Крики, лица, толкотня.
Застрелитесь
без меня.
О.С. Ладыженский
Волшебная палочка в её руках выписывала затейливые узоры, заставляя разноцветные огоньки в виде звездочек, сердечек и геометрических фигур стремительно кружиться по кухне. Рыжий кот, извиваясь и подпрыгивая, всеми силами пытался словить хоть малую толику этого цветного безобразия. Кареглазый мальчишка восхищенно вертел головой, сидя за столом, одновременно пытаясь запихнуть в рот сразу две шоколадных лягушки. Видимо, она стала создателем одного из самых бесполезных заклятий в мире. Хотя… пальму первенства в этом смысле удерживало заклинание по вызову корнуэльских пикси. Может, стоит отправить отчет о своих достижениях в области чар в какой-нибудь журнал типа «I’m a mother!»*, гонорар там почти наверняка выше, чем за публикации в медицинском вестнике, да и подписчиков на пару миллионов больше. — Мам, а давай мышек? — попросил Тедди. Живоглот резко остановился и, как будто с надеждой, посмотрел на хозяйку. — Прожуй сначала, — улыбаясь кончиками губ, ответила Гермиона и, на секунду задумавшись, взмахнула палочкой. На сей раз по стенам и потолку поплыли разноцветные мыши. Кот радостно мяукнул. Какой талант пропадает: профессор Флитвик может ею гордиться. Посиделки на кухне затягивались, но ничего не попишешь: авроры вовсю «резвились», обыскивая её апартаменты на предмет темномагических сглазов и прочей пакости, поэтому после быстрого осмотра самой маленькой части квартиры мисс Грейнджер и её сыну было позволено ожидать окончания проверки на кухне. Даже думать не хотелось, что сейчас происходит с библиотекой или детской. Хорошо, что они своей маленькой семьей нашли способ отвлечься. Ситуация с похищением Эдварда была настолько странной и в какой-то мере нелепой, что Гермиона даже не особо испугалась. Нет, конечно, в ту самую секунду, когда информация достигла мозга, ей казалось, что она без чувств упадет на землю прямо возле особняка. В лучших традициях бульварных романов. Но организм, закаленный плохими новостями, не дал ей возможности хоть раз испытать на себе, что же такое обморок. Из отчета авроров, который мисс Грейнджер, к своему удивлению, получила по первой же просьбе (интересно, это благодаря ее героическому прошлому или сверкающим праведным гневом глазам?), она узнала приблизительную картину происходящего. Со слов персонала детского сада, во время дневной прогулки какой-то сумасшедший беспрепятственно проник на территорию и подошел к маленькому мистеру Грейнджеру. Взяв его за руку, старик попытался увести ребенка за собой. Благо ее сын не из робкого десятка: его крик и активное сопротивление привлекли достаточно внимания, чтобы персонал сада наконец отреагировал и принял меры. Единственное, что порадовало Гермиону во всей этой ситуации, так это ветка эвкалипта, свалившаяся нападающему на голову, — проявление стихийной магии Теда. Почему не сработали охранные чары, ни представители правопорядка, ни персонал не смогли сказать. Нет, они не были сняты. Что вы, мисс Грейнджер, как можно, наши заклинания невозможно снять, мы же не какие-нибудь дилетанты. Разумеется, мисс Грейнджер, мы регулярно их обновляем. И, несмотря на нестерпимое желание скрутить этим «не дилетантам» головы, Гермиона вынуждена была признать две вещи: во-первых, охранительные чары нехилой мощности действительно функционировали, а во-вторых, человек, напавший на Эдварда, был ей знаком. После того как мисс Грейнджер просмотрела отчет еще раз, она узнала в сумасшедшем того самого «странного магла-старика», который крутился возле Теда накануне во время их прогулки по парку. Что ж, значит, старик вовсе не магл. — Мисс Грейнджер, мы закончили осмотр, — войдя в кухню, произнёс главный аврор, кажется, Джонсон. — Еще раз прошу извинить за доставленные неудобства… — Вы что-нибудь нашли? — прервала его Гермиона. Аврор удивленно посмотрел ей в глаза. «И не надо меня сверлить взглядом, уважаемый. Не очень вежливо, знаю, но как-то не до реверансов сейчас». Главный аврор представлял собой статного мужчину лет сорока с короткой прической и ровно остриженными усами. Взглянув на разноцветные огоньки, а затем на Теда, мужчина кивнул: — Кое-что есть, давайте выйдем, — попросил он. Гермиона кивнула и направилась в гостиную, размышляя о том, все ли представители правопорядка в Австралии такие вежливые? Пожалуйста, простите, разрешите. На ее родине, например, авроры славились своим хамством и использованием непростительных направо и налево. В гостиной, которая абсолютно не изменилась после обыска, что не могло не радовать, Гермиона предложила присесть. — Мисс Грейнджер, сначала ответьте на вопрос, — аврор наклонился вперед и пристально посмотрел собеседнице в глаза. — Какой вид охранных чар вы использовали в квартире? Мы не смогли их идентифицировать. Вот так сразу? Как любит говорить её мама: «Right off the bat»**. Так-так, интересно. — Чары защиты дома на крови, — тихо, но четко произнесла Гермиона. А что вы так смотрите? Да, они запрещены в большинстве стран. Но не в Австралии, между прочим. Здесь они лишь «не рекомендованы». Зато взломать их невозможно, только если убить того, кто накладывал. Но это, знаете ли, не так-то просто. — Кхм, — прочистил горло мистер Джонсон. — Вы колдовали? — Да, — Гермиона позволила кончикам губ чуть приподняться. Кажется, ей удалось удивить главного аврора Канберры. Неплохо. Мгновение спустя ему все же удалось взять себя в руки: — Я наслышан о событиях пятилетней давности в Британии… и знаю, какое участие в этом принимали лично Вы, — казалось, он с трудом подбирает слова. — Но магия подобного рода — не лучшее применение сил для ведьмы… пусть даже талантливой ведьмы. Гермиона лишь пожала плечами в ответ. Что она могла ему сказать: «Зато, в отличие от ваших, мои чары сработали?». Если это был комплимент в ее адрес, то весьма сомнительный. А после фразы «события пятилетней давности» захотелось кинуть в него чем-то тяжелым, например, книгой по магической современной истории. Это он так про войну? Ну-ну. — Хотя, должен признать, видимо, это имело смысл, — продолжил аврор Джонсон. — В ваши апартаменты пытались войти, во всяком случае, мы так думаем. — Что значит «пытались войти»? — опешила Гермиона. — Мы нашли след мага на балконе, куда охранные заклинания не распространяются, — собеседник откинулся на спинку кресла. — Его след есть и на лестничной клетке вашего подъезда. — След многослойный? — сглотнула мисс Грейнджер. — Да, — кивнул мужчина. — Что, как вы знаете, говорит о том, что он был там несколько раз. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно: дыхание сбилось, сердце понеслось вскачь, а руки забила мелкая дрожь. Хорошо, что она сидит, тролль задери! Так, спокойно, кем бы ни был человек, дежуривший у порога ее квартиры, словно пятикурсник, чары его сдержали. — Это он напал на моего сына? — подобралась Гермиона. — Да, аура совпадает, — ответил мистер Джонсон. Уже что-то. А то, знаете ли, слишком много незнакомцев на один квадратный метр. И что теперь? Охранные чары, конечно, следует оставить, благо они оправдали себя. Плюс аврорат наверняка будет следить за домом, а может, негласно и за ней самой. Да, скорее всего, так они и поступят. Не то чтобы это сильно радовало Гермиону, но если это обезопасит ее близких, то она обеими руками «за». О детском саде можно забыть, по крайней мере, пока министерские не выйдут на след таинственного мага. Значит, на работе придется взять отгул минимум на неделю. Ох, чует ее сердце, шеф изойдётся на… в общем, отпустит ее не просто на неделю, а на все четыре стороны. А еще, наверное, стоит позвонить родителям в Аделаиду. Или, наоборот, не втягивать их в это? Мерлин, что ей со всем этим делать? Затянувшееся молчание, видимо, тяготило аврора Джонсона: он беспокойно елозил в кресле и явно не знал, как закончить беседу. — Мисс Грейнджер, мы примем все меры, — произнес мужчина максимально официальным тоном и встал в полный рост. — Преступник, кем бы он ни был, будет найден и предстанет перед судом. — Мистер Джонсон, во избежание недопонимания между нами прошу поставить меня в известность в случае принятия вами решения следить за мной или моими близкими, — копируя деловой тон собеседника, отчеканила Гермиона и тоже поднялась. — Давайте начистоту: я не против того, чтобы аврорат меня «вел», или как у вас это называется, я лишь прошу меня информировать. В противном случае я буду вынуждена принять меры, а так как вы имеете представление о «событиях пятилетней давности», то у вас нет никаких иллюзий по поводу меня. Договорились? Заставив себя фальшиво улыбнуться, она протянула перед собой руку для рукопожатия. Похоже, Гермиона окончательно добила главного аврора. Мужчина побледнел и, поджав губы, уставился на худую девичью руку прямо перед собой. В следующий миг он кивнул и пулей вылетел из комнаты. Да… и куда вам с такими нервами в авроры, мистер Джонсон. Ничего-ничего, пусть позлится, в его профессии это даже полезно. На кухне мисс Грейнджер застала идиллическую картину: Тедди спал прямо за столом, положив голову на руки, в окружении шоколадных крошек и оберток из-под сладостей. На соседнем стуле, свернувшись клубком, посапывал Живоглот. По стенам и потолку мерно кружились разноцветные мыши. Как-то сюр, ей-богу. Улыбнувшись, она достала волшебную палочку и левитировала ребенка в детскую. Что ж, хоть кто-то в этой квартире сегодня выспится. Гермиона провела несколько минут у изголовья детской кровати, пока не услышала характерный треск каминного вызова, доносящийся из гостиной. Девушка с некоторой опаской сняла защиту и уставилась в камин. Из огня на нее смотрела симпатичная курносая шатенка. — Паркинсон, — с облегчением выдохнула Гермиона. — А ты кого ждала? — нетерпеливо воскликнули с той стороны. — Сова, открывай! Пришел медведь! — Даже так? — в притворном удивлении вскинула брови мисс Грейнджер. — Не думала, что в чистокровных семьях читают Милна. Гостья проигнорировала вопрос, предпочитая отряхнуть от каминной сажи белый халат целителя. — Грейнджер, я по делу, — как-то нервно начала Панси. — Времени на обмен гадостями нет. Пациент Оллфорд умер. — Что?! — голос Гермионы сорвался на крик. — Когда? — Два часа назад, если быть точной, — торопливо ответила собеседница. — Этот… тупоголовый тролль настоял на кремации… — Заведующий? — А ты знаешь еще одного тролля в клинике? — раздраженно спросила Паркинсон. — Ни вскрытия, ни комиссии, ни согласия родственников — ничего не было. Я не припомню, чтобы подобные полномочия были у больницы, значит, распоряжение пришло сверху, из министерства. Авроры никого не подпускали к телу. Панси всё ускоряла темп речи. Такой взволнованной Гермиона ее никогда не видела. Тут целительница на секунду замолчала, порылась в кармане и достала мини-контейнер, сквозь прозрачные стенки которого виднелись несколько пробирок, судя по цвету, с кровью. Девушка подошла к журнальному столику и поставила свой трофей. — Это кровь Оллфорда, — садясь в кресло, произнесла гостья и уставилась на Гермиону. — Они практически сразу утилизировали все материалы, но ты же знаешь, я запасливая. На несколько минут в гостиной воцарилась мертвая тишина. Гермиона медленно подошла ко второму креслу и также медленно села, вперив взгляд в контейнер. По-прежнему пристально глядя на коллегу, Панси Паркинсон начала: — Грейнджер, ну хоть что-то скажи, а то я как бы совершила должностное преступление. Ради тебя, между прочим. — Я надеюсь, ты понимаешь, что это реальная возможность сесть в тюрьму? — чересчур спокойно спросила Гермиона. — Причем всем вместе. — Да, — кивнула собеседница. — Но, думаю, вероятность внезапного обыска у примерной матери и героини войны ничтожна. Мисс Грейнджер громко расхохоталась, выплескивая в смехе усталость и напряжение прошедших дней. Панси уставилась на коллегу с нечитаемым выражением лица. Когда смех перерос в жалобные всхлипывания, она попыталась остановиться и, вытирая слезы, произнесла: — Тут я с тобой спорить не буду, думаю, в ближайшее время авроры вряд ли будут шерстить мои комнаты, видишь ли, не далее как полчаса назад они уже это сделали. И она поведала мисс Паркинсон о сегодняшних потрясениях. К удивлению Гермионы, рассказ не занял много времени. — Как ребенок? — спросила Панси. — По-моему, воспринял всё как веселое приключение, — ответила девушка, встала на ноги и потянулась. — Давай по чаю? И перекусим чего-нибудь, я весь день не ела. — Перекусим? — возмущенно произнесла мисс Паркинсон и пошла следом за коллегой. — Нет, дорогая моя, после всего, что я сегодня сделала, я рассчитываю минимум на ужин из трех, нет, четырех блюд и бутылку хорошего вина. — Ха, губу закатай, у меня в холодильнике мышь повесилась, — ответила Гермиона. — А по поводу элитного вина, так это ты меня с кем-то перепутала. Всё, что я могу Вам предложить, мисс Паркинсон, так это тушеный картофель и бутылка бренди. — С поганой овцы… — Ты что-то сказала? — развернувшись на ходу, переспросила мисс Грейнджер, притворяясь, что ничего не слышала. — Говорю, веди скорее, есть хочу. — Вот так бы сразу. — Действительно, мыши, — слегка опешила мисс Паркинсон при виде нового колдовства в кухне. — Научишь? — А тебе зачем? — усмехнулась Гермиона, открывая холодильник. — Буду шефу колдовать в особо тяжкие минуты планерки, невербально, конечно, — ответила Панси, взмахом палочки готовя столовые приборы. — Пусть думает, что допился до мышиной горячки. Ужин, приготовленный коллегами впопыхах, получился на удивление вкусным и сытным, может, потому что был приправлен не только специями, но и остроумными подколками. Еда и алкоголь сделали свое дело: Гермиона расслабилась и, подперев голову рукой, слушала остросюжетный рассказ коллеги об извлечении заветного контейнера с пробирками и незаметном выносе оного из лаборатории. Несмотря на то, что ее клонило в сон, и мысли в голове текли неспешно и плавно, она всё же задавалась вопросом, зачем Паркинсон решилась на должностное преступление. Не ради же Гермионы Грейнджер, в самом деле. В слизеринскую самоотверженность верилось с трудом. Значит, вариант с бескорыстной помощью отметаем. Остается наиболее очевидное объяснение: Панси заинтересована в любой информации по этому делу не менее, чем она, Гермиона. То есть коллега ведет какую-то свою игру. Впрочем, пока они обе идут в одном направлении, всё складывается как нельзя лучше. — Ладно, Грейнджер, — отложив столовые приборы в сторону, сказала мисс Паркинсон. — Еще кое-что, о чем ты должна знать… — То есть, из того многообразия информации, которое ты утаила, ты всё же решила поделиться со мной жалкими крохами? — в притворном удивлении воскликнула Гермиона. — Как не по-гриффиндорски, — прищурилась собеседница. — Похвально. — Ты же не думаешь, что я настолько глупа, чтобы не сообразить, что у тебя в этом деле свой интерес? — нарочито небрежно сворачивая салфетку, произнесла Гермиона. — И да, кстати, в Гриффиндор меня распределили по собственному желанию. Видишь ли, Распределяющая Шляпа предлагала свой вариант. — Даже не буду спрашивать, какой, — губы мисс Паркинсон растянулись в подобии милой улыбки. — Да, именно тот, что ты подумала, — улыбнувшись в ответ лишь кончиками губ, ответила Гермиона. — Ладно, скажи лишь то, что посчитаешь нужным, меня это устроит. — Ты изменилась, — произнесла Панси без тени улыбки где-то на границе слышимости. — Тебе говорили? Гермиона не ответила и перевела взгляд на крону дерева за окном. Какая всё-таки теплая осень. И осенью-то язык не поворачивается назвать. Не то, что в Англии. Еще в детстве она очень любила дождь, потом, с годами, как и многие соотечественники, возненавидела сырость и слякоть. Теперь, глядя за окно, нестерпимо хотелось, чтобы начался дождь. Ливень. Да, пусть будет ливень. Выбежать из дома к нему навстречу, прямо в самый эпицентр потока, и, как когда-то в детстве, вода смоет всё, что мертвой тяжестью лежит на сердце. Как же она устала. Некая неясная игра начиналась у нее прямо под носом, а она уже мучительно устала. — Ладно, — начала мисс Паркинсон после недолгого молчания. — Вот тебе подробности смерти мистера Оллфорда, и не спрашивай, откуда я их знаю. Просто… знаю. На сей раз девушка говорила медленно и спокойно: — Перед смертью Оллфорд превратился обратно в мага, даже успел сказать, что с ним всё в порядке. Он полностью осознавал всё, что происходило вокруг, но не сразу понял, что опасен. Он помнил даже момент превращения в волка в приемной. — Стоп, его не лечили, просто делали диагностические тесты и следили за показателями, — прервала собеседницу Гермиона, жестикулируя руками, как будто читала лекцию. — Почему же он стал опять человеком? — Не лечили, в этом-то и смысл, — кивнула мисс Паркинсон. — Просто он беспричинно вновь стал прежним. После чего дозвался до персонала и рассказал всё, что успел, мол, всё осознавал, простите, если кому причинил вред. — Всё, что успел? — Да, потом рухнул замертво. — Ясно, — произнесла Гермиона, насупив брови, хотя ничего ей, гиппогриф задери, не было ясно. — Это всё из того, что ты «можешь мне рассказать»? — Да, — с абсолютно невозмутимым выражением лица ответила собеседница и, как бы между прочим, добавила, — Кстати, я бы не отказалась от обещанной бутылки бренди. Гермиона чуть не задохнулась от подобной наглости. Но осадила себя. В самом деле, чего еще ждать от человека, чей факультет славится этой самой наглостью. Сама виновата, знала, кого приглашала на ужин. Она достала из шкафчика бутылку с янтарной жидкостью и поставила на стол. В этот момент раздался звонок в дверь. Гермиона замерла, пытаясь сообразить, кто может звонить в дверь, если все маги, которые имели желание к ней прийти, использовали камин, а с соседями-маглами она дружеских бесед за чаем не вела. Ах да, был еще неизвестный на балконе, если верить аврорам. Но он не смог войти. — Эээ, ты гостей ждешь? — спросила Паркинсон, видя замешательство хозяйки. — Нет, не жду, — проходя в направлении коридора, ответила Гермиона. — С тобой сходить? — доставая волшебную палочку, спросила Панси. — Не стоит, я сама, — ответила мисс Грейнджер, перехватывая свою палочку поудобней. Кажется, ее лихорадило. Подходя к двери, Гермиона ощутила, как бешено колотится о грудную клетку сердце. Сознание переполняли горячо любимые полузабытые чувства: ощущение опасности и радостное волнение. Вот бы это был тот самый тип, который следил за ней и сыном. Голова разрывалась от количества вариантов дальнейшего развития событий: и Вечная Таранталлегра, и Чесоточное, и Подавись Слизняками. И это только из спектра разрешенных. Последней мыслью перед тем, как открыть дверь, была: «А вдруг это все же соседи?». На пороге стоял темноволосый молодой мужчина в очках, через стекла которых виднелись ярко-зеленые глаза. Девушка опустила волшебную палочку и почувствовала дикую слабость во всем теле. — Гермиона! — воскликнул гость и сграбастал ее в свои объятия. — Гарри! Тут ее организм, видимо, решил, что это лучшее место и время для приобретения нового чувственного опыта: она всё же потеряла сознание. * Название журнала — параллель с известным сетевым мемом «Яжмать!». ** Аналог поговорки «С места в карьер».