Нелегко искать объяснения и оправдания, С пулей в груди трудно быть непредвзятым. Но разве чужая боль не есть наказанье? И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым?
Боль накатывала волнами, будто море, и разбивалась о каменный берег самоконтроля. Влажная от крови одежда неприятно липла к телу. Кружилась голова. Несмотря на все чары и заклятья, раны упорно не хотели закрываться, и единственное, что удерживало от стремительной кровопотери – флакончик кроветворного. Но это всё ерунда, справедливое наказание. Никакая окклюменция не могла прогнать ни жуткую ледяную пустоту, ни гадкую горечь с языка, ни дикое желание отмыться в кипятке. Мертвенно-белые лица двух изломанных людей, переполненных агонией и отчаянием, остекленевшие взгляды с навеки застывшей в них ненавистью стояли перед глазами так, как будто картинку выжгло на сетчатке. Северус не запомнил, как добрел до Хогвартса. Лишь очутившись внутри замка, он заставил себя выпрямиться и медленно поплыл по гулким темным коридорам. Ноги подкашивались, ботинки цеплялись носками за камни. Хорошо, на полу не останется крови. Простенькое заклятье, удерживающее её на одежде, он наложил на себя еще перед возвращением и сейчас молился только об одном: чтобы на пути не попался никакой малолетний идиот. Дверь в его покои распахнулась сразу. - Северус? Своими золотыми кудрями и белой кожей Вадим разгонял тьму и жуть не хуже солнца. Северус переступил через порог и моментально оказался подхвачен его руками, неожиданно цепкими и сильными. Тепло от ладоней проникало даже сквозь все слои ткани. Северус остро захотел вывернуться, чтобы целитель не запачкался об него, и с бесконечным облегчением рухнул в кресло. Вадим в три движения расстегнул на нем мантию с рубашкой и потащил их с плеч. - Что ты здесь делаешь? – тон получился ровным, презрительно-ледяным. Таким, как надо. - Я почувствовал, что тебе плохо. А теперь будь любезен, заткнись, или тебя заткну я, - спокойно ответил Вадим, осматривая длинные косые разрезы на груди и плечах, одновременно роясь в своей почтальонке. На свет показалась самая обычная маггловская аптечка и пластиковая пятилитровая бутылка воды. Вадим щедро отмотал бинт и, смочив водой из бутылки, принялся отмывать раны, промокая их сухими салфетками. Кровь моментально перестала течь. Красивое лицо целителя было таким безмятежным, а действия и прикосновения - такими непоколебимо уверенными, даже какими-то будничными, словно он каждый день встречал Северуса в таком виде. Ни вопросов, ни истерик. Вода забрала с собой кровь и ощущение гадливости, отмыла. Остались лишь мягкие пальцы, деловито размазывающие заживляющую мазь по его груди, отчего раны шипели и пузырились. Северус почувствовал, как отогревается ледяная горькая пустота внутри, и невольно расслабился. - На тебе защита, так что задело по касательной. Но если под удар попал еще кто-то, то я ему не завидую, - заметил целитель. – Проклинали в сердцах, от всей души. Классическими чарами такое не снять. Нужны колдомедики. Северус прикрыл глаза, подавляя вздох. Значит, Лестрейнджи обречены. Вадим смотрел на него зелеными хризолитовыми глазами, склонив голову набок. - Вода заговоренная, - кивнул он на свою пятилитровку. – Раны можно будет залечить. Северус раздумывал недолго. - Помоги дойти до камина. Вадим взмахом руки отлеветировал его туда вместе с креслом. Северус бросил в огонь летучий порох, одними губами называя адрес. - Снейп, ты как? – раздался хриплый голос Рабастана. - Это гребанное Секо никакие чары не берут! Дай еще кроветворное, а лучше – стащи феникса. Вадим ловко оттеснил Северуса и сунул бутылку. - Слезы феникса? – удивились на том конце, но подарок взяли. - Ну, ты и садюга! Пять литров выдоить из птички! Вадим бесстрашно сунулся в огонь. - Это не слезы. Раны сначала омыть этой водой, потом можно будет залечивать заклятьями. - Ты кто? – ошарашенно булькнул Рабастан. Он явно был готов кинуться вслед за незваным гостем, но Вадим уже выпрямился, а Северус уже погасил камин. - Представляю их лица, когда они сообразят, кто к ним заглянул на огонек, - хихикнул Вадим. Снейп рассматривал его полных тридцать секунд. - Ты только что помог самым ужасным преступникам первой магической. - Я помог людям, - спокойно возразил Вадим. – Судить их – не моя забота. - Посмотрим, как ты заговоришь, увидев завтрашний «Пророк». Сил не было. От усталости Северус едва ворочал языком. Вадим сказал что-то еще, но мозг отказался вникать в ответ. В ушах шумело. Звуки доносились словно из глубокого колодца. Северус почувствовал, что куда-то летит, под спиной оказалась подушка. Последнее, что прорвалось через пелену накатывающего сна – ощущение чужих рук, стаскивающих обувь и расстегивающих пояс. - Тебе не понравится спать с бревном, - уже отключаясь, счел своим долгом сообщить Северус. – Да еще старым… Вадим хмыкнул и провел мягкой ладонью по лбу зельевара, смахивая волосы с лица. - Спи, трехсотлетний сибирский кедр. У тебя завтра занятия. Вместо жертв Северусу грезились залитые солнцем снежные долины и величественные хвойные леса, серебристо-зеленые, прекрасные и вечные. Утро встретило его отличным самочувствием. Снейп невольно потянулся к груди. Ни шрамов, ни следов проклятья, даже одежда была аккуратно сложена на стуле, совершенно чистая и даже отглаженная. Если постараться, то можно представить, что прошлая ночь была всего лишь кошмаром. Северус взглянул на часы и поспешил в уборную. Он успевал до завтрака отчитаться Дамблдору. Горгулья у входа привычно отпрыгнула в сторону. Северус поднялся по винтовой лестнице, вошел в кабинет. Директор уже сидел за столом, правда, пока еще в пижаме и колпаке и подписывал какие-то документы. Северуса бесила Амбридж, но стоило признать – пользы от неё было гораздо больше, чем вреда. Хотя бы начать с того, что Дамблдор впервые за много лет стал уделять время школе, а не спихивать все дела на заместителей. Вид у него был усталый. Немудрено. После такого-то грандиозного скандала с торговлей всякой гадостью. Снейп кашлянул, на что Альбус показал ему жестом на кресло. Через несколько минут он закончил возню с документами и обратил пристальный взгляд на зельевара. - Доброе утро, Северус. Я рад, что с тобой все хорошо. Как ты себя чувствуешь? - Доброе, господин директор. Неплохо, благодарю вас. В общем-то, можно было и не сомневаться, что Альбус не знал, в каком состоянии Снейп вчера завалился в свои покои. - Итак, я слушаю, - старик сложил пальцы домиком, приготовившись слушать, но тут же спохватился: – Может быть, чаю? С утра он прекрасно бодрит. - Да, пожалуй, не откажусь. Северусу как никогда были нужны калории, так что чай с печеньем не повредил бы. Еще лучше было бы глотнуть что-то алкогольное, но ему еще вести уроки. Появившийся домовик накрыл стол и с поклоном исчез. Северус взял чашку, прикрыл глаза и проговорил, будто рухнув в ледяной колодец: - Лорд вчера организовал рейд. Внезапно. Я не смог вас предупредить, простите. - О, - Альбус посмурнел. – И кто же? - Я их не знаю. Семья в Глостере. На самом деле Северус прекрасно знал, кто это и за что их казнили. Бывший пожиратель - из тех, кого не осудили, - отказался вернуться к Лорду. Полукровная семья, муж и жена, окончила свои дни крайне мучительным образом. Проклятья Лестрейнджей всегда убивали жертв с изощренной выдумкой, медленно, давая прочувствовать малейшие оттенки боли. Сейчас Северус отправится на завтрак, а потом пойдет на урок к их двум сыновьям-погодкам. И будет вдалбливать в их головы рецепт умиротворяющего бальзама. Глядя им в глаза. Северус глотнул еще чаю, аккуратно положил в рот конфету. Альбус внимательно наблюдал за ним. И главное, не спрашивал подробности. - А еще я выяснил, кто отправил дементоров в Литтл-Уингинг. - Неужели? – Альбус приподнял брови. – И кто же это был? - Бродерик МакНейр. Он сумел пробраться в комнату в Министерстве, где хранится артефакт управления стражами. Повезло, что его спугнули, и он не смог его вынести. - Что ж, это интересно. А что насчет пророчества? Лорд заинтересовался его полным содержанием? - Да, я доложил, что члены Ордена Феникса регулярно дежурят около входа в Отдел Тайн. - Замечательно, - довольно потер ладони Дамблдор. – Я думаю, что рано или поздно он не выдержит и попытается забрать его. Когда Волдеморт явится в Министерство, Фадж и остальные чиновники уже не смогут отрицать, что он вернулся. Северус уважительно склонил голову. - А как там Барти Крауч-младший? – спросил вдруг Дамблдор. - Блестяще, - мрачно проронил Снейп. – Он редко появляется в ставке, и Лорд никогда не рассказывает про его задания. Никто в Ближнем круге не знает их сути. Отчитывается он также только перед Темным лордом. Единственное, что мне удалось узнать – он собирается жениться. - Действительно? – изумился директор и живо поинтересовался. - И на ком? И как же ты узнал о столь знаменательном событии? - Подслушал, - устало выдохнул Северус. – Имя его избранницы не прозвучало, но Лорд был очень доволен. - Интересно, - глубоко задумался директор. – Что ж, Северус, ты можешь идти. Скоро завтрак. - Хорошего дня, господин директор. На завтраке дети сидели на редкость тихо. Вообще, после того, как в замок нагрянули авроры вместе с попечителями и перетряхнули личные вещи студентов, в школе стало заметно спокойнее. А когда из замка исчезли близнецы Уизли, а половина старшекурсников отправилась в больницу, все стали ну просто шелковыми. Никаких дурацких происшествий и шуточек. Северусу стало намного приятнее работать. Пришел утренний «Пророк», и в зале наметилось тревожное оживление. Сообщение об убийстве семьи и метке над домом с фотографией на первой полосе пропустить было сложно. Северус увидел, как за столом Рейвенкло побледнели дети погибших. Младший брат надрывно заплакал, вцепившись в старшего. Филиус тут же подскочил и увел их в Больничное крыло. Северус проводил их взглядом и глотнул кофе. Значит, на сегодняшние уроки они не придут. - Жаль, жаль, - покачала головой Долорес Амбридж, поглаживая висящий на груди орден. – Министерству в свое время нужно было придерживаться более жесткой политики. Очевидно, за нападением стоит кто-то из старых провокаторов. - А может быть, уже из новых, - мрачно проговорила МакГонагалл, неодобрительно глядя в сторону его факультета. Северус тоже посмотрел в сторону своих змеек. Какой-то четверокурсник, Свенсон, кажется, взмахнул руками и что-то сказал, отчего по столу слизеринцев прокатились смешки. До этого не обращающий внимания на разговоры соседей Вадим оторвался от газеты, отложил вилку и, недолго думая, зарядил шутнику такую оплеуху, что тот чуть не слетел со скамьи. - Нельзя смеяться над чужим горем, иначе горе придет к тебе, - четко сказал Вадим на весь зал, обвел ребят тяжелым, предупреждающим взглядом и вернулся к еде. Смех за слизеринским столом как отрезало. - А может быть, вам стоит внимательнее наблюдать за собственным факультетом, коллега? – елейным голосом протянул Снейп. - Действительно, - Амбридж растянула губы в приторной улыбке. – Инспекция ясно показывает, что в своем глазу вы и бревна не видите, когда в чужом готовы разглядеть даже соринку, Минерва. Пожалуй, я подниму вопрос о вашем соответствии должности декана. МакГонагалл оскорбленно поджала губы и отвернулась. Снейп одним глотком допил кофе, отодвинул стул и направился к своим змейкам. Притихший зал внимательно следил за каждым его шагом. - Что здесь произошло? – медленно и веско роняя слова, спросил зельевар. - С-сэр? – заикаясь, спросил пришибленный Свенсон. - Я, кажется, задал вопрос. - Свенсон сказал, что… - Ну-ну, продолжайте, - приободрил парня Снейп, переводя взгляд на третьекурсника. - Свенсон сказал, что так этим полукровкам и надо, - встрял Малфой. – А Волхов… Ну, вы же знаете, профессор, что это для него больная тема. Он немного… не понимает. - Да, я не понимаю нацистских шуток и смеха над смертью семьи однокурсника, - кивнул Вадим, не отрываясь от газеты. - Вот как. Марш на уроки. Волхов, зайдите ко мне после занятий. Вадим поднял на Северуса спокойный взгляд и невозмутимо кивнул. «Пророк» перед ним был раскрыт на странице со статьей о зверском убийстве. На строчках уже красовалось жирное пятно. С газетной фотографии улыбался мужчина, нежно целуя пальчики своей жене. Те самые пальчики, из которых он, Северус, этой ночью выдергивал ногти. - Свенсон… Зайдите тоже. - Да, сэр, – пискнул белобрысый. Северус неспешно осмотрел детей. Попадая под немигающий взгляд черных глаз, слизеринцы бледнели и вжимали головы в плечи. - А так же минус пять баллов со Слизерина за неуместный смех.***
«Зверское убийство!» - кричал заголовок. Под ним располагалась фотография красивой пары, а в статье в самых мерзких подробностях расписывалось, как их убивали. Да… Теперь понятно, почему Северус вчера ночью был в таком раздрае. В пытках семьи он принимал самое непосредственное участие, а нужных для подобной работы наклонностей в нем не было. Снейп был мерзавцем, сволочью, эгоистом, убийцей, но не палачом. Волдеморт совсем спятил. У нормального лидера люди не занимаются тем, что глубоко им противно. В оглушительной тишине, под сотнями взглядов Северус повернулся на каблуках и полетел по проходу. Развевающийся за его спиной шарф казался прозрачным в дневном свете, и черное крыло за спиной Северуса делало его похожим на падшего ангела… Боги, какая же чушь лезет мне в голову! Он же отработку нам назначил, чтобы просто не надраться до выпадения в осадок. После завтрака, когда народ потянулся к выходу, я пробился к Максвеллу и, положив руку ему на плечо, шепнул: - Нужно поговорить. После обеда приходи в мою комнату. Макс метнул на меня взгляд и коротко кивнул. Школа гудела. Всем было жаль несчастную семью и осиротевших мальчишек. По Хогвартсу расползался страх. В той же газете обнаружилась статья о побеге из Азкабана Лестрейнджей, Долохова и прочих милых личностей. Естественно, что нападение и побег власти связали воедино и, в общем-то, не ошиблись. После урока чар ко мне подошел печальный профессор Флитвик и попросил зайти в Больничное крыло. - Поговорите с ними, мистер Волхов, - помявшись, попросил он. – Вы же тоже… пережили потерю. Я вздохнул. О Стоунах было известно всем, так что это было даже ожидаемо. К тому же, обычные колдомедики не умели лечить душевные травмы. Кто, как не истинный целитель, способен утишить такую боль? В Больничном крыле меня встретила очень озабоченная и очень растерянная мадам Помфри. - Они молчат, - тихо предупредила она меня. – Проснулись после успокоительного – и всё! Сидят, вцепились друг в друга и молчат. Я… я не знаю, что делать! Я шагнул за ширму. Дети сидели на одной кровати. Старшему на вид было лет четырнадцать. Он стискивал брата так, что тот едва дышал. При моем появлении они не пошевелились, даже головы не повернули, уставившись взглядом куда-то в стену. На прикосновение они тоже не отреагировали. Ясно. Эмоциональный ступор. Зелья тут и впрямь не помогут. Я присел на край кровати, взял братьев за руки, а потом заговорил. О том, что детство кончилось. О том, что это не пройдет, просто притупится. О том, что у них остались только они сами, об их жизнях, об их братстве. О том, как можно отомстить… И какой ценой им достанется месть: как их будут убивать, как больно убивать и умирать, как больно видеть, как пытают одного на глазах другого... О том, что родители порадовались бы за них, если бы они просто жили. Я говорил и говорил, порой бессвязно, перескакивая с темы на тему, но своего добился – на глазах братьев начали медленно набухать слезы. Когда они наконец-то зарыдали, я нацарапал на листе блокнота: «Если у родни станет плохо, звоните. Это номер моего магловского приюта. Там вам подберут приличную семью». Аккуратно положив его на тумбочку, я вышел к мадам Помфри, оставив ребят оплакивать своё горе. - Никакого успокоительного. Дайте им поплакать, а потом сделайте горячий шоколад. Руки дрожали, к горлу подкатывал комок. Перед глазами стоял последний поход в кино с Эмили и Энтони. Мадам Помфри кивнула и сочувственно предложила сделать шоколад и мне. Я не стал отказываться. Мадам Помфри отпустила меня только через пятнадцать минут, когда горячий шоколад окончательно избавил от тоски, а развороченные воспоминания снова улеглись. Я заглянул за ширму, посмотрел на братьев, которые шмыгали носом в кружки, посоветовал добавить корицы и ушел. Здесь я сделал всё, что было в моих силах. Макс стоял в коридоре около моей спальни, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. Услышав мои шаги, он вскинул голову. В ответ я распахнул дверь и склонился в насмешливом полупоклоне. - Прошу вас, о Великий Темный Повелитель! Макс шагнул внутрь, закатив глаза. - Позер. Дверь захлопнулась за нами, отсекая звуки. Макс внимательно осмотрел пустую комнату и взмахнул палочкой, накладывая заглушающее заклинание. - Очень вовремя, - заметил он, по-хозяйски плюхаясь на мою кровать. – Я и сам хотел с тобой поговорить. - О чем? - О Поттере, - Макс нервно повертел палочку в руках. – Чтобы уничтожить крестраж, нужно убить носителя. - Ну, в общем да, - согласился я и вздохнул, потирая лоб. Да, как-то этот момент у меня выпал из головы. В каноне столько всего понаверчено с условиями! Что из них сработает с Максом? Волдеморт-то был носителем крови Гарри, в отличие от Макса, а это основополагающий пункт. И если Поттер угодит под аваду Макса… Крестраж-то погибнет, но, скорее всего, вместе с Гарри. Я изложил все эти соображения Максу. Тот задумался, постукивая палочкой по губам. Мне кажется или он всерьез хочет избавиться от героя? - Да, и еще… Знаешь, мне тут было откровение свыше… В общем, крестраж в Гарри не трогай, им займется Сам-Знаешь-Кто. Макс весело хрюкнул и кивнул. Плечи у него расслабились. Что ж, если он и прикидывал, как половчее убить Гарри, то эта мысль ему не доставляла удовольствия. - А как вообще у тебя дела? Как Кристина? - Выходит замуж в феврале, - улыбнулся Макс. - Ба… То есть, она приняла извинения Арти? - Ага. Приняла, - Макс соскочил с кровати, прошелся по комнате и метнул на меня проницательный взгляд. – Я заметил, что в последнее время ты перестал лечить школьников. Всех уже вылечил? - Ну, да, - озадачился я. – Вылечил. Серьезных случаев среди первокурсников нет, а старшие курсы прошли через меня еще раньше. С остальным справляется мадам Помфри. - Но тебе нужна практика, причем, насколько я понимаю, постоянная? - Нужна, - вздохнул я. – Но директор не выпускает меня из Хогвартса. А те, кого он приводит, слишком редки. В этом году он мне так никого и не нашел. Был кое-кто летом – и всё. - Одному человеку очень нужна твоя помощь, но у него нет возможности связаться с тобой. - Какого рода помощь? - Лечение бесплодия. - Я, конечно, посмотрю, но помни, что я не всемогущ. - Значит, я займусь организацией встречи, - кивнул Макс. - А кто это? – спохватился я. - Девушка, - последовал лаконичный ответ. – Из одного древнего и очень уважаемого рода, от которого, к сожалению, сейчас остались лишь она и её отец. Если девушка не родит наследника, то линия прервется и все имущество отойдет Министерству. - А её отец что, не может сделать еще одного наследника? - Там какой-то парадокс с магией, - поморщился Макс. – Наследниками традиционно признаются сыновья, но рождались только дочери, и по каким-то причинам наследницей признана старшая. Причем она оказалась бесплодной. Остальные девочки в порядке, но они уйдут в другие семьи, и не факт, что их дети продолжат их линию. - Ясно. - Тогда будь готов к выходным… Я только что согласился поработать на Темного Лорда. И скорее всего, меня пригласили к участию в вербовке. Понятное дело, что Макс что-то поимеет либо с отца этой девушки, либо с неё самой. Дамблдор удавится своей бородой, если узнает. О реакции Снейпа я лучше вообще не буду думать и вообще ничего ему даже намекать не буду. А то у него приказ, и неизвестно, как он может эти приказы трактовать. Может, и лазейки-то никакой нет? - Ты ведь хотел поговорить со мной не о Кристине, а о профессоре Снейпе, так? – неожиданно спросил Макс. Я напрягся. - Верно. - Арти доложил, что всякий раз, когда Он хочет его наказать, происходит что-то непонятное и наказание срывается. Профессора невозможно покалечить и даже толком под Круциатусом подержать. Череда… случайностей подозрительно постоянно происходит только со Снейпом. У Него одна седьмая души, но мозги возродились в полном объеме. Он нашел способ наказывать его по-другому, раз физически Снейпу не навредить… Макс замолчал, но я понял и так. Боги, а ведь Северусу еще три года детей этой пары учить… И с его склонностью к самоедству… Черт! Черт! Черт! - Так что если что, доказательств его вины будет предостаточно. Надеюсь, у тебя есть план на этот случай. План был. Но Макса в него посвящать я не собирался. Как говорится, что знает Темный лорд… Макс что-то рассмотрел на моём лице, криво усмехнулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Внутри всё дрожало, маялось. Я не выдержал: встал, прошелся по комнате, пытаясь выбросить в пространство что-то, рвущееся изнутри… Развернулся и со всей дури ударил кулаком стену раз-другой-третий, пока рука не вспыхнула болью в костяшках, пока не показалась кровь. Прислонился лбом к холодной стене, пытаясь остудить голову, а вместе с ней и ноющее сердце. - Ничего-то у тебя по-человечески не получается, Волхов…