То, без чего нас нет

Другая. Совсем другая. Даже больно. Точнее, больнее, чем обычно. Белль стояла у порога, все еше придерживая ручку двери, оставляя себе путь к отступлению. "Вы мистер Голд?" - прошелестело в памяти. Но на сей раз она не спросила. Она знала, кто он. Она знала. Он готовился к этой минуте долго и тщательно. Прекрасно понимая, какую муку предстоит пережить, когда она будет смотреть на него как на чужого. Он заставил себя представить этот взгляд, сжиться с ним, смириться. Но реальность оказалась милосерднее: безразличие в ее взгляде не ранило. Отрезвляло. Ее больше не было. Его бесценной девочки, поцеловавшей монстра, не стало. Перед ним стояла сдержанно-равнодушная, совершенно чужая девушка с глазами и волосами Белль. На этом сходство заканчивалось. Повела плечом, поправляя ремень сумки. Спрятала руки в карманах пальто. Значит, ей не все равно. - Мне сообщили, что вы вернулись в город. Я решила зайти. Подумала, что мы должны поговорить, и лучше не откладывать. Ее голос. Чуть севший, с едва заметным акцентом, это был голос, который он помнил и любил. - Я понимаю. - слова прозвучали ровно. Хорошо, вот так, полный самоконтроль, нельзя испугать ее, нельзя насторожить. - Ты всегда была смелой. Ты всегда выбирала прямые пути. Она молча изучала его лицо, иногда слегка покусывая губы, как в минуты глубокой задумчивости. Многое во взгляде Белль подсказало Голду, что, несмотря на всю ее решимость не откладывать встречи с тем, о ком, по его настойчивой просьбе, воспринятой жителями Сторибрука как прямой приказ с невысказанными угрозами, ей поведали лишь полуправду, она так же как и он не знала, о чем будет их разговор. Он попытался помочь. - Для начала, и это очень важно, я бы хотел объяснить, что в тот день, в больнице.. - Нет, - она остановила его спокойно, почти властно, и он увидел ее такой, как в первый раз: Принцесса в золотом наряде, окруженная свитой рыцарей, привыкшая повелевать, и вспомнил, как высоко она держала голову, уходя с ним из отцовского дворца, словно темный маг уводил ее не в плен, а приглашал хозяйкой в свой замок. Та Белль с легкостью парировала его самые глубокие убеждения: "Ты не монстр!" "Ты счастлив, что я вернулась!" И он понял, что изменилось: она стала такой, какой была до того, как любовь сделала их обоих уязвимыми. - Мы поговорим о том дне, - спокойно продолжала чужая девушка с глазами Белль, - но позже. Сперва я хотела бы узнать немного больше о человеке, которого мне представили, как моего возлюбленного. Как невозмутимо прозвучали эти слова! Не отвела глаз, не улыбнулась, ничего. Белль.. Таким тоном заключают сделки, отдают приказы, выносят приговоры, но никогда — говорят о любимых. Голд кивнул, предложил ей стул, сам остался стоять, опираясь о прилавок. Она задавала общие вопросы, о том, как давно они знакомы и как долго были вместе. Спрашивала так, будто брала официальное интервью, без тени эмоций. Он чувствовал, как дворцы его надежд атакуют снежные бури, наметая сугробы по скаты крыш, как в ту, первую зиму в его замке, когда они оказались отрезанными ото всего мира холодом и темнотой. - Я плохо сплю, - призналась она. - Не помню снов. Часто, просыпаясь, я думаю одну и ту же фразу, иногда слышу ее, женский голос, он звучит гулко, словно эхом отдается от стен, словно эти слова были сказаны в большом помещении. - Например, в парадной зале старинного замка? Недоумевающий взгляд. Стена непонимания. Он понял, что поспешил, переменил позу, осторожно спросил. - Что за слова? - Это работает. - Продолжай, - чуть слышно отозвался Голд. - Это мой голос? - Да. - Почему я слышу эти слова? Что они означают? Как же объяснить, не испугав, не разрушив то хрупкое душевное равновесие, которое ей так недавно удалось обрести? Как напомнить о том, что было между ними, не упоминая о жизни в другом мире? Он перевел дыхание и попытался. - Это была сказка, которую мы сочиняли вместе. Это была такая игра. Мы представляли себя героями сказки и создавали для них историю. - Как называлась сказка? - Красавица и Чудовище. Приподняла брови, уточняя, не шутит ли он. Голд сжал губы, подавив усмешку. Она в свойственной только его Белль манере прикрыла глаза, улыбнулась, легко качнула головой, и его накрыло воспоминание из первого дня, который они провели в этом мире вместе: они здесь, в магазине, Белль в коротком синем платье с распущенными волосами стоит близко, как никогда, её руки на его груди; она опускает взгляд, качает головой, улыбается и повторяет, что должна остаться с ним. Картинка была яркой, живой, и, растаяв через секунду, оставила Голда потрясенным и беспомощным. Он не подготовился к подобному, не ожидая, что собственная память будет столь коварно подводить его именно тогда, когда он нуждался в полном контроле над своими чувствами. - Красавица и Чудовище, - протянула Белль. - Мы были не слишком оригинальны. - Не слишком, - согласился Голд. - Продолжай. - Вместе мы придумали мир, полный магии, в котором я попал под власть заклятия, сделавшего меня темным магом, а ты была принцессой, которую я привел в свой замок в оплату одной услуги. И в том замке, в той жизни, ты поцеловала меня, пытаясь снять заклятие. Поцелуй истинной любви. А когда чары начали развеиваться, ты сказала: Поцелуй меня снова! Это работает! - И что вы сделали? Молчание. - Что вы сделали? - Я оттолкнул тебя. Она задумалась. - Похоже, мы упражнялись в сочинении трагедий. Не сдержав улыбки, Голд кивнул. - Боюсь, в этом мы упражнялись чаще, чем многие другие пары. Он внимательно наблюдал за ней, но Белль никак не отреагировала на последние слова. - Зачем мы все это придумали? - вдруг спросила она, встала и подошла ближе, остановилась на расстоянии вытянутой руки. Он машинально сделал короткий шаг в сторону, отступил, сохраняя дистанцию. - Нам было скучно? - Нет. Она стояла рядом и смотрела прямо в его глаза, решительно, изучающе-бесстрастно, буднично, почти холодно. Он так остро помнил волшебство, которое окутывало их прежде, когда они были так близко, тот горячий магический кокон абсолютного единства и стремления друг к другу. - В тот день, в больнице... - Нет, нет, - она нетерпеливо взмахнула рукой, отмахнулась, как от мухи, - все нормально. Это в порядке вещей — когда мужчина приходит в палату своей девушки и, забыв о том, что она после травмы потеряла память, привычно целует ее.. я все понимаю. Надеюсь, моя реакция не заставила вас страдать. Голд и при желании не смог бы прокомментировать последнюю фразу, но и промолчать сейчас было невозможно. - На самом деле, - он улыбнулся ей той улыбкой которая была лишь для нее одной, улыбкой, которую он никому другому и никогда не позволил бы заметить, - на самом деле, я искренне рассчитывал на другую реакцию. Я надеялся, что ты вспомнишь меня. Я надеялся, что смогу разбудить тебя от забытья, как в нашей сказке ты разбудила меня от заклятья. - Хочешь сказать, ты поцеловал меня в рамках нашей... ролевой игры? - Она спросила резко, вдруг, и как будто не заметила, что перешла на более близкий уровень общения. - ... поцелуй истинной любви? - Да. - Но это не сработало? - Нет. - Потому что мы не в сказке, разве не очевидно? - Прежде нас это не останавливало. Их взгляды на мгновение встретились, и, наверное, в его глазах было слишком много невысказанной надежды, почти мольбы, потому что она не выдержала, отвернулась, и тихо прошептала: - Нет, я не попрошу тебя об этом. Я не помню, как любила тебя, и пока не полюбила снова. Это не сработает. Мне пора. - Она принялась поправлять шарф и волосы, еще раз посмотрела в глаза Голда, и ушла, унося с собой свет, и звук, и его способность сделать следующий вдох. "Пока не полюбила снова. Пока не полюбила снова. Пока..." Зачем она это сказала? Для чего? Он потерял счет времени, бесцельно бродя по дому и прокручивая в голове подробности их первой встречи вновь и вновь. Луна заливала фиолетовым светом улицы притихшего города, из леса в распахнутые окна долетали голоса ночных птиц. Пока. Пока не полюбила снова. Он не позволил себе верить услышанному. Допустить, что даже эта Белль, которая никогда не была в Тёмном Замке, никогда не падала с лестницы в его объятья, не слушала его печальных рассказов о сыне, не танцевала для него, что даже она находит возможным полюбить его? Все, что эта Белль знала о мистере Голде, - обрывочные отчеты жителей Сторибрука, которые были фактически надиктованы им самим через Эмму, и сомнительные результаты недавнего разговора. Звук двигателя проезжавшей мимо машины прервал поток восхитительных воспоминаний, заглушил голос Белль, и Голд почувствовал резкую боль в ноге. Он с удивлением перевел взгляд вниз, взглянул на правую ладонь. В ней не было трости. Он бродил по дому часами без трости, не чувствуя боли, пока в его сердце звучал голос Белль.