Реквием

Его лицо было страшным, тогда я думала что он кровожадный, он забрал тело Гюнтера, его лицо было уродским, он держал меня ровно день. Я не смогла больше находится и я согласилась… Десять лет ночей я видела его ужасное лицо. Лицо его бледное, словно белая стена, глаза черные как болото, даже белков не видно в его глазах. Бровей нет, разрезанный рот в правую сторону до уха. Губы тонкие, но и немного пухлая нижняя губа, но его язык… Как змея, как ужасная змея которая прячется внутри его рта. Ох, он как будто ужасное существо которое выбралось из ада. Германия| Кёльн — Загородный дом возле леса. Кёльн. Город в Федеративной Республике Германия, в земле Северный Рейн-Вестфалия. Город-миллионер Кёльн является четвёртым по населению и третьим по площади городом Германии, а также одним из крупнейших экономических и культурных центров страны. Кроме того, Кёльн — крупнейший центр 10-миллионной над агломерации Рейнско-Рурского региона и центр 2-миллионной моноцентрической агломерации. «Метрополия на Рейне», как часто называют Кёльн, — это один из старейших городов Германии, который играл значительную роль в истории Европы на протяжении всего своего существования, начиная с Римской эпохи. Кёльн знаменит своим главным храмом — Кёльнским собором, одним из главных католических храмов Германии. ёльн расположен на нижнем течении реки Рейн в Кёльнской бухте. На востоке от Кёльна находятся так называемое Нагорье (Bergisches Land) и гористая местность Зауэрланд; на западе — национальный парк Вилле; на юго-западе — возвышенность Эйфель; на юго-востоке Рейнские Сланцевые горы. Самая высокая точка на территории города — Кёнигсфорст — расположена на 118 метрах, а самая низкая (Воррингенский разлом) — на 37 м над уровнем моря. Географические координаты города — 50° 55' 60« сев. широты и 6° 57' 0» вост. долготы. Население Кёльна составляет 1 000 298 человек. У Кёльна есть несколько городов-спутников, расположенных непосредственно у городской черты, нередко границы с ними проходят прямо через улицы. Крупнейшие из таких городов — Дормаген, Леверкузен, Бергиш Гладбах, Тройсдорф, Хюрт, Брюль и Пульхайм. Население кёльнской агломерации составляет около 2,1 миллиона человек. И в одном части этого города Кёльна в доме загородном, где за десять лет своего одиночества я была как живим мертвецом, я полюбила одного человека, думала что выйду замуж рожу детей. Но я забыла, я забыла что больше не имею свободы, потому что я дала обещание ему. Когда я была уже истощенной от двух дней, без еды, без воды. Тогда он сказал что я могу выйти отсюда живой, если соглашусь найти его потомков, его детей чтобы он смог успокоится и сделать все последние шаги. Я согласилась, потом он мне стал рассказывать почему, почему он стал таким. Хотя даже не рассказал, а показал, я все видела сама. И чувствовала его боль, когда его подвесили на крючки прицепив их о его спину, до ребер. Какую боль я чувствовала в своем сердце, когда ей перерезали горло, кровь обволакивала ее тело, и начинала как водопадом падать на пол, где были реки крови с ее уже мертвого тела. Как же мне было ужасно видеть это, я до сих пор вижу это перед своими глазами. Когда я с тяжестью ночью вышла на улицу дышать ледяным воздухом, ветер обвивал меня как будто смерть. Все было невыносимо мне, такое я никогда не видела, такое никогда не чувствовала. С одной стороны я понимаю, всю тяжесть его, всю его боль, всю его защиту который он так делал. Мой бедный Гюнтер, он забрал его душу как он сказал, чтобы оживить свое гнилое тело. Гнилое тело без запаха, где в черном халате прячется боль и слезы днем. А ночью, все десять лет он рядом со мной. Десять лет я ищу ему следы его детей, его потомков, возможно я это смогу таки сделать. Но это трудно, это трудно было даже в начале. Сейчас же где-то тут рядом, я нашла тот маленький дом двух этажный. Но от него остались всего лишь руины, я никогда не думала что в одной из загородном участке земель, можно найти отголоски прошлого. Завтра утром, или днем, я постараюсь расспросить про те руины, и где те потомки тех жильцов, или же где их могилы. — Завтра будет важен для меня день Гертруда, я надеюсь что ты найдешь для меня хоть что-то, десять лет были еще большим мучительным временем. — услышала что говорил Кристоф спускаясь со стены, с темноты, с теней. Я так и не смогла уснуть без него, не знаю почему. Я уже давно не могу уснуть без него. — Если я еще найду хоть какую-нибудь зацепку, мне бы хотелось иметь семью, я иногда жалею о том что дала тебе то обещание, но с другой стороны ты оберегаешь меня, пока что я ищу следы твоих близких. — сказала я с горечью в голосе, и закрыла глаза, но потом вновь открыла их. Я увидела что он уже стоял возле окна его освещал месяц, его взгляд смотрел куда-то вдаль. Почему его я вижу его взгляд? Он снял свою накидку, я увидела длинные пакли его волос черные как смоль. — Не время! Ты обещала, ты должна не ломаться оттого что тебе хочется… — сказал он, и сделал жест чтобы я подошла к нему. Встав с теплой постели, и накинув на себя длинный халат. Я подошла к нему там где окно, я облокотила свои руки на раму окна и смотрела на темный лес, а луна светила так ярко что я была очарована ею настолько сильно что смотрела только на неё. — Десять лет ночей, я стою возле окон разных домов и квартир, современный мир так развратен. Что я даже рад что не родился в это время, иначе был бы таким омерзительным человеком как и другие. Говорил он и как всегда положил свою руку которая была даже и не теплой и не холодной, а как будто просто предметом. — Это уже другое время к сожалению твоему, но в этом времени есть больше возможностей найти твоих родных. Хотя скажу что согласна с тобой, мир уже испорчен. я все больше была заворожена в ту луну которая рассеяла свои лучи, и даже освещала настолько красиво чем солнце, так успокаивали лучи луны, что мне казалось что уже сейчас готова лететь к небу и жить там. Жить там где небо, звезды, только я и вечность, только я и звезды и лунный свет. — Я знаю что ты уже привыкла к моему лицу, но мне и самому нужно больше искать. — проговорил он и оборвал ту таинственную тишину где была вечность. На которую мы оба любовались, и оба горевали о содеянном, особенно Кристоф. — Что ты имеешь в виду? — спросила я повернув голову, и увидев вновь, уже в который раз его разрезанную правую щеку до уха, где видела его язык. — Увидишь, потом, я дам тебе знак. Иди ложись спать, сегодня ты не будешь жалеть меня от моих слез, от моего плача. Проговорил Кристоф, и взял мою руку, и повел меня к постели когда я легла в постель, он даже укрыл меня одеялом. А сам встал возле окон, и стал говорить стихи, чтобы я стала засыпать. |Написано, забыто, заброшено, Пришло на память вдруг, непрошенно, Язвительно, болезненно немило, Как буд-то бы совсем не уходило… Зачем пришло, не звал не думал, Давно уж опроверг всё, что задумал, В минуты горя тяжкие напористо, Отыскивал тропу в пути болотистом… Тогда ещё не знал, но было сказано: «Доколь тебе ходить так безнаказанно? Когда увидишь жизни лик суровый, Тогда поймёшь, что есть венок терновый!»| Он за много лет проведенный со мной, часто читал книги по вечерам, и там он начал вычитывать много стихов, книг. очень было необычно, он уже пятый раз рассказывает этот стих. Он всегда мне говорил, всегда говорил одни и те же слова когда я спрашиваю его, о чем-либо, он говорит в конце только это «Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — не-… а болит. Это и есть душа.» |В складках рукава Светлячок где-то скрылся. Так и любовь моя В не исповеданном сердце Живёт безответно.| Вновь сказал мне стих из японской книги переведенной на немецкий. Как же, как же мне теперь быть, завтра я должна быть больше тратить времени на поиски. Я приготовила лист, где есть все названия, и фотографии из медальона который дал мне Кристоф. Правда медальон напоминал больше как часы, но часы были обманкой. Он сказал что это должно мне помочь найти его детей. |Из крайности в крайность бросалась душа: То падала вниз, то взлетала спеша, Но ей суетиться не стоит вовек, Погибнет один — примерит ее другой человек! | проговорил он вновь отрывок из какого-то рассказа, но от этого я уже уснула. Впервые я так крепко и быстро уснула, десять лет ночей иногда я боялась его прихода, первое время. Второе время я жаждала чтобы он приходил ко мне чаще, хотела видеть его, он был для меня загадкой. А теперь… А теперь я привыкла, иногда я и хочу его видеть когда хочу, но его нет. Не приходит, он приходит когда ему нужно. Бросает пуговицы черные где я стою, я их подбираю, и я вижу, я знаю что он рядом со мной. Иногда мне кажется, что… Что у него все эти десять лет, все эти десять ночей есть у него только я, а у меня есть только он. Не смотря на мое обещание, я даже не жалею об этом. И думаю что не буду жалеть и в своей старости. Хотя уже и не так молода.