Беги от меня

Он слышит крики на первом этаже, и как разбивается вдребезги очередная тарелка. Мальчик вскакивает с кровати, с ужасом уставившись на закрытую дверь. Скандалы в их семье обычное дело. Надо бы к этому привыкнуть, но парнишка никак не может заставить себя не обращать внимания на очередной поток негатива между родителями. Нужно просто пересидеть все это дело. Не высовываться - иначе влетит и ему. Ложится обратно на кровать, закутываясь в одеяло, и смотрит в потолок, считая до десяти. В голове куча мыслей и страхов, которые ребёнок отбрасывает от себя и жмурится, чтобы отвлечься.       Звонок в дверь нагоняет очередную волну паники, после которой Исак с головой уходит под одеяло и начинает дрожать. Если пришли дружки отца, то нужно срочно бежать из дома. И плевать, что его спальня находится на втором этаже. Внизу газон, где трава выросла уже по пояс, даже если он и упадёт, то на мягкое. Прокручивая в голове все возможные варианты побега из дома, Исак слышит приглушённые голоса. Становится интересно, и мальчик осторожно встаёт с кровати, подойдя к двери и аккуратно открывая её. - Вы не имеете права вот так вламываться в дом! - кричит на гостей мама. - У нас есть права, и сейчас мы с вас ознакомим с ними, - раздаётся незнакомый женский голос. Вальтерсен хмурится, выходя из комнаты и проходя на лестницу, рассматривая пришедших. Женщина и мужчина в деловых костюмах стоят на пороге дома, протягивая родителям какие-то документы. - Лишение родительских прав?! - кричит отец. - До нас дошли слухи, что вы не занимаетесь ребёнком. Он брошен и развивается не так, как должен. - Вы думаете, в детском доме ему будет лучше? - усмехается мать. - Там он получит все, что необходимо, - говорит сотрудник опеки и поднимает глаза на бледного Исака... *** Десять лет спустя.       Исак просыпается по будильнику каждый день в одно и то же время. За окном только начинает проблескивать рассвет, а он уже оделся и вышел. Утренняя пробежка в полной тишине и одиночестве даёт надежду на то, что этот день может и не такой плохой. Парень вздыхает и срывается с места, направляясь прямиком на узкую тропинку, по которой бегал уже последние два года. Не то чтобы ему это нравилось. Просто утро в приюте всегда было ужасным.       В этом странном и жестоком коллективе парень сразу не прижился. Там его никто не любил. Никто. Даже родители относились к нему лучше. Постоянные издевки и унижения, а иногда и побои, на которые воспитали так искусно закрывали глаза, делали его замкнутым и пугливым. Исак не мог выплеснуть свой гнев, потому что знал - со сверстниками ему не справиться. В свои шестнадцать Вальтерсен выглядел слишком женственным и нежным. Тут таких обидно называли пидорами. Исак не знал, что это за слово, но где-то на подсознании понимал, что оно обидное. Гнев, годами накопленный в наболевшей душе, разъедал и не давал расслабиться вот уже последние так месяцев пять.       Воздух с утра был прохладным и свежим. Исак дышал полной грудью, выкидывая из головы все мысли. Хоть сейчас нужно было расслабиться. Хотя бы на какие-то двадцать минут. В девять утра у них было собрание в небольшой комнате, где им давали задания на день, а потом завтрак. Вальтерсен ненавидел завтраки, потому что на них всегда подавали кашу. Исак ненавидел её всем сердцем, но если не съешь, то тебя больше никто не покормит, а ждать обеда долго. Ковыряя вилкой в сероватой жиже, парень думал о том, чем ему заняться. Занятия, мало чем напоминающие полноценные уроки в школе, начинались только в одиннадцать, так как их "учитель" чересчур нажрался вчера и не пришёл вовремя. Это обычное явление в этой дыре.       Есть ещё свободные полтора часа. Пока он думал, кто-то больно пихнул его в спину. Вальтерсен едва не угодил носом в тарелку. Резко обернувшись, подросток заметил Каспера. Каспер - совершеннолетний мудила, который постоянно всех задирал и не давал спокойно жить. Его боялись абсолютно все. Даже учителя. Исак предполагал, что он ненормальный, потому что нормальные люди вести себя так не станут. - Я вызываю тебя на бой, - кричит на всю столовую и заливается смехом, вызывая мурашки.       Подросток медленно откладывает ложку в сторону и напрягается, потому что сквозящий злобой взгляд прожигает спину. Не самые лучшие ощущения. Друзей у Вальтерсена нет и заступиться за него некому, а вступать в разборки один на один с этим ненормальным не хочется, потому что мальчишка все равно проиграет. - Ну, чего застыл?! Я тебя вообще-то жду! Исак не двигается с места, наблюдая, как все тут же уткнулись в свои тарелки и притихли. В столовой гробовая тишина, такой тишины тут уже давно не было. - Каспер, иди к себе, - говорит кто-то из администрации нашего приюта, и тот, хмыкнув пару раз, показывая своё недовольство, уходит.       Парню остаётся только выдохнуть, так как аппетит совсем пропал. На уроках Вальтерсен полностью погружён в свои мысли и ничего не замечает вокруг себя. Эти "уроки", которые уроками и назвать нельзя, не приносят никакой пользы. А если они не приносят, то зачем тратить на них свои силы? Пьяный историк, дышащий на всех перегаром, как огненный змей, вещал что-то о жизни до н.э. Правда, язык у него заплетался так, что для того чтобы разобрать что-то в бессвязной речи надо было очень постараться. Некоторые старались, но большинство давно забило на все это.       Каждый день здесь был до ужаса похож один на другой. Исаку казалось, что этот день сурка никогда не прекратится. Подъем - завтрак - уроки - обед - дом.задание - ужин - сон. Никакого свободного времени. Никакого разнообразия. Никаких развлечений. Хотя, нет. Развлечения были. По выходным. Вальтерсен ненавидел выходные, потому что именно в эти два дня всех будто подменяли. Некогда вполне спокойные обитатели этой дыры начинали сходить с ума и придираться к нему по всяким пустякам. Подросток забивался либо в туалете, либо под лестницей и сидел там весь оставшийся день, а потом стал просто убегать в небольшой лес неподалёку. Ему нигде не было места. Он везде был чужим. За что его так все ненавидят? Подросток пытался разобраться в этом вопросе, когда гулял по узкой тропинке, но так и не смог найти ответа.       "Учитель" едва дожив до конца занятия громко сообщил, что урок закончен и плюхнулся на стул, блаженно вытянув ноги. Исак собрал все свои вещи с парты и направился к выходу, где и был перехвачен каким-то темноволосым парнем. Тот больно схватил его за руку и потянул на себя. Вальтерсен, наученный долгими годами издевательств, дернулся назад, вырвавшись из хватки. - Че борзый такой? - Отвали от меня! - у подростка начинается паника. Кидает в жар, а потом в холод. Незнакомец не обращает на эти слова никакого внимания, выталкивая в коридор. - Думал, просто так отделаешься? - Каспер вынырнул откуда-то из-за угла, вальяжно приближаясь к двум подросткам, - ты знаешь, как бесишь меня? - Что тебе от меня нужно? - голос звучит хрипло от ужаса. Каспер намного сильней и старше. - Ты, кажется, не знаешь, что обозначает слово" пидор? Я могу показать тебе значение и рассказать заодно. Попахивало чем-то странным, поэтому Исак судорожно искал в голове все возможные варианты бегства. Но бежать было некуда, а Каспер до сих пор стоял перед ним и ухмылялся. - Оставьте меня, - слабая попытка обезопасить себя от нападения. - Чего ты церемонишься с ним, Кас? - темноволосый резко развернулся и ударил беднягу в солнечное сплетение. - Ты идиот? - Каспер оттолкнул друга, от падающего ничком тела, - ты вообще в курсе, что этот удар может быть смертельным?!       Подросток приходит в себя в каком-то странном месте. Здесь было очень влажно и пахло сыростью в переменку с химически-цветочным запахом. С трудом разлепив опухшие веки, Вальтерсен попытался разглядеть помещение, в котором находился. Везде холодная и влажная кафельная плитка, откуда-то сверху капает вода. Душевые? Исак вздрагивает, когда хлопает дверь, оглушая. - Очнулся, да? - темноволосый спрашивает шёпотом. В его голосе что, испуг? - Жив, - констатирует факт Каспер, - живучий какой гад. Парень отползает в сторону, уворачиваясь от кроссовка, пытающегося угодить прямо ему в лицо. - Ты вообще знаешь, как я тебя ненавижу? Как только ты прибыл сюда, весь такой солнечный и добрый, тянущийся к людям - меня чуть не стошнило! - тот сплюнул, - с этого дня - ты мой враг номер один. Не хочешь ничего мне сказать?! Исак молчал. Не потому, что ему было ничего сказать, а потому, что все его слова сейчас могли быть обращены против него, а усложнять и так сложную ситуацию не хотелось. Он и так в полном дерьме. - Смотри-ка! Этот идиот согласен с твоими словами, раз не возражает, - смеётся второй. "Моя смерть очень близка" проносится в голове у Исака, прежде чем понимает, что уже стоит на ногах, а секунду спустя жестко вдавлен в эту самую ненавистную кафельную плитку. - Свернуть ему шею? Как думаешь? Вальтерсен вырывается, из его горла вырывается тихий хрип. - Думаю, стоит перед этим развлечься немного, как думаешь? Подросток слушает это все и холодеет с каждой новой секундой. Каспер гортанно хохочет, закрывая ему рот рукой.

***

      Эвен, уже какой час, слушает крики из кухни. Он лежит на кровати, не шевелясь, и вздыхает каждый раз, когда слышит, как Соня пытается что-то доказать его родителям. Парень очень устал от этих вечных перепалок. Так устал, что хотел прямо сейчас встать и разбить что-нибудь об их головы. Соня никогда не нравилась его маме. С самой первой секунды их знакомства Каролина дала знать, что этой девушки в этом доме не жить. Но Соня выдержала все испытания семьи, переехав к блондину. Они жили вместе всего полгода, а Найшейм был готов волком выть и винить себя во всех смертных грехах. Никогда еще парень так ненавидел себя и свою идею предложить ей переехать. Что за муха укусила в тот момент? Кто за язык тянул? После очередного крика Эвен вскакивает с кровати и, рывком открыв дверь, выбегает в холл, сжимая руки в кулаки. - Прекратите!!!       Кажется, было очень громко. Две женщины мигом замолкли, синхронно обернувшись. Блондинка вытянула руки перед собой, скорчившись в плаксивой гримасе, и уже хотела театрально всхлипнуть, но все ее жалкие попытки выставить его мать в дурном свете не увенчались успехом, потому что Каролина заслонила девушку собой и зло посмотрела на сына: - Если эта выдра не уберется отсюда, то я выкину вас обоих через окно! Сил моих больше нет жить в этом сумасшедшем доме! – женщина кинула полотенце в Эвена и вышла в холл. Парень скрестил руки на груди. - Что опять произошло? Та невинно захлопала глазами. - Ничего. Ты же знаешь свою мать! Она вечно раздует из мухи слона! - Между прочим, мать все слышит! – Каролина вновь заглянула на кухню, - вы заебали меня! Все! - Я пошел, - Найшейм развернулся, чудом не сшибив собой стул, каким-то непонятным образом, оказавшийся прямо у него на пути, и выскочил в коридор, попутно хватая с тумбочки телефон и ключи. Находиться в этом доме было не просто невыносимо. Это было опасно для здоровья.       К подобным сценам можно было бы уже и привыкнуть, но блондин не мог, потому что хотел любви и тепла. Хотел приходить домой и чувствовать уют и заботу. Но, увы, в его семье такого никогда не было. Эвен не помнил, когда Каролина в последний раз его крепко обнимала. Кажется, это было, когда блондину исполнилось пять лет. Парень помнил свой день рождения, когда ей пришлось обнять его, потому что приглашенные гости не поняли бы такого отношения матери к ребенку.       Эвен хмыкнул, остановившись возле небольшого пруда, на который часто приходил в такие моменты. Водная гладь была спокойной, в нее даже можно было смотреться, как в зеркало. Найшейм любил это место. Здесь было спокойно. Можно было много чего обдумать, сделать выводы и понять что-то важное. Он сел прямо на траву, скрестив ноги по-турецки, и стал смотреть вдаль, щурясь от яркого солнца. Что у него хорошего случалось в жизни? Ничего. Одни провалы и неудачи. Дома его не любят и не ждут.       А Соня… Она вообще когда-нибудь любила его? Они познакомились в средней школе года два назад, когда Эвен был самым популярным мальчиком в школе. Сама девушка – неприметная. Серая мышь, которая легко смешивалась с толпой, не имела никакого внутреннего стержня и харизмы. В ней не было абсолютно ничего, что могло бы привлечь нормального парня. Но Эвен повелся. Разрешил любить себя, а потом сам влюбился. Сильно. Преданно. Раздумывая сейчас над своими отношениями, блондин удивлялся над собой и над своими чувствами. Как вообще такое было возможно? Может, она приворожила его? - Что за бред? – говорит сам себе, морщится, а затем ложится на спину. Бросить бы все и уехать. Вот прямо сейчас. Что его держит? - Мам! Пап! Вы дома?       Холл встретил парня тишиной. Вздохнув, Эвен кинул ключи на тумбочку и направился в свою комнату. В доме никого не было, что удивляло. Никто не звонил и не сообщал о том, что появились какие-то срочные дела. Захлопнув за собой дверь, Найшейм заметил на кровати записку. Что за фигня? Сто лет никто не оставлял послания таким образом. Все еще хмурясь, он взял листок бумаги в руки. - Теперь все понятно, - пробормотал блондин, еще раз перечитывая записку, написанную красивым ровным почерком. Его мама всегда красиво писала. Так, родители уехали в кафе, а Соня где? С ними поехала? Мысль сама по себе была абсурдной и вызывала только смех. - Соня? – выдохнул Эвен, когда на пятый звонок девушка все-таки ответила. На заднем фоне громко играла музыка, и кто-то смеялся, - ты где? - Я в клубе с друзьями, - она пыталась перекричать шум, - не сидеть же с твоими дебилами дома, а ты так неожиданно ушел, что я решила – не нужна тебе. - Понятно. Развлекайся, - телефон полетел прямиком на кровать, а Эвен обхватил голову руками, падая вслед за ним. Как же все достало. Как же хочется убраться отсюда. Стискивает зубы до скрежета, а потом резко открывает глаза и улыбается, понимая, что настал его час.

***

      Школа была намного больше, чем его прежняя. А Осло просто покорял с первого взгляда своей красотой и размерами. Бросив все и взяв билет в один конец, Эвен не знал, как на самом деле трудно устроиться в новом городе. Во-первых, наличные. Денег, которые тот с таким рвением копил уже года четыре, едва хватило только на билеты, а оставшиеся копейки не так вдохновляли. Во вторых, Найшейм с огромным трудом смог поступить в новую школу, так как на последнем курсе мало кого брали. Проблема с жильем отпала сама собой, когда документы были забраны директором. Общежитие. Вот это именно то, о чем он «мечтал» всю свою жизнь.       Само общежитие было довольно неплохим на первый взгляд. Четырехэтажное здание, вполне себе новое и чистое, а главное – просторное. Комнат на этажах было не так много, что очень радовало, но сами помещения мгновенно разочаровывали своими маленькими размерами. Кровать и пара тумбочек, небольшой шкаф в углу. Что может быть лучше? Хотя, все лучше, чем скитаться по улицам. Соседей не было, но их обязательно заселят первого сентября. Но до сентября надо было дожить, поэтому Эвен, не теряя время даром, смог устроиться на подработку в круглосуточном магазине. Конечно, там не миллионы платили, да и работы было всегда много, но зато на еду очень даже хватало.       Оставшиеся два месяца лета, парень провел на работе и дома. Он здесь никого не знал, да и не хотел знакомиться. Ему было просто необходимо побыть наедине с собой и своими мыслями. Блондин наслаждался своей свободой. Никаких скандалов, упреков и вечно маячившейся перед лицом Сони. Она звонила пару раз, а потом перестала, как-то быстро удалив его из друзей во всех соцсетях. Что и следовало было ожидать. Найшейм даже не расстроился. Надо ли? Из-за этой-то мрази.       Эвен нервничал, когда шел на первое занятие. Никогда парня еще так не трясло. В новом месте есть вероятность того, что никто не обратит на него внимание. И он не будет самым популярным. Или станет? Оглядев быстрым взглядом кучки учеников, который стояли на небольшом расстоянии друг от друга, парень подошел к темноволосому с сигаретой в зубах и улыбнулся, стараясь выглядеть не так подозрительно. - Че? – кивнул тот, стряхивая перепел. - Я тут новенький. - Заметил. У нас тут таких… - сделал паузу, - нет. - Просто я не знаю, в какой аудитории у меня занятие, - Найшейм дрожащими руками достал скомканное расписание, которое тут же было выхвачено. - Хм… Да мы с тобой в одной группе учимся, - воскликнул брюнет слишком радостно, - я Грег. - Эвен, очень… - Пошли, - не говоря ни слова, новый знакомый потащил его за собой. - Куда? Эй! Я не успеваю за тобой! - Третий этаж, - Грег показал куда-то наверх и победно улыбнулся, а потом внезапно вся его веселость сошла на нет. - Что такое? – Эвен проследил за взглядом парня, оборачиваясь.       Открыв ворота с ноги, на территорию школы зашел подросток, демонстративно жуя жвачку и поправляя рваный рюкзак на плече. Все присутствующие, как по команде посмотрели в сторону этого странного подростка. Тот же не обращал на них никакого внимания, продолжая приближаться к Эвену и Грегу. На нем была белая футболка и рваные потрепанные джинсы, кепка на голове скрывала глаза, в которых было слишком много злости для обычного старшекурсника. На руках татуировки, на запястьях шрамы, подтянутый, видно, что где-то занимается. - Это кто? - Я хз, если честно, - пробормотал приятель, - тоже новенький? На первый курс? Странный незнакомец прошел мимо них, чуть толкнув Найшейма плечом. Ребята проводили его долгим тяжелым взглядом, переглянувшись.       Вся школа только и говорила об этом странном новеньком. Своим появлением он произвел фурор. Некоторые говорили, что он псих, другие, из неблагополучной семьи. Кто-то умудрился додуматься и до наркоторговца. Эвен так устал слушать эти бесполезные разговоры и догадки, что на переменах старался выйти из кабинета, чтобы послушать точно такие же сплетни. По восторженным крикам и переговорам, Найшейм понял, что его школа поделилась на два лагеря: те, кому нравился неизвестный, и тех, кто его боялся. Замечательно. Сам блондин не знал, как реагировать на все это. Ему было как-то пофиг. И что они такую шумиху подняли? - Ты так и будешь на проходе стоять? Глухой голос сзади не на шутку напугал. Подпрыгнув на месте, Эвен прижался к стене. Обладатель жуткого голоса криво улыбнулся. Как-то зло, что ли. - Правильно, не путайся под ногами. Блондин разглядывал его татухи, пытаясь успокоиться. Да, несомненно, этот парень вызывал ужас. Но что-то было еще, кроме ужаса. Интерес? - Нравится? Моя кожа расплавится скоро от твоего взгляда. Прекращай, меня это злит, - светловолосый пацан хмыкнул, снова поправив лямку рюкзака. - Их так много, - только и смог выговорить тот. - Много? Они по всему телу, если ты хочешь знать, - младшекурсник приподнял футболку, оголяя впалый живот, покрытый черными надписями, - они всегда со мной, - и уходит, оставив Эвена в полном недоумении