Черенки от черешни

It feels like a tear in my heart Like a part of me missing And I just can't feel it I've tried

Я стараюсь стучать, как можно громче, чтобы только он меня услышал. Но, я понимаю, что он видит лишь мое тело, что лежит на жесткой, больничной койки в доме Эха. Я кричу, но он меня не слышит. Лишь тихий, едва уловимый выдох. Знаю, что так он дышит только тогда, когда беспокоится. Его руки трясутся. Но, этими самыми руками, он дотрагивается до моих пальцев, переплетая их со своими - Лидия, ты нужна нам. Ну же, очнись – его голос срывается на последнем слове, и я явственно ощущаю, что еще чуть-чуть и он заплачет, а я вместе с ним. Но, как он не понимает, что я здесь. Рядом. Стоит только обернуться, и он увидит меня. Я же его вижу. Но, стоит мне взглянуть из-за его плеча, как вижу свое собственное бездыханное тело, с почти мертвым, пустым взглядом, уставившись в потолок. Губы предательски больно сжимаются, кусаю их в кровь, только из-за одного жалостливого взгляда на себя. Я презираю того, кто это сделал со мной. Ненавижу, и готова убить. В первые в моей голове прокручиваются сцены, где я безжалостно протыкаю ножом человека или же стреляю в него из пистолета, который предварительно украла у одного из работников полиции. Я ненавижу его за то, что он сделал. Ненависть прожигает в моей черепной коробке дыру, которая делает мне только хуже. Вместе с моим голосом, там появляются сотни других. Они шепчут, моля о помощи. Они кричат со злостью о страхе быть похоронены в безымянной могиле. И, только я, по их словам, могу помочь. Только, они не учли самого главного – мне, как и им, нужна помощь. - Стайлз, тебе пора – Миссис Мартин заходит в помещение и заботливо смотрит на свою дочь, что лежит без единого движения уже несколько дней. После того, как доктор стал приходить к ней чаще, почти каждый день. Он рассеяно смотрит на нее, не в силах убрать руку от моей. И лишь лихорадочно кивает. Мне становится больно только от одного взгляда на него, и я отворачиваюсь, закусывая в кровь собственные губы. Они становятся точно такими же, как и на той девушке, что лежит на больничной койке: сухими, потрескавшимися и разбитыми. - Ты, нужна нам – еще раз тихо проговаривает парень, и напоследок сжимает мою руку. Явственно я ощущаю это прикосновение на себе, на той, что стоит рядом с ним, смотря на обездвиженную девушку. Мне хочется закричать от боли, что причиняет он мне своими визитами. Каждый раз стараюсь не слушать его рассказов о том, что было в школе или с какой проблемой они вновь столкнулись вместе со Скоттом и остальными. Не люблю ощущать себя беспомощной. Но, здесь и сейчас я та, кто не способна помочь своим друзьям - Это не так, ты ведь понимаешь сама – голос внутри моей головы появляется снова в образе еще одной банши. Я качаю головой, совсем не соглашаясь с ней, продолжая усердно игнорировать как ее, так и разговор между моей матерью и Стайлзом. Крики становятся только громче. И, я уже не разбираю где голоса настоящего, где голос моего истинного разума, а где крики о помощи мертвых людей. Я закрываю уши, с силой давя на черепную коробку, в надежде, что через секунду это все закончиться. - Ты должна научиться, Лидия. Должна! – кричит Мередит, но я ее не слышу - Что это? Они просверлили дырку в ее голове? Они, что применяют лоботомию?! – последние слова кричит уже Стайлз, и я с болью закрываю глаза. С ресниц тихо падает слеза, скатываясь по щеке, и теряется где-то в моих волосах. Он беспокоится за меня. Он все так же боится, что со мной что-нибудь случится. Успеваю пройти вместе с ним через открытую дверь, в которую буквально со всей силы, выталкивает его моя мать, вместе с санитарами, что подоспели вовремя. Иначе, я могу поклясться, что Стайлз просто так открывшиеся ему факт, не оставил без внимания. Мимолетным взглядом вижу, как мама прижимает к себе тело, в котором уже давно отсутствует жизнь. Бреду в один шаг вместе со Стайлзом, оглядываясь по сторонам, ища хотя бы какую-нибудь лазейку для выхода - Ее нет, я уже говорила – вновь этот голос, заставляет меня остановится и опустить руки от безысходности. -Лидия, ты должна научиться! – игнорирую надоедливую знакомую, и сжимая до боли зубы, прохожу мимо, задевая плечом Мередит. Стайлз оборачивается. Просит прощение у санитара, с которым успел столкнуться. И, я замечаю, как ловко он кладет ключ в свою толстовку. Несколько шагов по направлению к нему. И рукой тянусь, чтобы прикоснуться. Дальше мне пути нет. Словно нечто темное и неподвластное мне держит меня здесь, не выпускает. Я успеваю прикоснуться к его пальцам. -Помоги мне – шепчу я, но в моей голове простые два слова слышаться мне гораздо громче, чем все остальные голоса. Нас разделяет прозрачная дверь, и Стайлз оборачивается, окидывая коридор обеспокоенным взглядом. Я верю, что он меня услышал. Верю, что он придет. И верю, что они меня спасут. Стайлз спасет меня.