***
19:19 Они оба не знали, как правильно завязать галстук, но упорно пытались: Эвен просматривал видео на YouTube, ведь это был Эвен, а Исак отвлекал его поцелуями, потому что это был Исак. — Я пытаюсь понять, как завязать галстук, — хихикнул Эвен. — А я пытаюсь поцеловать тебя, — ответил Исак, целуя его в шею. — Это важно, — улыбнулся Эвен, прежде чем чмокнул его в губы. — Как и это, — в ответ улыбнулся Исак, тая в объятиях, потому что мог сделать это. В конце концов Исак снова оказался на коленях, потому что Баз вернулся и потому что, чёрт возьми, почему бы и нет? Затем Эвен поцеловал его и вздрогнул, когда Исак проскользнул языком в его рот и засмеялся: — Чувствуешь? Это Баз. Такой сладкий. А после Мутта и Элиас завязали им галстуки, потому что они никак не могли стоять так близко друг к другу без поцелуев, смешков и едва не начали снова раздевать друг друга, а ведь они все опаздывали на новогоднюю вечеринку Эвы. — Я помогу, Исак, — сказал Мутта, прежде чем подошёл к нему. Он засмеялся, увидев, как смущённо и взволнованно смотрит на него Исак, и озадаченно — Эвен. — Я имел в виду, что завяжу тебе галстук. Расслабься, — смеялся он. Исак покраснел из-за того, что Мутта был так близко. Он ничего не мог поделать с этим. Мутта, чьи брови были нахмурены от сосредоточенности, потому что, он, видимо, очень серьёзно подходил к делу завязывания галстуков. Исак краснел. Не потому, что Мутта нравился ему, но из-за того, как Мутта всегда влиял на него, заставляя нервничать и теряться. Потому что однажды он сказал, что в «Команде Исака». Потому что он верил в него, когда остальные перестали. — Ты не можешь любить других мужчин, — поддразнивая, сказал Эвен, пока Элиас разбирался с его галстуком. — Заткнись, — засмеялся Исак. — Не слишком туго? — спросил Мутта. — Нет, ээ, нормально. Исак ощущал себя самым большим идиотом в мире, заикаясь перед друзьями и соседями своего парня (?). Но он не знал, что с этим сделать. Возможно, дело было в нежности этого поступка. Возможно, в доброте и заботе. Исак чувствовал это. Он был в безопасности. Он был прощён. — Иногда мне кажется, что ты мой младший брат, — улыбнулся Мутта, а затем растрепал его волосы, заставив Исака покраснеть ещё сильнее. Какое странное чувство. — А это приятно. Да? — спросил Мутта. — А? — Слышал, у тебя есть младший брат, — ответил Мутта. — Готов поспорить, ему тоже приятно, когда ты взъерошиваешь его волосы. Оу. Исак забыл об этом. Он был слишком занят, стараясь быть счастливым и делая декабрь таким, каким он должен быть, чтобы думать об этом снова. Близость с Муттой и Элиасом согревала его. Точно всё в мире снова было хорошо. Словно он был частью этого. Словно они забыли о том, как он испортил всем Новый год в прошлом году. Это было действительно прекрасно. Элиас отвёл его в сторону, когда они спускались по лестнице, и Исак не знал, чего ожидать. Он не был уверен, как Элиас воспринял их отношения с Эвеном на этот раз. Он не был уверен, о чём они знали, а о чём нет. В последний раз, когда он говорил с Элиасом, тот рассказал ему, что Эвен, по всей видимости, с кем-то встречается, а Исак не мог поправить его, потому что ревновал и был не уверен. — Счастливого Нового года, — сказал Элиас, а его рука легла на плечо Исака. — Ой, и тебя тоже, — ответил Исак, ощущая, как его ладони потеют. — Прости, что вёл себя как мудак последнее время. Я сильно тупил. Не понимал, что это был ты, пока Мутта не накричал на меня. — Всё нормально. Это я тупил. Неважно. — В любом случае. Я очень рад, что ты вернулся. Эвен такой счастливый, — ответил Элиас. — Нам нравится, когда он счастлив. — Мне тоже, — улыбнулся Исак. И это действительно было так. — А ещё нам нравится, когда счастлив ты. Исак не знал точно, почему весь этот диалог так много значил для него. Он был невероятно благодарен. — Я серьёзно, — продолжил Элиас. — Перестань истязать себя за то, что произошло в том году. Мы все забыли об этом. Не будь так строг с собой. — Ээ, хорошо, — сумел ответить Исак, несмотря на то, как барабанило в груди сердце. — Что это вы там делаете?! — крикнул Эвен снизу. — Я лишь говорил Исаку, что он перестал быть для нас твоим парнем, — ответил Элиас, и его рука всё ещё была на плечах Исака. Он вёл его вниз. — Ээ? — Ну да, теперь он наш с Муттой младший брат, — сказал Элиас, когда они подошли к ним. — Он часть семьи. Эвен широко улыбался, пока лицо Исака краснело. — Бро, это какая-то херня, — заметил Мутта. — Не знаю, как относиться к тому, что мой младший брат сношается с Эвеном 24/7 в соседней комнате. Они засмеялись, и это было чудесно. Исак был счастлив. Это 31 декабря уже было лучшим.***
— Я люблю тебя, — повторил Исак. Всё ещё горел зелёный, и шёл снег. Это было больше, чем просто идеально. Исключая то, что Эвен не произносил ни слова. Он по-прежнему держал его за руку, но изменился в лице и выглядел неуверенным. Другой Исак мог бы засомневаться и забрать слова назад. Другой Исак мог бы принять молчание Эвена за плохой знак. Может, он не готов. Может, я поторопился. Может, он не любит меня. Но этот Исак понимал. Он знал, что молчание Эвена было неверием. Он знал, что Эвен любил его больше всего в мире и что он не думал, что стоит ответной любви Исака. Он знал, что Эвен сомневался больше, чем он, а его самооценка была ещё ниже, чем у него. Он знал, что внутренняя борьба Эвена проходила ещё более ожесточённо, чем у него. Он знал. Поэтому он потянул его за собой на тротуар и обхватил пальцами обеих рук его лицо. — Малыш, я люблю тебя, — сказал Исак, без промедления, без колебания, без оглядки. — Я очень сильно люблю тебя. Он вложил в них всё. В эти три глупых слова. Он знал, о чём говорит. Взгляд Эвена был таким настойчивым, что Исак не заметил, как пошёл снег. — Снег идёт, — пробормотал Эвен. Его глаза были распахнуты и смотрели прямо на него, а во взгляде читался испуг. — Идёт, — улыбнулся Исак. Его даже не волновало, что Эвен не ответил ему. — Я заставил его пойти. Эта ночь была для них. Должна была быть. Поэтому если пошёл снег, то это было для них. А если бы пошёл дождь, то он полил бы ради них. Сегодня вселенная, звёзды и луна существовали для них. Только для них. Они заслужили это. Исак встал на носочки, обнял руками шею Эвена и поцеловал его в щёку. Мягко и нежно. Как целовал Эвен. — Я люблю тебя, — повторил Исак, а его сердце излучало радость, оно гулко билось, а глаза наверняка сияли. Это было освобождением. Это было свободой. И Исак понятия не имел, каким счастливым его могли сделать эти три слова. Эвен опустил рюкзак с подарками и медленно наступал, прижимая Исака к фонарному столбу, не разрывая зрительного контакта. Он положил одну руку на его лицо, а другую — на талию. Затем, когда Исак улыбнулся, Эвен наклонился и прижался к его губам в самом нежном поцелуе. Самом-самом нежном. Будоражащем. Растапливающем сердце. Исак едва ли не мурчал, даря поцелуй. Или, скорее, поцелуи. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Он не знал, как долго они целовались, но светофор позади них из раза в раз менял цвета. Зелёный, жёлтый, красный. Глаза Исака были закрыты, но он знал, что они сменяют друг друга, и его это не волновало. Он был занят. Он был занят, целуя своего парня в снегопад. И ему было так жарко, пусть это и было странно. Повсюду был снег. И Исак должен был дрожать, а не задыхаться, касаясь губ Эвена, желая раздеться. Я люблю тебя. Исак наверняка расстроил планы Эвена. Он не знал, что тот планировал, но пункта «целоваться у фонарного столба», вероятно, не было в этом списке. — Люблю декабрь, — усмехнулся Исак, когда они наконец отстранились, он по-прежнему обнимал Эвена за шею. Но Эвен не смеялся. Он обнял его за спину и уткнулся лицом в шею, прижимаясь животом, и Исак чуть не задохнулся. Это было настолько откровенно, что Исак покраснел. Прямо под снегом, в его руках. А какие твои три простых слова? Слов Эвена было четыре. Не три. — Я люблю тебя сильнее, — выдохнул он в его шею. — Несмотря ни на что. Я люблю тебя сильнее. 22:00 — Твоя машина, — произнёс Исак. Его костюм почти побелел из-за снега. — Да, — ответил Эвен. — И мы собираемся сидеть в твоей машине в Новый год, — сложил руки Исак, стараясь выглядеть невпечатлённым. — Да, — улыбнулся Эвен. — Забирайся назад. — Ты хочешь заняться сексом на заднем сиденье? — дразнил его Исак. — Наконец-то воплотишь мою старую фантазию? — Господи, да нет, — засмеялся Эвен. — Просто забирайся.***
Они долго обнимались на заднем сиденье, Исак, раздвинув ноги, прижимал Эвена ближе к себе, оставляя на его шее жадные поцелуи. — Ты только что вылизал мою шею? — хохотнул Эвен. — Может быть, — засмеялся Исак, а затем укусил его за линию челюсти. — Что ты делаешь? — в ответ засмеялся Эвен. — Пытаюсь возбудить тебя. А что? — ответил Исак. — Работает? — Если ты продолжишь, в итоге мы займёмся сексом в машине, малыш. — Ну так давай. — Исак сжал его волосы и наклонил его голову ниже для поцелуя. — Всё будет в порядке. Обещаю. — Мы не можем. У меня ничего нет, — ответил он и чмокнул его в губы. — Безопасный секс важен, малыш. — Зачем Баз вернулся, если у нас нет секса? — Это больно, Исак.***
Исак попросил Эвена отвезти их домой, но тот всё ещё не до конца протрезвел после коктейлей, поэтому какое-то время они целовались на заднем сиденье. Эвен включал каждую песню, которую когда-либо посвящал Исаку. — Ты знаешь наизусть каждую, — заметил Исак, целуя ладонь Эвена. — Как и ты, — ответил он, кладя руку на его лицо, проводя указательным пальцем по щеке. — Мы такие придурки, — улыбнулся Исак. — Я должен сделать тебе плейлист, — сказал Эвен. — Или поделиться сотней плейлистов, которые сделал для тебя. — Ты сделал для меня сотни плейлистов, малыш? — Исак провёл рукой по его волосам. — Да, — ответил Эвен. — Каждая песня напоминает мне о тебе. Исак снова поцеловал его, потому что это было идеально. Каждая песня напоминала ему об Эвене. Они были тем самым единственным человеком друг для друга. Иногда это пугало, но также это значило, что им никогда не придётся быть одинокими. — Я создал тебе рождественский плейлист, — сказал Исак. — Мы договорились, что не будем обмениваться подарками до первого января, но раз зашёл такой разговор. — Ты создал плейлист для меня? — улыбнулся Эвен, а его глаза сверкали ярко, очень ярко. — Это пиздецки смущает, и я бы хотел быть пьянее, чем есть. Но да. Он на Спотифай. — Что за песни? Мы можем их послушать?! — Эвен чуть ли не подпрыгивал. [https://68.media.tumblr.com/d9857505da04bf5aa3b23fd2070b9d0e/tumblr_owqt6yCuHO1qm8s54o1_1280.png] — Исак, не могу поверить! — Ээ. Тут шестнадцать песен. И типа. У тебя есть купон на каждую. И, ээ, я спою каждую из них ровно один раз, когда бы ты ни попросил об этом. Ээ. Предложение действительно до следующего декабря. Так что у тебя есть год, — бормотал Исак, не смотря на Эвена, потому что умирал от смущения. — Когда бы ни попросил? — Глаза Эвена блестели, и какого чёрта. — Ээ, да. — От нервов Исак почесал затылок. — Даже если ты злишься на меня? — В этом году ты собираешься злить меня? — Конечно нет. Но такое может быть. — Всё равно, — закатил глаза Исак и покраснел, когда Эвен обхватил его лицо ладонями. — Ты самый милый и охуенный парень в мире, — сказал Эвен, оставляя смазанные и хаотичные поцелуи по всему лицу. Парень. — Я твой парень, — произнёс Исак. — Ты им и был, — улыбнулся Эвен, а затем схватил его руку. — Когда мы снова начали встречаться? — спросил Исак. — Я правда не помню. — А это важно? — Мне было больно, когда ты продолжал называть меня своим парнем, а затем просто отшутился, когда мы поехали в Тронхейм, — ответил Исак. Он снова обнажал душу, хорошо. Он не хотел начинать год с тем, что скрывается глубоко в сердце. — Ты не поднимал эту тему. — Я боялся, — он сжал свою руку. — Я не хотел, чтобы ты вышел из себя. Мне просто было нужно, чтобы ты был рядом. — Я тоже боялся, — ответил Эвен. — Когда бы я ни произносил это, ты почти никак не реагировал, поэтому я думал, что, может, дело во мне. Может, тебя это не волнует. — Это не так. — Я прицепил блестящий стикер с твоим именем на своё сердце, Исак Вальтерсен. А ты всё ещё спрашиваешь, что я чувствовал? Вот в этом дело. — Прости, — выдохнул, признавая поражение, Исак. — Я надумывал и просто был не в себе всё время. Мне жаль. — Перестань извиняться. — Эвен снова обхватил его лицо. — Сейчас это не важно.***
— Почему ты не поцеловал меня тогда, в туалете возле кафетерия? — спросил Исак. Он не хотел, чтобы на сердце оставалось что-то ещё. Он хотел оставить это в прошлом. — Я болел, — сказал Эвен. — У меня был грипп, я не хотел, чтобы ты заразился, потому что у тебя были важные проекты и экзамены. — Чего?! — Я должен был тебе сказать. И я собирался. Но ты так злился и плакал, это звучало бы как оправдание. Прости. — У тебя был грёбаный грипп? Моё сердце было разбито из-за дурацкого гриппа? Почему вселенная так жестока? — Мне жаль, — надул губы Эвен. Он выглядел действительно раскаивающимся, и Исак не мог поверить. — Господи. Это правда самое забавное, что может быть, — засмеялся он. — Не смейся. Я серьёзно. — Мы пиздецки глупые. — Да. Я поступаю глупо ради тебя. — Эвен провёл ладонью по его щеке. — И снова мы вернулись к этим клише, — закатил глаза Исак, но прильнул к его ладони. — Говорит парень, создавший для меня плейлист любимых песен из 80-х. — Они не только из 80-х! И ты любишь всё это дерьмо. Я выучил тексты наизусть ради тебя. Не задевай мои чувства! — Ты чертовски милый! — протянул Эвен, прежде чем вновь поцеловал его. Жадно и нежно. Они оба изголодались и были нежны по отношению друг к другу. Сладкие поцелуи, с улыбками в губы, со смешками, переросшие в тягучие поцелуи с языками, стонами. Они целовались, пока Исак не забрался на колени Эвена, обнимая его обеими руками за шею и сжимая волосы, пока Эвен проводил руками по его безупречно заправленной парадной рубашке. Сладко. Сладко. Сладко. — Я люблю тебя, — прошептал Исак с закрытыми глазами, прижимаясь лбом ко лбу Эвена. — Я люблю тебя больше.***
23:00 Они пытались дойти до квартиры Эвена, пока шёл снег, прижимаясь друг к другу, но в итоге решили побежать. По большей части потому, что Исак закричал, что «умру, если мы прямо сейчас не займёмся сексом». В конце концов его план сработал. Поцелуи и соприкосновение База и временно названного Армагеддона, ведь они в конце концов были всего лишь людьми. И это был Новый год. — Я планировал, что мы заберёмся на самую высокую точку Осло и будем смотреть на фейерверки, — сказал Эвен. — Нахуй фейерверки, — простонал Исак, прежде чем дёрнул пиджак Эвена из H&M и прислонил своего парня к стене, чтобы поцеловать ещё глубже. — Я проведу Новый год в квартире. Это немного странно, — ответил Эвен, раздевая Исака так, словно хотел съесть его заживо. — Нет, малыш, — улыбнулся Исак. — Ты проведёшь Новый год во мне. — Исак! Они засмеялись. Они спотыкались и хохотали, целуясь и врезаясь в стены. — В кровать. Сейчас же! — бормотал Исак. — Хочешь, я донесу тебя? — спросил Эвен, а его руки скользили по бёдрам Исака. — Что? Зачем? — Потому что это сексуально, — улыбнулся Эвен. — Только попробуй уронить меня, — засмеялся Исак, прежде чем обхватил руками его шею. — Ночь в больнице не входит в мой план.***
— Тебе стоит потренироваться, малыш, — поддразнил его Исак, когда Эвен уронил его на кровать. — Мне стоит перестать кормить тебя, — ответил Эвен. — Ты имеешь в виду, что я толстый? — улыбнулся Исак, притягивая его для ещё одного поцелуя. — Господи! — В следующий раз я понесу тебя, — произнёс Исак. — Держу пари, что удержу тебя на своих плечах. — Не сомневаюсь, — ответил Эвен.***
— Ах! Как я скучал по тебе, дорогой! — уставился Исак на объект своего вожделения, порываясь прикоснуться, потому что больше не мог просто смотреть. — Ты снова разговариваешь с моим членом? — вздохнул Эвен, смотрясь между его ног неземным и нереальным. — Да, малыш. Взгляни, Баз приподнимается для меня. — Исак, боже! — Что? — Исак лёг на спину. — У нас с Базом очень крепкие отношения. — Тебе нужно остановиться. Я не могу заниматься с тобой сексом, если ты смешишь меня, — фыркнул Эвен. — Можешь, — улыбнулся Исак и притянул его для поцелуя. — Баз может всё. — Перестань говорить о Базе. Исак смеялся, пока не начал задыхаться из-за лица Эвена, светившегося от любви. — Я люблю, когда ты смешишь меня, пока мы занимаемся любовью, — сказал Исак. — Я люблю это больше всего.***
Они смеялись, пока Исак не ощутил, словно из его лёгких выбили весь воздух. Наверное, он никогда не привыкнет к особенностям своего организма. Но это был Эвен. А Эвен был нежен. Так нежен. Они делали это много раз, но он всё ещё краснел. Это был первый раз, когда Эвен подготавливал его, снова будучи его парнем. Не торопясь, нежно, осыпая его поцелуями, называя красивым и горячим, следя за тем, чтобы ему было хорошо. — Хорошо? От смеха они перешли к напряжению, такому напряжению, что грудь Исака разрывалась. Мы любим друг друга. — Трахни меня, — простонал он, его грудь тяжело подымалась, глаза были напряжены, а кожа вспыхивала от любого прикосновения руки Эвена. — Пожалуйста, малыш. Эвен повиновался. Он справлялся не лучше Исака. Его глаза потемнели, а он был мокрым от пота. Какой вид. Исак схватил его за руку, когда он потянулся за презервативом, и Эвен изменился в лице. — Хочу чувствовать тебя, — сказал Исак. — Я не был ни с кем, с тех пор как мы оба сдали анализы. — Я тоже.***
В конце концов Эвен показал ему фейерверки. Это было так насыщенно, что Исак больше не мог держать глаза открытыми, а его тело вышло за пределы реальности. Запуск фейерверков — для бесчисленных пьяных душ, ничего не ищущих, кроме возможности почувствовать что-то — что угодно — холодной ночью, это не должно значить так много, но почему-то значит, побледнел в сравнении с фейерверками, которые видел, ощущал и проживал Исак в постели Эвена, в его руках. Исак сочувствовал каждому, кто согласился на полуночный поцелуй с незнакомцем на переоценённой вечеринке с людьми, которые были друг другу никем. Он сочувствовал каждому, кто решил остаться дома посмотреть телевизор или почитать книгу, потому что это было вроде как неплохо. Он сочувствовал каждому, у кого не было человека, который бы помог прочувствовать это в канун Нового года, то, как быть совершенно опустошённым и наполненным одновременно. Исак чувствовал себя любимым. Он ощущал любовь. Он был разбит. Но чувствовал себя целым. Возможно, было безумием чувствовать себя целым только в присутствии кого-то. Но Исак по-настоящему и всем сердцем верил, что некоторые люди пришли в этот мир парами. Вдвоём. Не было другого объяснения тому, что он чувствовал к Эвену и что Эвен чувствовал к нему. Исак сочувствовал каждому, кто пришёл в этот мир не в паре. Кто был один. Потому что они никогда не пройдут то, через что проходит он. И хотя по природе он был эгоистичен, он не мог не пожелать каждому такого счастья и чистого блаженства. Эвен сделал его таким. Они занимались любовью, пока почти не настал час прощания с этим декабрём. Исак улыбался, потому что даже не мог вспомнить плохое. Только хорошее. Только поцелуи, смех и любовь. Исак полюбил декабрь. Будильник прозвенел ровно в 23:58, и Эвен взорвался от смеха. — Ты что, всерьёз установил будильник к полуночи? — спросил Эвен. — Да. Хотел помнить, что именно мы делали в эту полночь, — в ответ засмеялся Исак, хотя Эвен остановился. — У меня есть для тебя новости, — улыбнулся Эвен и поцеловал его в щёку. — Ты ответственен за всё клише дерьмо в этих отношениях. — Возможно, — рассмеялся Исак. — Но, знаешь, говорят, кто бы ни был в твоей голове в полночь во время наступления Нового года, он остаётся в твоих мыслях весь год. — Кто был в твоей голове в полночь? — Ты. Эвен поцеловал его, и Исак ответил на поцелуй. Это было идеально. Целоваться в кровати, пока они занимались любовью, — идеально. — Уже полночь, — заметил Эвен. — Да. — И я в тебе. — Какое точное наблюдение, — хохотнул Исак. — Я определённо это заметил. — Хорошо. Да. Было бы обидно, если бы не заметил. — Я думаю, ты тоже заметил, что я заметил, — фыркнул Исак. — Боже, люблю тебя, — выдохнул Эвен, прежде чем снова поцеловал его в шею. — Малыш. Двигайся, пожалуйста, — заскулил Исак. — Подожди, — ответил Эвен, указав на часы, которые отсчитывали секунды. — Ээ? — 5, 4, 3, 2, 1… Исак наблюдал за ним всё это время, глаза были широко распахнуты, а сердце разрывалось. Он любил его. — Счастливого Нового года, любимый, — улыбнулся Эвен, целуя его в лоб. Господи! — Счастливого Нового года, любимый, — в ответ улыбнулся Исак. Они обнималась в постели, потные и счастливые, такие счастливые. Исак не мог вспомнить лучшего кануна Нового года. — Я внутри тебя с прошлого года, — пробормотал Эвен ему в шею. — Господи! — Исак попытался ударить его, при этом громко смеясь. — Ты невыносим! — Я в тебе, — повторил Эвен. — Иисусе, наконец-то! — Но знаешь что? Ты тоже внутри меня. — Нет, малыш. Я уж точно не внутри тебя сейчас, — ответил Исак. — Позже могу, если ты хочешь, но… — Нет, — перебил его Эвен, хватая одну из его рук и прижимая её к влажной груди прямо над сердцем. — Ты во мне, прямо здесь. Исак засмеялся, потому что Эвен улыбался, потому что он был идиотом, но ещё он чувствовал это, чувствовал, что это правда. Он ощущал это всем сердцем. — Думаю, мы всегда внутри друг друга, — сказал Исак. — Да, — улыбнулся Эвен, а затем исполнил пожелание Исака и вновь начал двигаться. Исак изо всех сил держался за него и целовал шею, наверняка оставляя засосы повсюду, но ему было всё равно. — Пообещай мне, — выдохнул он. — Обещай. — Пообещать что, малыш? — Что мы будем заниматься любовью в полночь 31 декабря в этом году, — пробормотал он и сжал ладони, цепляясь за сырые волосы Эвена. — Пообещай. — Так это свидание.***
1:00 — Что там? — спросил Исак, всё ещё чувствуя себя уставшим и растраченным, но упиваясь тем, как Эвен заботился о нём и приводил их обоих в порядок. — Список, — ответил Эвен, говоря про маленький конверт, который Исак только что открыл. — Список чего? — Там имена людей, с которыми я когда-либо спал, — ответил Эвен. — Чего? — Ээ, понимаешь. Ты был не особо счастлив, когда узнал, что я спал с Оливией, и я подумал, что ты бы хотел знать. Не знаю. Я спал со всеми подряд раньше, а сейчас не хочу, чтобы ты сомневался во мне. Я хочу быть честен с тобой, — сказал Эвен, смотря вниз, на свои руки. — И это твой новогодний подарок для меня? — фыркнул Исак. — Ну. Один из. Но, да, не знаю. Я только сейчас понял, как это пиздецки глупо и что это делает из меня абсолютного мудака. Но не знаю. Исак засмеялся. Эвен волновался и нервничал не так уж часто. Интересное изменение. — Я не буду читать, — сказал Исак, возвращая ему конверт. — Мм? — Мне не важно, с кем ты спал раньше. И я надеюсь, что тебе всё равно, с кем спал я. Я доверяю тебе и надеюсь, что ты доверяешь мне. — Конечно, я доверяю тебе, — ответил Эвен, пододвинувшись ближе и взяв его за руку. — Прости, если это было хуёво. — Нет. Это мило. — А что в этом милого? — Что ты помнишь все эти имена, — ответил Исак. — Значит, ты не был таким уж безжалостным факбоем. — Я помню каждого, с кем когда-либо спал. Я лишь отстранялся после, потому что не искал ничего серьёзного, — ответил Эвен. — Потому что не думал, что кто-то смог бы, ну, понимаешь, справиться со всем моим дерьмом. — Не говори так. Любой был бы счастлив с тобой, — сказал Исак, а затем увидел, как лицо Эвена украсила самая прекрасная улыбка. — Тогда насколько сильно счастлив ты? Оу. — Я счастливее всех на свете.***
— Скетчбук, — повторил Эвен в третий раз. — И художественные принадлежности. — Ага, да, — пробормотал Исак. Он прятал подарки Эвена в его комнате, поэтому всё было в порядке. — Я не то чтобы в этом разбираюсь, но я гуглил и спросил пару человек из этой сферы, ну, ты понял. А ещё я увидел твой список желаний на каком-то сайте, ну, и да. Это было не так сложно. — Исак, они же дорогие, что пиздец! Я долго копил, чтобы купить их, — ответил Эвен. — Всё хорошо. Я говорил тебе, что теперь богат из-за отца и всё такое. И у меня есть работа, так что мне не нужно столько денег. И я хотел купить тебе что-то, потому что никогда этого не делал. Не знаю… Эвен обнял его, и это было так нежно. Эвен был таким милым, и Исак не мог понять. Он удивлялся тому, как в одну минуту Эвен мог вжимать его в матрас, а в другую, словно ребёнок, рассматривать цветные карандаши. Исак никак не мог понять. Всё это не было таким уж дорогим, и дело было в том, что Исак приготовил ему намного более дорогой подарок, и теперь был неуверен, стоило ли дарить его сейчас. Наверняка Эвен не был готов принять его. Ему бы наверняка было больно. Исак не подарил это ему. Не сегодня. Сегодня они были счастливы. Исак не хотел плакать этой ночью. Поэтому он оставил это в тени. В тайне.***
— Скетчбук, — заметил Исак. — Это твой зелёный скетчбук. — Да, — ответил Эвен. Он казался немного нервничающим и словно уменьшившимся, а обе его ноги лежали на кровати. — Ты отдаёшь мне его. — Да. Ээ. Там какие-то рисунки и прочее. И, ээ. Я нарисовал их для тебя. Эвен краснел нечасто, но его щёки порозовели сейчас, и Исак был так влюблён, так сильно влюблён в него. — Почему меня? — спросил Исак. Он знал почему. Ему просто нравилось, когда Эвен говорил о своих чувствах к нему. Он вёл себя как ребёнок, но они никогда не были так открыты и честны друг с другом. Он был жадным, хорошо. — Думаю, ты узнаешь, если посмотришь на них, — ответил Эвен, снова отведя взгляд и неуверенно поглядывая. — Я хочу, чтобы ты сам сказал мне, — произнёс Исак, обхватив его лицо. — Потому что ты был единственным, о чём я думал, когда рисовал. По какой-то причине это признание сделало Исака скорее грустным, чем счастливым. Он понял, как много времени они потратили на колебания и сомнения, как долго они делали всё что угодно, но не разговаривали. — Почему ты так долго ждал, прежде чем позволил мне снова быть твоим? — спросил Исак, проводя большими пальцами по скулам Эвена. — Я боялся потерять тебя, боялся, что снова уйду и причиню тебе боль. — Мы потеряли так много времени. — Мы можем исправить это, — ответил Эвен так тихо, что этот голос словно принадлежал не ему. — Если хочешь. — Можем. Исак положил зелёный скетчбук в маленький рюкзак, который Эвен подарил ему в числе других подарков. Он засыпал и хотел посмотреть на рисунки, когда проснётся. Он хотел уделить всё внимание этому, потому что оно этого заслуживало. Исак подарил ему чёрный снэпбек с надписью «ARTIST», потому что он напомнил ему об Эвене, когда он увидел его, прогуливаясь с Сигрид, и потому что, а почему бы и нет. Эвену он понравился так сильно, что Исак мысленно сделал себе пометку, что Эвену стоит дарить спонтанные подарки, потому что его реакция стоила этого. Эвен подарил ему розовое худи от Lazy Oaf, и Исак закатил глаза, потому что ну конечно! — Я говорил тебе не тратить на меня деньги, — простонал Исак. — Ты тоже потратился ради меня, — засмеялся Эвен, пока помогал ему одеться. — Я весь потный. Мне нужно принять душ, прежде чем надевать это. — Просто надень на пару секунд, — настаивал Эвен. Исак сдался и даже не удивился, увидев, что буквально утонул в этом худи. — Ты взял самый большой размер? — Нет. Клянусь. Я думаю, это худи должно сидеть именно так. — Эвен, я тону в нём, — вздохнул Исак, подняв руки, точно ребёнок. — Ты чертовски милый, — хохотнул Эвен. — Напоминает о первой ночи, когда ты пришёл в дождь, а я отдал тебе мой серый свитер. Точно. Исак помнил эту ночь слишком хорошо. Это был день, когда Вильде поделилась с ним слухами и он подумал, что Эвен играет с ним. — Ночь, когда я подумал, что ты с Крисом и Эриком ведёшь свою игру за моей спиной, — признался Исак. — Я был расстроен, из-за того что ты засмеялся, когда я вышел в твоём свитере. — Засмеялся над тобой?! — фыркнул Эвен. — Да я растаял! Это было самым милым зрелищем, которое я когда-либо видел. Именно тогда я решил, что выйду за тебя. — Заткнись! — Исак ударил его, ощущая, как горят щёки. Что за чертовщина. — Что? — смеялся Эвен, держа его запястья. — Не шути так. — Я не шучу, — улыбнулся Эвен. — Ээ, ладно. — Исак неловко отстранился, чтобы снять розовое худи. — Больше не надену, пока не приму душ.***
— Ты сказал, что у тебя для меня есть другой подарок, — напомнил Эвен посреди ночи, когда Исаку наконец удалось задремать. Дерьмо. — Позже, — пробормотал Исак ему в ключицы. — Хорошо. — Я люблю тебя, — прошептал Исак, а его губы прижимались к коже Эвена. — Я люблю тебя сильнее.