Сны… Они такие потрясающие.
Особенно у потрясающих людей.
Вновь ей снится тот сон. Такой страшный и такой назойливый. Успевший надоесть за сто или тысячи раз, как она его видела. Но каждый раз ей страшно, как в первый. Почему она его видит? Ведь это случилось много лет назад, а картина до сих пор стоит перед глазами. И она лишь наблюдает со стороны и никак не может помочь. Она видит свою мать, лежащую на мощёном камнем полу, а рядом разлилась, словно вино, насыщенная гемоглобином кровь. На маленьком аккуратном личике проступают нотки ужаса и кисловатые оттенки душераздирающей боли. С её уст срывается крик отчаяния, слёзы наворачиваются сами собой, норовя скатиться по её бледным щёчкам, обжигая кожу и срывая завесу с вечно радующегося лица. Но она не может шевелиться. Она не может помочь своей маме, лежащей в шаге от неё без чувств. Всё вокруг сгущается, будто приходит ночь, и стены маленькой комнатки начинает пожирать темнота, не щадя никого и ничего. Всё покрылось темнотой, она больше не видит ничего… Может, это конец? Или начало нового?Нет.
Глаза медленно начинали раскрываться и Полумна отходила от ужасного сна, так некстати приснившегося именно сегодня. Её затуманенный взор блуждал по комнате, по соседкам, которые до сих пор мирно спали, совершенно не слыша громкое рваное дыхание девушки. Её взгляд остановился на окне, пожирая каждую его частичку, вглядываясь в безмерное количество стёклышек, покрытых тысячами оттенков красок. За витражным рисунком, на улице ни единого следа вчерашней грозы. Сквозь окно бил солнечный лучик, превращаясь в полоску радуги на полу. В воздухе летала пыль, почти не двигаясь и не извиваясь, потому что в комнате было совершенно душно — ни одного прохладного дуновения. По лбу девушки абсолютно точно стекла маленькая капелька пота и упала на воздушное пуховое одеяло, впитываясь в мягкую ткань, растворяясь словно пёрышко в напитке живой смерти. В кровати стало невозможно находиться: было жарко, как будто лежишь в самом центре комнаты, окутываемой бесконечными порывами Адского пламени. Одеяло откинулось в сторону. Полумна отодвинула вельветовый полог своей кровати и опустила ноги на слегка прохладную каменную кладку пола. От осторожных шагов девушки вода в стакане, стоящем на тумбочке, начала еле-заметно подрагивать. Из крана струились холодные потоки воды. В уши сонной девушки оглушительно били отголоски леденящей струи. Руки направлены под напор, прохладная вода обжигала кожу и царапала пальцы, а мыльная пена легонько щипала глаза. За стеклянной поверхностью зеркала Полумна увидела силуэт с запутанными волосами и не выспавшимся лицом.***
Первый учебный день в этом триместре начался с полусонного гула в высоких стенах Хогвартса. Сегодня за завтраком деканы факультетов озвучили результаты по СОВ и раздали ученикам персональные расписания. Отчасти из-за этого в широких коридорах замка сейчас толпились люди. Первокурсники, первый раз находившиеся в угрюмых коридорах школы, терялись среди множества разветвлений. Через узкие окна слабо пробивался свет, неровно падая на сонную толпу. Полумна шла на цыпочках, чтобы хоть немного разглядеть нужный ей поворот. Через несколько минут на Часовой башне громко прозвенел колокол, оповещая о начале уроков, и из коридоров исчезли ученики. Полумна, сорвавшись на бег, поспешила в одну из десятка башен этого древнего замка на урок трансфигурации. Добравшись к дверям класса, она немного помедлила, успокаивая разбушевавшееся дыхание. Заминка позволила оглядеть учеников, точно так же неохотливо спешащих на урок. Никого нового она не увидела, всё те же лица всё тех же учеников, с которыми она встречается из раза в раз, из года в год. Утомительно. Дверь медленно отворилась, истошно скрепя петлями, отчего казалось, что она стояла тут задолго до того, как построили сам замок. За учительским столом сидела Макгонагалл с привычно-надменным, как всегда казалось, лицом. Кажется, кто-то уже успел подпортить ей настроение (вероятнее всего, опять проделки братьев Уизли). Она окинула оценивающим взглядом всех присутствующих в это утро учеников. От такого отнюдь не приятного начала занятий у Полумны отпало всякое желание вновь появляться на трансфигурации, но впереди предстоял последний год обязательного изучения этого предмета, а после и сдача СОВ. Такая перспектива казалась особенно унылой. Макгонагалл, уловившая-таки настроение учеников, решила подпортить его чуть сильнее прежнего, потому взмахнула волшебной палочкой и по воздуху один за другим полетели пергаменты с тестом, падая пластом на каждую из занятых учениками парт. Послышались чьи-то опечаленные вздохи. Тест оказался для Полумны неожиданно лёгким, хотя о других учениках такого не скажешь. Она давно заметила, что ей многое даётся легко, но в упор не соглашалась с утверждением папы о том, что ей достался необычайно острый ум от дорогой матери. Она предпочитала думать, что удачу ей приносит впитавшаяся в кровь слюна гнома после укуса за палец в далёком, почти позабывшемся, детстве. Собираясь наконец-таки приступить к тесту, Полумна досадно обнаружила, что нарглы опять стащили из её сумки абсолютно все перья и ей нечем записать ответы. Пришлось выкручиваться. Она осторожно выудила небольшую веточку из клетки, что стояла поблизости к ней, и вытащила из-за уха свою вишнёвую палочку, попутно вспоминая нужное ей заклинание. — Скрибблифорс, — очень тихо, стараясь оставаться незамеченной, прошептала Полумна, направляя палочку на ветку перед собой. Ветка обратилась черным пером, что выделялось среди белоснежных перьев в руках других учеников. Она оценивающе повертела его в руках, а после приступила к тесту. Ей нравилось это беспамятное погружение в пучины знаний, это рысканье в воспоминаниях об изученном материале в поисках ответа. Так она отвлекалась от отягощающих её, порой совсем ненужных, мыслей. Да и сама трансфигурация ей тоже нравилась, и сейчас она удивлялась своему нежеланию находиться на уроке ранее. Но потом опять вспомнила о причине этого своего нежелания, бросив быстрый взгляд на внимательно следящую за всеми Макгонагалл. Она опять отвлеклась, ушла слишком далеко в своих мыслях. Надо вернуться к тесту. В кабинете стояла убийственная тишина, в воздухе витал лишь звук соприкосновения пера и пергамента. Ни лучика света, ни дуновения ветра, даже животные в клетках молчали, не издавая ни звука. Вероятно, они ещё спали, в то время как ученики были вынуждены бодрствовать за нудным тестом. Полумна уже дописала свой и опять погрузилась в раздумия о том, что хотела бы обратиться белым кроликом и тоже мирно себе спать в клетке, не заботясь о тягостях жизни человеком. В животе угрюмо заурчало и она пришла к выводу, что пропустить сегодня завтрак было одной из наиглупейших идей. Желание находиться на трансфигурации в который раз отпало, да и нужды в этом больше не было, поэтому Полумна всучила Макгонагалл свой законченный тест и поспешила удалиться за ужасно скрепучую дверь. Отчего-то гнетущая атмосфера в кабинете трансфигурации осталась позади и теперь можно было вздохнуть с облегчением. Первым делом было принято решение наведаться в Большой Зал в поисках чего-нибудь съестного и Полумна незамедлительно принялась осуществлять этот план.