Лебединая песня

Кайт

Я не просто вне себя, меня сейчас буквально разорвет от злости! Никогда и ни к кому я еще не испытывал такой всепоглощающей ненависти. Я хочу только одного: раздавить этого гада, по стенке размазать за то, что он сделал. Я вновь подхожу к нему, хватаю его за шиворот, не обращая внимания на вопли, швыряю на стул. Абихорро вместе с моим сыном приближаются к Мэйплу, удерживают за плечи, чтобы он не сумел вырваться. ― Если ты сию же минуту не скажешь, куда дел мою внучку, то пожалеешь, что на свет родился, понял? Мне терять нечего, пусть это будет последнее, что я сделаю в жизни, но я с превеликим удовольствием оторву тебе твою тупую голову! ― Отпустите меня немедленно, ― вопит этот недоумок, ― и отправляйтесь ко всем чертям! ― Заткнись, ты, ублюдок! ― Хоук отвешивает Мэйплу увесистый подзатыльник, отчего тот начинает вырываться еще сильнее. ― Я заявлю на вас в полицию! По какому праву вы врываетесь в мой дом, да еще и руки распускаете? ― Где девочка? ― Абихорро еще сильнее сжимает его плечо. ― И не вам, сударь, заикаться о полиции после того, что вы сделали. ― Ты плохо слышишь, ублюдок? ― я вновь замахиваюсь и бью его по лицу. ― Последний раз спрашиваю: где Анидаг? Если ты не скажешь, я тебя на кусочки разрежу, как свиную тушу, только живого, ясно? Я достаю старинный кинжал, который прихватил с собой, и приставляю к его горлу, отмечая, как этот трус и мерзавец Мэйпл вздрогнул от испуга. ― Даю тебе минуту на размышление, негодяй! ― Вы можете меня убить, господин Кайт, ― усмехается эта сволочь, ― но тогда вы уж точно не узнаете, где моя дочь. ― И не мечтай! ― Хоук со всей силы пинает стул, на котором сидит Мэйпл. ― Вот мы сейчас и проверим, надолго ли тебя хватит, ничтожество! ― спокойно говорю я и чуть надавливаю на лезвие. На шее этого мерзавца выступает кровь. ― Перестаньте, господин Кайт, ― кричит госпожа Уиллоу и подбегает к нам, ― отпустите его! Я все скажу. Девочка у нас в имении. Я провожу вас, только не трогайте его, пожалуйста, умоляю вас. ― Дура! ― вопит Мэйпл, тщетно пытаясь вырваться из рук Хоука и Абихорро. ― Показывайте дорогу! ― приказываю я. ― А этого, ― киваю я на Мэйпла,― свяжите и оставьте пока здесь, чтобы он остыл немного и не помешал нам. Мы ждем пока Абихорро связывает Мэйплу руки за спиной, а затем под всхлипывания и причитания госпожи Уиллоу, безостановочно повторяющей: «Я же говорила, нельзя так, ничего хорошего из этого не выйдет», ― выходим из дома. Этот кошмар начался пять дней тому назад, и все это время все мы живем словно на вулкане. Я проклинаю тот час, когда мне пришло в голову, и я настоял, чтобы помолвка Рейвен и Абихорро состоялась у нас дома, а не на побережье, как хотела моя дочь. Но я не мог предположить такого кошмара! Когда моя дочь объявила всем, что господин Абихорро останется у нас, и у них завязался роман, я искренне обрадовался. Мне, честно признаюсь, было жаль Рейвен, она ведь еще так молода, красива, и вдруг по вине какого-то паразита осталась одна с ребенком на руках. Как ей теперь устроить свою судьбу? Мало найдется охотников жениться на женщине, у которой есть ребенок, к тому же еще и рожденный вне брака. Впрочем… если хорошенько разобраться, все это глупые предрассудки! И если кто-то полюбит мою дочь по-настоящему, значит, будет любить и примет и мою маленькую внучку. ― Ты совершенно прав, ― сказал мне отец, когда я поделился с ним этими мыслями. ― И если Рейвен действительно найдет когда-нибудь свою судьбу, то мне больше нечего будет желать! ― Отец, ― я улыбнулся и взял его за руки, ― я понимаю… вы очень любите ее и хотите ей счастья. Вот увидите, все образуется, однажды она встретит человека, с которым будет счастлива. Ей обязательно повезет, как некогда повезло мне, когда я встретил Акбулог. ― Дай бог, сынок, ― вздохнул отец. ― Хотя, знаете, отец, я вспомнил сейчас, ― я тоже вздохнул и замолчал, раздумывая, стоит ли рассказывать об этом, но потом все же решился, ― когда-то давным-давно, мне было тогда всего лет семь или восемь, здесь у нас квартировал один человек… кажется, он был весьма состоятельным торговцем. Ну и… в общем, ему понравилась мама. Он вроде бы хотел сделать ей предложение, но мама ему отказала. Представляете, я возненавидел его лютой ненавистью, всякий раз, когда видел его, придушить хотел! А один раз мы с Доу ночью пробрались к нему в комнату, написали на двери «кровью», ― я рассмеялся, вспомнив ту давнюю выходку, ― то есть, на самом деле красной краской, но было похоже на кровь, что ему следует убираться домой. И чем раньше, тем лучше. Правда, не знаю, видел ли он наше художество. Уже на другой день он уехал, к моей великой радости, и больше я никогда его не видел. Отец грустно улыбнулся: ― Да, я знаю, ― кивнул он. ― Анидаг мне рассказывала. Она не испытывала слишком уж большую симпатию к этому человеку, да и ты воспринимал его в штыки. ― Она все равно тосковала по вам, отец. Это я уже потом, через много лет, понял, когда стал взрослым. Она один раз сама мне призналась, что ей было тяжело, да что там, просто невозможно забыть вас. И видите, как все обернулось? Вы нашли нас, и все мы были самыми счастливыми людьми на свете. ― Ты прав, ― отозвался отец. ― Когда я узнал, что твоя мать жива, мне показалось, будто я спал и, наконец, проснулся. До этого момента я будто и не жил вовсе, а когда снова увидел ее ― и словно солнце вышло из-за туч, и все вновь обрело смысл. Впрочем, тебе об этом давно известно. ― Ну вот, видите, значит, если Рейвен встретит настоящую любовь ― все приложится! ― Это было бы замечательно, Кайт, прежде всего для нее самой, ― задумчиво отозвался отец. ― Но мы, к сожалению, ничем тут помочь не сможем, отец, ― сказал я, коротко вздохнув. ― Ты прав, ― ответил отец, ― нам остается лишь надеяться на лучшее. ― По крайней мере у Рейвен есть дочь, и в ней она нашла утешение, опять-таки, как некогда моя мама. ― Наша малышка всем нам принесла утешение, Кайт, ― улыбнулся отец. И это действительно так. Мои мать и отец часто повторяли, что внуков любят иначе, чем детей, еще нежнее, поскольку внуки появляются на свет, чтобы стать надеждой, светом и отрадой в неотвратимо надвигающейся старости. И я убедился в правдивости этих слов, когда родилась моя внучка. Собственно, я смог испытать это чуть раньше ― когда родился мой младший сын. Со старшими, с Хоуком и Доу, не говоря уж про Рейвен, у меня такого не было, когда они родились, я испытывал лишь несказанное любопытство, пополам с радостью: как же это могло случиться, каким чудом появились на свет эти дети. Неужели они действительно мои ― моя плоть и кровь. Когда же я впервые увидел маленького Кайта, я вдруг почувствовал, что этот ребенок ― самое дорогое, что у меня есть, я обязан сделать все возможное и невозможное, чтобы у него было все самое лучшее. Ведь это ― мой сын, моя гордость и опора. Ну а про внучку и говорить не приходится, она сумела вновь заставить улыбаться моего отца и мою дочь, и уже за это мы все обожали ее и были благодарны. И вообще, она ― самое очаровательное и замечательное создание на свете, разве можно было не полюбить ее? И потом, я не был хорошим отцом для Рейвен, значит, для ее дочери я просто обязан быть идеальным дедом. А теперь мне придется стать, если так можно выразиться, даже дважды дедом, поскольку дочка господина Абихорро так же будет отныне являться частью нашей семьи, и все мы за то время, что они гостили у нас, успели полюбить малышку. Рейвен и Абихорро решили отпраздновать помолвку в узком семейном кругу, несмотря на мои протесты. ― Можно подумать, ― недовольно ворчал я, ― моя старшая дочь каждый день выходит замуж! Кого нам стыдиться? ― Дело не в том, что мы кого-то стыдимся, отец, ― рассмеялась Рейвен, ― просто я не люблю и не хочу толпы народу. На свадьбу еще ладно, но это пока помолвка. ― Это одно и то же, ― настаивал я. ― Хорошо, господин Кайт, ― Абихорро решил найти компромисс, ― свадьбу вы организуете так, как сочтете нужным. ― Прекрасно! ― я потер руки в предвкушении. ― Для начала мы должны договориться о дне венчания, потом подумать, как нам лучше устроить празднество. Ну а о нарядах, думаю, вы с Акбулог подумаете сами. Впрочем, у нас еще уйма времени! ― Вы правы, отец, ― кивнула Рейвен, ― у нас будет время, чтобы все решить. ― В любом случае, ― я поцеловал ее в лоб, ― я хочу, чтобы ты знала: я очень рад за тебя, дочка, и очень хочу, чтобы ты была счастлива. ― Спасибо, отец! ― она вновь счастливо рассмеялась и обняла меня. В тот вечер, когда мы праздновали помолвку, моя дочь выглядела такой счастливой, что, казалось, стала еще красивее, чем была всегда. Удивительно, но она напомнила мне Доу, свою мать и мою первую любовь. Прошло так много лет, я уже и лицо-то ее с трудом могу вспомнить, а вот стоило мне посмотреть на Рейвен, когда она под руку со своим женихом стояла посреди зала, полного гостей, когда она танцевала со своим женихом, и время будто повернулось вспять. ― Так странно, ― признался я Акбулог, ― смотрю на нее, и мне просто не верится, что эта молодая женщина ― моя дочь. ― Она выросла, стала взрослой, ― вздохнула моя жена, ― и я очень хорошо понимаю твои чувства. Мне самой с трудом верится, что она была той маленькой девочкой, которая приветливо мне улыбнулась, когда ты впервые привез меня в свой дом. ― Наши дети растут, а мы стареем… ― задумчиво протянул я. ― Мне кажется, тебе еще рано предаваться подобным философским размышлениям, ― хмыкнул отец, подходя к нам. ― Оставь это мне, сынок. ― Значит, мы вместе можем грустить об ушедших годах нашей молодости, ― отозвался я. ― Знаете, вот сейчас посмотрел на них и вспомнил нас с Доу, нашу свадьбу, как мы были счастливы тогда. ― Да, ты прав, ― тихо проговорил отец, ― я тоже сейчас будто на много-много лет назад вернулся. И будто наяву увидел твою мать, мою Анидаг, юную и прекрасную, такую, какой я полюбил ее. Целая жизнь прошла с того мгновения… ― Кайт, господин Абаж, право слово, зачем же грустить в такой день? ― Акбулог быстро смахнула со щеки слезу. ― Перестаньте, иначе я сейчас расплачусь! ― О чем вы тут спорите? ― спросила Рейвен, подойдя к нам. ― Твой отец, дорогая, и твой дед решили разом записаться в древние старцы, ― усмехнулась Акбулог, ― они рассуждали о том, что жизнь прошла. ― Ты преувеличиваешь, милая,― в один голос проговорили мы с отцом. ― И это правда, ― согласился Абихорро, ― вам обоим еще рано думать о таком. ― Посмотрю я на вас, молодой человек, ― проворчал я, ― в моем возрасте, когда вы будете выдавать замуж свою дочь. ― Кстати, о дочерях, ― посерьезнел Абихорро, ― никто не видел детей? ― Старшие пошли с Хоуком смотреть новых лошадей, а младшие девочки, кажется, были на террасе вместе с горничными, ― ответила Акбулог. ― Надо пойти поискать их, ― нахмурилась Рейвен. ― Уже поздно, да и гости почти все разошлись. Они с Акбулог отправились на террасу, и уже через четверть часа на ноги была поднята вся гостиница. Маленькая Серпент в одиночестве горько плакала на террасе, она сказала, что горничная велела ей сидеть тихо и не сходить с места, пока они с Анидаг не вернутся. ― Как давно они ушли? ― спросил Абихорро, беря девочку на руки. ― Давно, ― ответила Серпент. ― Я жду, а их все нет. ― Безобразие! ― возмутился я. ― Сегодня же рассчитаю эту негодяйку, как можно было бросить ребенка одного?! Поначалу мы подумали, что девушка просто решила выполнить очередной детский каприз, но когда мы обыскали вдоль и поперек весь сад и не обнаружили никаких следов, стало понятно, что дело тут нечисто. ― Может быть, она вышла за ворота и заблудилась? ― предположила Акбулог. ― Нет, ― покачал головой отец, ― тогда они ушли бы вместе с Серпент, они же все время вместе, куда одна, туда и вторая. А тут девочка сказала, что горничная велела ей сидеть на месте и повела Анидаг в сад. Выходит… она специально хотела увести именно ее. ― Боже мой! ― прошептала побледневшая Рейвен. ― Это он! Это наверняка был он! Скорее всего, он подкупил горничную, чтобы забрать мою дочь! Как еще объяснить ее исчезновение?! ― Мэйпл! ― в один голос воскликнули мы с отцом. Нам было известно, что этот негодяй вернулся, и ему хватило наглости прийти к Рейвен мириться, будто ничего не произошло. Разумеется, моя дочь выставила его, но он, как видно, не успокоился. И еще ему откуда-то стало известно об Анидаг, поэтому я был вынужден согласиться с Рейвен: скорее всего это происки Мэйпла. Ну, он у меня поплатится, ― пронеслось у меня в голове. ― Мы должны ее найти! ― закричала Рейвен. ― Она должна вернуться домой! Девочка моя, дочка, куда он мог ее отвезти?! ― Тихо, тихо, милая, ― Абихорро обнял ее, прижал к груди, ― мы обязательно ее отыщем. ― Господи! ― побелевшими губами, еле слышно произнес отец, сжимая ладонями виски. Он пошатнулся, и я еле успел подхватить его под руку. ― Отец, что с вами? ― Господин Абаж, с вами все в порядке? ― Акбулог быстро подбежала к нам и тоже взяла его под руку. ― Ничего, ― отозвался отец, ― просто голова кружится. Это, видимо, нервное. ― Дед, миленький, ― Рейвен бросилась ему на шею. ― пожалуйста, не волнуйся, все будет хорошо! ― она уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Дрожащей рукой отец погладил Рейвен по голове и тихо проговорил: ― Как же мне не волноваться, дорогая, но ты лучше не думай обо мне. Идите, отыщите нашу Анидаг, она должна вернуться к нам. Несколько дней мы провели на ногах, обшарили все закоулки в городе, все притоны и гостиницы; полицию, разумеется, тоже подняли, но нам казалось, что сами мы скорее добьемся успеха. Тем более, что действия полицейских ограничились тем, что они побывали у Мэйпла дома, допросили госпожу Уиллоу, которая заявила им, что внук давно с ней не живет, и на этом успокоились. ― Господи, ― плакала Рейвен, ― им плевать, а моей девочки, может быть, уже на свете нет! Я руки наложу на себя, клянусь, если ее не найдут. ― Успокойся, милая! ― в один голос твердили ей все мы. ― Она скоро вновь будет с нами, и мы забудем об этом кошмаре. Как ни странно, помог нам Хоук (он как раз приехал на каникулы, а заодно и на помолвку сестры). Он случайно увидел в городе сбежавшую горничную. В тот день он поехал в город, расплатиться с поставщиком мяса, всем остальным было просто не до того. ― Я случайно заметил ее на улице, она куда-то торопилась и потому не обратила на меня внимания, ― рассказал он нам. И я проследил за ней, она кого-то навещала в одном довольно-таки приличном доме. Когда он назвал адрес, Рейвен вздрогнула и воскликнула: ― Это же тот дом, где у Мэйпла есть квартира! Я… была там один раз. ― Попался, негодяй! ― обрадованно воскликнул Абихорро. ― И мы сами его выследим, ― сказал я, ― безо всякой полиции. Это наше дело! В тот же день я устроил засаду около этого дома, и к вечеру мне повезло, я заметил оглядывающуюся по сторонам госпожу Уиллоу. Она вошла в дом, и ее не было, наверное, полчаса, затем она вышла и заспешила в обратный путь. Я проследил и за ней: она шла к себе домой. ― Значит, он там, ― поделился я с домашними результатами слежки, ― на квартире, а госпожа Уиллоу навещает его. Девочка скорее всего с ним, раз он не выходит из дома. ― Надо идти туда, ― сказал отец. Два дня он вынужден был провести в постели, так ему было плохо, Акбулог и Рейвен по очереди сидели с ним, и, разумеется, говорили только о маленькой Анидаг… ― Я сам пойду, ― решил я, ― и сегодня же вечером! ― Я с вами, отец! ― вскричала Рейвен. ― Нет, ― отозвался я, ― тебе нельзя, дочка, это может быть опасно. ― Твой отец прав, Рейвен, ― поддержал меня Абихорро, поцеловав ее, ― тебе лучше остаться дома. Я пойду с вами, господин Кайт. ― И я тоже! ― не остался в долгу Хоук. ― На всякий случай, ― Акбулог крепко сжала мою руку и посмотрела мне в глаза, ― предупредите полицию. ― Будьте осторожны, ― обнял меня отец, ― я бы тоже хотел пойти, но, боюсь, вам от меня сейчас толку будет мало. ― Вы поддержите Рейвен, ― улыбнулся я ему, ― с вами ей будет легче. Мы отправились на квартиру к этому подонку, и, к счастью, нам не потребовалось много сил, чтобы заставить его во всем сознаться. Мэйплу хватило пары хороших оплеух и угрозы перерезать горло (хотя, всеми святыми клянусь, я бы сделал это и с превеликим удовольствием), как он не выдержал. То есть, первой созналась госпожа Уиллоу, но и Мэйпл тоже был весь белый от страха. Наверное, все мы: я, мой сын и мой будущий зять, ― и в самом деле выглядели устрашающе. С другой стороны, чего еще ждал этот негодяй? Мы идем через запущенный сад к какому-то заброшенному дому молча. Я думаю только об одном: если нас обманули, и это ловушка, эти люди мне дорого заплатят! ― Прошу, господин Кайт, ― без конца причитает госпожа Уиллоу, ― простите нас! Я с самого начала знала, что ничем хорошим это не кончится, я говорила ему! Я не обращаю внимание на ее слова, мне все равно, что она там себе думает, только бы найти Анидаг, а там… мне плевать, что будет с этой женщиной и ее внуком. Обойдя кругом массивное здание, мы входим в пристройку, поднимаемся наверх и оказываемся в небольшой, но довольно уютной комнате. Горничная, сидящая у изголовья кровати, быстро поднимается, замечает меня, стремительно бледнеет и отступает в дальний угол комнаты. ― Я старалась, чтобы девочке было уютно, я не допустила бы, чтобы с ней случилась какая-нибудь беда, господин Кайт, ― продолжает лепетать госпожа Уиллоу, но я ее уже не слушаю. Быстрым шагом я приближаюсь к кровати, склоняюсь над спящей девочкой. ― Радость моя! ― шепчу я. ― Анидаг! ― Хоук тоже подходит ближе, садится на край постели. ― Принцесса! ― он осторожно дотрагивается до руки Анидаг. ― Она так плакала, бедняжка, ― вздыхает госпожа Уиллоу. ― Вот, уснула… ― И вы вместо того, чтобы отвезти ее домой, заперли бедняжку в этой дыре, мучили ее! ― кричу я во весь голос. ― Нет, нет! ― всхлипывает госпожа Уиллоу. ― Я не хотела! ― Довольно, ― прерывает нас Абихорро, ― нужно отвезти девочку домой. Рейвен, госпожа Акбулог и господин Абаж нас уже заждались. ― А вы, ― поворачивается он к госпоже Уиллоу, ― как и ваш внук, ответите за это. ― Непременно! ― бросает Хоук. В ту же секунду Анидаг открывает глаза, замечает сидящего рядом Хоука, и ее личико озаряет улыбка. ― Дядя! ― восклицает она и бросается моему сыну на шею. ― Как хорошо, что ты пришел, ты меня заберешь? ― Ну конечно, принцесса, ― Хоук обнимает ее, и я вижу, как блестят его глаза. ― Все закончилось, и сейчас мы поедем домой, не бойся. ― Деда, ― внучка смотрит на меня, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, и все поплыло перед глазами от выступивших слез, ― а где мама? ― спрашивает Анидаг. ― И деда? Я так хочу к ним! ― Мама дома, ― отвечает за меня Абихорро, ― она ждет тебя, и твой дедушка тоже, и госпожа Акбулог. Тебя все очень ждут, маленькая. ― Это хорошо! ― кивает Анидаг и вновь крепко обнимает Хоука за шею. ― Не отдавай меня никому, ладно? ― Никому, ― Хоук целует ее и покрепче прижимает к себе, ― как же мы все будем без нашей маленькой проказницы? Ну, хватит, ― он встает и направляется к двери, ― идемте, отец. Думаю, нам здесь больше нечего делать. Мы выходим из дома, снова идем через сад к воротам, где нас ждет наша коляска. Я радуюсь, что все обошлось, и с внучкой все в порядке. Однако же, нельзя спускать этому мерзавцу подобную бесчеловечную выходку с рук; завтра же поеду прямиком к комиссару. Мэйпл должен сидеть в тюрьме! Госпожа Уиллоу идет за нами и продолжает бормотать свои нелепые объяснения, мол, она ни при чем, так получилось. Глупее не придумаешь! Наконец мы подходим к коляске, я пропускаю вперед Хоука с малышкой на руках, следом за ним усаживается Абихорро, я замечаю, что они радостно переглядываются и переговариваются о чем-то. Анидаг вновь задремала, положив голову на плечо Хоуку. ― Трогай! ― кричу я кучеру и тоже собираюсь сесть в карету. Я ставлю ногу на ступеньку и то же самое мгновение слышу сзади чьи-то шаги и пронзительный крик госпожи Уиллоу. Я не успеваю обернуться и посмотреть, в чем дело, потому что сразу же вслед за этим раздается выстрел, я чувствую резкий толчок и обжигающую боль в спине, а вслед за этим ― темнота.