***
Через какое-то время ужин окончился и ученики стали разбредаться по гостиным своих факультетов. Полумна поднялась в спальню Рейвенкло по скрипучей круговой лестнице. Переступив порог, она заметила сидящих на своих кроватях сокурсниц. Они обсуждали планы на этот учебный год, разговаривали про ушедшее лето и сплетничали насчёт школьных влюблённых парочек, завидуя, по всей видимости, ведь сами не были любимы. Лавгуд, не слушая их «глупые бредни», тут же ускакала к своей кровати рядом с большим окном и принялась раскладывать вещи по своему вкусу. На тумбочку возле кровати — недочитанный выпуск «Придиры», заколки, похожие на зелёно-жёлтые глаза кошки, спектрально-астральные очки и маленький мешочек с лирным корнем. Разложив все свои немногочисленные вещи, она начала устало потирать сонные глаза. Спать хотелось как никогда. Взглянув на часы, девушка на секунду опешила и поняла свою безудержную тягу поспать — на часах был уже поздний вечер, а завтра никак нельзя будет проспать первый в этом триместре урок. Она в спешке забралась в тёплую кроватку, обрамлённую тёмно-синим пологом и уткнулась лицом в подушку, кажущуюся сейчас такой мягкой, словно в ней можно утонуть, как в облачке. От подушки причудливо веяло душистыми васильками вперемешку с запахом роз, что исходил от белокурых волос Полумны. Она закуталась в воздушное пуховое одеяло и свернулась комочком, чтобы побыстрее согреться, но сон никак не приходил. Тогда девушка потянулась за волшебной палочкой, взяла её в худенькие ручки и неуверенно наколдовала два пульсара света — светло-жёлтый и розоватый. Уставившись на них, она задумалась. Что сейчас так её тревожит? Или не тревожит? Вообще, что с ней такое, если ей вроде и хорошо, уютно и тепло, и беспокойно, непривычно в этой знакомой с одиннадцати лет кровати, зябко под тёплым одеялом. Перед её глазами начали всплывать воспоминания о сегодняшнем дне: ей вспоминалось то, как она встретила Рольфа Саламандера и, кажется, обзавелась новым другом. Было интересно узнать о новых животных, о которых Полумна раньше и не ведала. И так же было интересно рассказать ему о мозгошмыгах. «Интересно, он действительно о них не знал? Они же почти у каждого человека живут в голове. Он какой-то странный, этот Рольф Саламандер. Такой же странный, как и я. Но я-то, в отличии от него, в курсе существования мозгошмыгов. Неужели он действительно не знал?» Было совершенно ясно, что беседу в поезде Полумна забыть не может. Подумав, что это проделки мозгошмыгов, и одному всё-таки удалось пробраться через ухо, Лавгуд резко высунулась из-за полога, осветив серую комнату светом пульсаров, и принялась шарить рукой по тумбочке в поисках спектрально-астральных очков и зеркальца с белой розой. Снова юркнув в жёлто-розовую темноту полога, Полумна уставилась на себя в маленькое раскладное зеркальце. Сквозь стёкла очков она удостоверилась, что мозгошмыгов в её голове нет. Белые растрёпанные волосы, зелёный пижамный воротник, аккуратные плавные черты лица и бледная кожа. Никаких мозгошмыгов. Полумна сдёрнула очки с лица и вместе с зеркалом не глядя сунула сквозь ткань полога на тумбочку. «А что, если это магнитные волны? Вполне возможно. Какое сегодня число? Первое? Но по календарю магнитные всплески начнутся только с пятого. Не думаю, что это могут быть они, папин календарик никогда не врёт.» Что, если не мозгошмыги, не магнитные волны, не полнолуние, не другие закономерные факторы, могло вызвать в её мозгу мысли о том, что её так заинтересовал Рольф Саламандер? «Нужно бы узнать его получше. Я же ничего о нём не знаю, а уже в друзья записываюсь. Или не записываюсь? Ставить роспись в разделе „друзья“ или не ставить? Нет, это определённо не лучшая идея. Она глупая, совершенно точно. Что ещё за мысли такие в голову лезут?» Но, с другой стороны, разве не она, Полумна Лавгуд, всегда говорила о том, что человека нужно хорошо узнать? Но… что можно узнать о Рольфе Саламандере? Ещё интереснее: как узнать побольше о Рольфе Саламандере? Достоверно известно, что Рольф не замечает Полумну, будто и не было того разговора в поезде. «А может, ему ещё о каком-нибудь существе рассказать? Можно даже выдумать одного… Стоп. Полумна, что ещё за мысли такие? Выдумать какого-нибудь животного, чтобы поговорить с Рольфом? Ты что, с ума сошла? Хотя, кажется, да, сошла. Это глупая, очень глупая идея. Лучше просто к Хагриду сходить да попросить рассказать о каком-нибудь супер-редком магическом существе. Ой… Ведь так же и можно сделать… Отвести Рольфа к Хагриду и втроём поболтать за гигантской чашечкой чая. Решено! Поведу Рольфа к Хагриду!» Почувствовав какое-то особенное облегчение, будто после тяжелейшей работы на свете, Полумна расслабилась, положив руку под безумно мягкую подушку. Её сонные глаза начинали слипаться, реснички почти сомкнулись, а губы растянулись в маленькой аккуратной улыбке на лице девушки. Полумне предстояло великолепное восьмичасовое путешествие в царство Морфея, которое должно было начаться с минуты на минуту…II
22 июня 2017 г. в 15:29
Полумна и Рольф дружно болтали, не замечая, как быстро пронеслось время. За окном уже стемнело. В поезде сверкали фонари. Некогда светлое небо с оттенками лилового затянулось хмурыми облаками, предвещая скорый дождь. Ученики уже надели мантии, готовясь к долгожданному прибытию в школу Чародейства и Волшебства на новый год обучения.
Поезд начал замедлять ход, и отовсюду стал доноситься оживлённый гул учеников. Они уже вовсю красовались в факультетских школьных формах, брали свои чемоданы и живность, готовились к выходу. В воздухе уже ощущалась свежесть вечернего ветра.
Через некоторое время в коридор из купе высыпалась целая куча учеников. Старосты факультетов пытались протиснуться сквозь толпу к выходу — они должны были контролировать порядок и очередь на выходе из вагонов.
Полумне и Рольфу посчастливилось выйти на перрон до того, как вновь началась толкучка норовящих поскорее выйти гриффиндорцев. На улице чувствовалась явная атмосфера вечера: над учениками распласталось беззвёздное небо; в воздухе стоял запах сосен, росших вдоль дорожки к озеру; вечерний холодок пробирал учеников насквозь; лесничий созывал первокурсников к себе, размахивая фонарём высоко над собой. А вот и силуэт родного, любимого Хогвартса, стоящего на холме.
Ученики толпой двигались по перрону и через здание вокзала. Рольф и Полумна разошлись. Лавгуд, увидев друзей, побежала здороваться с Гарри, Невиллом и Гермионой, которые кучкой болтали с сокурсниками. Толпа двигалась всё дальше и дальше, пока не вынесла увлечённых разговором друзей на обочину тёмной, промозглой дороги, которая шла мимо станции Хогсмид. На ней стояло около сотни мрачных карет, освещаемых одной-единственной подвешенной лампой с заговорённым огнём внутри. Луна была рада видеть фестралов, тянущих тяжёлые кареты, но немного расстроилась тому факту, что для друзей они казались невидимы. Она так скучала по ним всё лето, ей нравилось приходить к ним и кормить свежим сырым мясом. И сейчас она вновь внимательно рассматривала их, как будто видит впервые: плоти — ровно никакой, только чёрная шкура, облегающая скелет, видимый до мельчайшей косточки; головы как у драконов; глаза белые, без зрачков, словно безжизненные; большие, растущие из холки чёрные кожистые крылья, как у гигантских летучих мышей. Они зловеще выглядели во мраке, и лишь немного на них падали лучи заговорённого огня, придавая немного желтоватый цвет чёрной шкуре, особенно выделяя торчащие кости. Ещё немного полюбовавшись ими, Полумна повернулась в сторону раздосадованных жалоб одного ученика: чуть поодаль Драко Малфой, ставший старостой своего факультета на этот учебный год, расталкивал робких второкурсников вместе с Крэббом, Гойлом и коровой, как её называла Гермиона, Пэнси Паркинсон, чтобы карета целиком досталась его компании.
Друзья уселись в карету и продолжили прерванный дружный разговор.
— Малфой сейчас омерзительно обошёлся с одним первокурсником. Я точно буду на него жаловаться! И трёх минут ещё не носит значка старосты, а уже обижает людей направо и налево, — возмущённо описывала Гермиона только что произошедший инцидент.
— Его всё равно не отстранят. Профессор Снейп с ним заодно, — предположил Рон, у которого ужасно растрепались рыжие волосы. Гермиона надулась и возмущённо скрестила руки на груди, уставившись в окно.
Карета двигалась по неровной дороге, громыхала и покачивалась, норовя свалиться на бок. За окном неспешно проползали ветки деревьев, на которых ещё держались зелёные листья, уже местами желтоватые. Небо было затянуто облаками, будто туманом, и казалось, что вот-вот польёт ливень. В карете покачивалась из стороны в сторону полупотухшая лампа, которая была не волшебной, в отличии от той, что была снаружи. По замедлению движения стало понятно, что их экипаж приближается ко входу. У каменных ступеней, ведущих к дубовым входным дверям замка, карета с лязгом остановилась. Находящиеся в карете ученики один за другим вывалились из неё и стояли, овеваемые прохладным вечерним воздухом.
Полумна проводила взглядом фестрала, что тянул их карету, и вместе с остальными влилась в толпу, торопливо поднимающуюся к дверям по каменной лестнице.
Лавгуд двигалась вместе с кучей учеников в направлении Большого зала. Странно оглядываясь, она старалась хорошенько осмотреть всё вокруг, но всё было так же, как и в прошлом, и в позапрошлом учебном году: входящих неприятно приветствовал Аргус Филч, школьный завхоз; вестибюль был ярко освещён факелами; под ногами мощёный каменными плитами пол без единой пылинки; окна украшены причудливыми витражами, которые были сейчас почти незаметны.
Уже через несколько метров перед толпой предстала высокая двустворчатая дверь — вход в Большой зал. В воздухе плавали горящие свечи, слегка освещая огромное помещение. По залу во множестве сновали там и тут серебристые полупрозрачные призраки. Перешагнув порог, ученики стали разбредаться к столам под флагами своих факультетов. Тут же в недавно тихом помещении начался безумный гул. Намечался пир по случаю нового учебного года.
Луна заметила Рольфа, сидящего за столом Хаффлпаффа, и протянула руку вверх, приветственно взмахивая ей из стороны в сторону. Он, кажется, не заметил её, потому что увлечённо болтал с сокурсниками. Ну и ладно.
Профессора уже разместились за учительским столом, ожидая начала церемонии распределения. Тут же двустворчатая дверь вновь распахнулась, впуская в Большой зал теперь уже профессора Макгонагалл и ещё не распределённых по факультетам первокурсников. Декан Гриффиндора несла в руках Распределяющую шляпу, подгоняя учеников за собой. Первокурсники выстроились в шеренгу перед учительским столом, а Макгонагалл поставила табурет со шляпой в метре перед ними. Гул заметно утих. Вся школа ждала, затаив дыхание, и Распределяющая шляпа запела свою песнь.
Дорогой первокурсник, помедли немножко,
Попал ты сегодня в чудно́е окошко,
Хогвартс магией полон куда ты ни глянь,
И сегодня, в сей час удалой,
Предстоит тебе выбор отнюдь непростой.
А думал ли ты что важней для тебя?
Быть может, отвага и честь?
Иль преданность, тяга к труду?
А может ты склонен к уму и познаньям?
Иль всё-таки хитрость и власть тебя манит?
Раздумий дала тебе хлебную крошку,
А пока что, волшебник, подумай немножко,
По списку пойдем мы с тобой поскорей
И вызовем к нам на помост Мэри Лэйн!
После недолгого разглагольствования шляпы, Макгонагалл развернула длиннющий свиток, который почти касался пола. Началось распределение. Профессор вызывала первокурсников по одному и они садились на табурет, надевая на голову шляпу.
Имена и названия факультетов проносились мимо ушей. Ученики уже не так яро хлопали — всем безумно хотелось наконец приступить к ужину, набить щёки вкусностями. И вот прозвучала последняя фамилия ученицы, что поступила на Гриффиндор, и профессор Макгонагалл унесла Распределяющую шляпу прочь из Большого зала на радость уже успевшим подустать ученикам. И наступила очередь речи Альбуса Дамблдора, директора школы. На счастье, она прошла быстро. Директор сказал пару слов только что поступившим первокурсникам, а потом громко и добродушно объявил: «Уплетайте за обе щеки!» и развёл руками в стороны. На столах возникла всевозможная еда: на широкой тарелке красовалась запечённая в апельсинах курочка, источающая манящий съесть её аромат; появились сочные бифштексы; по кувшинам были разлиты сладкий тыквенный сок, вишнёвое вино и тёплое молоко; в дальней части стола на трёхъярусных подставках были ягодные кексы, украшенные шоколадной глазурью и вишенкой в самой серединке и ещё целая куча вкусностей. Изголодавшиеся ученики хором удовлетворённо вздохнули и начали кушать с большим аппетитом. Из всего разнообразия еды Полумна взяла только кусочек лимонного пирога с патокой и налила в бокал тёплого молока. Есть ей совсем не хотелось, но и голодать нельзя было.