Подарки

Фэнцзю развернула карту прямо на полу, пусть это и было несколько непочтительно к руке, ее нарисовавшей, присела рядом и коснулась пальцами шелка. Карта была прекрасна. Дело было не в любви, которая затуманивала взор и мешала порой молодой лисе видеть ясно. Она действительно была прекрасна до последней линии. И мир, изображенный на ней, прекрасен. Это хотел ей сказать Дицзюнь? Что ради каприза нельзя его разрушать, вызывая гнев Небес? Это Фэнцзю и сама уже поняла, когда три года назад услышала слова тетушки, держащей мертвое тело Ехуа. Если бы огонь пожрал мир, они все равно были бы вместе. Слова те напугали Фэнцзю. Хотя, порой она подумывала подняться на Небеса и растереть Камень в порошок. Едва ли существовал артефакт, способный на такое, но Фэнцзю готова была положить жизнь на то, чтобы это сделать. Однако, теперь она — Королева Цинцю. Фэнцзю поднялась и обошла карту, вглядываясь в линии рисунка. Она, как и сказал Сы Мин, едва узнавала места, здесь изображенные. Мир меняется стремительно, и даже небожители не вечны. Все в мире растет, цветет и возвращается к своему корню. Сы Мин сказал, что, открыв коробку, Фэнцзю все поймет. Но что? Что хотел сказать Дицзюнь этим подарком? Напомнить о безнадежности всякой затеи? Насыпать соль на рану? Иногда ей казалось, у всякого в рукаве лежит солонка, чтобы вовремя сыпануть от души. Или он опять решил напомнить, насколько он старше? Но Фэнцзю это никогда не волновало. Дицзюнь был настолько стар, а она настолько юна, что это теряло всякое значение. Или… Гадать не было смысла. Фэнцзю была, видимо, недостаточно умна, чтобы догадаться. И все же, подарок требовал ответного жеста, а Фэнцзю готова была воспользоваться любым самым ничтожным поводом, чтобы только увидеть Дицзюня. Если она будет просто смотреть на него, Небо на землю не рухнет. Как Королеве Цинцю ей оказалось легко взойти на небеса. Стражи даже поклонились ей, хотя и не так почтительно, как тетушке. Можно было перенестись прямиком во дворец Тайчень, но Фэнцзю решила хотя бы раз последовать правилам. Ей пришло в голову: если удастся доказать свою разумность, Дицзюнь позволит ей просто следовать за ним. Тогда Фэнцзю станет вторым Сы Мином. Ну, хорошо, не совсем. У нее есть обязанности в Цинцю. Но иногда заходить в гости она ведь сможет? Переступив порог, Фэнцзю поняла: скорее всего нет. Она смотрела на Дицзюна, такого необыкновенно красивого, такого необыкновенного, и дыхание перехватывало, а сердце горело. Если родители однажды заговорят о браке, она будет очень непочтительной дочерью. Да… Молодая лиса с некоторым усилием собралась с мыслями и поклонилась. - Бай Фэнцзю из Цинцю приветствует владыку Дун Хуа Дицзюня. - О, - сказал Дицзюнь в своей излюбленной односложной манере. - Я здесь, чтобы поблагодарить за подарок к коронации и принести ответный. - Я помню, какое значение в Цинцю придают долгам и подаркам, - Дицзюнь поднял на нее взгляд и вернулся к чтению. У ног его лежала внушительная гора свитков, и он не собирался от них отвлекаться ради маленькой глупышки. Он все сказал. Она спросила - «Если», он ответил - «Да», и, кажется, эти если и да существовали в идеальном мире, в который пути не было. Предыдущего подарка не было видно, и это о многом говорило. Дун Хуа Дицзюнь не бесчувственный, это Фэнцзю знала с самого начала. Он спас ее, терпел ее подле себя, хотя чрезмерная игривость юной лисы и нарушала покой дворца Тайчень, он ради нее сошел в смертный мир, он держал ее в объятьях у реки Жошуй, защищая своими последними силами. Он любил ее, это Фэнцзю знала. Просто владыка Дун Хуа умел расставлять приоритеты. После гибели Наследного Принца он взял на себя немалую часть государственных дел, и любовь тут не при чем и ни к чему. И все же Фэнцзю достала свой подарок и протянула его, почтительно опустившись на колени. - Эта чашка не так хороша, как те, что были у вас в смертном мире и уж конечно, как та, что была подарена высшим богом Мо Юанем, но я надеюсь, она доставит вам удовольствие. Чашка, признаться, была очень нехороша — Фэнцзю слепила ее сама неловкими пальцами. Но жители Цинцю в отличие от небесных умели находить прелесть в несовершенстве. Когда-нибудь она найдет ее и в собственной несовершенной ситуации. Дицзюнь вновь поднял взгляд от книги. - Насколько я помню, ты должна мне три или четыре чашки. - Их я тоже отдам, - насупилась Фэнцзю. - Буду ждать. Дицзюнь протянул ладонь, и Фэнцзю вложила в нее подарок, не сдержавшись и коснувшись гладкой кожи. Дицзюнь даже не дрогнул, и Фэнцзю отступила. - Тебе понравился мой подарок? - Да, благодарю за оказанную честь. Дицзюнь в третий раз поднял на нее взгляд. - А ты внимательно его рассмотрела? - неуловимое движение брови, и на его лице появилось выражение удивления, полное иронии. - И куда юность так спешит? * * * Оказавшись в Лисьем Логове — Небеса были покинуты в весьма непристойной спешке — Фэнцзю бросилась к подарку и изучила карту всю, до последней черты, свиток с обеих сторон, все детали отделки и украшения, но не нашла ни подсказки, ни послания. Послание сыскалось на дне коробки. «Возможно твои ошибки, это то что нужно Миру». Фэнцзю провела пальцами по этим словам и прикусила губу, сдерживая счастливую улыбку. Юность не будет спешить, юность научится терпению, юность дождется, пока мудрость найдет выход. А пока юность пойдет лепить чашки. Исключительно ради самосовершенствования. И, окрыленная, Бай Фэнцзю выбежала из пещеры.