Улыбнись мне, пожалуйста

После перерыва они снова сели на сцену, чтобы поговорить об их успехах. — Чонин нарисовал для нас пять разных декораций: замок Царицы, лесную декорацию, замок Зарастро, ночную декорацию и романтическую обстановку для встречи принца и принцессы. Чонин что-то написал на листе бумаге. — Итак, кто принц? Сехун поднял руку, немного волнуясь. — Я, — крикнул Хун. Чонин снова что-то написал.  — А кто принцесса? Некоторые девочки захихикали, но никто даже не пошевелился. Сехун несколько раз пихнул Кёнсу в бок. — Я. Кёнсу мог посмеяться над выражением лица Чонина и его широко раскрытыми глазами, если бы не уткнулся смущённо в пол. Но Чонин улыбался, пока писал имя Кёнсу, и Кёнсу думал, что его сердце, наверное, перестанет биться. — А Царица? Кёнсу заметил, что одна девушка подняла руку, та, которая стеснялась Кёнсу несколько дней назад. Когда она увидела глаза Кёнсу, она быстро опустила руку и отвернулась. Позже Кёнсу увидел её после окончания собрания, он дожидался Сехуна, сидя на первом ряду. Он встал и сказал ей: — Привет, мама! Потрясенная девочка поднялась, спрятав лицо руками. — Нет, нет, прости, я не хотел тебя шокировать. Я просто… ты Царица, и поэтому в пьесе ты моя мама, — Кёнсу стыдливо засмеялся. Девушка с секунду посмотрела на него и убежала. — Тц, тц, что делаешь с бедняжкой? — Сехун спустился со сцены по лестнице, держа в руках либретто. Кёнсу нахмурил брови. — Но я ничего не сделал, правда! Сехун хихикнул. — Кажется, ты ей понравился. Кёнсу не знал, шутил Сехун или нет. — Да не-ет. Сехун закрыл глаза и покачал головой, словно он нёс на своих плечах бремя всего мира. — Поверь мне. Он дал Кёнсу две книжечки с текстом. — Одна для тебя, другая для Бэкхёна, пожалуйста, отдай ему её, он просто вышел в туалет и скоро вернется. А я пойду искать Минсока. Кёнсу кивнул и взял книжечки, положив одну в свой рюкзак. Спустя несколько минут он услышал звуки из-за кулис, поэтому он открыл дверь за сценой, чтобы попасть за кулисы. В первой комнате находились три человека из команды решения вопросов, поэтому он пошёл во вторую комнату. Он уже было хотел уйти, когда никого не увидел, но затем он остановил взгляд на одном из полотен, над которым недавно работал Чонин: декорация ночи. Кёнсу оставил либретто на столе и с восторгом подошёл ближе к полотну. Кёнсу не мог сдержать своего восхищения. Идеальное сочетание цветов, тёмно-синий, серебряный и чёрный, один над другим, их гладкое смешивание. Кёнсу не знал почему, но он видел в этом что-то грустное, смешанное с романтикой. — Это прекрасно… — сказал Кёнсу, дойдя до полотна. — Спасибо. Кёнсу едва не подавился собственной слюной, когда услышал голос Чонина. Он не услышал, как тот подошёл. Он размышлял, сбежать ли ему с поднятыми руками или провалиться под землю, и надеялся, что его никто не увидит. Чонину заметил внутренний конфликт Кёнсу с самим собой. — Для художника признание его картины очень много значит. Может быть, это из-за лёгкой улыбки Чонина или его сглаженного голоса, но Кёнсу стал намного спокойнее. — Как ты это делаешь? То есть… это выглядит так… эмоционально. Кёнсу был неуверен, но он чувствовал это в глазах Чонина: привязанность. — Ты первый, кто увидел это таким образом, — он подошёл ближе, между ними оставалось не меньше метра, — Я всегда хотел, чтобы люди думали об эмоциональности, смотря на мои картины. Сердце Кёнсу забилось быстрее. Он хотел спросить о стольких вещах, хотел сказать столь много… — Я… — Кёнсу, а вот и ты. Сехун сказал, что у тебя для меня есть либретто? — А, да, — он подбежал к столу, на который он положил книжечку, — Пожалуйста. — Спасибо. Сехун искал тебя, ты придёшь? Кёнсу повернулся к Чонину, который был занят упаковыванием в сумку тюбиков и спреев. — Чонин, увидимся завтра в школе, — сказал Бэкхен и притянул к себе Кёнсу. — Увидимся. Когда в этот день он ложился в кровать, то чувствовал себя уставшим больше, чем обычно. Может быть, это из-за того, что он думал об одном определенном парне… - - - - - — Мы встретимся сегодня, но немного позже, — сказал Сехун, набивая рот шоколадными блинчиками, — Команда по костюмам хочет купить немного материала в магазине тканей. Он рассмеялся, а Кёнсу попробовал столкнуть его со стола. Он знал, почему смеялся Сехун. — Ну же, ты согласился надеть платье. Кёнсу фыркнул. Снова вторник, с начала посещения новой школы прошёл уже целый месяц. Всё шло гладко, без казусов, он сблизился с Сухо и Исином, в особенности с Сехуном. Он сблизился даже с Чонином, который теперь отвечал на приветствия Кёнсу в коридоре и в библиотеке. Но Чонин всё равно продолжал просто смотреть на него. К сожалению Кёнсу, у них было не так много случаев, чтобы они могли поговорить, так как оба были заняты приготовлениями. Временами казалось, что Чонин пробовал заговорить с ним. Обычно после школы, или когда они встречались в школе, он шёл к Кёнсу, но в последний момент разворачивался в другую сторону. — У нас есть немного времени после школы, поедим мороженого вместе? — продолжил Сехун. Кёнсу отрицательно покачал головой и сощурил глаза. — Твои зубы будут гнилыми, потому что ты ешь сладкое. Сехун улыбнулся и обнажил зубы. — Всё прекрасно. Кёнсу не мог сопротивляться смеху, когда Сехун улыбался, перегибаясь через половину стола, чтобы обнять его. Когда Сехун его отпустил, Кёнсу уголком глаза заметил, что Чонин снова наблюдает за ним. Кёнсу покраснел и отвернулся, он действительно хотел знать, о чём думал Чонин. — Все по местам! Сехун отскочил от парты Кёнсу. — Кажется, у учителя Сонга сегодня плохое настроение, — шепнул он Кёнсу. Учитель грубо положил учебник на стол и побродил по классу пронзительным взглядом. Он вытащил какие-то бумаги из своей сумки и взял их в руки. С того неприятного случая в первый же день Кёнсу знал, что учитель затаил на него обиду. Он не обращал внимания на парня, когда тот поднимал руку, если появлялся вопрос или он хотел что-то сказать. Хотя ему не было тяжело учиться с этим учителем. — Здесь ваши тесты с исправлениями. Перед тем, как раздать их, я пройдусь по нескольким ошибкам, — говорил он, смотря на Кёнсу. Он написал пример на доске, это был вопрос из теста. Вопрос, который Кёнсу не смог решить. Кёнсу занервничал, когда учитель написал его неправильные вычисления. Это был пример, в котором Кёнсу допустил ошибку. Учитель снова обернулся. — Итак, почему ученик не смог решить этот пример? Ученик со второго ряда поднял руку.  — Потому что икс неверный. Учитель кивнул. — Да, правильно. Кёнсу, почему ты получил неправильный икс? Половина класса повернулась к нему, Кёнсу чувствовал, как его щёки пылали от смущения. — Это был простой вопрос. Каждый ученик может это решить. — продолжал учитель. Кёнсу почувствовал, что Сехун окинул его подозрительным взглядом. Учитель Сонг снова повернулся к доске и написал другой пример. Кёнсу еще больше заволновался, когда увидел, что он не сможет решить и этот пример. — Кёнсу, почему ты не можешь решить такой простой пример? Кёнсу увидел, что Чонин как раз собирался встать, когда Сехун повысил голос. — Как учитель, вы не должны осуждать ваших учеников, учитель Сонг. Вы не можете выделять кого-то и выставлять его в плохом свете только из-за личных соображений. Мы все знаем, из-за чего это произошло. Мы ученики, мы находимся в процессе обучения, мы ваши ученики, так что наши ошибки случаются из-за вашего несовершенства. Целый класс молчал. Кёнсу протянул руку к руке Сехуна и пожал её в знак глубокой признательности. Чонин встал. — Сехун абсолютно прав. Кто нам нужен, так это наставник, тот, кто будет нас вдохновлять, а не тот, кто будет вымещать свои обиды на учениках. Он взял рюкзак и собрался выйти из класса. — Покинь класс и я допущу твои ошибки в тесте. Чонин без промедления покинул класс. Кёнсу последовал его примеру, в одной руке держа рюкзак, а в другой — руку Сехуна. В коридоре Чонин повернулся к ним. — Не принимай всё близко к сердцу. Его мучают седалищные боли, потому что он провалился со своей тупой таблицей оценок. Кёнсу улыбнулся, не осознавая, что его хватка на руке Сехуна усилилась, когда Чонин улыбнулся в ответ. Затем Чонин повернулся и пошёл дальше. Кёнсу стоял еще несколько секунд, даже когда тот пропал из поля зрения. - - - - - — Я очень благодарен тебе, Сехун, — Кёнсу уселся на скамейку рядом с блондином. Сехун взял леденец, который Кёнсу купил ему, и показал на шоколадное молоко. — Дай его мне. Кёнсу с улыбкой дал ему молоко. — Я действительно так считаю. — Помнишь, что ты сказал мне в твой здешний первый день? Сехун приближался, пока их ноги не соприкоснулись. — Ты сказал, что я общительный, — он усмехнулся, — Но это не так. Я самый стеснительный человек из всех, кого ты встречал. Мои единственные друзья - это Сухо и Исин, и то, потому что я знаю их со средней школы. Сехун засмеялся. — Не знаю как, но благодаря тебе я могу быть раскованнее. Кёнсу отрицательно тряхнул головой. — Это правда. С тобой я стал смелее. Не стоит недооценивать своё влияние на других людей, Кёнсу. Я тоже должен тебя поблагодарить. Чонин сказал мое имя. Он захихикал. — Ты слышал, как он произнёс его? «Сехун абсолютно прав» Он спрятал лицо в шее Кёнсу, а последний был счастлив за него. Но он ничем не мог помочь, так как чувствовал что-то иное… - - - - -