Признание

      Я увидела его сразу же, как переступила порог аудитории. Он не был похож на других присутствующих парней там. Вроде бы обыкновенный парень, однако… Что-то в нем было. Что-то другое… Он был другим. Не таким, как все. Еще бы, мы всегда так называем тех, к кому небезразличны, в кого мы влюблены. А мои чувства даже не знаю каким правильным словом можно назвать. Вроде и больше влюбленности, но еще и не до конца любовь. Но что-то сильное, что-то прекрасное. Что-то, что заставляет сердце биться чаще, а разум мечтать. И такое чувство комфорта, будто он уже мой. Но он встречается с другой. Однако, не смотря на это где-то есть надежда, что через некоторое время я буду иметь полное право положить голову на его колени и уснуть сном младенца, убаюканной счастьем.       А пока… Он просто мечта. И поняла я это поздно, когда он был уже занят. И мне все время приходят воспоминания на ум, когда я впервые с ним познакомилась. Когда он был еще мальчишкой, когда он не достиг таких высот, как сейчас. И когда я не сразу поняла, что он мне нравится. И теперь я всегда виню себя в том, что не заметила его сразу, что была влюблена тогда в парня с обложки, когда меня ожидало реальное счастье здесь рядом, под носом.       Познакомились мы с ним на собрании нашего студенческого педагогического отряда в нашем вузе. Я еще тогда подумала: «парня бы здесь найти», и начала присматриваться к ним. И заметила, что самый симпатичный среди них — это он. А когда он ко мне подошел, чтобы встать со мной в орлятский круг* и научить, как правильно в него вставать, я так обомлела. Мне так приятно было стоять с ним в этом необычном кругу. И не важно, что затекла правая рука (потому что он выше меня и стоял справа, было немного не комфортно), я была счастлива. С тех пор я полюбила отряд и мне захотелось приходить туда каждое собрание. И я не сразу поняла, что он мне нравится. Симпатичен, да. Но нравиться он начал, когда прошло какое-то время и мы активно готовились к целине.** Мы оба учились в школе вожатых и каждый раз, когда с нами играли опытные вожатые, я замечала, как он пытается обратить на себя мое внимание: шутил, подкалывал, даже пытался лишний раз случайно дотронуться. Но в ответ было мое глупое «я» и мечта о другом мужчине, а точнее о звезде. Вот и дура! Сейчас боюсь, что из-за своих слепых чувств к нему, я не замечаю других парней свободных, как когда-то не хотела замечать его. Поздно кусать локти. Хотя и есть где-то надежда, что судьба пошлет мне шанс на исправление моей ошибки.       Вспоминаю нашу первую целину. Мы тогда оба работали в первую смену. И это было прекрасное время. Да, мы были на разных отрядах, но он ни раз мне помогал. Помню, меня не слушался один мальчик, а он проходил мимо и вмешался, помогая мне утихомирить ребенка. А еще он мне отдал свою кофту, когда я замерзла на планерке. В ней так было тепло и так комфортно. И как я не смогла заметить этого? Какой же слепой надо быть? А еще он был клоуном на одном цирковом мероприятии у нас в лагере. Даже есть у меня с ним фотография, где он чумазый в парике улыбается, обнимая меня. А когда мы с вожатыми играли в «тайного друга», *** то я вытянула его имя, и сильно этому обрадовалась. И я тогда отправила сердечко, разукрашенное гуашью с подписью «самому улыбчивому вожатому», но дошло оно до него через его нынешнюю девушку, с которой на тот момент он еще не встречался… Возможно, я еще тогда совершила роковую ошибку, передав послание не через детей, как это сделали другие вожатые. А потом вечером я попросила девочку из своего отряда подойти и обнять его, сказав, что эти обнимашки от тайного друга. Но раскрыться нам так и не удалось, потому что меня оставили ночным вожатым на корпусе. Очень жаль, потому что он так и не узнал, кто был его тайным другом. А потом через какое-то время закончилась первая смена. У меня был отпуск, а у него вторая смена. И он тогда обнял меня на прощание, оторвав от земли. Это я тоже занесла в копилку милого, произошедшего за первую смену с ним.       Отработав вторую смену, он начал встречаться с ней, с той самой девушкой, что передала ему тогда мое сердечко. А свела их работа на одном отряде. Они были напарниками. Ох, кто знал, что так получится? Кто знал… В том-то и дело, что никто. И я тогда не понимала, что он уже мне нравился, потому что после слов одной подруги, которая тоже в него влюбилась: «у него возможно есть девушка, он так сказал», мое сердце что-то кольнуло, правда я это что-то успела отогнать самовнушением «мне-то что?». Но в том-то и дело, что именно тогда было это самое что. Он завоевывал меня медленно, тихо, но покорно. И поняла это поздно… Когда было действительно поздно. И когда я поняла, что он завоевал меня. А так же он потихоньку стал вытеснять мальчика с обложки из моего сердца, занимая его трон и надевая его корону. Знаете, как свергают монархов и занимают их места другие, так же сделал и он. Теперь главная большая комната в моем сердце принадлежит ему. Он это сделал! Он выиграл…       А осознала я это, когда была осень того же года, и он уехал на слет отрядов в другой город. Я начала скучать по нему, хотя его всего лишь не было в городе. И после этого «скучаю» до меня дошло, что я попалась. Меня покорили. Я влюбилась. Он добился своего, сам того, возможно, и не подозревая…