Дело о вредной мачехе

     Федерико постоянно находился в движении. Он добрых десять минут пытался устроиться поудобнее на жестком ящике, но потом бросил это занятие, присев на самом краешке и потирая руки. Рамон Диаш примостился рядом и сидел со смиренным видом, погруженный в раздумья. Казалось, ничто не могло поколебать его спокойствия, даже совершенное в нескольких метрах отсюда убийство. Санни же уселся по-турецки прямо на пол и с улыбкой смотрел на меня. Я быстро черкала в блокноте заметки, стараясь на ходу придумать план допроса. Что-то ускользало от меня, какая-то мелочь, которая была донельзя важной, и я никак не могла понять, что именно. Мне казалось, что я пропустила что-то, опрашивая предыдущую пару свидетелей, но мне никак не удавалось ухватить мысль, которая была столь существенной. Решив не циклиться на этом и позже ещё вернуться к анализу показаний, я подняла голову. Они сидели передо мной – представители трех разных рас. Они смотрели на меня с различной степенью пытливости и ждали, когда я начну их допрашивать. Что ж, не стану разочаровывать. – У покойной были враги? – спросила я, глядя поочередно на каждого из свидетелей. – Я думаю, да, – сдержанно улыбнулся сеньор Диаш. – Каждый из живущих здесь, как мне кажется, в определенные промежутки времени испытывал некоторую... Э-э-э... Неприязнь к Дафне. – Да что тут гадать?! – вдруг взорвался Федерико. – Это один из них её и прикончил, разве не понятно? Они все планировали отхватить жирный кусок от папочкиных миллионов, но тут появилась эта блондинка с загребущими ручонками, и наследство оказалось под угрозой, вот эти змеи и сгруппировались, чтобы устранить преграду! – Какая экспрессия! – Санни всплеснул руками и отвесил чернокожему комичный полупоклон. – Браво, Морган Фримен! Я сердито постучала ручкой по блокноту, чем, надеюсь, предотвратила намечавшуюся ссору, так как лаборант со свирепым выражением на лице повернулся к корейцу и уже собирался высказать ему всё, что думает, явно не в шекспировских выражениях. – Как хорошо вы знали Дафну? – я задала следующий вопрос, не забыв сердито взглянуть на азиата. – Она была человеком привычки? – Да, была, – Санни обхватил колени длинными руками. – Она страшно не любила, когда кто-то нарушал её планы, и даже аудиенции с родными предпочитала назначать заранее. Правда, семью Лучиану сложно назвать её родственниками, но, думаю, милая Нэнси, ты поняла, что я имею в виду. – Дафне нравилось, когда соблюдался определенный распорядок дня, – подал голос сеньор Диаш, прикоснувшись к густым седым волосам. – И она сама всегда предупреждала, когда собиралась, например, зайти к нам в лабораторию. – А один раз... – кореец закусил губу и повернулся к Федерико. – Скажи, Вирджил Тиббс, это считается оскорблением действием или сексуальными домогательствами? Эта дамочка тронула меня пониже спины. – Серьёзно? – с интересом вмешалась Бесс. – И чем она оправдывалась? – Заявила, что потеряла равновесие и инстинктивно схватилась за меня, – шаловливо улыбнулся кореец. – Но, честно говоря, в лаборатории было, во что вцепиться, кроме моих срамных зон. Я устало вздохнула и бросила в воздух риторический вопрос: – Санни, мы будем обсуждать твои библейские места или всё же займемся расследованием? – То, что ниже спины, не считается библейским местом, – возразил мне азиат с чертиками в черных глазах. – Такими зонами принято называть те, которые скрыты за фиговыми листками. Я исподлобья посмотрела на него, и этот несносный тип, ухмыльнувшись, поднял руки, показывая, что больше не станет мешать мне. – Покойная часто занималась аквариумом? – уточнила я, стараясь побыстрее выбросить из головы дурацкие комментарии Санни. – Нет, – Федерико презрительно хмыкнул. – Она обожала делать вид, что у неё есть модное хобби, но на самом деле вспоминала о своих рыбах лишь изредка, когда ей напоминали. – Вынужден согласиться, – сеньор Диаш склонил свою гордую голову. – Дафне очень нравились мода и наряды, а про рыб она, бывало, забывала напрочь. – Малышка Даф заказывала по почте уйму тряпок, – Санни хрустнул длинными пальцами, чем вызвал недовольную гримасу у своего чернокожего соседа. – Но ни они, ни престарелый супруг не могли сделать её по-настоящему счастливой. Именно поэтому я и не переживаю: мне кажется, смерть была для неё избавлением. – Это довольно спорно, – приведшая последнюю партию свидетелей Джесс склонила голову набок. – В любом случае, никто не имел права лишать её жизни, и Нэнси обязательно найдёт виновника, правда, капитан? Я с готовностью кивнула, хотя вовсе не чувствовала себя уверенно. Убийство отнюдь не было уникальным; напротив – грубое и мерзкое, как и большинство прочих подобных деяний, оно всё же казалось мне твердым орешком. Мотив был почти у всех, а возможность... Что ж, жертва была довольно слабой физически, кроме того, если учесть, что её застали врасплох, это ещё больше упрощает убийце задачу. Я потрясла головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Рано сдаваться! Я ещё даже толком не вступила в бой. – Где каждый из вас был с половины шестого до семи? – спросила я, делая вид, что записываю что-то в блокнот. Визуальный контакт в такие минуты может смутить свидетеля, заставить его чувствовать вину, основания для которой нет и в помине, поэтому лучше положиться на слух. – Я был в своём кабинете, – начал Рамон Диаш. – Санни весьма любезно согласился подготовить для меня несколько снимков, которые хранились у него в комнате, а я в это время ждал, перебирая некоторые экспонаты. – Я могу подтвердить! – кореец поднял руку, как в школе. – Из своих апартаментов я слышал шорох оберточной бумаги. Правда, один из снимков я так и не нашел... Видимо, сунул куда-то впопыхах. – Такое бывает, – великодушно произнес пожилой бразилец. – Главное, что вы доставили мне те пять, – они были весьма важны для моих исследований. – А потом? – прищурилась я. – А потом, – эхом откликнулся азиат, – я пошел в лабораторию. Верно, Мартин Лютер Кинг? – Откуда мне знать? – зло процедил сквозь зубы Федерико. – Я не слежу за другими людьми, говорю только за себя. И вам, кстати, рекомендую перенять эту полезную привычку. Так вот, я прогулялся до балкона, а потом вернулся на рабочее место. Предвосхищая ваш вопрос, нет, я никого не встретил, так что алиби у меня нет. ***  Я сидела над блокнотом, страничку которого Санни разлиновал, нарисовав план первых четырёх этажей здания, и пыталась реконструировать трагические события сегодняшнего вечера. Скорее всего, Дафна, переодевшись после обеда, сразу же направилась в аквариум. По пути её никто не встретил, что неудивительно: апартаменты супругов Лучиану находились в самом торце этажа, и чтобы дойти до комнаты с рыбами, ей нужно было миновать каморку Санни (в которой кореец на тот момент искал рентгеновские снимки) и кабинет Рамона Диаша (в котором седовласый идальго разбирал свои экспонаты). На лестницы она не выходила, следовательно, Альма и Джой, равно как и Роберт с Вероникой, не могли её заметить. Кристиан торчал в лаборатории (по его словам), Фелиция гуляла в оранжерее (располагавшейся этажом выше), Елена мыла полы на нижних ярусах, Грейс сидела на рабочем месте. Четкого алиби не было ни у кого. Альма и Джой утверждали, что разговаривали до без четверти семь; Елена видела их в течение всего лишь полуминуты. То же самое относилось и к Роберту с Веро. Фелиция могла в любой момент спуститься, воспользовавшись черной лестницей, где никого не было, и, сделав своё дело, незамеченной вернуться в сад. Грейс имела возможность уйти со своего места когда угодно. Само по себе убийство много времени не заняло, поэтому её отсутствие вряд ли бросилось бы в глаза. Этот же аргумент применим и к Елене, которая, к тому же, могла использовать швабру и ведро как предлог для того, чтобы зайти внутрь любого помещения. И не стоит забывать, кто именно обнаружил тело... Кристиан Шварц был в лаборатории один; кто даст гарантию, что он пришел туда именно в полшестого? Федерико и вовсе гулял на балконе, находившемся вблизи апартаментов Луиса и Дафны Лучиану... Может, он специально выбрал этот наблюдательный пост, чтобы вычислить оптимальное время для устранения несносной сеньоры. Алиби Рамона Диаша подтверждал Санни – человек, в чьей благонадежности я сомневалась. Конечно, я была уверена, что кореец не убивал Дафну, но он явно преследовал свои цели; какие именно – я не знала, но подозревала, что этот восточный Фигаро не зря оказался здесь, в южноамериканском научно-исследовательском институте. Итак, практически у каждого были и мотив, и возможность, и силы. Я глубоко вздохнула и ткнула ручкой в небольшой квадратик на плане – место, олицетворявшее место преступления. Учитывая, что покойная не особо-то беспокоилась о своих питомцах, никто не мог гарантировать, что она пойдёт в тот день в аквариум, но... Быть может, кто-то ей напомнил? Хотя вряд ли, ведь семья относилась к третьей супруге Луиса Лучиану без особой теплоты... Она бы сама не стала слушать рекомендации от этих людей. Я обвела контуры небольшой каморки, отведенной Санни, и закусила губу. В любом случае, сидя здесь, я не сдвинусь с мертвой точки. Надо ещё раз осмотреть место убийства, побывать в комнатах, входы в которые расположены в этом коридоре, засечь время, требующееся на то, чтобы добраться из оранжереи и с балкона до аквариума, постоять на лестничных клетках, чтобы понять, что можно увидеть и услышать оттуда... Иными словами, пора действовать. Я решительно выпрямилась, и мои подруги, как по команде, последовали за мной. – Мы идем на баррикады? – поинтересовалась Бесс, распахивая дверь с явным намерением ударить кого-либо по лбу. – Именно, – я спрятала блокнот в сумку и решительно зашагала к лестнице. – Надо кое-что проверить... – Я могу тебе помочь, – заявил Санни, державшийся в хвосте. – От оранжереи до комнаты с рыбами – три минуты, от балкона – пять. – Это с твоими ногами, – отрезала я, кивая на длинные конечности азиата. – Федерико и, в особенности, Фелиция куда ниже тебя, значит, и скорость их передвижения меньше. – Возможно, – миролюбиво согласился кореец. – Но я всё же продолжаю надеяться, что убийцей окажется этот негрогитлер. Бесс фыркнула и одобрительно кивнула Санни через плечо, Джесс же сурово поджала губы: ей претило чересчур легкое отношение азиата ко всему происходящему, и, честно говоря, я была с ней абсолютно согласна. Мы все порой держали себя неестественно весело, что неудивительно: в минуты высочайшего нервного напряжения наша психика порой выкидывает необычные кульбиты, чтобы сохранить наше мышление ясным, но лишь поведение корейца почти не отличалось от того, как он обычно держал себя. Я обернулась к Санни, чтобы пошутить насчет этого и спросить, не психопат ли он, но, взглянув на лицо своего старого знакомого, мигом осеклась. Кореец, думая, что никто за ним не наблюдает, держался позади; его голова была низко опущена, а между бровями залегла складка. Я не являлась мастером физиогномики, хотя прочла пару трудов на эту тему. Мои знания, к сожалению, были отрывочными и центром своим имели преступника, криминальное поведение. А вот как истолковать это... Понятно, что азиата что-то беспокоило, и он изо всех сил старался это скрыть, держал себя, как обычно, чем умудрился провести даже меня – человека, который знает его довольно давно. Он вряд ли способен на убийство, это точно. А вот преступить закон без причинения кому-либо вреда, особенно во имя своих инопланетных фантазий – это пожалуйста. Санни мог даже покрывать настоящего убийцу, если считал, что так будет лучше для межгалактического сотрудничества. Что ж, пока можно оставить это, но лучше держать с этим авантюристом ухо востро. Пройдя мимо зала, в котором сидели все участники произошедшей трагедии, я даже не замедлила шага. Больше не было нужды оставлять с ними Джесс: я находилась в твёрдой уверенности, что никто из них не выйдет оттуда, пока я не дам на то согласия, ведь любой, кто покинет помещение раньше срока, автоматически станет подозреваемым номер один в глазах всех остальных. И всё же кто из них... Я опустила голову, погрузившись в раздумья и шагая вперед чисто автоматически. С первого взгляда, это убийство казалось аффектированным, но потом, вникая в его детали я начала постепенно понимать, что всё вовсе не так: злодейство было хитроумно спланированным. Преступник явно знал привычки всех обитателей главного корпуса НИИ: он точнехонько подгадал оптимальное время для совершения убийства, когда нежелательных свидетелей не будет, а все остальные разбредутся по своим делам, сами делая себя подозреваемыми. Как он смог узнать, что именно в этот день Дафна отправится в аквариум? Очень просто. Посылка для "сеньоры Лучиану". Если бы Альма не раскрыла коробку, последовала бы длительная процедура выяснения, кто именно из шестерых женщин, подходящих под этот эпитет, совершали заказ. Но внутри обнаружился рыбий корм, и все вопросы отпали сами собой. Согласно свидетельским показаниям, третья супруга Луиса Лучиану довольно часто заказывала что-либо, поэтому, получив подобную доставку, она не стала задаваться вопросом, была ли та назначена на сегодня, явно решив, что сделала когда-то заказ и забыла об этом. А сама еда для плавниковых напомнила ей о наличии у неё этих самых любимцев и заставила пойти в аквариум после обеда. Заказать корм мог кто угодно; сейчас мне это уже не обнаружить – на упаковке указано безобидное "сеньора Лучиану", а для того, чтобы проанализировать компьютеры на предмет онлайн-следов от пребывания на соответствующем сайте, у меня не хватало квалификации и оборудования. Итак, я имела дело с умным и хитрым убийцей, который смог спланировать и претворить в жизнь нечто столь жестокое. Интересно, на что он способен, чтобы не угодить в ловушку следствия?.. Вдруг Санни тронул меня за плечо, и я, вздрогнув, обернулась. Красивое лицо корейца было неожиданно серьёзным, а точеные черты будто застыли... Я открыла было рот, чтобы напрямую спросить его, в чем дело, но тут азиат улыбнулся и кивнул на ближайшую дверь со словами: – Мы пришли.