Глава 55. Тайны темного семейства и побег.
1 мая 2018 г. в 18:57
Просмеявшись, я успокоился и нежно погладил косяк двери, мысленно обещая дому помощь и внезапно получая в ответ волну тепла. Возникло отчетливое ощущение покоя, как на Изнанке, в доме у бабули. В голове забрезжила идея, но я не успел ухватить ее за хвост.
Помучившись пару минут, но так и не вспомнив её, я пошел в ванную — освежиться и сделать перевязку. До обеда оставался почти целый час. Уборка уже заканчивалась. Можно было поболтать с Гермионой и обсудить очередное письмо для Гарри. Гермиона с Роном уже успели отправить парочку, где и я черканул пару строк. За две недели эти ребята развернули целый разведфронт. Близнецы таки добили свои удлинители ушей и добыли много интересной информации. В общем, без дела не сидел. Вся эта ситуация, когда Гарри держали в неведении о том, что предпринимает Орден для его защиты и вообще, мне не нравилась.
В письмах я отделывался общими фразами типа: «Держись, друг!», «Все будет хорошо», а сам аккуратно, буквально на несколько минут сбегал до ближайшей телефонной будки, где самым бессовестным образом сливал Гарри новости. Разумеется, не все, а только те, что касались его и Волдеморта. Кричер оказался незаменим, он доставлял меня и забирал так, что никто меня пока не запалил.
С Гарри мы успевали поговорить минут пять. Петунья все неохотней звала его к телефону, и это начинало меня беспокоить. Один раз трубку взял Вернон, и от него мне досталось по первое число. Я услышал о себе и о Гарри много нового. Чего это он? Я даже растерялся. Что-то происходило, но что? Одно я знал точно — на Гриммо Гарри появится только в августе. Его нужно было срочно проведать.
Клан Уизли ни на минуту не оставлял нас с Гермионой одних. Такое ощущение, что эти рыжики были вездесущи. Прям как тараканы. Ты на кухню, а тут Джинни с Молли, в ванную, а здесь Фред с Джорджем. Близнецы так и не оставили своих двусмысленных привычек. Я уже почти и не смущался и стал всерьез задумываться, что угадал об их симпатии. В один момент они могли общаться нормально, спокойные разговоры обо всем на свете, а в другой могли сорваться на подколки и откровенное издевательство, явно стараясь нарваться на драку. Ну, точь-в-точь как мальчишки дергают за косички понравившихся девочек.
Взяв трость, я спустился на второй этаж, к библиотеке, где рассчитывал столкнуться с Гермионой. Однако из-за приоткрытой двери доносились голоса Молли и Сириуса. Женщина в чем-то горячо убеждала Блэка, но тот пока держал оборону.
Не в силах удержаться от искушения и вслушиваясь в разговор, я шагнул ближе и остановился за углом, после которого начинался небольшой коридор с дверями в библиотеку, трофейный зал и какие-то закрытые помещения. Подшпионю маленько. Похоже, это становится моей дурной привычкой.
— Сириус, но почему нет? Ведь Вадим целитель. Он тебе не откажет и наверняка сможет помочь… эээ… с твоей проблемой. Женишься, детишек заведешь, — уговаривала Молли. — Дети — такое счастье…
— Молли, я не хочу, я же уже объяснял. Идет война, и все, кто входит в Орден Феникса, находятся под угрозой. Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь. История Поттеров и Лонгботтомов ничему тебя не научила? Вы с Артуром поразительно беспечны. И к тому же… Я не уверен, что вообще хочу продолжать род, что Блэки заслуживают продолжения. И вообще, — внезапно оживился голос Сириуса. — Вчера я был в Гринготтсе и написал завещание в пользу Гарри.
— Ты выходил из дома?! Сириус! — взвился возмущенный голос Молли. — И это ты мне говоришь о беспечности?
— Меня никто не видел, — насмешливое, похожее на собачье фырканье Блэка стало ближе, и я сделал пару шагов назад. — А для Гарри это важно. Это будет отличным подарком.
— Сириус, ну, неужели тебе не хочется семьи?
— Гарри — моя семья.
Послышались шаги Блэка, и до меня дошло, что на выходе он столкнется с одним красивым шпиончиком. Со всей доступной больным ногам скоростью я метнулся вперед, скользнул в первую открывшуюся дверь и, сделав задумчивое лицо, подошел к стене.
В этой комнате я еще не был. Поначалу мне вообще показалось, что это зал трофеев — все стены были уставлены стеллажами, шкафами и полками, внутри которых лежали ордена, медали, какие-то памятные вещи непонятного назначения, палочки в футлярах. Все предметы лежали бессистемно, сложенные по признаку, который я не мог определить. На ближайшем шкафу мне удалось разглядеть почти незаметную табличку «1800-1901 гг». Получается, здесь собраны личные вещи членов семьи?
Напротив входа висели полки, подписанные такими же табличками, но годы на них указывали на совсем уж махровую древность. А между ними — огромное пустое пространство. Пустая стена. Я похромал ближе, задумчиво хмурясь. Как-то нерационально оставлять такое большое место незанятым, когда в комнате используется каждый кусочек пространства. Если здесь на полках лежат памятные вещи и таблички под ними показывают даты жизни-смерти, значит, по логике, здесь должно быть что-то ценное, относящееся к Роду. Гобелен? Скорее всего. И куда его дели? Неужели Сириус и его выкинул? Тогда почему не тронул остальное?
В этот момент дверь скрипнула, раздался удивленный возглас. Я обернулся и увидел ошарашенное лицо Блэка.
— Что ты здесь делаешь?
— Эээ… Смотрю.
— Куда?
— Сюда.
Я махнул рукой на пустую стену. Блэк побледнел, уставившись на меня так, как будто ему явился призрак собственной матушки. Странная реакция. Или… он решил, что я увидел то, что не должен был?
— Тут же должен быть гобелен? Родовое древо? Ведь так?
Блэк молча кивнул, возвращая прежний цвет лица.
— Неужели ты его тоже выкинул?
— Нет, от него так просто не избавиться, — грустно усмехнулся Сириус.
Он как-то по-особому взмахнул рукой и гобелен проступил на стене. В нижней части полотна было много выжженных пятен.
Я завороженно смотрел на имена. Такая долгая история… Родоначальником был Эдвард Блэк, годы жизни которого приходились на середину четырнадцатого века и прожил он прилично. Восемьдесят с лишним лет. Практически в два раза дольше своих современников.
Гобелен прослеживал не только Блэков, но и все магические семьи, с которыми они породнились, правда, всего лишь пару поколений. То есть, показывал всех носителей крови. Несколько раз Блэки прерывались по прямой линии, и титул переходил либо к побочной ветви, либо вообще к носителю крови с изначально другой фамилией. Я перевел взгляд вниз. Выжженные с гобелена маги не имели ответвлений и не показывали потомков. Сириус был последним, как и Альфард ранее. Из старшего поколения последним ушел некий Поллукс. Дедушке на момент смерти было семьдесят восемь лет. Я проследил даты. В период с восьмидесятого по девяностый год умерло очень много магов. И не только Блэков. Взгляд скользил по знакомым именам. Малфои, Крэббы, Буллстроуды, Краучи… Интересно, а у выжженных с гобелена магов остались дети? Дом вроде неплохо относится к Тонкс… Значит, воспринимает как потомка? Носителя крови?
Я рассеянно погладил черную рамку вокруг имени Регулуса Блэка. Маг умер совсем молодым, и смерть его была такой страшной… И вся эта история, все эти поколения, все достижения этих людей, достойных и не очень, отправлялись на помойку. Интересно, что бы сказал брат Сириуса?..
— В какой-то момент я подумал, что ты его видишь, — хрипло сказал Блэк, прерывая мои размышления.
— Я просто думал, почему здесь так пусто? Остальное место ведь полностью занято, — я помолчал и повернулся к Блэку. — Я могу спросить?
— Попробуй, — неуверенно отозвался Сириус, впившись взглядом в имя брата.
— Почему ты так старательно избавляешься от наследия Рода? Ведь это память твоей семьи. История Блэков, и твоя в том числе. Не говоря уж о материальной ценности реликвий. В конце концов, ты правда веришь в то, что все эти вещи нигде не всплывут? Монограммы Рода на некоторых из них никак не убираются. А если они всплывут, а рано или поздно так и будет, ведь среди членов Ордена есть Флетчер, то как быстро возникнут вопросы: «Кто обчистил особняк Блэков? И как ему это удалось?» Как быстро интересующиеся сообразят, что ты здесь скрываешься? — я смотрел на застывшее в гримасе лицо Блэка. — Сириус?
— Ээээ… — Бродяга растерялся. — Признаться, я об этом не подумал… Да, дела-а… И что ты предлагаешь?
— Я бы запретил миссис Уизли выкидывать вещи на помойку, а просто велел сложить в закрытом помещении. В конце концов, у вас должно быть хранилище. На крайняк, можно сдать их в Гринготс. Гоблинам по барабану распри волшебников, — я помедлил и продолжил. — И приказал бы Кричеру присматривать за Флетчером, чтобы тот ничего не утащил.
— Допустим. Ты считаешь, этого будет достаточно? — с любопытством спросил Бродяга.
— Нет, — признался я. — Твоя безопасность висит на волоске. Ты не можешь этого не понимать. Дело, конечно, твое. Но на твоем месте я сидел бы… потише, не отсвечивал и тем более не выбрасывал из дома то, что может навести кое-кого на опасные мысли. К тому же, слишком много людей знают, где ты скрываешься, и даже то, что все они входят в Орден Феникса, не гарантирует их лояльность!
— Дамблдор убедил их в моей невиновности… — неуверенно возразил Сириус.
Я фыркнул и пожал плечами, незряче уставившись на гобелен.
— Слепо верить в это... После всего? Это было бы слишком безалаберно даже для тебя. Ты ведь последний, как и я. Единственный шанс на возрождение для Рода. Ты наследник! Или ты хочешь, чтобы это все, — я обвел широким жестом комнату. — Все эти поколения, их старания и чаяния, пошли прахом? Это, конечно, звучит пафосно, но так оно и есть.
Сириус всем своим видом выражал упрямство, ни дать, ни взять, пес, вцепившийся в кость.
— Ну, конечно, что тебе слова какого-то сопляка?
— Вот именно, что ты можешь знать? Мальчишка, — поджал губы Блэк.
— Сириус, ты не можешь всё бросить и пустить все усилия своих предков псу под хвост…
Я не успел закончить, как Блэк словно взорвался.
— Ты! Что ты способен понять? Да что ты знаешь о моей семье?! Сопляк, а туда же! Поучать меня вздумал? Меня выкинули как щенка, когда я не оправдал ожиданий матери. А теперь ты говоришь — последний, наследник! Сговорились вы, что ли?! Да пошло оно все к Мордреду!!!
Я растерянно отступил на пару шагов, ошеломленный такой резкостью.
Сириус бесился, размахивая руками и брызгаясь слюной. Под конец его речь стала совсем несвязной. Он что-то кричал про сумасшедших предков, идиота-братца и стерву-мать.
Я смотрел на все это представление круглыми глазами. Нет, понятно, что он услышал не самые приятные для него вещи, но чтобы так… «Сговорились». Ну точно. Наверняка ему говорили эти резоны не в первый раз. И как знать, кто именно ему это говорил?
Тем временем Блэк сделал круг по комнате, в сердцах запустил в гобелен какую-то безделушку и выдохся. Я стоял, боясь пошевелиться.
— Кстати, как ты сюда вошел? — совершенно спокойным, ровным тоном спросил Блэк.
— Эээ… — я растерялся и попятился под его тяжелым взглядом. Он реально начинал меня пугать. — Взял и вошел, дверь была не заперта.
— Вообще-то, это помещение закрыто для всех, кроме членов семьи. Так как ты сюда попал? Не торопись, попробуй еще разок, — насмешливо, но с ощутимой угрозой, повторил Блэк.
Он смотрел на меня так, словно ждал признания во всех грехах. Просто Великий Инквизитор.
— Аа… — под его взглядом никак не получалось собраться с мыслями. — Эээ… Так у меня же клятва! — сообразил я и обрадованно зачастил, цитируя. — Клянусь, помогая страждущим, свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказанного доверия; соблюдать правила профессиональной этики, не скрывать правды от пациента, если это не повредит ему… А еще я клянусь, что в какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всякого намеренного, неправедного и пагубного. Вот.
Блэк продолжал пристально всматриваться в меня, будто ожидал услышать еще что-то или что-то совсем иное.
— Сама магия не даст мне совершить проступок, поэтому твой дом не воспринимает меня так, как Уизли или остальных членов Ордена. Я же целитель, — выделил я интонацией последнее слово.
— Целитель, точно… — Сириус выдохнул. Из него словно вынули внутренний стержень. Плечи ссутулились, а на лице проступило растерянное выражение. — А я уж было подумал…
— Что? — не дождавшись продолжения, спросил я.
Блэк помедлил.
— Знаешь, в чистокровных семействах, таких, как мое, есть… Поверье, если угодно, что души сильных магов не уходят насовсем. Те, кто не успел пожить или совершить что-то важное для мира… Они могут вернуться. В другом теле, в другое время их души рождаются заново, в том же Роду или близком. Еще и поэтому пару веков назад дети считались Благословением Магии, ведь неизвестно, кто может быть в теле младенца. Они, конечно, не помнят о прошлой жизни, но иногда те, кто знал их прошлое воплощение, могут их вычислить. Такое случается достаточно часто, есть хроники, записи очевидцев. Иногда такие пилигримы вспоминают что-то, часто знают то, что, казалось бы, знать не могут. Мысли, слова, повадки, характер… Любовь к определенным вещам… Это все остается, — Блэк помолчал. На протяжении всего разговора у него были совершенно больные глаза. — Ты так похож на моего брата…
Я совсем растерялся. Вот уж с какой стороны подставы не ожидал, так с этой. Кто ж знал, что мы похожи с Регулусом? Даже Северус, лично знакомый с младшим Блэком, ничего мне не говорил. Может, не так хорошо его знал? Я же тоже не всех своих одноклассников знаю, а уж тем более младшекурсников. Правда, у меня другая история.
— Я… Э… А что с ним случилось? — задал я закономерный вопрос и прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Регулус пропал почти сразу после школы. Ему было всего восемнадцать. Гобелен показал его смерть, но тело не нашли. Мы так и не узнали, что с ним случилось… Либо мать скрыла от меня обстоятельства его смерти. Ведь он пошел за Лордом. Он был Пожирателем. Кто знает, кто его убил?
— Ты винишь себя?.. — мой тихий вопрос заставил Блэка вздрогнуть и поежиться.
— Я… Я не знаю. Наша мать с детства вдалбливала в наши головы идеи о достоинстве Рода, о чистоте крови, о традициях. Но если мне просто-напросто было неинтересно тогда слушать эти занудные поучения, то Регулус… О, Рег всегда был маменькиным сыночком, — горько поведал Блэк. — Ему всегда нравилось угождать матери, радовать ее своим послушанием. Как же, такое разочарование со мной — и такой совершенный, идеальный Рег. Я всегда себя спрашивал, почему она не объявила Наследником его? Регулус был бы только рад. Он был так одержим идеями Волдеморта… Кстати, ты знаешь, что живешь в его комнате? На его двери тоже висела табличка с надписью, практически точь-в-точь как у тебя. Я ее убрал, как и все вещи брата, когда Дамблдор попросил об устройстве штаба в этом доме. А еще Кричер, он обожает тебя. Называет дорогим гостем. Так, — он подчеркнул интонацией слово, — он относился только к Регулусу, которого нянчил с самого детства. Даже моя мать была хозяйкой, хозяюшкой, но не получала от домовика такого слепого обожания, каким пользовался Рег, а теперь пользуешься ты.
— Так ты думаешь, что я твой вернувшийся брат? — изумленно спросил я.
— Да, — дернул плечом Сириус, отвернувшись к шкафам и проводя пальцами по стеклу.
— Но это не так! Послушай, все эти… совпадения можно объяснить. Дом реагирует на меня таким образом, потому что я целитель, связанный магической клятвой. Эльф… Кричер просто в курсе, что я против того, чтобы выбрасывать памятные и ценные вещи из особняка. А еще… — я замялся, смущаясь, но все же признался. — Я спрятал много ценностей, чтобы их не выкинули.
— Ты меня не убедил, — слабо улыбнулся Сириус. — У тебя его чувство юмора, его суждения, ты даже ходишь по особняку и гладишь косяки так же, как и он. Пытаешься спасти абсолютно чужие тебе вещи. Прости, но неубедительно. Попробуешь еще раз?
Улыбка у него была теплой, словно перед ним стояло неразумное дитя.
Я подавленно молчал. А ведь и правда, если так интерпретировать мое поведение, то даже одержимость Северусом обретает смысл. И я знал, что произошло с его братом, но не мог сказать… Черт, вот так и засомневаешься, что когда-то я был Валентиной. Стоп! Но ведь нет противоречий: я мог быть сначала Регулусом Блэком, потом Валентиной Волховой, а потом снова вернуться сюда Вадимом… Нет! Это уже слишком. Бред же… Ведь так?
Я помотал головой, вытряхивая из нее фантасмагоричные мысли.
Так. Давать надежду Блэку, даже призрачную, не хотелось. Все равно это обман. Наверное… Скорее всего… Вот черт! Я ж теперь с ума сойду, думая о том, что в прошлой жизни инфери утащили меня на дно подземного озера. Зато моя необычная связь с водой в этом случае находит свое объяснение… Бля-а-ть…
Надо придумать, как раскрыть Сириусу судьбу его брата. А Кричер мне поможет. Но даже в этом случае, не факт, что он передумает. Люди верят в то, во что хотят. Вопрос, во что верить мне?..
А если… Во мне поднял голову целитель. Сириус ведь психически нестабилен. Если ему втемяшится какая-то идея, то бесполезно его разубеждать. Впрочем, как любого человека, который слепо верит и не важно, во что. И тем не менее, я не мог его просто так оставить. Я должен попытаться помочь ему, несмотря на отказ Сириуса. Таково моё призвание. И это будет правильно, даже не оглядываясь на клятву. К тому же, если я ему расскажу, что изначально родился в другом мире, то вряд ли он поверит и все равно будет думать, что перед ним его пропавший брат. Особенно если учесть, что даже я не вижу противоречий и начинаю сомневаться. И раз уж на то пошло, то не лучше ли воспользоваться ситуацией и попробовать наладить отношения? А там, глядишь, я на него смогу повлиять. Буду действовать тоньше. И, чем черт не шутит, вдруг Сириус передумает насчет лечения? Родной брат все же не неизвестный целитель. Да и для психики это будет еще одним якорем, стабилизирует её. Возможно, со временем я смогу его вытянуть. Надо только не забыть предупредить Гарри, а то от таких новостей он совсем обалдеет.
— Как бы тебе ни хотелось, Сириус, но я не твой брат.
Тон вышел неуверенным. Черт! Неудивительно, что Блэк на эти слова только фыркнул и покачал головой. Ну да, в принципе, так и ожидалось.
Я вздохнул и, прихрамывая, вышел из комнаты. Это не бегство, а тактическое отступление.
Гермиона нашлась в холле. А я уже и забыл, зачем вообще ее искал. Девушка направлялась на кухню. Приближалось время обеда, и громкий голос Молли разносился по всему дому, перемешиваясь с воплями разбуженной миссис Блэк. Мимо меня, чертыхаясь, промчался Сириус — успокаивать мамашу.
Гермиона вяло со мной поздоровалась, смахнула с волос паутину и, кое-как оттерев лицо и руки, поплелась за мной обедать. На кухне утомленные члены Ордена рассаживались по своим местам. Кроме Уизли, Блэка и нас с Гермионой сегодня на обеде присутствовала Гестия Джонс, Тонкс, Флетчер и Люпин. Краем уха я услышал, что чуть позже должны подойти Дамблдор, Снейп и остальные члены Ордена Феникса. А, ну понятно, очередное сборище. На имени Снейпа тело непроизвольно напряглось. Сердце радостно встрепенулось и поскакало галопом. В голове сразу зароились, сталкиваясь, мысли: как он? Проявилась ли защита ритуала? Не пострадал ли он от Темного Лорда? Что он узнал? А потом на смену вопросам пришло пение ангельского хора: «Аллилуйя! Я наконец-то увижу Северуса!» Я вздохнул, склонившись над тарелкой, скрывая счастливое лицо и идиотскую улыбку.
Близнецы, Рон и девчонки, услышав такие новости, порядком оживились и стали многозначительно переглядываться. Молли, грозно помахивая лопаткой в нашу сторону, пригрозила ужасными карами, если мы вздумаем опять выкинуть свои «штучки». Это означало, что если кто-то выйдет из комнаты, пока идет собрание, то потом останется без сладкого. Как будто мы дети, и наказания страшнее этого не существует.
Мы согласно покивали с видом паинек. Никто и не собирался выходить и нарушать запрет. У нас же есть близнецы, а у них есть удлинители ушей. Миссис Уизли смерила нас подозрительным взглядом, но к чему придраться не нашла. Мы сидели, уткнувшись в свои тарелки. Все так старательно старались не привлекать внимания, что невольно его привлекали.
После обеда Гермиона предложила посидеть в библиотеке. Я согласился. Удобно разместившись в стоящих друг напротив друга креслах, мы лениво обсуждали перманентную уборку особняка, какие-то прочитанные Грейнджер книги. Я сыто откинулся на спинку и параллельно представлял, как скоро увижу Снейпа, автоматически что-то отвечая Гермионе.
— …выпить кофе, — донесся до меня голос девушки.
— Что? — переспросил я.
— Я хочу выпить кофе, а миссис Уизли не дает, говорит, что это вредно в нашем возрасте, — Гермиона расстроенно поджала губы.
— Кричер, — щелкнул я пальцами.
Домовик появился в ту же секунду.
— Принеси нам кофе, молоко, сахар и печенье, пожалуйста, — попросил я.
— Как скажет гость Дома, — поклонился домовик и исчез, на прощание вполне внятно проговорив под нос. — Мерзкая грязнокровка, недостойная даже находиться в библиотеке Великого Рода.
Я поднял взгляд на Гермиону и застыл, забыв, о чем хотел ее спросить. Лицо девушки покраснело от гнева, а по волосам пробегали искры неконтролируемой магии.
— Вадим, объясни мне, почему это ты гость, и он слушается тебя? А я грязнокровка? Хотя мы оба приглашены Сириусом, — грудь девушки тяжело вздымалась, она раскраснелась и сжала руки в кулаки.
— Потому что я чистокровный, да к тому же целитель, сам особняк чувствует, что во мне нет угрозы. А так как эльф связан с домом, то относится соответственно. Успокойся, Гермиона, мы же уже обсуждали этот вопрос. Для меня не имеет значения, что ты магглорожденная. Как мне казалось, тогда мы все выяснили…
Гермиона не слушала. Ее понесло. У нее что, ПМС?
— И вообще, почему ты отдаешь ему приказы? Тебе не стыдно помыкать несчастным старым эльфом?! Он же насквозь больной!
— Гермиона, если бы ты поинтересовалась в тех источниках, к которым я тебя отсылал, то знала бы, что эльфы подпитываются магией хозяина и Рода. И их здоровье и внешность зависят целиком от него. Домовики не способны жить сами по себе, они быстро чахнут и умирают. Они симбионты, а не полноценные существа…
Я не успел договорить, как Гермиона закричала:
— Как ты можешь?! Неполноценные существа?! Серьезно??? В первую очередь они разумны и, как любое разумное существо, нуждаются в отдыхе и в полноценном вознаграждении своего труда. А ими помыкают, как хотят.
— Для эльфов лучший отдых — смена деятельности…
— Как ты… От тебя я такого не ожидала! Говоришь, как чистокровный гад! Совсем в своем Слизерине… — она задохнулась. — Сноб!
Тут не выдержал уже я.
— Знаешь, что? Если я чту законы магии и не брезгую никакими источниками знаний, то это не значит, что я чистокровный сноб. Мне вообще начхать на происхождение, расу и политику! Я целитель, когда ты уже запомнишь?! И не смей меня упрекать в том, что я в своем Слизерине совсем стал снобом. Это не снобизм, а принятие действительности. Эльфы такие, и ты ничего не сможешь с этим сделать, это их природа, их суть. Они не смогут одни! Пойми уже!
— Ты оснобился!
— Нет такого слова! — испытывая какое-то злобное веселье, отрезал я.
— Пижон, выскочка, спесивец! Нахал! — выдала кучу синонимов Грейнджер.
— Я даже не подозревал, что в английском есть столько слов для определения гордыни. Вот уж действительно, гордая нация англо-саксов. Колонизаторы, — язвительно, в лучших традициях Северуса Снейпа, ответил я. — А ты знаешь, что именно англичане придумали концлагеря, нет? И ты! Мне! Еще что-то говоришь про несчастных домовиков.
Грейнджер побагровела. Краска заливала ее лицо, спускалась на шею. Мне стало страшно за девчонку. «Щас рванет», — подумал я. Магический выброс ощущался кожей. Потрескивание искр в ее волосах, разряды в воздухе — магия пробивалась даже сквозь щит.
— Гермиона, постарайся успокоиться. К тебе же это не относится, — спокойным голосом позвал я девушку. Но она, казалось, меня не слышала.
В этот момент раздался тихий хлопок. Кричер с кофе и печеньками появился как раз вовремя. Он быстро оценил происходящее, поставил поднос на столик и, фыркнув, прикоснулся к руке Грейнджер с таким видом, будто делает великое одолжение. Магия симбионта сработала моментально. Вихрь вокруг фигуры девушки пропал, искры в воздухе и в волосах угасли. Мне показалось, что я даже слышал тот всасывающий звук, с которым магия поглощалась Кричером. Закончив, тот брезгливо передернулся и отбросил руку девушки. Гермиона обессиленно опустилась в кресло. Со словами «Никто не смеет причинять вред гостю», домовик всунул мне чашку кофе и исчез. Как бы в следующий раз он не плюнул в ее посуду.
Я облегченно вздохнул, расслабляясь, и перевел взгляд на Грейнджер. Та растерянно хлопала длинными ресницами, но сдаваться не собиралась.
— Ты опять!..
— Я не собираюсь потакать тебе в твоих заблуждениях, — я выпил кофе одним глотком и аккуратно поставил чашку на столик. — Если ты не способна принять объективную реальность, то нам с тобой не о чем разговаривать. Повзрослей уже, Гермиона, мир не идеален, — припечатал я и уже в дверях добавил. — И, кстати, я не сноб, а уж о спеси и речи быть не может. Уж кто бы говорил!
С этими словами я вышел из библиотеки и плотно прикрыл дверь, радуясь, что сдержался и не хлопнул.
Мое злобное ворчание было слышно на всем этаже, и в холле меня подловили близнецы. Вот же напасть. И что за день такой?! Конечно, они не могли просто пройти мимо, а начали до меня докапываться.
— Я не пойму, — наконец, не выдержал я. — Вы меня что, хотите, что ли?!
Близнецы застыли с совершенно одинаковыми ошеломленными выражениями. Я уже праздновал победу, когда они отмерли и Джордж, кажется, уверенно выдал: «Хотим!» Теперь замер уже я, даже не зная, что на такое откровение ответить. И конечно, Гермиона не нашла лучшего момента, чтобы спуститься. Словно продолжая прерванный разговор, она понеслась с места в карьер:
— Вадим, я не хочу с тобой ссориться по таким пустякам…
— Ах, пустякам! Ты же сама говорила, что это крайне важно. Защита сирых и убогих. Справедливость, равенство и братство. Робеспьера цитируешь, а сейчас говоришь, что все это пустяки? Ты противоречишь сама себе. Я вообще не понимаю, что ты ждешь от меня… Ты сама не знаешь, чего хочешь от жизни… Да не трогайте меня, извращенцы! — дернулся я, вырываясь из хватки близнецов, которые крепко держали меня под руки, не давая подойти к Гермионе.
— Эй! — возмутилась она и повисла на моей шее.
В этот момент открылась входная дверь, и вся наша композиция предстала перед глазами директора и Северуса Снейпа.
Немая сцена. Мы с Уизли застыли, а Гермиона стояла спиной к ним, висла на моей шее, и поэтому не видела вошедших и продолжала говорить.
— Мне не хочется с тобой ссориться. Вадим, прошу, не обижайся, мы же… Я тебя… — она покраснела и потянулась поцеловать меня. Я вытаращил глаза и задергался еще сильней. У близнецов вырвался смешок.
И тут на ее голову, словно ком снега, упал холодный и сочащийся сарказмом голос Снейпа:
— Так-так, Волхов, а вы время не теряете. Я смотрю, ваша личная жизнь бурлит вовсю.
Лицо Снейпа выражало вежливое удивление, так не вязавшееся с его тоном. Директор сделал покерфэйс и пока не вмешивался, явно пряча в бороде усмешку.
Грейнджер подпрыгнула, услышав голос Снейпа, и выражение ее лица стало бесценным. Всю гамму чувств, которая стремительно мелькала на ее лице, литературным языком описать было решительно невозможно. Она медленно обернулась и стала выглядеть совсем потерянной. Ну как же! Директор, которого она безмерно уважала, а также строгий профессор, перед которым она трепетала, застали ее в таком компрометирующем виде. Я прямо-таки видел, как в ее голове появляются огромные огненные буквы: "Какой позор!" Она закрыла лицо ладонями и сбежала, что-то невнятно пискнув напоследок. Близнецы испарились еще раньше, причем так, что никто и не заметил. Видимо, освоили беззвучную аппарацию. Я остался один.
— Здравствуйте. Профессор Снейп, директор, — кивнул я. Голос мой звучал на редкость бесстрастно. Замогильный тон абсолютно не сочетался с выражением перекошенного лица и явно произвел впечатление.
Вошедшие кивнули в приветствии. Снейп посмотрел на меня как на пустое место и прошел мимо. Директор только открыл рот, чтобы что-то спросить, как я поспешно выпалил:
— Я… Мне нужно уйти, — и стремглав бросился вверх по лестнице, не обращая внимания на боль в ногах. Закрыться, успокоиться — это было мое единственное желание.
Но побыть в одиночестве мне не удалось. В комнате меня поджидали Фред и Джордж. Даже не дав им ничего сказать, я заорал:
— Валите отсюда! — и выбросил их за дверь.
Меня трясло. Близнецы достали! Нигде от этих тараканов не спрячешься! Пошли они все с этим орденом недожареной курицы!
Я вскочил и стал запихивать разбросанные близнецами вещи в почтальонку.
— Кричер!
— Да, уважаемый гость, — тут же откликнулся эльф. — Что вам угодно?
— Ты можешь перенести меня на вокзал?
— Гость уже уходит? — сморщенная мордочка существа выражала неподдельное огорчение.
— Да. Ты не расстраивайся, я вернусь. Ты сможешь меня услышать, когда я позову?
— Нет, — качнул ушами домовик. — Пока вы не мой хозяин, я вас не услышу.
— Хорошо, тогда перенеси меня и никому не говори, куда. Хорошо? Пожалуйста, Кричер. Я очень тебя прошу.
— Я не скажу, — кивнул Кричер. — Пока негодный хозяин не спросит, я никому не скажу.
— Спасибо!
Я только кивнул в ответ и взялся за хрупкую лапку. Хлопок — и мы в тупичке недалеко от Кингс Кросс. Аппарация с эльфом оказалась гораздо комфортнее обычной, меня так не штормило. Осталось придумать, куда податься и как развлечься. Я мрачно поправил ремень и, прихрамывая и опираясь на трость, направился к зданию вокзала. В голове вертелось воспоминание о побеге из Хогвартса, который я устроил на первом курсе. Пожалуй, стоит вспомнить некоторые пункты того плана. Думаю, Алексей Петрович не откажется принять меня на пару дней.