Гарри очень тошнило. Я уже сбился со счету, сколько раз он вырвал на мои ботинки. Несмотря на ноющую боль в области челюсти и его сопротивления, я продолжал быть опорой для него и идти с ним.
— Ну ты и банный лист, — прошептал он и остановился. Я также остановился, думая, что он опять решит испортить мои ботинки. Либо его сильно избили в живот, либо он перебрал с наркотиками. Может сразу два в одном.
Я гулко сглотнул, смотря на него. Видок еще тот. Разбитая бровь и нижняя губа, испачканная кожаная куртка, джинс больше не было. Скорее, это уже бриджи.
Представляю, что будет с его менеджером, когда он узнает о случившемся. А если он еще узнает, что я к этому причастен, боюсь, мне вышибут мозги кто-то из его людей.
— Что уставился? — грубо произнес Гарри.
Я промолчал, думая. Вести его к ребятам, — не выход. Во-первых, я не хочу, чтобы мне вышибли мозги, во-вторых, нам придется далеко идти, и в-третьих, вдруг Гарри станет еще хуже и мы просто не дойдем.
— Идем, — подхватил его за талию, я продолжил путь.
— Куда ты меня вечно тащишь? — вырывается он. Гарри сейчас очень слаб, чтобы противостоять даже такому как я . Я старался быстрее добраться до дома, так как на улице очень холодно. Меня знобило, не представляю, каково Гарри.
Чувствовал, как с моей нижней губы стекает кровь по подбородку. Не мог стереть, мои руки были заняты. Для меня сейчас Гарри был, как фарфоровый. Я боялся отпустить его, думая, что он просто упадет на асфальт и разобьется.
— Луи, ты же вроде за молоком ходил?
На нас смотрел непонимающий Зейн. Его взгляд бегал от меня к Гарри, удивляясь с каждым разом все больше.
— Дай пройти.
Парень отошел от прохода и наконец-то мы зашли. Мои руки дрожали, а ноги подкосились. Все же, Гарри не пушинка, я буквально три квартала тащил его тушку на себе.
— Хм, может при покупке молока в подарок выдают рок-звезду?
— Заткни своего бойфренда или он сейчас отправится в полет с девятого этажа, — прошептал Гарри, морщась от боли.
Я испугался и попросил Малика заткнуться. Усадил Гарри на белый диван и сам же сел на него. Ну, теперь он не белый. Хорошо, что рядом нет Найла, иначе были бы истерики, что мы испортили его Рафаэля. Да, он дал имя своему дивану.
— Так что же все-таки произошло, на вас лиц нет, в прямо смысле? -спрашивает Зейн и протягивает мне в руки аптечку. Я благодарно улыбнулся ему, за что потом поплатился. Это очень больно. Надеюсь, у меня хотя-бы остались зубы.
— Это долгая история, — отмахнулся я и повернулся к Гарри. Он недовольно смотрел на меня, всем видом показывая, что ему здесь не по душе. Уверен, если бы он был в состоянии, я бы давно превратился в мешок с костями.
Игнорировал его взгляды, смачивая ватку дезинфицирующим средством. Снова повернулся к нему и протягиваю руку, чтобы убрать спавшие кудряшки с раны.
— Не трогай, — он резко схватил меня за руку, сжав. Зейн уже хотел вмешаться, на что я жестом другой руки остановил его.
— Гарри, я просто хочу помочь.
— Засунь свою помощь себе в задницу.
Да, грубо. Да, неприятно. Но как-то, я уже привык. Если бы он вдруг стал со мной милым, — мне было бы непривычно.
— Это все из-за меня, — смотрю на него.
— Слишком самовлюбленный, — фыркнул он.
Гарри отрицает, но ведь это и правда случилось из-за меня. Если бы он не заступился за меня тогда на концерте, его бы не поджидали сегодня в переулке.
Я промолчал, убрав его руку со своей и начал обрабатывать раны. Он скрестил руки, что-то шипя. Я не обращал внимание, продолжая свое дело.
Закончив с ним, я принялся за себя. Мне очень страшно смотреть на себя в зеркало, особенно на свою улыбку. Хотя, беззубый художник, — это же не так уж и плохо, да?
-Уж очень странно, что квартира с дорогой мебелью, а ее хозяин носит болотную толстовку, которая явно годами моей бабушки.
Теперь его не устраивает моя одежда. Прекрасно.
— Квартира не моя, и я лучше куплю себе дорогие кисточки, чтобы зарабатывать на жизнь, чем буду тратиться на дорогую одежду.
— Не твоя квартира? — насторожился Гарри.
— Это друга, — успокоил его я, складывая аптечку.
— Кисточки говоришь, — задумчиво произнес он и взял мой альбом с рисунками, который мирно покоился на диване.
— Нет-нет! , — резко прокричал я, стараясь выхватить альбом. Черт, когда я научусь убирать свои вещи?
— Да ладно тебе, или ты гомоеблю рисуешь? -смеется он, открывая альбом.
Я покраснел от его комментария, а затем дважды покраснел от его улыбки. Пожалуй, я впервые вижу, как он смеется. И да, у него есть ямочки на щеках.
— Ого.
Я сглотнул, зажмурив глаза. Он добрался до одного моего рисунка. Черт.
— Это моя рука? — непонимающе произносит он, показывая взглядом на один рисунок.
Я посмотрел на него. Рисовал его неделю назад. Это не был портрет Гарри, просто нарисованная его рука в татуировках.
— Перестань, — нахмурился я, и отобрал альбом. Мои щеки просто горят. Сейчас он начнет смеяться и издеваться надо мной.
— Ты…очень…
Слышу его неуверенный голос и оборачиваюсь. Гарри выглядит так, будто пытается что-то сказать, но язык не поворачивается.
— Я…очень, — повторяю с ним по слогам.
— Ты.очень.тал…дотошный, — резко говорит он, смотря на меня. — Бесишь меня.
Я в недоумении смотрю на него. Он поднимается с дивана и спрашивает, где душ. Зейн указывает взглядом на комнату, также в шоке от его слов.
— Могу помочь? — прошептал я.
— Уж извини, но я трахаюсь только раз с одним и тем же человеком.
Он ушел, громко хлопнув дверью.
— Тебя надули, — смеется Малик, толкнув меня в плечо.
Да, может он и прав. Меня сейчас надули, но все же, сдвиги есть.
***
Повисла неловкая тишина. Гарри недавно вышел из душа и теперь испепеляет меня взглядом. Я пытаюсь не обращать на него внимания, делая наброски нового рисунка. Это дается очень сложно под прожигающий взгляд Стайлса и ужасное музыкальное сопровождения Малика.
Зейн самоучка и мечтает научиться играть на электрогитаре. Парень определенно старается, но выходит у него пока отвратительно. Единственный, у кого был иммунитет на его игру, — это Найл.
— Чувак, ты и музыка — это явно несовместимые вещи, — пробурчал кудрявый, потирая виски.
— Вовсе нет. Когда-то я и тебя переплюну.
Гарри в ответ засмеялся. Громко и наигранно. Я посмотрел на брюнета. Он выглядел расстроенным. Закусив губу, зло смотря на Стайлса. Никто не смеет смеяться над моими друзьями
— Зейн, давай я помогу? — улыбнулся я и тяну руки к гитаре, на что Гарри резко хлопнул меня по ним.
— Чем ты можешь помочь, руки-кисточки? — изогнул он бровь. — Сиди и продолжай рисовать дальше части моего тела, пока я, так уж и быть, помогу твоему бойфренду.
— Он не мой бойфренд!
Так и знал, что Гарри будет издеваться надо мной, увидев тот рисунок.
Я откинул альбом в сторону, смотря, как Гарри наигрывает мелодию на гитаре, а Зейн внимательно наблюдает за ним. Может он и груб, но всегда поможет.
Мне позвонили, поэтому я быстро взял телефон и вышел из комнаты, чтобы не мешать им. Это был Найл.
— Привет, друж…
Меня перебили истеричные вопли блондина. Гарри не отвечает на звонки уже три часа и они не могут найти его. Я уверил друга, что все со Стайлсом в порядке и он остался у меня на ночь. Ну да, тут не обошлось без пошлой шутки Хорана, на что я закатил глаза. Мы поговорили еще минут двадцать и я отключился.
Решил сделать чай. Хотел пойти в комнату и спросить у них, но увидел Зейна, испугавшись.
— Ты так тихо ходишь, — прошептал я. — Как Гарри?
Минута.
— ТЫ ОСТАВИЛ ЕГО ОДНОГО?
Уже хочу идти к нему, как Зейн останавливает меня.
— Успокойся, истеричка. Он уснул.
— Так рано?
— Уже два часа ночи.
Смотрю на часы. И правда. Время так быстро пролетело.
— И тебе я советую тоже пойти спать. Сегодня был достаточно тяжелый день.
— Да, ты прав, — соглашаюсь.
— Спокойной ночи, — Зейн улыбнулся и ушел.
***
Не мог заснуть, ворочусь. В голову лезли всякие мысли. Вдруг Гарри специально притворился спящим, чтобы мы пошли спать, а он пошел на кухню и перерезал себе вены. Сглотнул. Я пытался говорить сам себе, что это все глупо, пока не услышал шорохи.
Я вышел из своей комнаты, осматриваясь. Зашел в гостиную, чтобы проверить его. Он все также спал, правда что-то бубнил во сне.
— Луи, ты параноик, — шепчу сам себе. Вижу, что одеяло спало. Решил поправить его, как Гарри неожиданно схватил меня и прижал к себе.
Мое сердце остановилось. Я смотрел в разные стороны и не знал, как быть. Гарри все также спал, причмокивая губами и прижимая меня к своей груди. Я боялся сделать какие-либо движения, чтобы не разбудить его.
Попытался убрать его руку, но он сильный. Еще крепче прижал меня к себе. Вздохнул. Завтра столько криков будет. Мне не оставалось другого выхода, как положить голову ему на грудь и думать, как вырваться. За размышлениями я и сам не заметил, как уснул.
***
Мой сон прервал назойливый звонок в дверь, а потом я столкнулся головой с паркетом.
— Что за черт? — сонно прошептал я, осматриваясь.
— Это я хотел тебя спросить, — также сонно говорит Гарри.
Вспоминаю вчерашнюю ночь и краснею. Не думаю, что он поверит в то, что сам меня прижал к себе и я не мог вырваться. Просто промолчу.
— Откройте эту чертову дверь, -послышался крик Зейна со спальни. Точно, дверь.
Я поправил спальные штаны и подошел к ней, открывая. Меня сразу же прижал к стене какой-то мужчина. Следом входит в комнату менеджер и плачущий Найл. Непонимающе смотрю за всем происходящим. Слышу крики Гарри, но ничего не могу сделать. Боюсь пошевелиться или сделать какое-либо движение.
Вижу, как Гарри выводят под локоть трое мужчин, а затем менеджер подходит слишком близко ко мне. Прикрываю глаза, готовясь к чему-то страшному.
— Еще раз увижу тебя или твоих дружков возле моих ребят — увидите Эйфелеву башню с птичьего полета…без парашютов.
Меня отпустили и я сразу же скатился по стенке. Они ушли.
***
Послышался щелчок.
— Кассета закончилась, — уведомляет репортер и вставляет новую. — Менеджер еще ужасней Гарри.
— Его понять можно. Он очень переживает за ребят, — проговариваю я. — Когда мы повстречали смерть, он единственный, кто оказал помощь.
— Смерть? -удивленно воскликнул репортер.
— Не торопите мой рассказ, -усмехнулся я.
