевр моей готовки. - Мирослав, ты же ему понравился, можешь выгулять? – Похоже, я сказал эту чересчур елейным тоном, ибо он недоверчиво прищурил глаза. - Ладно, тогда я погуляю с ним, а ты соберись пока, заедем на работу, а потом… Потом глянем. – Это скорее всего был риторический вопрос, потому что он уже поднялся и начал подходить к Натсу. Я бы так и сидел, попивая чаёк, если бы Натс не начал на него рычать. - Ты чего? – Я развернулся, чтобы глянуть Натсу глаза в глаза. То и дело переводя взгляд с оскорблённого (по его выражению морды) собакина на явно расстроенного и обиженного Мира. - Не знаю, я просто хотел его погладить, а он… - Мир старался держаться невозмутимо, но такое впечатление, что он не понравился моей собаке, а тёще своей невесты. Я подошёл к ним, положив руку на макушку собаки, которая недовольно косилась на Мира. Он к себе посторонних не подпускает, я вчера вообще удивился, как он Мира за порог пустил. Он Лизу-то не больно жалует, хотя она у меня психологию животных учит. Говорит – ревнует и охраняет. - Одеколон. – Презрительно фыркнув, я повернулся к Миру. - Что? - Что, что? – Передразнил я его. Он помотал головой, не понимая о чём речь. - Запах на тебе чужой. Он вчера твой запомнил, а сейчас для него от тебя воняет. – А одеколон-то мужской.. Но Мир ненавидит разные парфюмы, одеколоны, и очень редко и слабо ими брызгается, на деловые встречи или важные события, чтобы соответствовать своей должности и статусу. - О, а я и не заметил. Тогда, прости, прогулка отменяется, - он вышел за порог комнаты, - я подожду в машине? - Да, если хочешь. Я быстро. – Зачем интересно, он тогда так приветлив и терпелив со мной, если у него уже есть кто-то? Ничего не сходится. *** - Мир, у тебя сейчас кто-то есть? – Лоб в лоб. Мне кажется, что он чуть не нажал на тормоза, но вовремя спохватился. - Нет, я… Я же думал, ты вернёшься. Ты же мне ничего не сказав, поменял квартиру, номер телефона, учебное заведение.- А я слушал и молчал. - Я думал, что тебе надоел. - Что? – Он судорожно сжал руль. - Боже, давай поговорим в более спокойной обстановке, например, когда закончим с делами, и ты мне всё расскажешь. Почему бросил меня, почему никому ничего не сказал, как жил и где этот год. – Видно, что слова давались ему с трудом, но я был в бешенстве. - Это я тебя бросил? – Почти заорал я на него, но он не изменился в лице. Теперь он молчал. А если Мир решил что-то делать, то он будет держаться этого до конца. *** Уладили дела мы быстро, Ниночка помогла, она ещё так задорно нам подмигивала, что я думал - сойду с ума. Мне предложили взять отпуск, на что я вежливо отказался, попросил ещё один выходной, завтра же надо Любку провести. На что мои «коллеги» начали отпускать шуточки, что такая работа и коня свалит. Мир удивлённо поглядывал и слушал их, а я ухмылялся, работал-работал почти год в поте лица за двоих, без выходных и отпуска, а тут. Хорошо Тани нет, а то та бы перемыла уже все кости, точнее Татьяна Анатольевна она меня по-чёрному ненавидит. Ну, ещё бы. Она тут два года , должна была на повышение пойти, а тут приходит только выпустившийся студент, и занимает довольно такую хорошую должность, а её отправляют в другой отдел. Она меня потом так взглядом прожигала, что думал всё – проклят. Ан-нет, повезло, наверное. - Ну, тогда поехали? – Подхожу к Миру, который стоит спиной к входу, соответственно, и ко мне. - Извини, правда, но мне нужно идти. Я позвоню, хорошо? – Он выжидающе смотрит. - Хорошо.- Он уходит, а я, как дурак, шарю по карманам в поисках сигарет. Мир такой же – привычка. Позвонить-то он позвонит, а кто сказал, что я буду отвечать? Вот и поговорили. *** Будильника ждать не пришлось, точнее, я вообще вырубил телефон. По-детски, да, но он сам виноват, не нужна мне его жалость, как бы я не старался его догнать, чтобы ему было комфортно, но он на шаг впереди. Так что биологические часы мне в помощь. Мда, снег валит. Опять. Чтоб его. Натс, ну не скули, пожалуйста. Я скоро приду и выгуляю тебя. Сколько хочешь. – Щедро насыпав корма в миску, я вылетел за дверь. Три раза обматерил весь мир. Чёрт, плюну, куплю себе машину, ну или хотя бы велосипед… Надоело пешком и по общественным транспортам толпиться. Как там в политических рекламах: «Хватит это терпеть!». *** Проводили мы её без эксцессов, ибо Любка и сопли - две несовместимые вещи. Придётся теперь хоть к дяде наведаться. Давненько я у него не бывал, а он, как ни крути, для меня много сделал. - Ты домой? – Обращаюсь к закутывающейся в шарф Лизе. - Нет, я тут подожду, за мной подруга с её папой приедут, я сегодня там. - Тогда я пошёл. - Подожди. - Что? – Оборачиваюсь, глядя, как смутилась та. - Как там у тебя с Мирославом? –Напрягаюсь. - Откуда ты знаешь? – Говорю ледяным тоном, что что, а общение с Мирославом даром не прошло. - Видела его недавно… - она неловко потопталась на месте, - Я хочу чтобы вы помирились. - Ладно. – Улыбаюсь и направляюсь к выходу. Останавливаюсь в дверях, ещё слушая, как оповещают об отлёте рейса. Как ни крути – ностальгия. Люблю гул аэропорта. Кажется, Мир мне теперь везде будет видеться. Для уверенности тру глаза, но картинка не исчезает. Мирослав так и обнимает какого-то мужика, а потом тепло машет ему рукой и направляется к выходу. По-хорошему мне бы уйти, чтоб не наделать глупостей, но это же я. - Данил? – Его лицо с приветливого вмиг меняется на серьёзное. - А... что делаешь? – Понимаю, что сморозил глупость по вытянутому лицу Мира. - Садись в машину – холодно же. – Послушно сажусь, ибо мне необходимо знать. Нам точно нужно разобраться во всём. - Я тебе звонил. – Его твёрдый голос нарушает уже поднадоевшую тишину. Гул мотора не успокаивает. - Правда? Я не видел. - Врёшь. – Поворачивается ко мне, раздражён. - С чего ты взял? – Отворачиваюсь к окну. - Почему ты тогда не вернулся? – Смотрит в упор. - Если я отвечу, то ты ответишь на мои вопросы?- Он коротко кивает. - Ты ничего не рассказываешь о себе. Постоянно холоден со мной, при мне не снимаешь свою чёртову маску самоуверенности. Не даёшь слабины, даже почти не позволяешь себя целовать. Иногда мне казалось, что ты со мной только из-за секса, а ещё… ты никогда не говорил, что любишь меня. Раньше, да и сейчас ты прекрасно общался с девушками, а если тебе захочется большую семью и наследника? Что я должен думать и как знать об этом? Ты просто жалел меня, а я просто не хочу портить жизнь ни тебе, ни мне, раз ничего не значу, поэтому и ушёл. Не сказал ничего, чтобы не делать больнее. – Я так увлёкся, смотря в пустоту, что не заметил, что мы уже минуты две стоим возле его подъезда. - Скажи, ты правда обо мне так думал? – В голосе такое отчаяние, что становится просто паршиво. Хочется обнять его, почувствовать тепло кожи. - Теперь твоя очередь. - Только зайдём в квартиру, хорошо? – У него трясутся руки, когда он ставит сигнализацию, хочется подойти и схватить его ладонь, согреть в своей и гладить, чтобы унять дрожь. Молча поднимаемся по лестничной площадке, молча слушаем звон ключей. У него всё та же обстановка, вроде ничего не изменилось даже. Проходим в спальню, и он вешает своё пальто, замечаю в шкафу рубашку. Свою. Мне её Мирослав подарил, потому что я никак не мог подобрать под деловой стиль, и он взял под свой контроль. - Я… - Мир сел на мини-диванчик, - ты красив, умён, импульсивен, у тебя были любовники, и я не хотел кидаться тебе на шею, чтобы не выглядеть в твоих глазах шлюхой, я просто не хотел, чтобы я тебе разонравился. А заинтересовал я тебя серьёзным, ответственным начальником, поэтому держал планку. Ибо ты всегда на высоте, что бы ни делал, и мне приходилось стараться сильнее, я же старше тебя. Поэтому должен вести, но ты не хотел мне уступать. Ты говорил, что расставался со своими партнёрами, когда они влюблялись по уши, они надоедали тебе. И… я не знал, как сказать тебе о своих чувствах, если я буду проявлять себя в постели, то буду выглядеть жалко, а так.. – Он набрал воздуха, как будто сейчас задохнётся. Так значит… Он тоже. Я сел рядом с ним, беря его ладонь в свою. - Отпусти, пожалуйста, - он кивнул на мою руку, - ты же разочаровался во мне. - Нет, просто ты почти выгнал меня, сказал не приходить, а перед этим тебе кто-то звонил. – Мир попытался закрыть лицо руками, но я удержал его. На Мирослава запрыгнул рыжий кот. Именно кот, потому что ему уже где-то год. Так вот почему Натс так отреагировал на шерсть. А одеколон? - Ты обещал ответить мне, - глажу тыльную сторону руку, - кто это был в аэропорту? – Его как током шибануло. - Обещай не сердиться и не отвернуться от меня? – я медленно кивнул, готовясь к худшему, - мой брат. И тогда я сказал тебе не приходить, потому что брату было негде ночевать, и он попросился ко мне. Понимаешь, у меня большая семья. Нас шестеро, Дима старший, у нас верующая семья. Они с детства пытались навязать мне веру, но я хотел выбиться в мир, мне не хотелось оставаться в маленьком городишке и жениться на какой-то баптистке и воспитывать кучу детишек, потому что так положено, - он замолчал, а я, почувствовав его неуверенность, переплёл наши пальцы, - а ты говорил, что ненавидишь таких людей, которые навязывают свою веру, и не хотел бы связываться с такими. Поэтому я не хотел показывать тебя родным, а брат не такой, он знает о нас. Но… Он с женой был, а ты же понимаешь, вера и гомосексуализм – несовместимы. Я не хотел портить наши отношения. Но… Всё вышло ещё хуже. – Он положил голову мне на плечо. - Дурак ты, а спать почему рядом с собой не разрешал? – Он, кажется, покраснел. - Просто… У меня гайморит хронический, и… Я иногда могу храпеть. – Последние слова он почти что хрюкал от смеха. Я последовал его примеру, прижимая к себе. - Прости меня, Мир, я не должен был так говорить. - А я не должен был скрываться от тебя и вести себя так эгоистично. Я не хочу больше, чтобы ты сомневался во мне, только ты мне нужен. - Это мои слова. – Он наклонился вперёд, напористо целуя в губы. Только сейчас заметил, как у него дрожат колени. - Я так люблю тебя. – Шепчу ему в губы. - А теперь это мои слова. Я. Очень. Сильно. Люблю. Тебя. – Он устраивается у меня между колен. - Я же думал, что надоел тебе, потому что слишком жалок для тебя, - он удивлённо вскинул бровь, - а я думал, что веду себя недостаточно ответственно, - и мы оба рассмеялись. - Можно мне остаться на ночь? – Глажу его через тонкий джемпер. - А как же Натс? - Я оставил ему еды ровно до утра. – Улыбаюсь, касаясь своим носом его. - А потом? – Полушёпотом. - А потом… Потом, мы заберём его к себе!