6 глава
3 февраля 2013 г. в 14:01
Проснувшись утром, Тор почувствовал себя полным идиотом. Локи, как и прежде, испарился, не дав объяснений, не дождавшись пробуждения любовника. Понять бога обмана было чем-то нереальным: он сбегал, выбирая удобный для этого момент, оставляя шлейф таинственности. Но теперь Тор не мог просто махнуть рукой на непостоянство натуры трикстера, вчерашняя ночь окончательно изменила его отношение к Локи. Смотреть на него, как прежде, Тор не сможет, и даже самое целомудренное прикосновение вызовет у него вспышки воспоминаний об этой ночи.
***
Почти месяц Локи не было в Асгарде, всё это время Тор не находил себе места, он искал причину, которая толкнула мага в его постель, и не находил таковой, на обычную подначку это не походило. Слишком глубоко влез Локи в его тело и в его душу, и сделал он это не просто так.
Тор бесновался, сшибая мьёльниром чучела на тренировочной площадке; не рассчитав угол полёта, он чуть не сшиб мрамор колоннады. Только тогда он позволил себе перевести дух и, шумно дыша, присел на ступени, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Заметив вдалеке яркую вспышку, осветившую радужный мост, Тор напрягся и уставился вдаль, свечение означало прибытие в Асгард гостей с других планет.
Локи двигался размеренно и величественно, силуэт его казался угрожающим в чёрном бархатном одеянии, зелёная накидка скользила по полу, и, казалось, бросала зелёные отблески на каменные поверхности замка Одина. Встречные асы смотрели на него с презрением, но никто не решался даже шептаться в его присутствии, после смерти Бальдра бога обмана боялись и ожидали любой, даже самой изощренной подлости. Локи был искренне благодарен отстранённости асов, ему и так было тяжело держать напускную надменность. Локи мучился от перепадов температуры в собственном теле, ему то становилось нестерпимо жарко, то так холодно, что, даже учитывая его ётунские корни, маг замерзал и ничего не мог с этим поделать. Сейчас по его спине градом катился пот, ноги ломило, живот обозначился ещё неделю назад, и отец старался не отходить от него, помня, каких мучений ему стоило произвести на свет наследника трона. И крайне негодовал, когда Один послал ворона с просьбой явиться в Асгард и отчитаться о деле, которое он поручил Локи. Отпускать сына Лафей не хотел, но Локи уверенно отказался показывать себя слабым, его положение было отнюдь не смертельным, затягивать с визитом в Асгард он не стал.
В тронном зале было тихо и жарко, и если прежде это Локи не смущало, сейчас он заметно злился, губы сложились в тонкую полоску, жар объял его со всех сторон, и лишь голос Всеотца отвлекал.
– Что ты предпринял по вопросу, порученному мной? – монотонно говорил царь Асгарда.
– Насколько мне известно, на неплодородных полях появились всходы, – уклончиво ответил Локи, не отвечая прямо на поставленный вопрос. Один лишь задумчиво воззрился на него - странное дело, не было во взгляде Всеотца ярости или желания отомстить за убитого сына. Словно нет между ними стены отчуждения, и не убийца стоит перед ним в здравии.
– Я слышал, люди шептались о твоём появлении, – продолжил седовласый муж. – Ты наделил женщин Мидгарда силой?
– Нет, я всего лишь пробудил их собственную силу, дабы послужили они себе во благо и в честь твою, – речи Локи были слаще мёда, он знал когда и как надо говорить. – Неплодородные земли стали давать всходы, а скоро дадут и урожай, люди Мидгарда будут воспевать песни в твою честь.
– Ты постарался, выполняя мою просьбу, – в хмуром взгляде Локи рассмотрел интерес. – И в следующий раз я буду рассчитывать на тебя.
Локи деланно поклонился, его одежда уже прилипла к сырой спине и груди, только накидка не позволяла этого заметить. Считая разговор завершённым, Один тяжело взмахнул рукой в направлении выхода и Локи покинул душный зал. Ему как можно быстрее хотелось вернуться в Ётунхейм, развеять палящий жар тела прохладным воздухом, но, уже выходя на улицу, он заметил стоящего у колонны Тора.
Внутри у Локи всё сжалось от отвращения, видеть бога грома он не хотел как можно дольше, возможно, всю свою бессмертную жизнь. А между тем, завидев мага, Тор уверенно шёл ему на встречу. Растрёпанные волосы, небрежный вид - Тор олицетворял собой грубую силу. И хотелось бы Лофту скрыть себя чарами, удалиться, оставаясь невидимым, испариться у громовержца на глазах, но в последнее время силы его выходили из-под контроля, то не те заклинания приводили в действия, то вообще не действовали, и уповать на них сейчас было бы глупо. Заметив Тора, асы обратили внимание и на то, навстречу кому он идёт, сразу заинтересовавшись происходящим.
– Нам надо поговорить, – сходу заявил Тор, преградив Локи дорогу. Маг послушно остановился, не желая лезть на рожон, неся в своём чреве драгоценное потомство.
– Нам с тобой не о чем говорить, – Локи окатил златовласого бога ледяным взглядом. - Позволь мне пройти.
Асы уже в открытую пялились на богов, не понимая, что происходит. В голову магу пришла нелепая мысль о том, что смерти второго аса ему не простят, и пытка ядом покажется ему ерундой. Трикстер чувствовал, как по виску скользнула капля пота, как ни странно, это заметил и Тор, лицо его, до того хмурое и решительное, смягчилось, и он хотел было подойти ближе. Но Локи упёрся ладонью в его широкую грудь, чувствуя под простой рубахой влажный рельеф мышц, а разум услужливо подкинул ему воспоминания о том, какое жадное, горячее и манящее у Тора тело - от таких мыслей жар ударил Локи в пах, низ живота свело дрожью предвкушения.
– Локи, – больше Тор не пытался приблизиться, и руку обманщик убрал, хотя бог грома и заметил мимоходом, что ладонь у любовника просто палит жаром.
– Я не спрашивал тогда, но хочу знать сейчас, почему?
О чём спрашивает громовержец, знали оба, но отвечать Лофт был не намерен.
– Помнишь, ты был мне обязан за мьёльнир, – импровизированная ложь из уст обманщика звучала достаточно правдоподобно. - Я взял то, что хотел, ты больше ничего мне не должен. И, учитывая ситуацию, я полагаю, что тебе, как и мне, не выгодно, чтобы об этом кто-то знал.
Громовержец разинул рот от изумления, а Локи воспользовался моментом его замешательства, обошёл воина и направился к радужному мосту. Воин обернулся, смотря в след удаляющейся фигуре, и не мог свыкнуться с услышанным – не мог потому, что не верил.
«Здесь нет любви и привязанности, лишь зарождение новой жизни».
Локи часто вспоминал слова отца, при этом чувствуя в себе эту новую жизнь, для порождения которой он лёг с мужчиной. Это вполне походило на безумие, особенно когда Локи раздражался по каждому поводу, а плод рос в нём слишком быстро, и уже через три месяца он был похож на корову, даже ходить было тяжело, а о дипломатических визитах вообще пришлось забыть. Лафей сам улаживал политические вопросы, что удивило и Одина, и Тора, который следил за появлениями Локи в Асгарде. А так как после их последнего разговора они больше даже мельком не виделись, бог грома почувствовал неладное, зная, как Лафей может быть строг к сыну.
Несколько месяцев спустя после очередного визита Лафея, Один призвал Тора к себе и затеял с ним долгий и непростой разговор.
– Ты мудрый и сильный воин, Тор, – начал Всеотец, и вдруг, поднявшись со своего трона, спустился к визитёру, похлопав того по плечу, – я долго правил, и силы мои иссякают на глазах, печали Фригг нет конца.
Тор внимательно слушал речь Одина, не понимая, к чему тот ведёт.
– Я могу чем-то помочь?
– Мой единственный наследник мёртв, – резко перешёл к волнующему вопросу царь Асгарда. - И я хочу венчать на трон тебя.
От неожиданности Тор открыл рот и уставился на Одина.
– Тор, ты достойный ас, ты справедлив, мудр и силён, – твёрдо продолжил царь, – Асгарду нужен правитель, полный энергии, а я, как видишь, устал. О своём решении я уже объявил совету, и меня поддержали. Фригг желает уйти в царство эльфов, дабы жить в мире с собой, а я последую за ней.
– Но как же это?! – не сдержался Тор. - Вы ещё полны сил! К чему такая спешка?
– Я устал, и должен передать бразды правления, – голос аса был ровным. – Я венчаю тебя на трон в следующий четверг.
Спорить было бесполезно, это Тор понял по не терпящему возражений голосу и твёрдому решению в глазах старого аса. Ситуация, в которой оказался Тор, внушала ему опасения: быть царём - дело не простое, тем более, что он не был Одину сыном.