Вечер весны

      Где мне найти дефибриллятор для души? Как мне вернуть к работе то, что остановилось, замерло в оцепенении и потеряло весь свой свет, всю свою силу и яркость?       На улице середина мая, но мой мир освещается тяжёлыми и низкими косыми лучами света, как осенью. И хотя моя печаль светла и невинна, легче от этого не становится. Иногда, конечно, когда случается что-то из ряда вон выходящие, я снова чувствую себя живым человеком, способным на сильные чувства, но стоит мне только остаться после возвращения чувств одной, как всё начинает отражаться в моих глазах ещё темнее, чем было до этого. Аня из универа, когда мы вместе тратили стипендию, катала меня на тележке по парковке супермаркета, и я была счастлива. Тем же вечером я рыдала в душе. Я сводила Лапку в индийское кафе, воздух которого пах не Индией, а специями, и мы отпускали свои пошлые шуточки, и я снова чувствовала себя счастливой. Но когда я возвращалась домой, я поставила максимальную громкость на телефоне, уткнула в уши наушники, и всякий раз, переходя дорогу, надеялась, что случится несчастный случай, меня собьёт машина, и я умру.       Я чувствую себя одинокой. Это просто смешно, да? У меня есть все мои друзья, у меня есть вы. И при этом я одна. Я приезжаю домой на каждые выходные (до свидания, шестидневка!), но мы не встречаемся с Рыбкой, мы не видимся с Лапкой, и я не заваливаюсь домой к Ане. Нет, вместо этого я ухожу с Ураном и Плутонием в поле, к озеру, где в детстве ловила с папой рыбу, и сижу там, в траве, обняв колени.       Из-за этого пришлось потратить немного денег со стипендии собакам на капли от клещей. Для себя я какой-нибудь мази от насекомых не покупала — пускай кусают меня. По любому, отчаянье в моей крови их убьёт. Эту тоску едва ли сможет выдержать человек, насекомое точно загнётся. Хотя, чёрт, я ведь совсем не чувствую себя человеком. Чувствую себя насекомым.       И я сейчас в кровати, в общежитии, солнце светит прямо в окно, а вся стена надо мной увешана плакатами, подаренными мне Аней. (Вечная путаница с Анями! Нужно срочно придумать прозвища! Ну, а пока буду уточнять: я говорю про ту Аню, что появилась в институте, а не про ту, что была всегда). И вот я сижу в своей комнате общежития, но чувствую себя так, словно я всё ещё там, в поле, с глазами полными слёз и щемящим непонятным чувством, рвущим мою грудь изнутри. Только здесь я не могу встать и побежать, чтобы развеяться, я не могу посадить подросшего Плутония себе на колени, не могу обнять огромного Урана, всегда пытающегося вырваться из моих объятий. Здесь я могу только печатать. И я, правда, надеюсь, что это поможет мне чувствовать себя лучше. Но пока что… пока что я не чувствую себя собой, хотя я так и не решила, кто же я такая. Но сейчас, сейчас я — это точно не я.       Там, в траве, окружённая собаками, в равной степени проявляющими ко мне нежную привязанность и огорчающее безразличие, я время от времени доставала из рюкзака блокнот, на обложке которого я исправила надпись с «синие коты» на «синие киты». Надо жить в мою эпоху, чтобы знать об игре «синие киты», которая привела к самоубийству нескольких особо депрессивных подростков. А мне же даже играть не надо. Я и так готова. Готова к своим похоронам.       О, там, в траве, я исписала целый лист, приходящими в голову мыслями. Вот те записи, записи иногда противоречивые и непонятные, но чётко описывающие моё внутреннее состояние:       «1. Нормально смотреть на весну, как на переход к лету. Когда-нибудь ты поймёшь, что весну можно любить за то, что она весна, а не за то, что она почти лето. Каждый год тебе будет даваться три месяца на то, чтобы это понять. С молодостью почти тоже самое. Только второго шанса не будет. Если решить, что юность — это всего лишь конец детства или начало зрелости, упустишь её навсегда.       2. Когда люди говорят: «Я существую, а не живу» — это всегда жалоба. Но, по-моему, просто существовать — это уже большое счастье. Просто быть — это уже удача. Наверное, я осознала это после тех страшных ночей, когда чувствуешь, что тебя попросту нет.       3. В магазинах рваные джинсы и потёртые шорты. И вы идёте туда, чтобы купить одежду, притворяющуюся, что за ней стоит история. Но не лучше ли надеть джинсовку отца и кроссовки, в которых проходил последние четыре года? Это стиль, это душа, это ты. А не те пиджаки с заплатками, которые не стоят даже половины своей цены.       4. Мир — мой дом. Вселенная — мой дом. И я чувствую себя не хозяином, а частью интерьера. Дверная ручка, мечтающая быть лампочкой.       5. Лучший способ приободриться в моменты, когда ненависть к себе переполняет душу, — это подумать о том, что ты часть вселенной. Часть п р е к р, а с н о й вселенной. Следовательно, ты не можешь быть так плох, как считаешь.       6. Кому-то нужно вдыхать белые дорожки, мне же хватает запаха чернил на исписанной странице.       7. Раньше меня пугала мысль, что, если я исчезну, ничего не изменится. Теперь я думаю, что изменится многое, но изменится только для меня. И эта мысль пугает меня ещё больше.       8. И хотя сейчас мне едва хватает сил, чтобы просто дышать полной грудью, я знаю, однажды мои лёгкие будут разрываться от счастья. И всё будет хорошо.       9. Жизнь моя не стоит бумаги, потраченной на её описание.       10. Снег в мае — грусть в моей светлой, безмятежной жизни. Снег и зелень, казалось бы, несовместимы, но…       11. Всё, что я хочу сказать, было уже сказано тысячи раз, поэтому я хочу дать обет молчания. Но и это уже тысячу раз делалось до меня.       12. На всех нас существует одно единое будущее, и оно спрятано под могильной плитой, надпись на которой давно уже выжжена солнцем.       13. Надпись на моём надгробии пускай высекут дождь и ветер — они скажут обо мне лучше, чем кто-либо из людей сможет.       14. Я больна идеей познать мир как можно полнее, но это невозможно, ведь я также одержима желанием быть невинной, как ребёнок, не знающий, откуда берутся дети.       15. Я хочу быть огнём, в котором ты сгоришь».