Презумпция невиновности

      Тирада пепельноволосого была искренней, однако эффекта не произвела. Алисе становилось хуже. Она уже третий день лежала в кровати, практически не вставая и игнорируя остальной мир, по прихоти похитителей уменьшившийся до одной-единственной чёртовой комнаты. Счёт дней был потерян, но девушку это уже не особо волновало. Они отняли у неё жизнь, обрекая на существование в их клетке. Что они сделали с её близкими и что собираются сделать с ней? Она не верила в их честные намерения. Она их боялась.       Алиса никогда бы не подумала, что можно так быстро превратить человека в затравленного зверя. «Неужели в мире не существует справедливости?», - в очередной подумала она, хоть с каждым часов мысли становились всё туманнее. В этот момент раздались чьи-то шаги.       Человек, тихо вошедший в комнату, видимо, сел на стул около кровати. Мельком в голове Алисы пронеслось, что это никак не мог быть пепельноволосый, потому что он никогда не садился в присутствии Алисы, если не было необходимости: всегда стоял, в полной боевой готовности и полный решимости.        - Гокудера-кун был прав: выглядишь неважно, - тяжело вздохнул человек, похожий на посетителя, пришедшего к тяжелобольному.        Алиса была бы не против ответить что-то вроде: «Да что ты говоришь?», - но вместо этого решила поступить так, как вошло в привычку: стиснуть зубы, чтобы не начать лить слёзы в присутствии своих угнетателей.        - Это покажется странным, - продолжал человек, - но в эти дни он сам не свой. Я уверен, у него и самого разрывается сердце, когда он видит твои страдания.       После этих слов Алиса почувствовала острую необходимость наплевать на то, что сейчас рядом с ней находился босс самой влиятельной в Италии мафиозной семьи, и сломать ему как минимум пару рёбер.        - Правда, что ли? – вдруг почувствовав слабое колыхание жизни в груди, зло - но в её состоянии получилось просто недовольно-вяло - ответила она и попыталась сесть на кровати, но в эту же секунду голова закружилась и перед глазами на мгновение всё поплыло.        - Осторожней, - сказал босс Вонголы с искренним беспокойством в голосе. – Прости, - добавил он, оглядев Алису, осунувшуюся, побледневшую и с тёмными кругами под глазами.        - Зачем вам извиняться перед врагом? – гневно (но вышло вымученно-устало) спросила она, держа спину ровно и пустым взглядом уставившись перед собой.        - Я не считаю тебя врагом, - начал босс Вонголы. – Но и пока не могу найти доказательств того, что нападения совершил кто-то другой. Я пытаюсь, Алиса, - тише, чем обычно, добавил он, посмотрев на неё. – Будь моя воля, я бы отпустил тебя прямо сейчас, но я не могу: у меня есть обязательства перед семьями погибших, перед членами Вонголы…        - Семьями? – Алиса посмотрела боссу Вонголы прямо в глаза, повернувшись к нему практически всем телом, и, расцепив руки, обхватывавшие колени, с силой сжала одеяло. – У меня тоже… - хотела «напомнить» она, но вдруг оборвала саму себя, и на лице её мимолётно отразилась паника – за секунду до того, как она опустила голову вниз, а взгляд – в пол.        - Тоже есть семья, я знаю, - ответил босс Вонголы, взъерошив свои непослушные волосы на затылке левой рукой. – И они ждут тебя.       На мгновение в душе Алисы расцвела надежда, но в следующую секунду сменилась жуткой тревогой: что этот человек, пусть вовсе не страшный с виду, имел в виду? Где именно они её ждут? На этом свете или на том?..        - Когда ты вернёшься домой, они ни о чём не догадаются, - вмиг развеял главный страх Алисы босс Вонголы. – А ты вернёшься – я обещаю.        - Я Вам не верю, - обречённо покачала Алиса головой.        - Я понимаю, - мягко ответил он. – Чем больше смотрю на тебя, тем сильнее чувствую, что… - он снова тяжело вздохнул. – Прости. Я докопаюсь до истины, клянусь.       Алиса ничего не ответила, считая это пустой тратой жизненных сил. Разговор с этим человеком должен был приободрить, но не оказался панацеей, и собеседник это прекрасно понял.        - Мне стыдно, что я оторвал тебя от людей. Тебе нужно общение, - заметил босс Вонголы, уже вставая со стула. – Я обеспечу тебе все необходимые для нормальной жизни условия настолько, насколько это будет возможно.       Алиса снова проигнорировала его слова, свесив ноги с кровати и по-прежнему смотря в пол, и босс Вонголы, попрощавшись и бросив на девушку виноватый взгляд, вышел.       В таком положении Алиса просидела ещё пару часов, а потом дверь снова открылась.        - Я принёс обед, - услышала она голос пепельноволосого, заметив, что что-то едва заметно изменилось в его интонации. Он не казался другим человеком, но голос его стал немного мягче.       Однако девушка не ответила.        - Босс указал на необходимость установить с тобой контакт, - как бы невзначай сказал пепельноволосый, ставя поднос с едой на тумбу.        - Хороший подчинённый – всегда выполняет поручения босса, - тихо сказала Алиса - по большему счёту сама себе.        - Как-никак, правая рука, - несколько угрюмо пожал плечами пепельноволосый, стоя напротив Алисы со скрещенными на груди руками и пристально на неё смотря, будучи в сомнении, что она действительно не знала, какой пост он занимает в Вонголе.        - Это всё? – указала она головой на обед.       Пепельноволосый отлично понимал намёки. Но, как он уже говорил, он подчинялся боссу, а не ей.        - Теперь во время трапезы я буду составлять тебе компанию, - отозвался он, подвинув к кровати стул и устроившись на нём. Явно обдумывая, каким образом продолжить разговор и стоит ли вообще это делать, пепельноволосый в ожидании посмотрел на Алису.       Безразлично осмотрев очередную порцию простых, но в то же время изысканных яств, она показалась себе дорогой гостьей в ресторане добродушного знакомого, и мысль эта была для неё столь абсурдна, что девушка вдруг набралась смелости негромко сказать:        - Компания – это совместная трапеза, а не надзор за заключёнными. <Tab>Пепельноволосый не ответил, слегка растерявшись, и, воспользовавшись этим, Алиса не без злой насмешки добавила:        - Неужели во всех мафиозных семьях правая рука босса выполняет работу няньки для пленников?        - Не суди о том, чего не понимаешь, - раздражённо ответил пепельноволосый. – И вообще, если тебе не нравится моё присутствие за обедом, я могу проводить с тобой время по-другому, - добавил он, поднимаясь со своего места, и, не оборачиваясь, оставил Алису наедине с собой.       Для правой руки босса Вонголы сдался пепельноволосый как-то слишком быстро. Впрочем, особым миролюбием и спокойным нравом, как уже поняла Алиса, он не отличался.       Когда мафиози вернулся, Алиса лежала на спине, смотря в потолок, и не обратила на него ни малейшего внимания. Если под её «общением» с другими людьми глава Вонголы понимал выполнение его приближённым лицом функций официанта, то план работал идеально. Но, видимо, пепельноволосый так не считал, поскольку его лицо болезненно исказилось при взгляде на отчаявшуюся девушку.        - Ну чего ты добиваешься? – без ставшего - в представлении Алисы - неотъемлемой частью его голоса раздражения задал пепельноволосый риторический вопрос.       Девушка продолжала молчать, но неожиданно её схватили за плечи и с силой усадили на кровать.        - Что ты… - начала она, но была перебита.        - Думаешь, боссу нравится эта ситуация? – почти грустно сказал пепельноволосый, смотря Алисе в глаза. Он сидел на кровати и по-прежнему держал её за плечи. – Думаешь, это доставляет нам удовольствие?        - Чего тебе надо? – Алиса попыталась сбросить с себя его руки, но попытка не оказалась успешной. Однако девушка заметила, что пепельноволосый едва заметно вздрогнул, когда она коснулась его.        - Чтобы ты перестала всё усложнять! Если ты виновата, перестань ломать комедию, а если нет, возьми себя в руки и потерпи!       После этих слов Алиса почувствовала не только невероятную злость, но и горечь, хотя до этого казалось, что хуже уже быть не может.        - Есть предложения, как это сделать? – выдавила она, силясь не заплакать.        - Есть, - тем же саркастичным тоном ответил пепельноволосый, но уже спокойнее. – Для начала – поешь.       Алиса не обращала внимания на головокружение, мучившее её уже несколько дней, и не чувствовала желания поесть.        - Не хочу, - ответила она, слабыми руками снова пытаясь отцепить от себя пепельноволосого, на удивление державшего её очень осторожно.        - Мне всё равно, - ответил пепельноволосый, мягко отпуская девушку.       Она осталась в сидячем положении, следя за его действиями. А он тем временем встал и в один шаг оказался у тумбы, где стоял поднос с едой для Алисы.        - Не хочешь вести себя по-взрослому – будем играть в детский сад, - сказал он, а потом взял с тумбы поднос и поставил его на вновь придвинутый стул, прежде чем сесть на кровать.        - С ума сошёл? – дёрнулась Алиса, но путь отступления был перекрыт.        - Не пойми неправильно, просто Вонголе совершенно не нужны лишние жертвы, - сказал пепельноволосый, чуть наклонившись и уже погружая ложку в мутную белую жидкость – какой-то суп с неизвестным названием.        - Чёрт с тобой, - вдруг вырвалось у Алисы, теперь не просто измождённой, но ещё и униженной, однако, не заостряя внимания на сказанном, а потому не успев испугаться собственным словам, она просто выхватила ложку из рук пепельноволосого.        - Начинай, - только и ответил он.       Раздражённая, Алиса принялась за свой обед под пристальным взглядом надзирателя. Он скрестил руки на груди, чуть нахмурившись.       Не получая никакого удовольствия от трапезы, Алиса старалась как можно быстрее закончить и в конечном счёте почувствовала облегчение, когда от лёгкого супа и приправленного какими-то незнакомыми травами чёрного чая не осталось практически ничего.        - Так-то лучше, - хмыкнул пепельноволосый, поднимаясь и забирая посуду. – Тебе что-нибудь нужно?       Чувство унижения усилилось, превращаясь в озлобленность. Алиса не знала, сколько времени провела наедине с мафиози, но сегодняшняя встреча ясно дала понять девушке, как она его ненавидела. Каждый раз он шёл сюда и уходил отсюда с таким видом, будто это она виновата в том, что самая влиятельная итальянская семья допустила ошибку и не может прийти к желаемому результату!       Алиса всё ещё испытывала страх к каждому представителю Вонголы, но сейчас негативные эмоции захлестнули её так, как никогда. Поэтому она снова, совсем не думая о последствиях, произнесла слова, застывшие в голове так чётко, будто мозг отобразил их на внутренней сетчатке:        - Да. Чтобы ты убрался отсюда.        - Следи за языком, - с холодной яростью в голосе сказал пепельноволосый, но в этот раз послушался - только потому, что больше оставаться здесь ему было незачем.       Алиса легла и отвернулась к стене. Когда пепельноволосый скрылся из её поля зрения, злость мгновенно утихла, уступив место уже привычным отчаянию и тоске.       Сейчас Алиса находилась в подвешенном состоянии, и ей требовалось отвлечься. Она решила подумать о сложившейся ситуации с целью найти хоть какой-нибудь выход самостоятельно. Она очень любила произведение Иоанны Хмелевской «Что сказал покойник», но сейчас понимала, ощущала как никогда, насколько была далека от реальности та прекрасная история. Либо Алиса была слишком слабой.        «Босс Вонголы и пепельноволосый сказали, что моя семья в порядке», - думала она, кусая пальцы и грызя ногти, невидящим взглядом смотря в стену и лёжа на боку. А потом её голова будто взорвалась отчаянием: он никогда её не отпустят – это стало настолько понятно и ясно, насколько не было понятно и ясно ни разу до этого.       Это была последняя мысль перед вспышкой иррационального, неизвестно откуда взявшегося страха. Алиса снова услышала свой крик, как и некоторое время назад, но достаточно быстро успокоилась. Однако уже скоро в комнате стоял пепельноволосый.        - Как ты? – спросил он.        - Я не могу спать, - будто в прострации ответила Алиса.       Ничего пока точно не взвесив, да и вообще кое-как выскребая зачатки промелькнувшей идеи из закоулков сознания, она просто действовала по ещё непонятному ей наитию. «Моя жизнь прекратилась. Они отняли её», - подумала Алиса на удивление спокойно.       В последние два дня девушке давали снотворное, чтобы избежать бессонных ночей и новых панических атак. Что ж, если вести себя хорошо и всё сделать правильно, это не казалось таким уж сложным. Если так вообще можно было сказать о том, что Алиса задумала.        - Ещё слишком рано, - отозвался пепельноволосый, уже привычно смотря на девушку сверху вниз. – Дождись вечера.        Настаивать было бессмысленно: пепельноволосый мог что-то заподозрить В конце концов, вряд ли бы идиот стал вторым человеком в Вонголе. А если тебе было что скрывать, стоило до поры до времени покорно следовать указаниям.        - Сейчас у нас запланирована прогулка, - вдруг сказал мафиози, вырывая Алису из омута мыслей.        - Что? – удивляясь, что всё ещё может чему-то здесь удивляться, отозвалась девушка. – Но разве вы не должны держать меня в неведении, каким образом устроен штаб?        - Так и есть, - ответил пепельноволосый, доставая уже знакомую Алисе тёмную ткань.       Несколько секунд она недоверчиво смотрела на неё, прежде чем скептично спросить:        - Что тогда вы имеете в виду под прогулкой?       Снова начиная терять терпение, мафиози закатил глаза:        - Слишком много глупых вопросов. И перестань так ко мне обращаться: я не старик. А теперь – если мы закончили с расспросами…       В следующий момент на глаза Алисе уже привычным образом легла заволакивающая пространство повязка со вставками, придающими ей подобие очков. Взяв девушку за плечи, пепельноволосый аккуратно вывел её из комнаты.        - Мне всё ещё тяжело стоять, - сказала Алиса немного неуверенно, поскольку мафиози явно обладал специфичным представлением о понятии «общение».        - Это не проблема, - на удивление спокойно отозвался пепельноволосый, вдруг остановившись, а уже спустя мгновение девушка оказалась мягко усажена в какое-то кресло. Оставалось надеяться, что не инвалидное: это бы завершало её абсолютно жалкий образ. Впрочем, судя по тому, как комфортно она себя в нём ощущала и не чувствовала под пальцами крупных колёс, оно явно отличалось от каких бы то ни было кресел, что Алисе доводилось видеть.       Бесшумно покатив его перед собой, пепельноволосый сохранял молчание, и на какое-то время девушка снова погрузилась в собственные раздумья; к тому же резкая смена поведения выглядела бы неестественно. Алиса пыталась предположить, куда вёз её надзиратель, изо всех сил отталкивая смутное опасение, что это могли быть последние минуты её жизни. Она даже начала считать повороты, однако путь оказался слишком длинным и сложным: в какой-то момент ей даже почудилось, что они несколько раз поднимались и опускались на чём-то вроде лифта.       Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем мафиози остановился, убирая повязку с чужого лица. В него сразу же ударил свет, точь-в-точь похожий на тот, что слепил глаза в жаркие полудни, проведённые на пыльных, словно выжженных солнцем улицах Италии.       Ошеломлённая этим, Алиса резко посмотрела за спину. Не обнаружив ни двери, ни намёка на внешнюю стену какого-либо здания, она переводила взгляд то на усеянное пышными облаками голубое небо, то из стороны в сторону, но при каждом новом взгляде в глаза ей неизменно бросался лишь невероятной красоты сад. Он был испещрён витиеватыми дорожками, разделяющими сочный яркий газон; продуманно переплетаясь по всему саду, они словно зазывали пробежаться по каждой из них, исследуя все тайны этого места: от залитой светом лужайки до самого тенистого закоулка. То тут, то там простирались бесчисленные цветочные аллеи, столь непохожие, что уже совсем скоро Алиса оставила попытки сосчитать виды растущих здесь цветов. Картину дополняли аккуратные кусты, постриженные столь искусно, что вид их был крайне натуралистичным. Будто перешёптываясь в им одним понятной беседе, каждая травинка, каждый бутон и каждый молодой листик чуть слышно шелестели и слегка колыхались на ветру, и Алисе вдруг почудилось, что все они, как живые, обратились к ней своими невидимыми взглядами. Вместе с тем великолепие этого места не умаляло его странности. Небо было таким высоким и ярким, что хотелось смотреть в него, не отрывая взгляда, однако, куда бы девушка ни посмотрела, она нигде не могла обнаружить солнце, словно оно спряталось за завесой синевы; сам же сад будто не имел ни начала, ни конца, растянувшись до самого горизонта во все стороны света.        - Где мы? – всё ещё не веря собственным глазам, спросила Алиса.        - По-прежнему в штабе, - ответил пепельноволосый. С этими словами он остановился у кромки газона слева.        - Вы… ты имеешь в виду на территории штаба?       Наверное, не будь Алиса так впечатлена, не стала бы задавать столь подозрительных вопросов. Судя по всему, мафиози понял это именно так. Поэтому, несколько секунд сверля опомнившуюся девушку недоверчивым взглядом, он всё же ответил:        - Это одна из комнат, созданных для релаксации членов и союзников семьи. Скажем так: благодаря использованию особых биотехнологий она почти ничем не отличается от обычного сада.       Эти слова заставили девушку широко распахнуть глаза и в немом изумлении – уже котором по счёту за сегодня – уставиться на пепельноволосого. Но, наверное, сегодня это изумление впервые было приближено к приятному. Однако в следующий момент на губах, подобно ядовитому, так отличающемуся от растущих в саду цветов, расцвёл вопрос: неужели это место создала та же самая Вонгола, которая не могла осознать очевидную невиновность Алисы?       Вероятно, именно поэтому её глаза, как и глаза пепельноволосого несколько секунд назад, наполнились недоверием при виде протянутой девушке увенчанной разнообразными кольцами руки, в немом обращении обещавшей всё ещё сидящей в кресле Алисе помощь.       Наверное, мысли снова читались на её лице ярким текстом, поскольку пепельноволосый, не отнимая руки, сказал:       - Если ты невиновна, кто-то очень постарался, чтобы это выглядело иначе.       Подумавшая было о том, на кого менее всего сейчас походила – на «члена» или «союзника» Вонголы – и можно ли в таком случае считать себя особым исключением, - Алиса вдруг оборвала собственную саркастичную мысль. Впервые пепельноволосый сказал «если», а не «ты виновна» или «босс считает тебя невиновной». Неужели этот угрюмый и явно не обрадованный компанией девушки мафиози наконец допустил единственно верный, но всё ещё упускаемый Вонголой вариант? Или же он просто слишком верил в своего босса? Алиса была склонна верить во второе, однако губы её раскрылись словно по собственной, отличной от её воли, и немного неожиданно даже для неё самой в шелестящей тишине прозвучали робкие слова:        - Как мне к тебе обращаться?       Этот вопрос был таким выбивающимся из общего хода разговора и таким неестественным, что Алиса предпочла схватиться за протянутую руку и поскорее подняться, отвлекаясь от чувства неловкости. Тем не менее, помогая ей встать на ноги, пепельноволосый ответил спокойно и серьёзно:        - Называй Гокудерой.       Если это было его имя, оно являлось таким же дикими и непонятным, как и сам носитель.        - Разве ты не итальянец? – не смогла удержаться Алиса.       Стоя на выложенной светлым камнем дорожке чуть слабыми ногами, она ожидала уже привычного тепла чужих ладоней на своих плечах, однако, вопреки её ожиданиям, пепельноволосый – мысленно звать его Гокудерой девушка ещё не могла – оказался справа, взяв её под руку, словно они были парочкой на свидании. Этот контакт казался столь интимным, что перед глазами Алисы непроизвольно возникла сцена первого свидания с Авелио. Они бездумно бродили по улочкам под шум лёгкого накрапывающего дождя среди прохожих, пытающихся укрыться под навесами магазинов, глупо смеялись и крепко держались за руки, тепло которых согревало их в тот прохладный вечер. Теперь он казался воспоминанием из далёкого прошлого; в настоящем же её поддерживала безразлично-крепкая рука члена мафии – так естественно, будто все эти дни между ним и девушкой не было бесчисленных моментов недосказанности, раздражения и неприязни, однако, как догадывалась Алиса, настоящая причина крылась в том, что пепельноволосый действительно был предан своему боссу. А ещё в том, что ему явно была привычна компания женщин, причём совершенно не таких, как Алиса. Но похождения пепельноволосого волновали её меньше всего на свете.        - У меня есть японские корни, - к удивлению девушки отозвался он. – Гокудера – моя фамилия, но я довольно долгое время прожил в Японии, где ко всем, за исключением семьи и близких друзей, не принято обращаться по имени, поэтому привык представляться по фамилии даже по возвращении в Италию.        - А я никогда не была в Японии, - пожала плечами Алиса, к собственному удовольствию обнаружив, что пепельноволосый не вёл, а лишь подстраховывал её, позволяя девушке самостоятельно выбирать путь. Поэтому почти сразу они свернули к арочной аллее, скрывавшей облака и усеянной светло-розовыми бутонами роз, нежный аромат которых незаметно для Алисы слегка расслаблял. – Пару раз меня водили в японский ресторан, но, наверное, мне никогда не удастся подружиться с японской кухней. До сих пор иногда тошнит.       Только сказав это, девушка вдруг поняла, что сморозила глупость, однако уголок губ пепельноволосого тронула едва-едва заметная улыбка.        - Тогда мы не будем включать японскую кухню в твоё меню.       Наверное, при каких угодно иных обстоятельствах Алиса бы рассмеялась своим фирменным смехом – звонким и прерывистым, однако слова пепельноволосого заставили её вспомнить об ожидавшей где-то в глубине штаба комнате-камере, ожидавшей возвращения заточённой в ней девушки.       Одновременно с этим колени слегка подкосились, и мир вокруг снова закачался.        - Присядем на газоне, - сказал пепельноволосый, плавно выводя слабеющую девушку из арки.       Когда на удивление мягкая трава защекотала кожу, Алиса распласталась на ней и устремила взгляд в искусственно созданное каким-то невероятным гением небо. Однако, как только к очертаниям облаков вернулась чёткость, она передвинулась на бок, обнаружив, что мафиози сел рядом, согнув ноги в коленях, опираясь на левое, а правую ногу положив на газон.       В таком виде перед Алисой пепельноволосый ещё не представал. Сейчас, как показалось девушке, он был похож на крутого старшеклассника из американского фильма, решившего расслабиться во время обеденной перемены. Воспользовавшись тем, что он рассматривал несколько сорванных травинок, девушка впервые за всё время их знакомства рассмотрела его внимательней. Сейчас, в почти естественном свете, без ярости и недоверия в глазах – кстати, зелёных, - он выглядел моложе, чем Алисе казалось. Это был молодой парень не старше двадцати пяти, находившийся в самом расцвете, что отражалось в чертах его лица, красоту которых девушка подметила почти сразу. Так это и была та «Ужасающая правая рука Вонголы», о которой иногда шептались итальянские мальчишки в перерывах между уроками?       Откинув травинки в сторону, пепельноволосый вдруг проницательно посмотрел на Алису, поспешно опустившую взгляд в невольном смущении. Наверное, этот момент обманчивого спокойствия как нельзя лучше подходил для вопроса, волновавшего девушку наряду со многими другими уже давно.        - Скажи, - начала она, почти сразу запнувшись, но продолжила: - Гокудера. Как вы объяснили моей семье и друзьям моё отсутствие?       Если честно, озвучивая свои переживания, Алиса не надеялась получить от этого мрачного мафиози ответ. Тем сильнее её удивили его слова.        - Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что «ты» отправилась в гости к тёте, но решила не сообщать об этом друзьям, пока не прибудешь в Москву. Твоя мама проводила «тебя» в аэропорт в тот день, когда ты оказалась здесь. К тому же она очень кстати отправилась по делам в Нидерланды, а твой отчим – в Данию.        - «Меня»? – сомневающимся голосом уточнила Алиса. В груди неприятной иглой кольнуло осознание подробной осведомлённости Вонголы о её жизни, однако девушка решила проигнорировать довлеющее над ней чувство и сосредоточиться на вопросах, крутившихся в голове. – Вы наняли актрису? Или это был гипноз? А что вы сказали моей тёте? А…        - Сказал же: не вдавайся в подробности, - перебил пепельноволосый, мгновенно возвращая себе образ раздражённого надзирателя.       Впрочем, всё это время девушка прекрасно помнила о том, как он относится к ней на самом деле и почему тратит на неё своё время. Покорно умолкнув, она вдруг отчётливо увидела перед собой сцену разговора пепельноволосого со своим боссом. Эта сцена походила на сон наяву и была столь реалистичной, что заставила Алису оцепенеть, и на время она перестала слышать и шелест травы, и аромат цветов, и лёгкий шлейф дорогого и очень приятного парфюма пепельноволосого.       Кабинет главы клана Вонгола был отделан тем же тёмным деревом, что её камера. Панели на стенах в молчаливом осуждении смотрели на застывшего напротив тяжёлого дубового стола высокого мужчину с платиновыми волосами, на лице которого застыло крайне виноватое выражение.        - Я понимаю твои затруднения, Гокудера-кун, - произнёс глава клана Вонгола, сидя в обитом кожей тёмном кресле, за столом. Даже в таком положении он словно возвышался над стоящим на ногах пепельноволосым; голос его, вопреки сложившемуся положению, звучал сочувственно и мягко. - Ты можешь возглавить отряд поиска вместо Сасагава-куна, а я попрошу его…        - Не нужно, Дзюдайме, - тут же произнёс пепельноволосый. – Я приложу все усилия, чтобы наладить с ней связь, даже если это очень непросто.        - Я не сомневаюсь в твоих возможностях, - кивнул взъерошенный шатен, по виду ничуть не старше своего подчинённого. – Её страх к нам должен угаснуть. Несмотря на текущее состояние дел, пока у нас нет доказательств, мы должны обращаться с ней как с гостьей.        - Ты можешь на меня положиться. Со своей стороны я сделаю всё возможное, - «отрезал» пепельноволосый. Это явно было дело чести Правой руки.        «Он действительно старается», - пробормотала Алиса где-то на задворках собственного сознания, когда воображаемая картина растворилась в вихре рассеивающихся красок. Девушке тоже стоило постараться, чтобы ослабить его бдительность.        - Пора возвращаться, - сказал пепельноволосый, посмотрев на наручные часы. – Скоро ужин.        - Уже? – неуверенно отозвалась Алиса. Мысль о том, чтобы вернуться в эту чёртову комнату, была для неё малоприятной.        - Не капризничай, - ответил пепельноволосый. – Пока не стоит переутомлять тебя перемещениями по штабу.       С этими словами он встал на ноги и помог подняться Алисе. Снова взяв девушку под руку, на этот раз вёл её он. Они возвращались не торопясь и другой аллеей, однако вмиг вернувшаяся в сердце Алисы угнетённость прочно застыла в груди, понемногу нарастая с каждым шагом.       На глаза снова легла повязка, говорившая о том, что никто здесь девушке не доверял. На протяжении всего обратного пути ни Гокудера, ни Алиса не произнесли ни слова, полностью вернувшись к ролям надзирателя и пленницы.       Зрение вернулось к девушке только после того, как тяжёлая дверь за её спиной закрылась, скрывая и остальной штаб, и оставленное у входа кресло. В комнате, встретившей свою обитательницу колючими, тяжёлыми объятиями, кем-то был наведён порядок, совершенно несвойственный Алисе.        - Я скоро вернусь, - сказал Гокудера, провожая направившуюся к кровати девушку взглядом. И снова удивил её, ведь обычно он уходил молча, отчитываясь о своих действиях перед ней по минимуму.        «Буду с нетерпением ждать», - саркастично подумала Алиса. Она хотела налить себе воды, однако в последний момент по непонятной даже ей причине перевела взгляд на дверь, посмотрев прошедшему сквозь красные лучи и скрывшемуся из виду пепельноволосому вслед.       Когда он снова зашёл в комнату, девушка полулежала на спине и, держа над собой тетрадь, неумело выводила очертания Кроша – персонажа из её любимого мультфильма*. Смотря на неё, Гокудера остановился в дверях и непроизвольно отметил, что Алиса была левшой. Однако, мгновенно вернув странным образом утерянное самообладание, он прошёл вглубь комнаты и поставил поднос с ужином на тумбу. В голове его вдруг пронеслось до невозможности глупое желание спросить, какие же образы Алиса воплощала сейчас на бумаге. Вместо этого, отогнав наваждение, Гокудера лишь бесцветно отчеканил уже многократно повторяемую фразу:        - Вернусь через полчаса.       Паста карбонара, маленькая плитка шоколада и зелёный чай. Что ж, если Алиса хотела достичь своей цели, необходимо было просто через это пройти. Даже будучи подозреваемой в совершении преступления против Вонголы, девушка могла получить толику доверия как пленница с хорошим поведением.       По возвращении пепельноволосого в комнату Алиса различила в его глазах удовлетворение. Его босс будет доволен, а значит, пепельноволосому тоже стоило порадовать Алису.        - Могу я наконец лечь спать? Чувствую себя очень усталой, - со сдерживаемой надеждой поинтересовалась она.        - Это потому что ты долгое время почти не выходила, плохо спала и питалась, - сказал пепельноволосый. – Может, попробуешь заснуть самостоятельно?        - У меня не получается, - твёрдо возразила девушка.        - Хорошо, - выдохнул мафиози. – Держи.       С этими словами он протянул лежащей Алисе маленькую белую круглую таблетку. Она приподняла раскрытую ладонь, непроизвольно соприкоснувшись с ладонью пепельноволосого. Странно, тут же подумала она, он ведь столько раз её касался, но лишь сейчас Алиса заметила, насколько были тёплыми его руки.       Окинув девушку напоследок непроницаемым взглядом, пепельноволосый покинул комнату. Мысленно сосчитав до десяти, словно он мог её обмануть или по какой-то причине задержаться у выхода снаружи, Алиса глубоко вдохнула, и сердце её заколотилось в груди. Взбудораженная, она вскочила с кровати, покачнулась и, удержавшись на ногах, шатающейся походкой устремилась в ванную. Включив оба крана на полную мощность, словно кто-то мог услышать шум её крамольных мыслей, девушка упёрлась в края раковины сразу двумя руками и уставилась в лихорадочно блестящие в отражении напротив серые глаза. Её грудь тяжело вздымалась от участившегося дыхания, и она поспешно обдумывала сложившуюся ситуацию. Впрочем, выхода у неё не было, и потому она уже всё решила. Гораздо важнее было понять, каким образом прятать таблетки, ведь в её отсутствие в комнате убирались, и наверняка не просто так, а ещё и с обыском на предмет обнаружения какого-нибудь самодельного оружия. Ответ нашёлся сам собой, и, следуя единственно возможному в её условиях варианту, Алиса поспешно спрятала снотворное в чашечке лифа. Нелепость подобного способа казалась почти смешной, однако девушке было по-настоящему жутко. Как она до этого дошла? Или, вернее, как её до этого довели? Но думать об этом больше не хотелось. В конце концов, подобные раздумья терзали её все эти дни. По крайней мере, одно Алиса знала точно: уснуть сегодня ей не удастся.