Кёльн — загородное поселение. Лес.
Два спутника шли к назначенному месту, к домику в котором есть следы, которые есть улики. По крайне мере они думали что есть, особенно Кристоф, он был уверен в том что найдет ему желанное.
Кровь которую он бы «случайно» пустил бы, дал бы ему ход где похоронены кости его убитой супруги, которую он бы смог освободить от вечных мук, которые тоже испытывала многие года, вечные муки которые ели её тело.
Черви, которые ползали по её останкам.
Как не странно именно это и чувствовал все это Кристоф, все столько же время когда он пробыл в своем поместье как в заключенный.
Гертруда же, надеялась на то что если она нейдет все то что он так жаждет и ищет, возможно так же и получится что-то и разузнать о том что он молчит, и даже не хочет делится за все десять лет. Не смотря что Гертруда уже не такая молодая, но с каждым днем все вопросы, больше и больше росли как огонь и разжигали желание все знать.
Оба молчали, и доходили к дому его детей, где они видели везде дыры в стенах, и все заросшее мхом и плющом.
Серые большие кирпичи, превратились в обломанные груды камней.
Которые попадали отовсюду.
Как за столько лет, этот дом не похоронил себя в лесу, под землей, деревьями, и травой? Столько времени прошло, а этот дом стал каким-то ребенком чудища.
— Разве это он? — проговорила с интересом Гертруда, и посмотрела с вопросительным взглядом на своего спутника.
Но тот взял её за руку, и сильно сжав её до ноющей боли повел её во внутрь руин его дома.
Он впихнул Гертруду что та пошатываясь чуть не упала на камни которые обострились.
Внутри дома где были камни, поросшее и внутри мхом, он стал искать что-то на земле, ранее тут был пол.
— Мы пойдем в подземелье оба! Там наверняка есть архив, ведь старый священник, записывал все что я ему велел. Ты хотела вопросы, найдешь одну запись полезную мне, будет тебе ответ. — сказал он, и нащупав прогнившую дверцу которая съела земля, открыв с трудом, но быстро от черного подземелья слышался только, холодный как смерть воздух и затхлый запах которой доносился с черной дыры уводящая вниз где ничего нет. Ни света, ни спасенья, а только ужас и страх.
Кристоф только взял с собой фонарики, которые были в сумке Гертруды и повел её с собой в ту темноту, никогда он еще так не сдавливал её руку до боли. Пусть все десять лет прошло, но сейчас ей стало боязно. Он вел её по коридору где темно, душно, мокро, темно,
ужасно.
— Скоро дойдем до архива! — проговорил он с громким голосом, как будто он на своих глазах мог увидеть как взойдет священный огонь у него под носом.
Но и вправду, комнату которую он искал действительно напоминал архив, когда Кристоф зажег пару подсвечников и поставил на стол чтобы было видно.
Гертруда искала тщетно в записях которые были написаны рукой самого священника, когда она читала их чтобы потом отдать ему, и задать ему вопросы. Поиски документов затянулись на целый день,
и даже затянулись к ночи. Много чего многого узнала и сама Гертруда когда она принялась с осторожность.
смотреть на записи, по скольку боялась что бумага раскрошится от прикосновения её пальца.
« Я воспитывал их так как велел наш Господь! Они стали мне как родные дети, дочь моя словно Пресвятая Дева Мария, добра, храбра всегда помогает своим чистым сердцем, она похожа на свою мать Викторию внешностью, и тем добродушием которая имела её мать. А сын мой, упрямый как и его отец которого я всегда старался привить в путь его истинный! Но к сожалению, к сожалению он погиб. Он превратился в дьявола который преследует меня в моих снах. »
« Дьявол! Дьявол поглотил меня, теперь я уже не священник, я превращаюсь в тленного предателя нашего Господа Бога! Как же теперь мне быть? Вчера я забил бедняка, а я всего выпил стакан вина священного. Алкоголь затягивает меня все сильнее, я… Прости Господи твоего раба, священника который соблазнился дьяволу! »
«Больше сил никаких бороться за жизнь, все говорят разное, то существует, а то нету и в помине, все ложь! Мир это сплошная ложь, кто я? Кто все эти люди которые живут во всем этом грешном и тленном мире? Где каждый человек, каждая страна со своими графами, маркизами, и прочими людьми творят беззаконие! И за это им ничего нет. Где ничего нет и королю, царю, никому. Мне кажется Господи, я уже ни во что не верю. И даже не верю в тебя!»
« Теперь ничего нет! Ничего нет, я превращаюсь в пьяницу который ни во что не верит, я закроюсь здесь, не смотря на слезы и плач моей дочери… Которая стала мне дочерью двадцать лет назад. Эльза… Она вышла замуж за богача, она родила двоих детей, двоих мальчиков, им уже по три года! Я… Я не знаю где Петер, после войны о нем ничего не известно, даже нет известия где он. Жив ли он… Не знаю, но знаю что умру я здесь! »
Гертруда когда прочитала все это, решила взглядом найти останки священника, но просмотрев все стены она ничего не нашла. Может быть он в пьяном состоянии куда-то ушел? Но тут она обратила внимание на какую-то запись на стене.
« Замок — графства где проходили войны, живет мой брат. Я поеду туда,
он женился и живет и учится там. Там госпиталь, я поеду со своей семьей, я знаю, знаю что мы поссорились с ним. Но он мой брат, он часть меня, часть наших родителей! Завтра же отправляюсь туда »
— Кристоф! Я возможно смогу найти твоих потомков! Университет, свободный университет! — проговорила она с таким голосом, что будто знала что возможно они наконец-то в шаге от того что они ищут. Гертруда начала искать своего спутника, но перед собой увидела мужчину лет под тридцать. Он смотрел на неё с лукавой улыбкой которая не обещала ничего хорошего.
— Вы кто? Где мой друг? — спросила она с опаской, а тот еще больше рассмеялся и медленно подошел к ней так, что их глаза были рядом.
— Я и есть Кристоф! Твой друг это я!
