«Но нет, я не доставлю ему этого наслаждения, я разорву эту его паутину лжи, в которой он меня хочет опутать; пусть будет что будет» Л.Н. Толстой, «Анна Каренина»
— Позвоню вечером, — омега отодвинулся, вздыхая. — Удачного рабочего дня! Взмахнув рукой на прощание, юноша сел в ожидающее такси, принимая на коленки корзинку с котенком от альфы. Тот наклонился, поправил непослушный локон рыжих волос и отступил назад, закрывая дверь. Юноша смотрел на фигуру своего парня, стоявшего у ворот с накинутым на плечи пиджаком, прячущего мерзнувшие ладони в карманы, и нежно улыбался, непроизвольно поглаживая мягкую шерстку спящего котенка. — Куинс, 55 улица? — уточнил водитель, взглянув на пассажира. — Да, — ответили, мельком задержав взгляд на бете и снова рассматривая котенка. — Великолепно, — тихо прошептал водитель, сворачивая на оживленную улицу, вливаясь в поток машин. Еще один мимолетный взгляд на молодого парня — и усмешка кривит губы, а руки набирают сообщение, после выбирая из списка радио одно, на котором всегда крутят романтические песни.***
— Эй, детектив-следователь Ким, кофе заказывали? — молодой мужчина заглянул в кабинет. — Некогда, — хмурится альфа. — Я работаю, — кивок на разложенные бумаги. — И все же, — хмыкает бета, — тем более тебе нужен горячий американо, — вручая стаканчик. — Спасибо, друг, — устало улыбаются, помедлив, но делая глоток. — Чонин… — Ммм? — Ты всегда можешь положиться на меня, — серьезный взгляд. — В любой ситуации и любое время суток. — Не нужно жалеть меня, — не поднимая головы от фото изломанной фигурки омеги. — Я не жалею, — резко. — Просто…не понимаю. Ты что, серьезно хотел сделать предложение омеге, танцующему приватные танцы в одном из клубов Манхэттена, да к тому же торгующему своим телом? Не поверю, что такой опытный детектив не знал о подработке пары. — Что? — Ладно, погорячился — один раз согласившемуся на щедрое предложение. Ты же, — смешок, — не любишь ложь, ненавидишь просто. Повелся на смазливую мордашку? Конечно, любой человек не заслуживает такой смерти, — кивок на фото, — но не стоит изводить себя. Иди домой, выспись, прими душ. — Не нужно, Кенсу, — злой взгляд и холод в голосе. — Я сам решу, что делать. — Как хочешь, — пожимает плечами бета и швыряет на стол тонкую папку, отчего фотографии разлетаются, падая на пол. — Тут мое заключение и отчет Чарли. Тебе лучше промолчать, что видел это, и вернуть на мой стол через два часа. Подняв упавшую на ботинок фотографию, мужчина, не мигая, некоторое время смотрит на нее, а затем, смяв в кулаке, точным броском отправляет ее в мусорную корзину, быстрым шагом выходя и хлопая дверью. Альфа только вздрагивает, глядя в спину коллеге, которого может даже назвать другом, и раскрывает папку, вчитываясь в факты, изучая другую сторону жизни человека, который еще неделю назад уезжал из его дома в статусе практически жениха. Чонин до сих пор вспоминал ту пустоту и неверие, которые обосновались в душе, стоило увидеть труп Ника, стоило опознать под гримом и вызывающей одеждой своего мальчика. Тогда он до хрипоты спорил с коллегами и шефом, что сможет, что ОБЯЗАН найти убийц, но ему не вняли, отстранив от расследования, согласно правилам. Наверное, так лучше, ведь злость — не лучший советчик, но альфа хотел сделать для омеги последнее доброе дело. Пусть он обманывал, пусть был тем, о ком с таким пренебрежением отзывался Кенсу — но Ким помнит совсем не это. Помнит…до сих пор не может забыть и принять. Сердце, глупое сердце надеется на ошибку, хотя надежда с каждой буквой на исписанных страницах улетучивается, и ей на смену приходит уже знакомая пустота. Вернув бумаги Кенсу, отмахнувшись от вопросов мужчины, Чонин вышел на крыльцо Управления, и, сев в машину, закурил, глядя в окно и раздумывая над сформировавшейся в голове идее начать собственное расследование. Мелькнула мысль, что бета предвидел такой расклад, раз, вопреки запрету начальства, позволил ознакомиться с ходом дела, рискуя получить выговор или дисциплинарное взыскание. — Спасибо, Су, — ответив на звонок мобильного, говорит альфа. — Да, домой. Пока. Решение принято, и Ким не знает, что ожидает его впереди: смерть, или удовлетворение от поимки преступника. В одном альфа уверен точно — он пойдет до конца.***
Молодой мужчина сидит в кресле, задумчиво поглаживая шерстку котенка, пригревшегося на коленях. Гортанные звуки, издаваемые животным, прерывают тишину, которая никак не тяготит обоих. — Люци, — предостерегающе, остановив поглаживание, когда острые коготки впились в ногу. Котенок повернул мордочку, смотря на хозяина, но послушно убрал когти, взамен, повозившись, устраиваясь поудобнее. — Наглый кот, — с усмешкой, но не шевеля ладонью, в которую уткнулся влажный носик. Тихое жужжание поставленного на вибрацию телефона отвлекает внимание и мужчина, с осторожностью переложив недовольного питомца с колен на кресло, подходит к столу, принимая вызов и отходя к панорамному окну, сквозь стекло наблюдая за жизнью там, снаружи. — Слушаю. С каждым словом собеседника мужчина крепче сжимает губы, щуря глаза. Сбросив звонок, он, не раздумывая, с силой впечатывает кулак в стену, шипя еле слышное «Чертов альфа». Затем, по пути снимая футболку, направляется в душ, откуда выходит через двадцать минут, снимая в гардеробе с плечиков первую попавшуюся рубашку и подбирая к ней костюм. Аксессуары, ботинки — и мужчина выходит из квартиры, спускаясь на лифте в гараж и садясь в машину. — К Денни, — короткий приказ водителю, который с одного взгляда понимает всю степень злости и раздражения босса. —Брааатик, — увидев вошедшего бету, елейно произносит стройный омега, сидя в вип-комнате, уложив ножку на ножку и вертя в руке бокал с вином. — Какими судьбами? — Где он? — резко, с недовольством смотря на красивое кукольное личико. — Не стоит так сердиться, с милого детектива в этом клубе не упадет ни единого волоска, — делая глоток и сквозь прищур наблюдая за эмоциями на лице брата. — Всегда задавался вопросом: влюбляться в полицейских — наследственное? — Дэниель, — с улыбкой, подходя и опираясь руками в диван по обе стороны от головы омеги, — малыш, не забывайся. Я тебе не братик, а босс клана Бонасина. — Пусти, — тот трепыхнулся, но прикусил губу, когда не вышло освободиться. — Ты пугаешь, Кенсу, отойди. Он в пятнадцатой комнате, — сдаваясь и отводя взгляд. — Братик, — с еле уловимой насмешкой в голосе, — думаю, тебе нужно подождать — не стоит беспокоить детектива Кима в момент уединения с омегой. Дверь закрывается в момент, когда Дэнни вскрикивает и прижимает дрожащую руку к плечу: брошенный братом нож оставил заметный порез на коже, и торчит в диване, пока кровь капает на обивку и джинсы.***
— Слушаю, — наблюдая, как Чонин медленно сползает по стене вниз, отвечает на звонок Кенсу. — Отлично, вы знаете, что делать. И чтобы никаких ваших следов на нем не осталось! — схватив альфу за футболку, мужчина рывком поднял старшего, упираясь локтем ему в грудь и тем самым фиксируя, не давая упасть. — Все улики должны привести к детективу Киму. Жду результат. Чонин, услышав свою фамилию, открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на бете. — Какая сильная детка, — с трудом произнес альфа, глупо улыбаясь и подаваясь вперед в попытке то ли поцелуя, то ли нахождения опоры. — Я тебе не шлюха, — шипит Кенсу, перемещая руку и сдавливая горло мужчины, — поэтому не смей называть меня этим прозвищем. — Дет… — договорить мешает точный удар под ребра, заставивший Кима судорожно глотать воздух и сползти на пол, ухватившись за ноги беты. — От тебя воняет, — брезгливо смотрит на макушку альфы младший. — Терпеть не могу, когда от тебя воняет ими. — Су, — на выдохе. — Узнал? — с иронией. — Вставай, нужно смыть с тебя всю грязь. С трудом доведя альфу до ванной комнаты, мужчина, не смущаясь, раздел его, вталкивая в кабинку и включая холодный душ. Широко распахнутые глаза и взвизг заставили бету слегка улыбнуться, регулируя воду до нормальной температуры. Чонин словно спал стоя, опираясь о прозрачную стену кабинки, склонив голову, из-под мокрой челки наблюдая за младшим, неторопливо раздевающимся до нижнего белья и ступающим под струи к альфе. Сжав бутылочку геля для душа, Кенсу выдавил содержимое на губку, и, отстранив руку Кима, стал сам намыливать его торс — без намека на интим, с силой надавливая, оттирая каждую клеточку кожи на теле. Так может родитель мыть неразумное дитя, извалявшееся в грязи, ворча при этом и успевая шлепать по ягодицам, чтобы неповадно было повторять. Альфа слушал тихое шипение, и только выдавливал из себя вздохи на очередной шлепок по телу при попытках отстраниться от прикосновений, особенно когда чужие ладошки подобрались к паху. — Не мешай, — старшего развернули лицом к стене, продолжая свое занятие по помывке. Ким прекратил сопротивление, расслабляясь, не обращая больше внимания на абсурдность ситуации. Хотелось спать, и мужчина всего на мгновение прикрыл глаза, не заметив, что его вытерли и отвели в спальню, очнувшись только от чувства падения и рефлекторно цепляясь пальцами за ближайшее «спасение», коим оказалось запястье беты. — Надо же, проснулся, — хмыкнул тот, попытавшись вырвать руку из захвата. Молча старший потянул До на кровать, подминая под себя и скользнув свободной рукой к чужому паху, приподнимая брови, ощутив, насколько бета возбужден. Изначальная мысль подразнить исчезла, стоило воздуху вырваться еле слышным свистом из приоткрывшегося рта младшего, а бедрам рефлекторно податься навстречу чужим пальцам. Кенсу смотрел сквозь ресницы слегка испуганно, замерев, стоило альфе улыбнуться. Бета отвернулся, уходя от поцелуя, но целью старшего была шея, которую он с удовольствием слегка прикусил, с удивлением слыша протяжный стон До. Наверное, именно это стало отправной точкой безумия, которому поддались оба мужчины: глаза в глаза, губы тянутся навстречу друг другу, приоткрываясь и впуская, руки сжимают чужие плечи и талию с силой, притягивая ближе, обнимая крепче… Альфа не заметил, в какой момент Кенсу оказался сверху, задавая собственный ритм, с силой сжимая пальцы на чужих плечах и одновременно с этим ласково, как котенок, прижимаясь грудью к старшему, словно боясь отпустить. Мужчине оставалось только обнимать крепче, целовать, оставляя метки, и наслаждаться запрокинутым к потолку лицом с приоткрытыми губами. Распознав симптомы приближающегося оргазма, Чонин притянул к себе младшего, проводя языком по шее вверх, к ушку, улыбаясь от того доверия, с которым слегка склонили голову набок, открывая доступ. Пальцы запутались в чужих влажных волосах, перебирая прядки и оголяя небольшую татуировку, которую альфа не стал разглядывать, занятый более важным делом — томное «детка» заставило бету забиться в державших руках и с тихим «фааааак» излиться, увлекая за собой Кима. Некоторое время они лежали в тишине, а после альфа повернулся на бок, не выпуская из объятий Кенсу, и набросил на обоих одеяло, игнорируя хмыканье и придвинувшегося вплотную младшего. Близость с бетой, которых Ким всегда считал несексуальными и холодными, не изменила мнение мужчины, просто вычеркнула из безликого для альфы класса До Кенсу, поставив его в один ряд с омегами. Однако Чонин, уткнувшись лицом в чужой затылок, засыпая, позволил себе мелькнувшую в подсознании мысль, что произошедшее сейчас было намного лучше, чем все встречи с омегами. Кенсу отдавался, не ожидая нежности, но требуя страсти, и был равноправным партнером, а не ведомым, и этим затронул в альфе то запретное, что пряталось тщательно, о чем сам мужчина мог не догадываться.***
Бета проснулся ранним утром, сквозь не до конца прикрытые шторы наблюдая за рассветом. Повернув голову, Кенсу вгляделся в спящее лицо Кима, такое спокойное и умиротворенное, что ласковая улыбка тронула губы До. С осторожностью выпутавшись из-под руки мужчины, младший некоторое время стоял, смотря на Чонина, а затем обошел комнату, изучая обстановку и хмурясь на фото омеги, найденное задвинутым за книги. — Стоять! Бросай, быстро! Бета вздрогнул, замирая и медленно поднимая руки, демонстрируя отсутствие оружия. Неспешный поворот — и Кенсу шепотом чертыхается, складывая руки на груди, в то время как альфа спокойно продолжает спать, шевеля губами, обнимая подушку. Одеяло сбилось, демонстрируя подтянутое тело в абсолютной наготе, отчего бета облизнул губы и вышел из спальни. Через пару часов, выпив кофе и изучив холодильник Кима, мужчина приготовил завтрак и намазывал тосты джемом, когда тихий хмык оповестил о присутствии хозяина квартиры. — Я мог бы пристрелить тебя, — лениво, не отходя от дверного проема. — Скорей, я бы первым тебя прирезал, — не оборачиваясь, пряча усмешку. Нож воткнулся в стену рядом с плечом за мгновение до того, как Ким поднял руку с пистолетом, заставив старшего непроизвольно вздрогнуть, с удивлением посмотрев на бету. — Не стоит недооценивать мои слова, — прищурив глаза, — все же я был лучшим на курсе. Завтрак? Альфа кивнул, выдергивая нож из стены и положив его на стол. Усевшись на стул напротив Кенсу, он придвинул к себе тарелку, пробуя и довольно кивая в похвале. Едят оба молча, изредка смотря на другого и сразу отводя взгляд. Неловкость с каждой минутой ощущается все сильней, заставляя нервничать и с двойным усердием прожевывать еду. — Чонин, вчера… — Кенсу, давай… Одновременный вздох. Альфа ерошит волосы в смущении, бета смотрит прямо, чуть скривив губы в улыбке на нелепость ситуации. — Я не хочу портить наши рабочие и немного дружеские отношения одноразовым сексом, — после паузы начинает Ким. — Не принимай на свой счет, но я не встречаюсь с бетами и тем более не сплю с ними. Для альф вполне достаточно омег, поэтому…давай просто забудем, что произошло? — У меня нет желания тратить свое время на… — До замолчал, переводя взгляд на свои пальцы, обхватившие кружку и сжимающие ее сильней положенного. — Хорошо, давай так и сделаем. Это будет лучшим решением. — Ты… — Я не ребенок, чтобы обижаться, — хмыкнул младший. — Тебе ли не знать, что беты рациональней и сдержанней омег. Мы не закатываем истерики и не подвержены капризам, а ищем выход из ситуации. Твой вариант — самый приемлемый, меня тоже не прельщает играть в любовников. Мне пора, — поднимаясь и отставляя кружку. — Проводить? — спросил Чонин, потянувшись и зевнув. — Вот еще, — недовольно. — Мы только что все выяснили, поэтому не старайся быть милым и приветливым. Раздражает. Ким остался сидеть, гипнотизируя взглядом остатки тостов, слушая тишину после довольно громкого хлопка двери при уходе младшего. Мужчине казалось, что он упускает из вида что-то важное, но мысль никак не могла сформироваться в голове, заставляя вздохнуть и опустить голову на столешницу. Альфе было немного стыдно за свое поведение утром, но уж лучше так, чем дать надежду, тем более, если с бетой придется видеться каждый день.***
— Кто-то сегодня не в духе? — насмешливый голос заставил обернуться, смерив взглядом красивого омегу, наматывающего бинт на руку и смотрящего с ухмылкой, приподнимая бровь на откровенное рассматривание. — Подстилкам не понять, — грубо ответил До, игнорируя нахмурившихся на оскорбление коллеги альф. — Недотрахали ночью, — спокойно, констатируя факт. — Но еще вероятней, предложили редкий секс по дружбе. Хотя, — задумчиво, — все же совокупность всего этого, я прав? — Сюда иди, — рыкнул бета, поднимаясь с разминая руки. — Ой, самому предложить побить тебя было как-то совестно, — хихикнул омега, грациозно проскальзывая на ринг под канатами, заставляя присутствующих альф сглотнуть от вида стройного бронзового тела с кубиками пресса. — Начнем? Или ты уже выдохся? — кивок на троих мужчин, сидящих неподалеку и потирающих синяки. — Блядь, — сорвался бета, делая первый рывок, от которого увернулись, хмыкая, нанося ответный удар, заставивший с удивлением посмотреть в глаза оппоненту. — Ну что же, поиграем, — хищная ухмылка. — Ни за что не продую омежке. Через двадцать минут оба мужчины тяжело дышали, смотря на соперника в попытке заметить его промах. Губы кровоточили, синяки на торсе проступали все ярче, тела блестели от пота. — До, Дэвис! — строгий окрик. — Чем вы тут заняты, паршивцы? Мало работы? Живо расцепились и на свои рабочие места! До, у нас новый труп, а ты здесь развлекаешься? Дэвис, тебе через час нужно быть в колонии! Может, мне напомнить вам правила про драки? — Я просто составляю криминалисту До компанию по спаррингу, — лучезарно улыбается омега, стирая с губы кровь. — Его отправили во френдзону, нужно же было помочь выпустить пар? — спускаясь с ринга и подмигивая бете. «Мы не закончили», — одними губами ответил тот, прищурившись на отправленный воздушный поцелуй. — Личные дела решайте за пределами управления! — рявкнул начальник. — До, живо в лабораторию! Потом зайдешь к Смиту и вместе поедете на место преступления, вам любезно оставили труп на месте. — Вас понял, — вздохнул Кенсу, успев показать уходящему омеге конструкцию из среднего пальца. Ужасное утро и еще более ужасный день. Определенно следует навестить Дэниэля и напиться.***
Почти весь день Чонин отсыпался, что было для альфы странностью — никогда ранее поход в клуб не заканчивался такой усталостью и сонливостью. Мелькнувшую мысль, что персонал догадался о цели его прихода и вычислил профессию, мужчина прогнал: он был крайне осторожен. В этом клубе он был не впервые, именно там познакомился с Ником. Какая ирония, что его мальчик работал в таком месте, говоря с честными глазами, что трудится в офисе. Дэниэль Бонасина. Владелец клуба и работодатель Ника, которого тот однажды представил как друга. Где была его, Чонина, интуиция, почему он не заподозрил фальш в словах омеги? Ведь только после его смерти узнал, что этот «друг» — не только толкнувший Ника в объятия чужого альфы человек, но и сын одного из трех криминальных баронов, контролирующих город. Они были так близко, и так недостижимы… Теневая власть, без чьего ведома не могли сделать и шага мелкие преступники, без чьего разрешения не открывался ни один крупный бизнес. Это раздражало альфу, который мечтал если уж не о мире во всем мире, то хотя бы о мире в своем городе, о Нью-Йорке без подобных кланов. Или просто о Нью-Йорке без клана Бонасина, принесшего мужчине много проблем и страданий. Чего стоит пропавший без вести офицер Браун, под чье начало молодой выпускник академии Ким Чонин поступил работать, и который отнесся к новенькому с родительской заботой, несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте. Поиски омеги после операции не дали результатов: ни среди живых, ни среди мертвых его не было. Спустя десять лет дело закрыли, а омегу объявили пропавшим без вести, но альфа был уверен — клан Бонасина ответит за убийство офицера Брауна, даже если это последнее, что Чонин сделает за свою жизнь. Мысли с Бонасина переключились на Кенсу, и альфа вздохнул. Он не помнил, как встретился с До, как попал в квартиру, в голове отложились только кадры из душа и прошедшей ночи. Наверное, следовало извиниться за все произошедшее, и за нанесенную обиду, которая была продемонстрирована хлопком двери. Все же, Кенсу не виноват, что Чонин считает бет холодными и бесчувственными, что предпочитает более нежных и раскованных омег. Конечно, До частично подвинул принципы альфы, но…это не значит ничего. Это не изменит ситуации. Звонок в дверь заставил Кима подняться с дивана и, отложив в сторону книгу, пойти открывать. На порог ступили трое коллег, смотря со смесью сожаления и решимости. — Что происходит? — Ким Чонин, вы задержаны по подозрению в убийстве Ника Сандерса и Доминика Уолтерса. У вас есть право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Наручники защелкнулись, а альфа никак не мог понять ситуацию, растерянно переводя взгляд с одного лица коллег на другое, но не получал ответа. По дороге и в управлении, сидя на полу за решеткой, он старался логически провести параллель между убийством Ника и своим арестом, а также понять, кто такой Доминик Уолтерс. Клубок распутываться не хотел, заставляя хмуриться и коротать время в ожидании ответов.