ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ / ПостРубежные хроники. Часть VIII

– В данный момент я работаю сразу над двумя проектами – «Хоббитом» и «Шерлоком». И это неплохо, – Фриман чистым взором смотрит в глаза репортеру. Неплохо. Все, что он может сказать спустя неделю съемок в «Шерлоке». Если бы мог, Мартин бы усмехнулся. – И вы снова отправляетесь в Новую Зеландию через пару недель? – Да… – занятый своими мыслями, он чуть было не упускает сути вопроса. – Ну, нет, в конце мая. Мы делаем пару эпизодов… – горло перехватывает, и он сглатывает, на секунду отвернувшись из боязни потерять маску, – …«Шерлока» и потом уезжаем – в конце мая... Красная дорожка церемонии Jonson Empire беспрестанно озаряется фотовспышками, и, мигрируя от журналиста к журналисту, Мартин от всей души благословляет решение Аманды провести выходной с детьми – изображение супружеского счастья было бы сейчас слишком серьезным вызовом его актерским способностям. В своей номинации он предсказуемо выигрывает, но даже стоя на сцене с наградой в руках, не в силах преодолеть горечь: – Меня всегда удивляло, как это вообще возможно – определить, кто из актеров лучший. Но теперь я узнал, кто это. И это я… Зал отзывается на его язвительность хохотом, а ему невыносимо хочется выругаться… …– Вы ведь все еще работаете над «Шерлоком»? – очередной интервьюер, естественно, не может не проявить интереса к текущему проекту. – Мы начали всего неделю назад, и я думаю, что это блестяще… – он совершенно серьезен, однако журналист с готовностью смеется, и Мартин думает о том, что это и правда смешно – столь мало сказанное соответствует реальной действительности… * * * – Я хотел бы лишний раз напомнить о наличии в ваших контрактах пункта о неразглашении… Марк требовательно оглядывает членов съемочной группы, те чрезвычайно серьезны, но наблюдающий со стороны за прочисткой мозгов Фриман далеко не уверен, что даже в этот момент никто из присутствующих не планирует выложить в Интернет свежие «вести с полей». Второй день павильонных съемок в Кардиффе ознаменовался маленьким «информационным скандалом» – в Твиттере появилось фото реквизитной ванны, сопровожденное игривой подписью: «Итак, Шерлок, куда я дел свою резиновую утку?». Виновник признал свою ошибку, фотография была удалена, но среди обслуживающего съемочный процесс персонала до самого вечера то и дело раздавались звуки, подозрительно похожие на утиное кряканье и вызывающие сдавленное хихиканье окружающих. В результате уши Мартина алели ярче обычного, Бен даже между дублями не выходил из роли, а Аманда улыбалась с особенной лучезарностью. – Я полагаюсь на вашу ответственность и предупреждаю, что в случае очередного инцидента карательные меры последуют незамедлительно, – голос Марка абсолютно спокоен, физиономия непроницаема, и Фриман не знает, что его напрягает сильнее – набирающий обороты ажиотаж вокруг съемок или напоминающий ироничного сфинкса Марк Гэтисс. В этот раз все иначе: актеры сами по себе, команда сама по себе, и Мартину кажется, что он находится в самом центре шпионской интриги – косые взгляды и шепот за спиной. – Фриман, не кисни… – Бенедикт стремительно проходит мимо, и, провожая взглядом стройную фигуру, облаченную в темно-бордовую рубашку и узкие брюки, Мартин покрывается горячими мурашками. Видеть Бена в образе Шерлока настолько же сладко, насколько мучительно, так что Фриман даже рад, что Камбербэтч свел их общение к минимуму. Потому что усерднее, чем вожделение, Мартин скрывает только ту неловкость, которую испытывает, глядя, как играет его жена… * * * К концу мероприятия Jonson Empire Фриман измучен настолько, что не может устоять на месте, нервозно переминаясь с ноги на ногу. Его вновь терзают репортеры, задавая одни и те же вопросы, тайна участия Аманды в «Шерлоке» гнетет, словно спрятанная за пазуху бомба, и, не имея ни морального, ни юридического права проговориться, Мартин вдруг заводит речь о погоде. – Завтра мы собираемся сниматься в Бристоле, и я думаю, нам придется померзнуть, – приглашение очевидно, а потому рискованно, но чем раньше бомба взорвется, тем лучше, и он торопится уточнить не только место действия, но и время: – Я не знаю, идет ли сейчас снег в Бристоле, но в любом случае это будет очень и очень холодно и очень трудно. Потому что мы будем сниматься ночью… * * * – Бен, может, тебе тоже набросить куртку?.. – заботливо предлагает Сью Верчу, ежась от гуляющего по скверу ледяного ветра. – Спасибо, я подожду, пока разожгут костер, тогда и погреюсь, – отшучивается Бенедикт. – Рискуешь сгореть… – смеется стоящая напротив Аманда. А тебе бы этого очень хотелось?.. – он смотрит на нее в упор. Очень, – она многозначительно приподнимает тщательно нарисованные брови. – Аманда, а где Мартин? – интересуется Сью. – Вроде он только что был здесь… – Кажется, его куда-то увел Марк, – мисс Эббингтон пожимает плечами и добавляет с деланной озабоченностью: – Даже не знаю, стоит ли мне начать волноваться… Бен едва заметно хмурится, но Сью по доброте душевной готова улыбаться любым шуткам. – Пойду их поищу… Едва она смешивается с толпой статистов, как дружелюбие на лице Аманды тут же сменяется презрительной отстраненностью. Вокруг полно народа, и хотя все заняты подготовкой к сложной сцене, Бенедикт то и дело ловит направленные в их сторону любопытные взгляды, не говоря уже о все увеличивающейся толпе фанатов за оградой сквера. – Смотри, сколько их…. – в голосе мисс Эббингтон откровенная насмешка. – Выбирай любую. * * * – Как вы тут?.. – Мартин останавливается на одинаковом расстоянии от них обоих, но смотрит исключительно на жену. – Нормально, – с вызовом отвечает Аманда. – Собираемся кататься на мотоцикле. – Ты… – Фриман все-таки вскидывает глаза на друга. – Сам?.. – Нет, дублер, – быстро отвечает Камбербэтч. – Бен, ты забываешь про крупный план… – улыбаясь, оборачивается к нему мисс Эббингтон, и Бенедикт замирает, не донеся до рта пластиковый стаканчик с горячим кофе. Точно. Крупный план. – Ну, я пойду, – Мартин взмахивает ладонью в сторону костра, решительно разворачивается и удаляется, даже не пытаясь как-то замаскировать свой побег. * * * Аманда садится на мотоцикл, чуть прижимаясь к спине Бенедикта, и он напрягается, стискивая зубы. – Я понимаю, ты бы предпочел, чтобы у тебя сзади оказался кто-нибудь другой… Бен не позволяет себе среагировать. * * * – Ты вполне можешь ими гордиться… – Сью Верчу весело подмигивает, проходя мимо. Призыв Бенедикта к фанатам возымел действие, истерия в Твиттере поутихла, толпа вокруг сквера рассеялась, а особо упорные горе-папарацци были нейтрализованы приглашением в массовку. Камбербэтч подпрыгивает на месте, отчасти от холода, отчасти готовясь к пробежке по парку в следующей сцене. Он и правда доволен, а потому вполне благосклонен к сдержанным, но полным обожания взорам поклонников, и уже успел раздать пару автографов. – Расскажи, каково это – когда все тебя так хотят?.. Он резко оборачивается, глядя на Аманду чуть ли не с омерзением. – Мы с тобой здесь работаем, – сейчас его раздражает в ее образе все – от высветленных белокурых волос до декоративного цветка в нагрудном кармане красного полупальто. – И я не вижу необходимости поддерживать дружескую беседу. В глазах мисс Эббингтон на секунду мелькает растерянность, потом лицо пренебрежительно застывает. Он продолжает смотреть и вдруг замечает, что нос у нее одного цвета с верхней одеждой, этот факт поднимает ему настроение, и Бен внезапно ухмыляется: – Играем, Аманда! * * * Бенедикт с Амандой дубль за дублем отыгрывают сцену перед кафе, Мартин в стороне, нахохлившись, кутается в теплую куртку, размышляя о том, что на съемках первого сезона тоже было очень холодно. Только тогда еще было очень весело и очень легко. Душу саднит, и, ощущая личную ответственность за царящую на площадке атмосферу отчужденности, Фриман ловит грустный, но полный сочувствия и неожиданного понимания взгляд Лу Брили. …Во время перерыва Аманда уходит, чтобы подправить прическу и макияж, Мартин в одиночестве стоит на тротуаре и греет пальцы о стаканчик с кофе. Когда рядом останавливается Бенедикт, тоже со стаканом в руке, Фриман не поворачивает головы, но едва заметно улыбается. – Черт,– сделав глоток, он морщится, дотрагиваясь до приклеенных усов, аккуратно почесывает кожу вокруг, – щекотно… – Наверное, еще и колючие… – нейтральным тоном предполагает Бен, пригубливая кофе. – Хочешь проверить?.. – Мартин внимательно заглядывает в свой стаканчик. – Думаю, это неуместно… учитывая, что ты только что разбил мне нос… Они зацепляются взглядами, лицо Бенедикта все еще в призванной изображать кровь краске, и Фриман весело фыркает, чувствуя, как его затапливает теплом. На другой стороне улицы несколько любопытствующих делают вид, что они просто проходили мимо, и под влиянием охватившей его взбудораженности Мартин приветственно взмахивает рукой. От компании тут же отделяется девушка, совсем еще подросток, и, перейдя дорогу, робко приближается к друзьям. – Простите, – она переводит взгляд с Бенедикта на Мартина, – не могли бы вы дать мне автографы? – Конечно, – с пламенным энтузиазмом заявляет Фриман, и Камбербэтч удивленно приподнимает брови. – Как тебя зовут? – Лоури, – девушка достает из сумки блокнот, поспешно вырывает страничку. Мартин всучивает свой стакан Бену, чуть коснувшись его пальцев, берет у Лоури листок бумаги и ручку. – Ты не против, если я буду сверху... странички?.. – невинно интересуется он у Бенедикта. – Против, – тот округляет глаза, бросая встревоженный взгляд на тинэйджера. Мартин хмыкает, пишет ровно посередине, от усердия высунув кончик языка: «Привет, Лоури. Это определенно будет худший сезон. Никому не говори. Мартин Фриман». Девушка подсматривает, читает, и в глазах у нее вспыхивает легкий испуг. Бен забирает у друга бумагу, в свою очередь вручая тому пластиковые стаканчики, прочитав, укоризненно качает головой и с самым независимым видом начинает писать в верхней части страницы: «Лоури…» Мартин глубоко и тяжко вздыхает, и рука Бенедикта замирает над листом. А спустя пару секунд новая запись появляется внизу, под подписью Фримана: «Лоури, он чертов лгун, но великолепный актер. Нет причин бояться. Бенедикт Камбербэтч». – Благодарю, – Лоури сияет, прижимая бумагу к груди. – Привет, – Аманда неожиданно возникает рядом. – Берешь автографы? – она не сводит глаз с бумажного листа в руке девушки. – Мне расписаться?.. Мартин и Бен крайне сосредоточенны на кофе, Лоури искоса посматривает на них, затем улыбается мисс Эббингтон: – Нет, спасибо. Она убегает чуть ли не вприпрыжку, Аманда кривит губы, силясь усмехнуться, Бенедикт демонстрирует полнейшую невозмутимость, а Мартин думает о том, что на съемках третьего сезона «Шерлока» основной спектакль разворачивается вовсе не перед камерой…