Блеф

      Это была самая странная неделя в жизни Мэган. Холмс привез ее в маленький деревянный домик, который находился прямо на берегу небольшого пруда. Когда Мэг впервые увидела это место, то вспомнила кучу реклам по телевидению, где счастливая многодетная семья готовит ланч на костре в саду своего милого домика, а вокруг только солнце, зелень и много улыбок. Увы, эта «Американская мечта» совсем не соответствовала настроению Мэг и Холмса.       Бросив Мэг сидеть в машине, Холмс просто ушел в неведанном ей направлении, оставляя чемоданы и плохое настроение девушке. Она так устала за сегодняшний день, который, казалось, тянулся вечность, что, зайдя домой, Мэг просто зашла в первую попавшуюся комнату и вырубилась на четырнадцать часов. Неделя тянулась как застывшая жвачка, оставляя после себя такое же липкое и непонятное ощущение. Холмс почти не говорил с Мэг, он винил ее в том, что двести невинных человек погибли в том злосчастном самолете. Единственный раз, когда у них двоих более или менее вышел не монолог, был на второй день прибытия, когда Холмс начал выпытывать подробности про убийство в Испании. Выслушав ее рассказ, он просто кивнул и указал на дверь, безмолвно приказывая ей оставить его одного. Девушка, обидевшись на все его слова и поступки, беспрекословно покинула комнату, и оставшиеся дни пролетели за бутылкой и тяжелыми мыслями. Мэг понятия не имела, что именно обдумывает детектив, каковы их следующие действия, да и вообще, будут ли они?       Но эта неделя выдалась странной не только из-за их немой войны. Все это время ее преследовало чувство вины, хотя и виноватой окончательно она себя не считала. Холмс не знал о ней ничего и не имел права судить ее за прошлое. Именно этим она старалась успокоить себя, но у нее, честно говоря, хреново получалось. И вот сейчас, сидя с бутылкой виски и небольшим косяком, запасы которого она заботливо упаковала с собой, девушка упивалась чувством собственной ничтожности и полнейшего одиночества. Это был один из тех немногих вечеров, когда ты чувствуешь себя совсем одним, брошенным, непонятым, ненужным. Один из тех вечеров, когда не понимаешь, кто ты и как жить дальше, а что еще более важно, зачем?       Мэган не любила такие дни. Она была сильным и непрогибаемым человеком, который постоянно отбрасывал от себя ненужные мысли и не страдал самобичеванием, какая бы жопа в ее жизни ни творилась. Вместо этого она путешествовала, учила языки, посещала рестораны, пробовала вкуснейшие блюда, училась чему-нибудь новому и изматывала себя до такой степени, что чувств и сил на другое совсем не оставалось. Но, будучи запертой в полупустом доме у черта на рогах, особого выбора, кроме как начать думать, у нее не оставалось.       Сделав первую тягу и запив ее щедрым глотком алкоголя, она начала вспоминать эту дурацкую неделю.

***

<i>День второй.       Шерлок крушит что-то в соседней комнате. Такое чувство, будто апокалипсис навестил именно этот маленький домик, где чудом сошлись две противоположности. Он кричал, орал, звал Мэган, чтобы пристрелить ее, и даже рвался в ее комнату. Так продолжалось несколько часов, пока шум не прекратился, а Холмс не постучал в ее дверь. По ровному и довольно спокойному стуку девушка поняла, что буря позади, и открыла детективу дверь, при этом держа пистолет за спиной, на всякий случай. Холмс зло усмехнулся на этот жест и беспардонно зашел в ее комнату, устраиваясь на кровати. Это был один из самых тяжелых разговоров в ее жизни. Это была одна из самых бессонных ночей.       После разговора Холмс не раз хватался за телефон и набирал номер Лестрейда, но на кнопку вызов он так и не нажал.

***

День третий       Мэган проснулась ближе к вечеру, так как почти всю ночь она провела не в самых приятных мыслях и выводах. Мэг даже собрала небольшой рюкзак со всем необходимым, если придется бежать. Почему-то ей казалось, что там за дверью, в соседней комнате Шерлока, сейчас решается ее судьба, а Мэг была не готова просрать всю свою жизнь из-за детектива, даже из-за такого, как Шерлок Холмс. Но стрелка часов стала медленно приближаться к 9:00, и девушка, успокоившись, наконец заснула беспокойным, зыбучим сном.       Когда Мэг проснулась, солнце уже начинало свой поход за горизонт, а желудок недовольно извещал ее о том, что она не ела почти трое суток, и было бы неплохо перекусить. Девушка, умывшись и переодевшись в спортивки и свободный свитер, направилась на кухню, в надежде не наткнуться на Холмса и еще немного оттянуть свое неизбежное будущее. Она прекрасно понимала, что Шерлок не простит ее никогда за все те жизни, которые она унесет на своих руках в могилу. Она прекрасно понимала, что после того, как они избавятся от Мориарти, ее следующим кошмаром станет Холмс. Он не отпустит ее. Теперь никогда. Сказать, что она пожалела, что пришла к нему за помощью, — это не сказать ничего.       Вся атмосфера в доме была накалена. Даже яркий закат, казалось, добавлял что-то зловещее в это проклятое место. Девушка наконец дошла до кухни и с надеждой открыла холодильник, где перед ней красовалось множество продуктов и соусов. Она решила сделать фриттату на скорую руку и, достав яйца, зелень, мясо и остальные ингредиенты, начала кашиварить. Все это время в ее голове крутился лишь один вопрос: где Холмс? Дома его определенно нет. Не то, чтобы она волновалась, но не знать, где находится твой <i>друг? враг? союзник?было опасно. Конечно, дело только в этом.       Приготовив немудреное блюдо, Мэг половину порции плюхнула себе в тарелку, и только она понесла вилку с ароматным кусочком ко рту, как злостно стукнула кулаком по столу. Нет, она не может просто так есть, когда этот идиот где-то шляется. Она встала, поставила чайник, и пошла в гостиную, где громадные окна до пола давали обзор всему, что происходило вокруг дома. Мэган подошла вплотную к стеклу и постаралась различить силуэт Холмса в зарождающейся темноте. Увидев широкую спину детектива, Мэган немного успокоилась и вернулась на кухню доедать свою порцию. Однако еда в рот не лезла, и девушка, от души отматерившись, начала варить чай с тремя ложками сахара.       Шерлок сидел у пруда и, прозябнув до такой степени, что трещали зубы, старался согреть руки. Возвращаться в дом он не хотел. Судя по включенному свету, Мэган уже проснулась и снует по дому. Холмс был зол, но в глубине души он прекрасно понимал, что на самом деле он не винит Мэг. Это осознание бесило его еще больше.       От мыслей его отвлекло небольшое копошение за спиной. Детектив, поддавшись инстинктам, резко обернулся, выставляя пистолет.       -Спокойно, — Мэг тихо пробралась к нему и, под удивленный взгляд ледяных глаз, поставила рядом с Холмсом кружку чая, вторую половину фриттаты и плед. Также тихо уходя, Мэг куталась в небольшую накидку и никак не могла понять, когда же все успело так измениться.</i>

***

День четвертый.       Страсти успокоились. Холмс и Мэг теперь могли находиться в одной комнате снова, правда, не долго. Мэг до ужаса хотела узнать, что он думает по поводу сложившейся ситуации, где Джон и что они собираются делать. Тем не менее, тишину не нарушало ничего. Шерлок постоянно думал и витал в своих облачных чертогах, а Мэг была слишком умной, чтобы лезть к нему сейчас. От этого молчания и постоянного напряжения девушка уже начинала сходить с ума и бродить по дому в поисках… Чего-нибудь.       В этот вечер Холмс тоже предпочел подвигаться, но не дома, а в дикой природе вокруг него. Когда детектив стал приближаться к дому, первое, что бросилось в глаза, был яркий свет лампы в гостиной. Шерлок до последнего надеялся не натыкаться на Мэг, но судя по свету, этой встречи было не избежать. Набрав побольше свежего воздуха в легкие, детектив смело вошел в коридор и тихо направился в гостиную, но вместо зеленых глаз его встретило тихое посапывание девушки, уснувшей на диване. Телевизор играл какую-то глупую мелодраму, бутылка почти допитой янтарной жидкости стояла возле девушки, а сама Мэг сжалась калачиком (он заметил, что у нее такая привычка спать) и мирно видела десятый сон.       Холмс задумчиво подошел к ней. Впервые она выглядела такой нормальной. Обычная спящая девушка, которая не знала беды, не знала, каково это нести на себе десятки, а, может, и сотни жизней на своих руках. Вот такой, спящей, Мэг нравилась Холмсу, потому что наяву она была уродливой. Все внутри нее было вывернуто наизнанку, выжжено, избавлено от чувств и печалей, все хорошее уже давно сгинуло в ней. Небольшой червячок непонятного чувства зашевелился в детективе. Его сущность будто раскололась на две части. Одна была готова уничтожить Мэг, а вторая была привязана к ней. У нее была уродливая красота. Красивое уродство.       Мэг проснулась от ярких лучей солнца на следующий день. В доме было довольно холодно, и она, наверное, замерзла бы ночью, если бы не мягкий шерстяной плед. Плед, которым она не накрывалась.</i>

***

      Косяк медленно изживал себя, а бутылка становилась все более пустой и бесполезной. «Совсем как я» — мелькнуло у Мэг, но от тяжелых мыслей ее отвлек звук открывающейся двери. Холмс, ну как же без него.       Кудрявый быстро просканировал комнату и девушку своими рентгенами и без комментариев осторожно подошел к Мэг. Она же неясным взглядом проводила его и немного усмехнулась. У нее не было сил препираться с Шерлоком, поэтому она просто смолчала и изучающим взглядом наблюдала за ним из-под ресниц.       Холмс же удивил ее до такой степени, что Мэг даже вскинула бровь. Детектив просто сел рядом с ней и протянул руку в требовательном жесте. Мэг без слов отдала ему косяк. Она как в тумане наблюдала, как аппетитно Холм затянулся и медленно, будто смакуя, выдыхал то, что убивало их двоих, но в то же время дарило долгожданное облегчение. Потом он запил это все ее виски, и Мэг невольно залюбовалась им. Видеть Холмса таким ей не приходилось, хотя она и знала об этой его стороне. Молчание казалось уже таким родным, что отлепливать его становилось даже больно, но у Мэг было слишком много вопросов, а Холмс своим приходом дал ей разрешение их задавать.       -Где Джон? — начала Мэг. Звук собственного голоса казался ей непривычным.       -Он ищет нужную информацию, — лаконично и непонятно. Мэг нахмурилась и повернула голову к Холмсу. Он сидел слишком близко. Плечи соприкасались, а линия скул и ключиц впивалась в глаза. Слишком много Холмса рядом. Слишком. Дыши.       -Когда мы уедем отсюда?       -Примерно через три-четыре дня, когда Джон вернется с информацией, — Мэг туго соображала. Какая нахуй информация? Ах да, о Мориарти, наверное. Мориарти, точно.       -Ты продумал наши действия?       -Пока нет, — Холмс тоже повернул к Мэг голову. Глаза встретились с глазами, и все было так близко и так много, что оба захотели отскочить, но… Не отскочили. Мэг понятия не имела сколько они так просидели, изучая и сканируя друг друга так близко, вышлифовывая каждую трещинку и морщинку друг друга, шпаклевкой фиксируя все в памяти. И, казалось, что ближе уже невозможно. От этого сна ее отвлекла рука Холмса, которая нежно коснулась ее руки и несильно сомкнулась на запястье. Дыхание на секунду вырвало из груди, а глаза застелила пелена, мешающая не только видеть, но и думать. Тихий вздох вырвался у обоих, и Мэг съела это колыхание воздуха и катнула его на губах. Все становилось слишком опасным, поэтому она отвернулась и откинула голову на сиденье дивана, Шерлок последовал ее примеру. Они просидели так очень долго, наблюдая через огромное окно как звезды медленно, почти незаметно, ползут по ночному небу. Рука в руке, плечо к плечу. Холмс понимал, что сейчас разрушит это непонятное спокойствие, но решил рискнуть.       -Так значит, Эрика-это твоя дочь? — единственный вопрос, мучающий детектива уже так долго.       -Ты действительно хочешь это все услышать? — Мэг сразу поняла тонкий намек.       -Да.       -Ну тогда, слушай. Я не всегда была такой, Шерлок. Я не оправдываюсь, ведь в своей судьбе и я сыграла свою долю, но стала убийцей я не из-за сладкой жизни. Когда мне было семь лет, моих родителей убили. Был довольно тихий вечер, я уже почти спала. У меня была не особо благополучная семья. Отец играл, мать много пила. Обо мне не заботились, но сейчас я вспоминаю те годы, как отрывок из другой реальности. Так вот, мой отец перешел дорогу не тому человеку и обокрал его. В нашу квартирку ворвались, я успела спрятаться в шкаф. Через маленькую щель я видела, как убили моих родителей. Я тогда до крови прокусила себе руку, чтобы не закричать, страх полностью парализовал меня. Даже когда они ушли, я оставалась сидеть в шкафу еще примерно час. Потом я помню, что бежала. Бежала долго, петлями, куда глаза глядят. У меня не было к кому пойти, поэтому первую ночь я провела в слезах под мостом.       На улице я прожила примерно три дня. Помню, что очень хотелось есть, что спать было холодно до одури, а собаки были иногда опаснее людей. На четвертый день я пошла просить милостыню, и меня подобрал какой-то мужчина. Там было много таких, как я. Это была небольшая банда, торгующая всем, чем попало. Благо, меня не продали, а устроили прислуживать одному мафиози. Со временем эта банда стала мне как семья. Но годы шли, а с ними я росла и становилась похожа на девушку. Я очень боялась, что меня продадут, и в один прекрасный день глава этой банды, которому я до этого случайно спасла жизнь, пригласил меня к себе. Он предложил мне выбор: либо в проституцию, либо в черный бизнес. Конечно, я выбрала второй вариант. Меня приставили к одному жирному борову, я была типа девочки на побегушках. Он был жаден, жесток, любил насилие. В один прекрасный день он потянул свои грязные руки ко мне, и я его застрелила. Выбора, кроме как бежать, у меня не было. Я забрала его кольцо и направилась к другой преступной группировке, с который враждовал этот боров. Когда я рассказала им о том, что сделала, и показала кольцо, меня приняли туда как родную.       Со временем я приглянулась главе этой преступной группировки — Марио. Это он научил меня стрелять и обращаться с оружием. Я вышла за него, как только мне исполнилось 18, родила Эрику, стала убивать. Через четыре года нашу группировку предали и вырезали почти всех, включая Марио. Я отдала Эрику надежной женщине, а сама улетела из Европы. С тех пор блуждаю по всему миру.       -Ты не захотела вернуться к дочери? — Мэг немного дернулась на этом вопросе, и с такой неописуемой грустью посмотрела на Холма, что тот потерял дар речи.       -Хотела, но когда я была на пути к ней, она разбилась в автокатастрофе.       Мэган медленно встала, тяжело посмотрела в окно, где лучи зарождающегося восхода оповещали о приходе нового дня, и стала направляться к двери в свою комнату.       -Мэг… -девушка обернулась.-Мне жаль.       -Не надо, — звук захлопнувшейся двери и тяжелого вздоха детектива наполнили этот и без того грустный дом.

***

Знаю, глава вышла грустная, но это было необходимо для того, чтобы их сблизить. После таких речей и целой недели молчания они научились чувствовать друг друга без слов. Скоро будет хот)Уже пора их сводить.