Подвязка невесты

Англия, 1991г - Эй, пацан, мы на месте. Давай выходи! Герберт едва продрал глаза. Как он здорово выспался! Неохотно поднялся и побрел к выходу из опустевшего автобуса. Видно, остальные пассажиры сошли раньше. Вовсю светило зимнее утреннее солнце. Влажность немного спала, и было не столь уж и промозгло для этого времени года. Уже спустившись со ступеньки на землю, он удивленно воззрился на небольшой коттедж прямо перед ним. И где это он? Герри оглянулся, но автобус уже закрыл дверки и тронулся с места. Оставалось только отпрыгнуть подальше с дороги. В калитке показалась высокая худая светловолосая женщина. - Чего встал, бездельник? Ну-ка, бери корзинку молочника и марш в дом! Только за смертью тебя посылать. Чуть не досмотри, ты сам один все и выдуешь! - он автоматически поднял корзинку с молочными продуктами, доставленными, без сомнений, на заказ, и пошел в калитку. Район не выглядел слишком богатым, но и не столь бедным, как их. - Миссис, простите... - Что еще? - женщина была раздражена, но особой агрессивности не ощущалось. - Негодник, как ты так можешь говорить на родную тетушку! Марш в дом, пока тебя соседи не увидели, чудовище! - зашипела она, оглядываясь по сторонам. - Когда уже сестрица заберет тебя? Ведь еще летом обещала… Не дождусь. Хоть бы голову прикрыл… - Э-э? Он, активно подталкиваемый в спину рукой женщины, пошел в дом, думая, что тут что-то не так, какое-то во всем этом было несоответствие. Что было не так, он пока не понял. От молока невероятно вкусно пахло, а он был голоден, и это сильно отвлекало. Кажется, вчера ему тоже не удалось поесть. Зато сил было потрачено немало. Запах молока просто забивал все посторонние мысли, хотелось пить непереносимо! Полцарства за стакан – крутилась в голове знакомая фраза. Он пытался вывернуться из-под руки и подобраться к желаемому то с одной, то с другой стороны. Но «тетушка» блюла отлично, до желаемого продукта добраться никак не удавалось. Наконец она втолкнула его в прихожую. Дом внутри был скромным, но опрятным. Женщина потянула его на кухню и неожиданно погладила по голове. Это было невероятно приятно, и он невольно мурлыкнул. Что?! Женщина тем временем уже наливала молоко в большую керамическую чашку. Он крутился рядом, не в силах утерпеть, и норовил подлезть ей под руки, лишь бы быстрее добраться до заветной чашки. - Пей давай, троглодит, - она ласково коснулась его волос, взлохмачивая их. Как пахло молоко! Нет, он никогда особенно не любил этот продукт и тем более не замечал за ним какого-то невероятного запаха. Но это… мур-р-р! Он мигом выпил всю чашку, облизываясь и почти захлебываясь. Жмурясь от удовольствия, он едва не вылизал ее изнутри, такой порыв все же удалось подавить, хотя и с усилием. При этом женщина все так же гладила его по голове, что порождало странные звуки внутри него, не сказать, что неприятные. Женщине они, похоже, нравились, потому что ее лицо приняло самое умильное выражение из возможных. - Ну что, лучше? Он кивнул головой. Точно, так было значительно лучше! Но вот еще бы от чашечки молока он не отказался. Похоже, она все поняла и налила еще. Вторую он уже пил спокойнее и более достойно, поглядывая с благодарностью на блондинку. И только сейчас понял, что смотрит на женщину снизу вверх. Такого просто не могло быть при его 1,90 м! - Эх, ты. Ну, иди к себе, - его подтолкнули легким шлепком к выходу из кухни, сунув в руки еще и большой сэндвич. - И не прячь, как обычно, а все съешь, пока он горячий! Он неохотно вывернулся из-под руки женщины и пошел туда, куда его вел инстинкт, смачно откусывая от ароматного бутерброда. Никогда он еще не ел такой вкусной поджаристой ветчины, такого хрустящего салата, такого свежего яичка, такого… Да что с ним?! Инстинкт привел его под лестницу в небольшой чулан, где ему было устроено уютное мягкое гнездо из нескольких пледов. Он влез туда, все еще издавая те странные горловые звуки, свернулся клубочком, дожевывая сэндвич. Ему было очень-очень хорошо! Но все равно странно. По лестнице над головой прогрохотали чьи-то шаги. - Мам, где он? Он вернулся? - Вернулся-вернулся, гулена. В гнезде. Не лезь к нему, опять поцарапает! Он вроде только немного в себя пришел – даже заговорил. - Мам, да я только поглажу ему ушки! Можно? - заканючил мальчишечий голос. – Ну, ма-а-ам?! - Не лезь, я сказала! - Ладно. - Иди лучше завтракай! Я хочу, чтобы ты ушел, когда ЭТИ придут. Они сегодня обещались. - Но, мам, мы же не отдадим им Гарри? Скоро Рождество, все опять решат, что это костюм такой... - Ага. Сначала мы всех обманывали, что это костюм с летнего карнавала. Потом с Хэллоуина. Теперь тот же – на Рождество. Дадли, это не скрыть! Это вызовет вопросы. Рано или поздно этим заинтересуются и заберут его для исследований. Ты этого хочешь? Чтобы над Гарри ставили эксперименты? Разрезали его на кусочки?! - Не-ет… Мальчик шмыгнул, и женский голос смягчился. Герберт подумал, что имена эти он уже где-то слышал, но вот где? Что-то крутилось в голове во время дрёмы, что-то очень-очень знакомое… Сознание вновь наполнилось собственными горловыми звуками, означающими, кажется, его довольство. Голоса звучали отчетливо, но где-то вдалеке. - Дорогой мой, Гарри не игрушка. Ты же понимаешь, что в нашем обществе он не сможет жить. Он должен быть с такими же, как он. Всхлип. - Садись, Диди, завтракай. Герберт окончательно насторожился. Что за странные разговоры? Кто же это он такой? Что за дикий сон? Хотя... он же уснул в автобусе! Ну, что не приснится в столь некомфортабельных условиях! Он ущипнул себя. Это было больно. И он не проснулся, потому что ничего вокруг не изменилось. Только оцарапался, после чего поднес руку к лицу. В полутьме чулана было видно, как на его руках выдвигаются и задвигаются когти вместо ногтей. Черт! Управлять ими удавалось с трудом. Похоже, они подчинялись только каким-то безусловным инстинктам. Он вздохнул. Вот бы ему такие когти в свое время. Да он бы всех на ринге порвал! Между тем Герри очень захотел посмотреть на себя в зеркало. Тихонько выбравшись из чулана, он проскользнул наверх. Зная подобную планировку, он прикинул, что там должен был быть большой санузел. Так оно и оказалось. Туалетная комната была отделана розовым пластиком вполне терпимого оттенка. Поплескавшись в воде – это неожиданно оказалось довольно приятно – он наконец решился посмотреть на себя в зеркало. - Ни фига себе! Ахуеть!!! – выразительно сказал он. – Ой, бля! Ой, мля… Из зеркала смотрел настоящий почти анимешный неко с зелеными глазами на привлекательной умильной мордашке, черным пушистым хвостом и такими же черными ушками с кисточками, чутко двигавшимися в спутанных темных волосах. Но даже не это его шокировало. Этому хилому существу было от силы 10 лет! С матом он опустился на крышку унитаза. Было о чем подумать. Да за какие же грехи? Не за Сью же? Тут же из-за двери донеслось обеспокоенное: - Гарри, малыш, что случилось? - Пиздец, что случилось, - пробормотал он тихо, разглядывая себя. – И причем тут «Гарри»? – хихикнул он. - Имя дебильное! Прям как у этого… «Мальчика-который-выжил»… Он наклонил голову к одному плечу, потом к другому, оценивая свое отражение. Зеркало неизменно отражало мечту любой девчонки-подростка. Няка. В смысле, неко. - М-да, - экспериментально сделал бровки домиком и глаза кота из Шрека. Получилось даже еще лучше. Хотел бы он взглянуть на того, кто устоит перед этим. Ня-ня-ня! Сплюнул и зло оскалился своему отражению. Волосы мигом взъерошились, уши сами прижались к голове, и даже глаза фосфорицирующе сверкнули, а во рту обнаружились острые клычки. Не исключено, что еще молочные, судя по его возрасту и их мелким размерам, по сравнению с не по-человечески острыми молодыми резцами. - Хм, - надо сказать, что как боец он мог подобное оценить. При более подробном осмотре выяснилось, что хвост не вполне черный, а с серебристой замечательной пушистой кисточкой, и вроде как не совсем кошачий. У основания он имел мелкие мягкие чешуйки, переходящие в пушистый мех и к кончику образующие ту самую очаровательную, блять, кисточку, которую невольно хотелось вылизать. На мохнатых ушках тоже были серебристые «рысьи» кисточки. Больше нигде на теле мех замечен не был. Только немного у основания хвоста на спине были вроде как те же мягкие чешуйки, и волосы спускались чуть ниже обычной линии роста, образуя гривку на холке вдоль позвоночника. В целом все это было до тошноты очаровательно. Оттянув пояс своих штанов, он заглянул внутрь и с некоторым облегчением обнаружил подвязку на своем законном месте, в трусах. Она кокетливо была намотана… ну, понятно на что, как обычно. Так что его мелкое пока достоинство было в обрамлении рюшек и кружева. Подумав, он там ее и оставил. Кто знает, что будет дальше, но талисман стоило сохранить. Как все спортсмены, он был мнителен. Герри вздохнул и пошел на выход. Надо было налаживать отношения с родней. Кажется, эти люди ему были не чужими. Странно, но изменения облика сильного отторжения в нем не вызвали. Недоумение – да. Даже неверие. Может, потому, что он был таким умильно няшным?