Невеста Маунт-Мэссив

— Эдди, прошу тебя, не делай этого. — Ты должна быть храброй, дорогая. Я с тобой.- Белые перчатки аккуратно взяли со стола начищенный скальпель.- Я сделаю все аккуратно. — Я умру вот так…так предсказуемо…- Глаза высохли, так как лить слезы Вейлон просто устал. Пора давно уже было смериться с участью, но Парк упрямо не хотел верить, упрямо хотел научиться жить в безумном для него мире. И вот, он здесь, как все предшествующие "невесты". — Сделаю надрез здесь, — ладонь легла на обнаженную грудь, — и здесь, уберем эту вульгарность, сделаю из тебя идеальную жену, мать моих детей. Ты же родишь мне? Да, дорогая? — Глускин склонился над притихшим парнем, взяв за подбородок, повернул к себе лицом. Синие глаза плавно скользили по белому лицу. — Что ты ищешь? — Твою радость.- Убрав руку, маньяк замахнулся и резко влепил Вейлону пощечину , что у того в ушах зазвенело.- Улыбайся! Это великий день! — Парк не повернул к нему головы, что сильнее взбесило психопата. — Я не буду кричать, плакать и вырываться, как делали…другие…"невесты". Давай, Эдди, я весь твой, радуйся. Можешь потанцевать.- Глухой голос, слишком тихий, парень закусил губу, нужно приготовиться, нужно отпустить. — Что ты такое говоришь? Я делаю это для нас, для нашего счастья. Посмотри на меня, дорогая.- Вейлон слышал, как голос мужчины становился все ниже, злость, безумие. Но плясать под эту дудку Парк больше не будет и не хочет.- Посмотри на меня! — Сильная рука резко схватила Вейлона за волосы, дернув на себя, маньяк заставил парня повернуть голову.- Что…дорогая, прошу, открой глаза. — Пора бы уже начать. Не заставляй своего внутреннего монстра ждать. — Открой глаза. — Нет. — Дорогая… — Эдди, нет. Я не сделаю этого, потому что не хочу видеть тебя таким.- Вейлон сглотнул вязкую слюну.- Ты умеешь любить, я это понял, живя с тобой больше месяца. Ты умеешь, просто боишься. Боишься, что тебя не просто бросят, не просто будут бояться и кричать. Эдди, ты боишься, что к тебе будут испытывать те же чувства, что ты сможешь- таки отыскать того, кто примет тебя таким, каков ты есть. Ты ищешь и ищешь, и сам уверен, что никогда не найдешь, не влюбишься. Просто, все так просто, Эдди. — Дорогая… — Меня зовут Вейлон. Хотя, тебе все равно. Я допустил ошибку, я во всем виноват.- Парень снова закашлял, горло пересохло, и говорить становилось все труднее.- Я стал безумцем, ведь нормальный человек ничего не станет чувствовать к психопату, кроме страха и жалости. Ха, я такой идиот.- Все это время Глускин молча слушал его, молча, не отводя взгляда, а в груди нарастало что-то. Оно не понятно, оно не источало зло… Это чувство мужчина прятал как можно глубже всю жизнь. И вот сейчас, сейчас, наконец, оно снова обрело власть над душой и телом. — Молчи. — Эдди, ты испугался меня? Не надо бояться того, кто уже одной ногой в…- Кашель был раздирающим, парень начал думать, что уже не доскажет. — Молчи! Да что ты знаешь! — Знаю все! Я знаю тебя как никто другой! Эдвард Глускин, тебе уже ничто не поможет! Ты так закопался в себя, вытащив из своей души только одну темноту! Но и она может привлекать, как свет…бля…я сдыхаю здесь…обнаженный, побитый, бля…прикончи уже…- Ладони вспотели, а веревки натерли красные следы, но глаза парень все равно не открыл. — Ты…ненормальный… — Конечно, кто вообще полюбит такого, как ты, Эдди, кто будет спать с тобой в одной кровати и принимать тебя всего, без остатка? Кто? — Так хочешь жить, что начинает заговаривать меня.- Холодное лезвие коснулось обнаженного живота.- Готова пуститься во все тяжкие, да? — Ха…ха-ха…- сильный кашель, — кха…боишься… Эдди, вот так засада, да? А я думал, что больше тебя не удовлетворяю.- Дернувшись как можно сильнее, Парк сам… Он чувствовал, как лезвие вошло в тело, как Глускин слишком резко вытащил скальпель, видно, этого мужчина никак не ожидал. Но теперь все. Вейлон прикинул оставшиеся время, от потери крови, где-то меньше двадцати минут. — Что ты наделала! Стой! — Все тряпки, что пытался найти маньяк и приложить к вспоротому животу моментально пропитались кровью.- Нет! Нет, не надо! — Эдди, я…- Парк разлепил глаза, почти ничего не видно, блеклое пятно, которое бегало из стороны в сторону… — Дорогая, я нашел, нашел тебя…почему ты так поступаешь со мной? Почему…- Маньяк развязал руки, белые, слишком тонкие по сравнению с его. Вейлон почувствовал, как эти сильные руки сжали его. Как Глускин поднес их к своим губам, пытаясь согреть. — Холодно…очень холодно, ничего не вижу… Эдди…мне так страшно… — Я с тобой родная…любимая…- Что это? Что-то бежало по рукам, что-то горячее… — Ты…плачешь…ха…неудачный день… — Я навсегда останусь с тобой, я не покину тебя до самого конца.- Парень услышал, как Глускин поднялся на ноги. Он что, все время просидел на коленях? Рука проскользнула за спину, нежно придерживая. Вейлон понял, что на его руках. Куда теперь? — Эдди… — Смотри на меня, — Пальцы мягко скользнули по холодным щекам.- Вейлон. — Здесь еще психи! Оружие! Звуки стрельбы, и какие-то глухие удары. Еще шепот. Что? Ничего не слышно? В ушах вода что ли? А потом удар. — Вот монстр. Шел, не останавливаясь. Ой, блять, он голого мужика нес, пидорасы блять. Вейлон разлепил слипшиеся ресницы. Смог даже голову повернуть. Сердце пропустило удар. Эдди…белая рука схватилась за жилет. Эдди… — Вот же невезучий…больно было, да… Эдди? — Парк положил голову мужчине на грудь, крепкая рука Глускина не разжалась, не отпустила Парка, даже когда его расстреливали, даже когда попали в голову…- Неужели…ты полюбил…