Лишние

Глава 4 В себя парень пришёл от резкой боли в ногах, которая, впрочем, сразу начала убывать. — Ну-ну, сейчас мы тебя поднимем — потерпи немного. Девушка исчезла в неизвестном направлении, зато незнамо откуда появилось двое крупных мужчин в белых одеждах, которые и переложили его на носилки. Инуяша огляделся. Повозка остановилась рядом со зданием, лишённым каких бы то ни было украшений, но на вид достаточно крепким. Размеры и число этажей парень разобрать не успел — его споро внесли внутрь. Запах, однако, однозначно выдавал, что это за место — больница. Внутри тоже не было совершенно ничего лишнего — ни цветов в горшках, ни диванов с журнальными столиками. Радио также не играло. Парня, впрочем, больше волновало, насколько хорошо оборудована эта лечебница. Конечно, рассчитывать на многое в столь глухой провинции было бы излишне оптимистично, однако он понимал и то, что без хорошего обследования разобраться с его переломанной ступнёй не удастся. Поэтому единственное, на что он надеялся — избежать ампутации. Лучше уж было хромать, но на своей. Ему и так уже повезло — алхимиков-медиков, кроме совершенно неумелых, всегда не хватало, и найти им место если уж не в Централе, то в ином крупном городе труда никогда не составляло. Поэтому по таким глухим местам обретались лишь из-за каких-то принципов или скрываясь от кого-либо; однако на беглянку его спасительница не тянула. Пока незаконнорожденный предавался разным невесёлым размышлениям, санитары его уже уложили под рентген. Парень оглядел аппарат — тот выглядел пусть и не новым, но хотя бы не запользованным до торчащих проводов. Полчаса спустя, получив от рентгенолога напутствие «снимок врачи посмотрят и скажут», парень обосновался в палате, такой же, как и вся больница — чистой и аккуратной, но лишённой чего бы то ни было, за что мог зацепиться взгляд — несколько пустовавших коек, с пристроенными под ними суднами и утками, равное количество тумбочек, два окна с тяжёлыми, сейчас раздвинутыми, шторами. Ноги болели, но обожжённая — гораздо слабее. Впрочем, транквилизатор, выданный после обследования, начал действовать, боль постепенно ушла, и парень вновь погрузился в сон. Сессёмару досадливо пнул камень. Он обошёл весь город, но никто не вспомнил никого, похожего на его брата. В церковь тот не заходил, в местном грязном, тёмном, провонявшем мочой и калом подобии медпункта были только тараканы и вдрабадан бухое тело во врачебном халате, потерявшем уже даже серый цвет. Единственное, что удержало наследника лорда от того, чтобы свернуть этому подобию лекаря шею и спасти неизвестное количество его потенциальных пациентов — опасение подхватить какую-нибудь кожную дрянь. Всё это могло значить лишь одно: ублюдок лорда Тайшо поехал всё-таки до конечной остановки. А законный сын потерял на бесплодных поисках несколько часов. Инуяша проснулся через пару часов оттого, что кто-то тряс его за плечо. Парень по привычке попытался подняться и вскрикнул от боли. — Лежи, мне просто надо с тобой поговорить. Инуяша оглядел сказавшую это девушку. В первый момент он решил, что вернулась Кагомэ, но через пару секунд, приглядевшись, понял, что перед ним её сестра — волосы оказались длиннее и темнее, черты лица — острее, но главное, что отличало этих двоих — взгляд. У этой глаза смотрели на мир с заметной грустью, когда же Кагомэ выглядела радостней. За плечами у визитёрши стояло ещё двое человек в медицинских халатах. — Чем нанесён ожог? — Не знаю. — Не знаешь?! — удивлённо вскрикнула девушка. — Ты алхимик и не знаешь, с чем работаешь? — Да, не знаю, - передразнил незаконнорожденный, — представь себе! Это на меня напали. И откуда тебе известно, что я алхимик? И как тебя зовут? — Нашли в твоей верхней одежде, когда карманы осматривали перед стиркой, листы с готовыми кругами преобразования. Даже спрашивать не буду, зачем тебе такие вещи и кто тебя пытался изувечить. Ладно, сама разберусь, — девушка начала сноровисто разматывать бинт. — Моё имя Кикё. — Твоя сестра уже смотрела… — Моя младшая сестра ничего не умеет. Так, нахваталась кое-чего, — в голосе врача скользнуло презрение. — Ладно, посмотрим. Кикё достала из кармана своего халата лупу и принялась изучать ожог. — Понятно, сворачивания белка и струпьев не видно — значит, была щёлочь. — Чего не видно? — Струпьев. Когда кислота воздействует на органику, то образуется струп — характерная сухая твёрдая корка. По его цвету можно определить, какой именно кислотой нанесён ожог. Кстати, он выступает и как определённая защита — кислоте нужно разрушать и ткани, и струпья. А при воздействии щелочей они не появляются. Но главное отличие в том, что если кислота, вступая в реакцию с тканями, вызывает сворачивание белка из-за отнимания воды, то щёлочи их просто разрушают. По этим двум причинам ожоги от щелочей глубже. Ты точно алхимик? — объяснила девушка, не прерывая, однако, осмотра. — Точно. Отец учил. Правда, про органическую не рассказывал. И ещё много про что... Он умер, — Инуяша замолк, стоило предаться болезненным воспоминаниям. — М-м-мтак… — Кикё спрятала лупу в карман. — В принципе, ничего сложного тут нет, сестра смогла хотя бы самое необходимое сделать… Один сеанс, несколько дней покоя… — Спасибо, но у меня совсем нет денег и… — Мы с сестрой — государственные алхимики. Так что с пациентов мы не берём денег. Даже с иностранцев. Снимок! — последнее слово она бросила сопровождавшему её санитару. — Государственные алхимики… — завистливо вздохнул Инуяша. Мечта практически каждого алхимика! Огромные исследовательские фонды (совершенно не подотчётные!), доступ в закрытые библиотеки, статус, равный званию армейского полковника… И единственная плата — необходимость делать не что хочешь, а что скажут. — Тут всё хуже, — Кикё закончила изучать рентген. — Раздробления, смещения… Тут без операции не справиться. Когда сможем провести? — Через час операционная и все необходимые медикаменты будут готовы, — ответил один из санитаров, одновременно принимая снимок из рук врача. — Отлично, значит через час. С левой лучше не затягивать. Пойду готовить материалы для трансмутаций и круги, — сказала алхимик неизвестно кому и вышла из палаты, не дав парню даже попытаться возразить. Санитары задали несколько дежурных вопросов вроде непереносимости лекарств, сделали укол и тоже удалились. Инуяша принялся разглядывать потолок, размышляя над ближайшими перспективами. Ноги его подлечат. Возможно, повезёт, и разломанная ступня останется с ним. Однако сколько займёт излечение — неизвестно. Вряд ли это произойдёт за два-три дня. А по его пятам идёт ополоумевший из-за мести старший братец. И наверняка найдёт ещё до конца недели. А это значит, что в нынешнем состоянии… Успокоительное, впрочем, ещё не прекратило оказывать своё благотворное действие, пришла апатия. «Ну и хрен со всем этим. Надоело уже бегать. И, может, так будет правильнее…» — с этими мыслями незаконнорождённый снова уснул. Выспаться по нормальному ему, однако, в который раз не дали. Вскоре пришли недавние санитары, переложили, опять потревожив ноги, на каталку и повезли в операционную. Парень сильно занервничал, отлично понимая, насколько определяющими станут для всего его будущего следующие часы. — Не бойся, — взвинченность больного не осталась незамеченной. — Знаешь, как Кикё как алхимика назвали? «Благословлённый богом алхимик». Ей ещё во время учёбы, ещё до экзамена на госстатус в столице самые лучшие места предлагали. — Что-т больно возвышенная кличка… И чё она тут забыла тогда? — А просто они с сестрой из этих мест родом, — объяснил санитар, вталкивая тележку в зал, над которым алела сильно выцветшая надпись: «Операционная. Не входить!» Младший Ину-но-Тайшо принялся любопытно оглядываться — раньше он пару раз бывал в операционных, но лишь у обычных врачей, и теперь захотел узнать, в чём же было отличие. В глаза бросилось лишь одно — здоровенный, во весь пол, явно свеженарисованный преобразовательный круг, в котором Инуяша, как ни старался, не смог разобраться совершенно. — Чёй-т вы не почините-то, — удивлённо указал парень на несколько достаточно больших выбоин в разрисованном полу. — Это специально. Туда засыпаются и заливаются нужные для трансмутации элементы, — Инуяша, полностью поглощённый любопытством, даже не сразу заметил Кикё. Девушка стояла рядом с небольшим столиком, на котором беловолосый разобрал обычные хирургические инструменты, несколько бумажек с преобразовательными кругами и пяток ступок. — Спокойной ночи. Приятных снов не обещаю, кое-кто видит даже кошмары, зато не больно, — врач провела смоченной в спирте ваткой по руке, отточенным движением сделала укол. — Считай. — Что считать? — не понял пациент. — Просто считай: один, два, три… — Четыре, пять, шесть… — принялся продолжать лежащий, не понимая смысла сего действа, однако решив, что не время сейчас вопросы задавать. На каком числе пришёл сон — он и сам не понял.