Прошел месяц, как я видел Гарри. Признаться, я искал встречи с ним. Каждое утро посещал кладбище, в обед тот злосчастный переулок, ну, а по ночам клуб. Его нигде не было, будто никогда и не существовало. Каждый раз меня терзал один вопрос:
Он жив?
Я не мог покопаться в Интернете, включить телевизор, в надежде попасть на их интервью, или радио. В тот же день Найл отключил кабельное и Интернет. Ну, а радио…оно просто полетело в окно.
Нет, блондин не сошел с ума. По его словам, ему так легче будет справиться с расставанием. Меня злило, что менеджер влез не только в наше общение с Гарри, но и в отношения Найла и Дэна. Как по мне, они бы были прекрасной парой.
Увы…
К нам на время переехал Зейн. Он потрясающий человек, во всем поддерживает Найла. Ему сейчас необходима поддержка, которую я не могу дать. Мне самому нужна помощь. Слишком много вопросов, ответы на которые я так и не нашел. Иногда я скучаю по грубости Гарри. Как-бы это странно не звучало, но мне не хватало его. За столь короткое время я привык к нему. Я привык, что, когда нахожусь рядом с ним, вечно нахожу приключения. Иногда мне не хватало этого адреналина.
Меня уволили с двух работ за прогулы. Вовсе не жалею. Ни одна из них не стоит моего здоровья. Я много порций унижений получил. Теперь буду только рисовать на заказ, не больше.
Спустя неделю мы узнали, что ребята отправились в тур по Южной Америке. Сейчас они были в Бразилии. Это узнал Зейн, когда прогуливался по парку. Нынче, группа Fallen очень популярна и практически каждый второй подросток слушает ее и довольно эмоционально разводит слухи на улице.
Если это правда, значит все наладилось. Значит он жив.
— Я так больше не могу, — простонал Зейн. Я сидел возле него, обводя контур своего рисунка, иногда кидая взгляды на Найла. За этот месяц он превратился в зомби. Худого, бледного зомби.
— Может, пойдем развеемся? — натянул улыбку брюнет. — Как насчет парка? Там часто встречаются птицы. Можем их покормить. Найл, ты же любишь животных?
В ответ кивок.
— Тогда, пойдем?
Отрицательно качает головой.
— Ему бы самому надо что-то поесть, -вздыхаю я, закрывая альбом. — На одном кофе сидит.
— А как насчет рахат-лукума? Ты же его любишь, Найл.
— Может сходим за ним? -подключился к Зейну я. Мы должны вывести Хорана из зомби-транса.
В ответ снова очередной отрицательный кивок. Мы с Зейном синхронно вздохнули и откинулись на диван.
Все же, с большими усилиями, нам удалось уговорить Найла прогуляться. Точнее, мы просто насильно вывели его на улицу. Уже стоял декабрь. Предновогоднее настроение было у всех, хотя сейчас только десятое число. Срывался мелкий снег, а витрины магазинов были украшены гирляндами. Звучали рождественские песни и я не смог сдержать улыбки.
Мне нравилась зима. Я обожал Рождество. До сих пор верю в Санту-Клауса и волшебство, хоть мне и двадцать два. Хотя, скоро будет двадцать три. Я родился накануне Рождества и вовсе не жалею. Скорее, это единственный день, который я обожаю. Мои друзья настоящие волшебники. Найл обычно наряжается в Санту, а Зейн всегда надевает костюм оленя, после ворчит, что ЕГО и заставили надеть этот костюм.
Это единственный день, когда я верю в чудеса. Это единственный день в году, когда я влюбляюсь в жизнь. Не уверен, что такое будет в этом году. Найл полностью закрылся в себе. Все, что он делает, — это смотрит в одну точку. Страшно наблюдать, как твой друг постепенно угасает.
Мы отправились в Zabar’s. Не люблю этот магазин, так как он очень популярен среди туристов и очень дорогой. Зато это любимый магазин Хорана. Сначала мы просто прошлись по прилавкам, в поиске рахат-лукума. Когда мы его нашли, на лице Найла не было никаких эмоций. Обычно, он начинает прыгать от радости и чуть-бы не начинает есть его посреди прилавка.
Видимо, Зейну надоело такое состояние друга. Он взял тележку и перекинул туда блондина, а затем разогнался и начал гонять по всему магазину. Я сначала не понял, что произошло. Малик катает вопящего Хорана на тележке по довольно престижному магазину. Всего-то.
Я улыбнулся и побежал за ними. Сначала Хоран материл нас всеми ругательными слова, которые только знал, но спустя какое-то время нам удалось его развеселить. Нам удалось.
Увы, все веселье продолжалось недолго. По плазме начали показывать отрывок с выступления Fallen. Секунда, и все начинают биться в конвульсиях. Ведь, О Боже Мой, Это Же Fallen.
Найл снова погрустнел и на этот раз мы присоединились к нему, только с разными эмоциями. Хоран чуть-бы слезы не пускал при виде Дэна, я облегченно вздохнул, смотря на живого Стайлса, а Малик сжимал кулаки. Он не очень любит ребят, из-за того, что мы много настрадались.
— Надеюсь, кто-то из них упадет со сцены, -буркнул брюнет.
— Ты очень мил, -послышалось сзади нас и мы все синхронно обернулись. Перед нами стоял парень и широко улыбался. Одет он был не по сезону. Черная кожанка и джинсы. На правой руке виднелся браслет с шипами, а на его плече висел чехол с гитарой.
— Не может быть, Лиам, — пропищал Найл и кинулся обнимать парня. Мы непонимающе смотрели за всем этим, а потом я вспомнил. Это же барабанщик группы.
— А.вы. — пытаюсь хоть что-то сказать, но ребята уж слишком увлечены объятиями. Не думал, что Хоран так сблизился с ними.
— Кто это, черт возьми? -спрашивает меня Зейн.
— Лиам Пейн, участник Fallen, — отвечает за меня парень, протягивая Малику руку для пожатия. В ответ Зейн просто скрестил руки.
— Вы же в турне, — непонимающе произнес я.
— Да, ам…но нам пришлось вернуться, — мямлит парень.
Он странный. Что-то явно случилось. Пока Найл заговаривал его, я обратил внимание на то, что он держит в руке. Деприн*. Это довольно-таки сильный антидепрессант.
Сглотнул, смотря Лиаму в глаза.
— Что с Гарри?
— Откуда ты…
— Что с ним? — начинаю кричать. Мне страшно. В глазах темнеет и я хватаю за руку Зейна, чтобы не упасть. У меня начинается паника.
— Луи, все хорошо, я рядом, -пытается успокоить меня Зейн. Не слушаю его, все мое внимание направлено на Лиама.
— Так это ты Луи? -удивленно смотрит на меня Пейн.
— А что? Ответь мне на что-то, блять! -не сдерживаюсь.
Прохожие осматриваются, но мне плевать. Я должен получить ответы.
— Мы отменили тур. Гарри, он… -запнулся Лиам. — Он стал еще больше принимать наркотики и у него появились панические атаки. Менеджер следит за ним. Он во сне кричал твое имя.
— Мое имя? — удивленно. — Как он себя сейчас чувствует?
— Когда я уходил, он спал. Сегодня День Рождения Джеммы, поэтому мы ожидали такой исход событий, но вот, что он каждую ночь кричит твое имя — это в новинку и…
Он не договорил, как зазвонил его телефон. Парень извинился и ответил на звонок. Все происходило, как в трансе для меня. Наркотики. Панические Атаки. Джемма. Я.
Я не слышал, о чем он говорил, лишь сильнее держался за руку Зейна.
— Как вы не можете найти его? Черт, я сейчас буду. — проговорил Лиам и отключился. — Простите, ребята, мне надо идти.
Я не заметил, как он ушел. Теперь мы с Найлом поменялись местами. На этот раз я смотрел в одну точку.
— Луи? Ты слышишь меня? — обеспокоенно проговорил блондин.
Я не способен был ответить. Такое ощущение, что все онемело и постепенно умирало. Я не чувствовал ничего. Только слышал, как парни разговаривают между собой. Это Гарри не могут найти.
Постепенно, в моей голове складывался паззл
День Рождения Джеммы.
Могила со стертой надписью «G…»
Приступы Гарри.
Я резко сорвался с места и побежал в сторону выхода, расталкивая людей. Друзья мне что-то кричали вслед, но я не слышал. Сердце с бешеной скоростью отдавало ритм, а в висках гудело. Я не слышал, как мне бибикают машины, когда я перебегал на красный цвет светофора, я не слышал звонок своего телефона. Мне нужно сейчас успеть добраться до кладбища. Я обязан.
Как только я добежал до нужного места, заметил человека.
— Гарри! -крикнул я и сорвался к нему. Он стоял на коленях возле могилы в джинсах и одной футболке. У него была истерика. Очень сильная. Я впервые его вижу в таком состоянии. Все его тело содрогается от судорог и всхлипов.
Не удается сдержать слез и опускаюсь к нему, обнимая его.
— Гарри…
Он со всей силы отталкивает.
— Не трогай меня, — сквозь всхлипы не совсем понимаю его, как он снова кидается к могиле. Он плачет настолько сильно, что я начинаю истерить в ответ. Я не чувствую холод, все мое тело горит. Особенно сердце.
— Перестань, — опять обнимаю его, стараясь накрыть всем телом, будто защитить.
— Почему? Почему она оставила меня? — слышу, как он плачет мне в плечо. Поглаживаю его по кудрям и сам пытаюсь успокоить.
— Почему они бросили меня? Почему? — он начинает бить кулаками меня по спине. Терплю. Сквозь слезы терплю, все также поглаживая его по волосам и качая в объятиях.
На этот раз я не оставлю тебя…
***
— Мы можем поговорить? — тихо спросил я, смотря на него. Сейчас мы сидели в ближайшей кофейне. Я накрыл на его плечи свою куртку, а сам остался в белом свитере. Снег на улице усилился и Гарри просто смотрел в окно, отпивая свое латте. Он сейчас не такой, каким я привык его видеть.
— Гарри, я прекрасно понимаю тебя, -вздыхаю, потирая глаза от недавних слез. — Я знаю, какого это потерять близкого человека.
Он повернулся и смотрит на меня. Все также молчит.
— Знаешь, мне было все 17, когда я почувствовал на себе все это дерьмо, -вздохнул, вспоминая. — У меня было все, что только можно пожелать. Друзья, девушка, любящая семья. То есть, любящая мать. Отец пропал без вести, когда мне было всего три года. Я единственный ребенок в семье и мама из меня пылинки сдувала. Также, как и я из нее. Надо мной часто посмеивались в школе, что я очень привязан к маме. Я и правда был привязан. У меня была мечта стать художником или дизайнером, я уже даже поступил в Бостон, но… — голос дрогнул. — Я потерял мать. Самое больное, что она покончила жизнь самоубийством. Просто взяла и перерезала себе вены. Я до сих пор не могу понять, почему она так сделала. Почему она оставила меня? Почему вообще я все это испытал? Я так хотел жить счастливо, видеть ее улыбку, черт, я так ее любил, а она… Тогда я возненавидел ее. Как бы это гнусно не звучало. Мне показалось, что я не нужен ей или же, что я ужасный ребенок, раз она свела счеты с жизнью. Тогда и я решил свести счеты с жизнью, иным путем. — чувствую слезы. — Я резал себя, -закатываю рукав свитера и снимаю повязку, показывая шрамы. — Самое страшное — я употреблял наркотики. Также, как и ты. Может даже и больше. У меня два раза была передозировка.Как бы это ужасно не звучало, но и правда наркотики облегчают твои страдания. Тебе каждый раз хочется быть под этим состоянием, потому что ты не чувствуешь боли. Увы, это все иллюзия и боль, как и была, так и есть. Ее нужно просто принять и жить дальше. Меня спасли. Меня спас Найл. Я провел в реабилитационном центре год. Я победил свою зависимость и принял боль, вот только у меня пока есть страх. Я уже, как пять лет не посещаю могилу матери. Мне просто страшно, что я могу сорваться, — вытираю наступившие слезы. — Однажды ты сказал мне, что мы совершенно разные. Своей историей я хочу донести до тебя, что ты не один, что наркотики — это все иллюзия. Нужно двигаться дальше, Гарри, понимаешь?
Все это время он смотрел на меня, слегка приоткрыв рот. В его глазах не читалась та насмешка и язвительность. Это были глаза, наполненные болью и сожалением.
— Мне было двадцать, когда я потерял родителей, — прокашлялся, начал он говорить, смотря на свои руки. -Это был мой первый удар, но я его принял. На самом деле, я любил жизнь. Я обожал свою семью. У нас только начался карьерный рост с ребятами. Но бешеная популярность не вскружила нам головы, мы продолжали быть такими, какими мы есть на самом деле. Все теми же школьниками из Старшей школы, которых просто когда-то заметили. Я справился с болью, потому что у меня были не только друзья, но и моя сестра. Друзья — это просто люди, с которыми тебе нравится проводить время. У них есть своя семья и личная жизнь, а у тебя…ее нет. Джемма не перенесла смерть родителей. Мне было страшно, что она что-то сделает с собой. Я таскался с ней везде. Брал ее на все свои мероприятия, однажды и посадил вместе с Лиамом за барабаны, -грустно улыбнулся. — Я надеялся, что она преодолеет боль и все будет, как раньше. Ведь у нее остался брат. Я все буду рядом с ней.Видимо, у нее были другие планы. Я не уследил, глубоко вздохнул он. — Она спрыгнула с моста, оставив мне записку. «Я не такая сильная как ты, прости» — цитирует. — Разве я сильный? Для меня это было последней каплей. Я не был на ее похоронах, потому что…тогда у меня была передозировка и я был в больнице, -кусает он губу, а затем стукнул по столу. — Я просто не понимаю смысла своего существования? Зачем со мной все таскается? Я груз у каждого. У каждого есть свои заботы, свои планы, свои люди, к которым они могут придти и чувствовать себя, как дома. Это у меня есть? Этого нет у меня. В первый день ты сказал мне, что у меня есть все, что я только пожелаю. Что я богатый и популярный. Так вот. К черту это богатство и популярность. Мне оно нахуй не нужно. Всего, что я мечтал в этой жизни -иметь семью и быть счастливым, понимаешь?
Он начинает плакать. Я смотрю на него, не в силах что-нибудь сказать. Какой же я идиот. В первый день нашей встречи я говорил ему про богатство и славу, не зная, что у него на душе. Может потому что я сам тогда думал только о деньгах и завидовал ему. Считал, что такой, как он не может играться со своей жизнью. Как же я ошибался.
— Прости меня, — тихо, опуская голову вниз.
— Никогда не плачь, -посмотрел он на меня. — Никогда не показывай мне свои слезы.
***
-Почему он так сказал? — спрашивает репортер.
— Потому что это его слабость. Он не способен видеть, как кто-то плачет.
— А ситуация в клубе? Вы же плакали
— Не перед ним.
