Я рядом

      Локи кричал во всё горло, и эхо отдавалось в стенах его покоев. Всё чаще он просыпался утром от разрывающей боли, скользя дрожащими руками по огромному животу. На его крик сбегалась прислуга, суетясь вокруг принца, омывая живот какими-то мазями, появлялся отец, и его холодные руки ласкали лицо сына, шёпот заклинаний сквозь собственные крики Локи не слышал, но чувствовал, что вокруг него творится магия. В себя Лофт приходил около двадцати минут спустя, боль уходила, а он ещё долго без движения лежал в постели, в последнее время он и поднимался только для того, чтобы посетить купальни. Тонкий и изящный, он едва выдерживал вес огромного живота.       – Уже скоро, Локи, – Лафей укрывал сына тёплыми перинами, чувствуя, что его кожа снова стала ледяной. - Тебе надо поесть.       – Я бы не отказался от ананасового сиропа, – меланхолично ответил Локи, поглаживая свой живот. Прислуга тотчас отправилась за лакомством для бога, а Лафей сидел рядом на высоком металлическом стуле.       – Один прислал ворона, – сообщил Лафей, пытаясь отвлечь сына от мыслей о предстоящем рождении наследника. - В четверг он венчает Тора на трон.       Локи вскинулся на отца, и, едва не перекатившись на бок, смог принять подобие сидячего положения, глаза его загорелись интересом.       – Тор - будущий правитель Асгарда? Полагаю, я оказал ему услугу, убив Бальдра.       – Он будет достойным царём, – высказал своё мнение Лафей, обратив внимание на странный блеск зелёных глаз сына.       – Как знать, – пожал плечами Локи. - Как знать.       Лофт опустил глаза, он единственный, кто знал о том, кто был отцом будущего наследника Ётунхейма. Лафею маг так ничего и не сказал, как тот не расспрашивал его. Он мог догадываться, но знать наверняка - вряд ли. ***        Четверг был для Тора днём триумфа, в главном зале замка Одина собрались все представители божественного пантеона, гости с других планет, все его хвалили, спрашивали о чём-то, а бог грома отвечал, толком не вникая в суть вопроса; единственное, что волновало его в этот знаменательный день – это отсутствие Локи.       Однако Лафей был среди приглашённых, подле него двое: воин из королевского караула и муж в годах в расписанной рунами накидке. С этим ётуном царь постоянно что-то обсуждал, и вид у него был не столько грозный, сколько взволнованный.       Произнося слова клятвы перед Асгардом и всеми девятью мирами, Тор не переставал думать о Локи. Он не понимал, почему бог обмана не явился на коронацию, но ведь у этого поступка, конечно, были свои причины. И Тору казалось, что это отнюдь не способ показать своё неуважение, а вынужденные обстоятельства. С камнем на сердце Тор деланно улыбался гостям, отвечал Одину на некоторые его вопросы, но смотрел всё время в сторону владыки Ётунхейма. И как только тот подошёл к нему, дабы поприветствовать, воин едва удержался, чтобы не схватить великана и не начать трясти, вопрошая «Где Локи?!»       – Приветствую тебя Тор, царь Асгарда, – монотонно произнёс Лафей. – Ты будешь мудрым царём.       – Благодарю тебя, – через силу ответил воин и продолжил, чуть понизив голос. – Почему твой сын не появился на коронации?       – Мой сын, – Лафей на секунду задумался, и хотел было ответить, но замок Одина затопила яркая вспышка. Когда она рассеялась, Тор первым делом увидел, как ётун в расписанной рунами накидке хватает царя за руку и одними губами что-то шепчет.       – Локи, – проронил Лафей, и лицо его исказилось страхом, тут же он рванул к выходу из замка, за ним последовал второй етун, а воин из царского караула начал взволнованно просить прощение за такое спешное бегство царя, объясняя это какими-то происшествиями в Ётунхейме. В Асгарде никто не придал случившемуся особого значения, и праздник продолжился, вот только Тор был хмур как туча. Сердце его жгло болью и тянуло броситься в след Лафею. Он должен знать, что с Локи. ***       Крики Локи были слышны во всех даже самых отдалённых частях замка, с некоторой периодичностью от него отлетали вспышки молний и чёрных проклятий, которые провоцировал ребёнок в его утробе. Лафей подлетел к постели, прижимая холодные руки к горячему лицу, колдун, помогавший во время родов, оказался по другую сторону от ложа.       – Он готов, – услышал Лафей мнение колдуна и, кивнув, взглянул на сына. Лофт перестал кричать, лишь загнанно дышал, закатив глаза и судорожно хватаясь за перину, всё внутри переворачивалось и болело.       Острый клинок, скользнувший по оголённой плоти живота, не принёс боли, его всегда пропитывали средством для обезболивания, или Локи перестал чувствовать. Слишком много боли он испытал до того. В голове метались мысли о том, что он будет ненавидеть этого ребёнка до скончания времён, может поэтому Лафей был всегда так отстранён от него самого, Локи. Отец любил Лофта, но не так, как хотелось бы его сыну. Никогда они не сидели вместе, не смеялись, не мечтали. Бог обмана всегда был один, и книги стали ему друзьями, а Лафей - отстранённым мудрецом. Проявлять излишнюю участливость он стал лишь в период вынашивания ребёнка. Локи понял только сейчас, что Лафей прекрасно знал, сколько боли ему предстоит пережить и хотел как-то сгладить этот момент.       Лафей так и не рассказал Локи всю правду, поэтому он и не знал, что Варди* - его отец с далёкой планеты тёмных магов, не только подарил библиотеку своему ребёнку, но и присутствовал во время его рождения, именно он был утешением для Лафея в момент нестерпимой боли. Но Локи не желал говорить о том, кто отец его ребёнка, и утешения лишил себя сам. Что ж, это его выбор.       Лафей рассек живот сына ровно настолько, чтобы беспрепятственно вытащить ребёнка, но его ожидал сюрприз, в чреве Локи было два живых тельца, одного малыша вытащил Лафей, другого - помогавший при родах колдун. Ничего более удивительного в своей жизни царь Етунхейма не видел. В роду впервые за долгие тысячелетия появилась двойня, это было поистине удивительно.       – Их нужно перенести в подпитывающие сферы, а я займусь Локи. Колдун с помощником закутали детей в тонкие одеяла, словно сокровище девяти миров, один из малышей заплакал, как только они покинули комнату Локи, а другой мирно посапывал на руках у колдуна.       Сквозь пелену Локи услышал плач ребёнка и, наконец, выдохнул с облегчением. Всё закончилось. Он не чувствовал своё тело и боли, не чувствовал, как тонкая иголка сшивает распоротую плоть, как живот его покрывают мазями и плотно обматывают тканями. Локи витал где-то в темноте, не думая и не чувствуя, в рот ему залили какую-то жидкость, и он встрепенулся, глотая её, а потом провалился в сон. Руки Лафея, измазанные кровью сына, дрожали - Локи был в таком ужасном состоянии, что и представить невозможно. Царь Ётунхейма едва успел вымыть руки, как в комнату ворвался молодой ётун, покосившись на спящего в постели принца и, чувствуя, что сейчас его просто разорвут в клочья, затараторил:       – Мы не смогли его остановить, он идёт сюда, царь Асгарда во дворце!       – Тор?! – чуть ли не вскрикнул Лафей: не хватало еще, чтобы он сюда зашёл. Но Лафей и шаг не успел сделать, как Тор ворвался в комнату, молодой ётун едва успел посторониться, иначе его бы сшибли с ног.       – Я хочу видеть Локи!? Почему он не явился на корона…       Тор начал заготовленную фразу как истинный царь, властный и самоуверенный, но только заметил на постели истерзанное тело, в бинтах и кровоподтёках, как лицо его выразило неконтролируемое беспокойство.       – Что ты с ним сделал?! – воскликнул Тор, набросившись на Лафея, но тот резко остановил его одним жестом руки.       – Мой сын только что перенёс операцию, и ему нужен покой, – лёд в голосе был разбавлен беспокойством. – Немедленно покинь его комнату, я поговорю с тобой, царь Асгарда, но не здесь.       – Ты пытал его?!       – Ты забываешься, Тор! Я никогда бы не причинил сыну боли! – Лафей хотел вывести воина наружу, но тот стоял на своём и не сдвигался с места.       – Я останусь здесь! – чётко ответил Тор. - Уж я-то ему вреда не причиню.       Лафей не успел и преградить ему дорогу, как Тор бросился к постели любовника и, присев на колени возле ложа, нежно провёл по чёрным волосам. В глазах воина Лафей увидел странный блеск, беспокойство или непонимание. Либо Тор был Локи другом, и о их такой крепкой дружбе он не догадывался, либо чем-то большим, чем дружба.       – Я позволю тебе остаться, – заговорил царь. – Если ты не станешь мешать, моему сыну нужен покой и забота, которую я обеспечу, тебе я велю оставаться лишь гостем в моём замке.       – Я не потревожу его, – тихо ответил Тор, ласково прикасаясь к горячему лбу бога обмана. – Надо сделать холодный компресс, у него жар.       Не дождавшись ответа, он осмотрелся по сторонам, заметив чашу с водой и мягкую ткань в ней. Сунув туда руку, Тор почувствовал, какая ледяная внутри вода. Он отжал ткань и положил её на покрытый испариной лоб Локи, бог обмана в тот момент выдохнул и снова замер. ***       Локи почувствовал, как тёплая рука скользит по прохладной коже его лица, а другая нежно гладит разбросанные по подушке локоны. Это было поистине приятно. Боль, что бушевала в его теле, стихла, лишь ныло в животе, что было совсем не удивительно, прохлада вернула телу принца привычное состояние, а запах, витающий в комнате, приятно щекотал нос.       Тёплая рука снова огладила лицо, отчего вздрогнули чёрные ресницы Локи, но глаза тот не открыл - это было пока тяжело для него. Тот, кто был в комнате, ничего не говорил, лишь прикасался к нему, так нежно и трепетно. Тихое дыхание Лофт чувствовал на своём лице и гадал, кто бы это мог быть? У кого в Ётунхейме такие тёплые руки? Локи вдохнул полной грудью, монотонная боль в животе усилилась, но была вполне терпимой, аромат, что почувствовал маг, пробудившись, щекотал нос и казался знакомым и желанным. Рука накрыла тонкие ключицы, словно проверяла температуру тела и следом на Локи набросили тёплое одеяло. Приятно, когда кто-то о тебе заботится с такой нежностью, но вот вопрос - кто же это? Локи приоткрыл рот и облизнул губы, почувствовав приятный фруктовый вкус и, наконец, попытался заговорить:       – Почему? – чуть слышно произнёс он, и, набравшись силы, вдруг сказал то, отчего сам был удивлён. – Почему я чувствую запах Тора?       Вопрос этот был ли к самому себе или же к присутствующему в комнате человеку, Локи не знал, но ответа не получил.       – Отец? – обеспокоенно прошептал он и попытался разлепить веки, начиная нервничать. – Отец?       – Он отлучился ненадолго.        Тихий голос Локи, конечно, узнал, но сам факт того, что он его слышит, был просто шоком для принца. Он преодолел себя и открыл глаза, тут же различив над собой лицо бога грома - тот обеспокоенно смотрел на него.       – Что ты здесь делаешь? – Локи хотел кричать, но сил на это у него не было, он лишь смотрел на бога расширившимися от страха глазами и не знал, что делать.       – Я с тобой уже три дня, – мягко пояснил Тор. – Отлучался, правда, но в основном был с тобой, твой отец тоже был рядом, но он снова по какому-то вопросу вышел…       – Где прислуга? – осмотревшись по сторонам, Локи загнанно задышал. Где его ребенок, где Лафей?       – Кто тебя пустил в мои покои? Как ты вообще оказался здесь?       – У Лафея с Асгардом мирный договор, а я на правах царя нанёс вам визит, – медленно объяснял Тор. – Тебе надо выпить лекарство.       Локи смотрел на Тора бешеными глазами, но он быстро понял, что гость ничего не знает о истинной причине его состояния, поэтому и устраивать скандал на пустом месте не стал. С благодарностью Локи принял из рук бога грома лекарство.       – Ты пришёл не к отцу, а ко мне. Почему? – Локи смотрел на Тора со злостью, он не желал его видеть в этот момент, но и прямо сказать об этом не мог, вызывать подозрения ни к чему.       – Обычно я спрашиваю «почему?», а ты не отвечаешь, – с лёгкой усмешкой произнёс Тор. – Я пришел, потому что волновался, во время коронации зал осветила вспышка и твой отец поспешно удалился. Я подумал, что с тобой что-то случилось, и прибыл в Ётунхейм. Ты не появлялся много месяцев, а я не знал, почему, и боялся за тебя.       – Увидел, – строго ответил маг, набравшись силы. – Можешь возвращаться обратно.       – Я противен тебе? – Тор опустил глаза, ему было отчасти обидно, благодарности он, конечно, не ждал, но такой категоричности - тоже. – Не отвечай, я всё понял. Я рад, что ты пришёл в себя, и скоро окончательно восстановишься, ваш целитель сказал, что бинты снимут через несколько дней.       Локи обомлел. Пока он спал, его рассмотрели вдоль и поперёк, оставалось только надеяться, что Тор не настолько догадлив и сведущ в магии, чтобы понять, что происходит. Воин медленно поднялся с банкетки и направился к выходу.       – Я позову твоего отца, – не поворачиваясь, сообщил Тор - видеть презрение в лице мага он не хотел, поэтому не обернулся.       Стоило богу грома выйти из комнаты, как Локи услышал голос отца:       – Тор?! Что случилось?       – Локи очнулся, меня он видеть не желает, поэтому вам лучше идти к нему, – голос Тора хоть и в отдалении показался Локи печальным и отдавал разочарованием. – Сопровождать меня не надо.       Прошло ещё пару секунд, прежде чем Лафей показался в дверном проёме. увидев отца, Локи хмуро уставился на него и произнёс всего одно слово, которое выражало все его чувства.       – Где он?       Лафей был несколько обескуражен. Разве породивший своё дитя может с такой ненавистью и холодом интересоваться о собственном ребёнке?       – Они, Локи, – мягко ответил Лафей. – У тебя двойня, мальчик и девочка.       – Скорее у тебя, ты же этого так хотел, – зло отозвался Локи и закрыл глаза.