Беги от меня

      Исак до последнего надеется, что все обойдется. Он изо всех сил пытается внушить это себе, но после того, как Каспер хватает его за горло, а другой свободной рукой быстро расстегивает свои штаны, то все успокаивающие мысли вылетают из головы так же стремительно, как и появились. Холодный липкий страх обволакивает все тело, заставляя извиваться сильней и усердней, мальчишка почти кричит, вонзаясь зубами в мягкую плоть, чувствуя металлический привкус крови на языке, а когда тот вскрикивает от боли, то успевает вывернуться. - Ах, ты ублюдок!       Твердый кулак внезапно оказывается промо на скуле, задевая вскользь нос, из которого тут же начинает течь кровь. Вальтерсен падает на влажный холодный пол, хватаясь за лицо и кривясь от боли. Каспер бьет ногой прямо по ребрам, отчего дыхание перехватывает прямо в легких. Исак уже ничего не видит перед собой и никак не может сфокусировать взгляд на двух парнях, которые почему-то очень странно ухмыляются. В ушах шумит, а во рту ужасный привкус. В голове ни одной разумной мысли. Это конец. Теперь точно конец. - Я сзади! – громко говорит Каспер.       Парень с трудом понимает смысл слов, но когда его грубо поднимают и ставят на колени, стягивая джинсы, в подсознании что-то щелкает. Мир становится ясным, а в висках стучит кровь. - Пожалуйста, - получается слишком тихо, эта просьба больше похожа на всхлип, который, естественно, никто не услышал. Или просто не хотел слышать. Он понимает, что будет больно, но ничего не может поделать.        Холодные пальцы сжали бедра так сильно, что Исак вскрикнул, пытаясь вырваться, но чем больше он пытался выбраться из цепкой хватки, тем хуже себе делал. Друг Каспера вовремя среагировал, заламывая его руки назад, и надавил на затылок, чтобы парень уткнулся лбом в кафель. - Оставьте меня! – жалкая попытка прекратить это не дала никаких результатов.       Каспер опять гортанно засмеялся, а уже через секунду Вальтерсен почувствовал, что в его задний проход уперлось что-то горячее и твердое. Непроизвольно сжавшись, Исак дернулся вперед, пытаясь сделать расстояние между ним и насильником как можно больше. - Да стой ты, придурок! – прозвучало сверху, - какой же ты узкий, блять!       Проникновение было резким и быстрым, а боль настолько сильной, что мальчишка закричал, ломая ногти о плитку. В глазах потемнело. Он захрипел, так как сорвал голос, и попытался приподняться, но его опять прижали к полу. - Нравится, пидор?       Исак не расслышал. Вообще ничего не слышал из-за гула в ушах и едкой боли внутри. Слезы то и дело попадали то в рот, то в нос. Задыхаясь, парнишка давился в собственных рыданиях и никак не мог сделать вдох. Каспер тем временем рвано дышал, двигаясь размашисто и грубо, приникая все глубже. Его, казалось, вообще не волновало то, что весь его член был вымазан в крови, и что она уже стекала по внутренней стороне бедра светловолосого. Громкое хлюпанье очень сильно пугало Исака. Как он теперь будет ходить? И сможет ли?       Каспер застонал, откидывая голову назад и впиваясь в нежную кожу отросшими ногтями, раздирая ее и оставляя синяки. Вальтерсен закричал в ответ, только не от наслаждения, а от отвращения. Горячая сперма, целиком не поместившись в его узком проходе, который безжалостно ныл, стала вытекать наружу, принося не самые приятные ощущения. - Мне понравилось, - Каспер наклонился к нему совсем близко, и от его дыхания на шее стало совсем тошно, - я зайду за тобой ночью, - и толкает беднягу на пол.       Исак даже не стал сопротивляться, падая на живот. Он терпеливо ждал, когда они уйдут, после чего зарыдал в голос, сотрясаясь всем телом. Все болело, и было так противно, что хотелось умереть. Есть ли смысл вообще выходить отсюда?       Парень точно не помнил, сколько пролежал в этом душе, но когда вышел в прохладный коридор, хватаясь за стены и мыча от боли, то никого не увидел. Похоже, что наступил тихий час и все просто разбрелись по своим комнатам. Сглатывая кислые слюни, то и дело скапливающиеся в гортани, подросток шмыгнул носом, делая огромные усилия над собой.       Идти было больно. Так больно, что иногда сознание на какое-то время покидало его. Исак падал, а потом вновь поднимался. Падал и поднимался. Путь до своей комнаты казался вечным. Никогда в жизни парнишка так не радовался этому маленькому темному помещению. Открыв окно, подросток забрался на подоконник, схватившись одной рукой за оконную раму. Он мог легко упасть. Мог, но не стал. Это было бы слишком просто. Слишком просто для него. ***       Эвен с трудом открыл глаза, ничего не понимая. Где-то рядом звенел будильник, раздражая своим монотонным писком. Скинув новый айфон на пол и насладившись тишиной, Найшейм даже и не подумал расстраиваться о том, что, возможно, его аппарат уже дал трещину от удара. Потянувшись и похрустев всеми костями, блондин поднялся с кровати, широко зевнув. Ему нравилось здесь. По крайней мере, пока что нравилось. Находиться вдали от родителей и нелюбимой девушки было отдушиной. Он – самостоятельный. Он сам может строить свою жизнь. Может делать все что хочется, не думая о последствиях. Что может быть лучше?       Быстро приняв водные процедуры, Эвен вытер лицо полотенцем, и одевшись, направился в школу, не забыв при этом позвонить Грегу, который вчера вполне миролюбиво дал ему свой номер, и купить два кофе. Новый друг кофе был очень рад. Выхватив из рук высокого парня бумажный стаканчик, сделал сразу один большой глоток. - Шикарно. - Я знал, что латте сможет поднять нам настроение, - Найшейм улыбнулся, стараясь не показывать волнения.       Даже несмотря на то, что Эвену удалось найти себе друга в первый же день поступления, страх появлялся внезапно и именно тогда, когда он заходил внутрь. В коридоре было шумно и людно. Все куда-то спешили, сшибая друг друга с ног. Приходилось то и дело их обходить и выставлять руки перед собой, чтобы кто-нибудь не свалил тебя с ног. - Все время с утра такой трешак тут творится, - Грег качает головой, плавно заруливая в кабинет, где уже сидели остальные ученики, - ненавижу толпу. У меня начинается паника.       Эвен мысленно согласился с другом. Толпа, правда, пугала, особенно утром, когда ты сам еще толком не проснулся и не можешь так быстро реагировать на окружающую движуху. Посидев немного в душном кабинете, Эвен решил выйти, сказав Грегу, что пойдет в столовую.       Блондин есть не хотел, а вот что-нибудь прохладного после кофе выпил бы с удовольствием. Два раза пересчитав мелочь, которую он выгреб из всех карманов своих джинс, направился вниз, аккуратно огибая учеников, спешивших на урок. И к чему вообще вся эта спешка? Найшейм не понимал такого рвения учиться. Да, несомненно, окончить школу необходимо всем, но чтобы вот с таким фанатизмом бежать в кабинет, когда до занятий есть еще пятнадцать минут – было дико. По крайней мере, для него.       В столовой почти пусто. За самым дальним столиком сидят две девушки, и какой-то младшеклассник забился в угол и с аппетитом поедает пиццу. Типичное утро в школе. - Газировку холодную, - говорит Эвен, протягивая мелочь. - С лимоном, - заканчивает кто-то сзади.       От этого низкого хриплого голоса мурашки так и бегают по спине. Боясь оборачиваться, Найшейм замер, боясь шевельнуться. Черт. Влип.       Бежать было некуда, а этот странный тип стоит прямо сзади и дышит в затылок. Блондин, собравшись с духом, хватает бутылку и отскакивает в сторону, разглядывая незнакомца. Парень в бейсболке удивленно провожает его взглядом. - Быстрей беги, а то все столы займут. Он сейчас попытался пошутить?       Об этом парне уже какой день ходили не самые хорошие слухи. Из последних, Эвен узнал, что этот парнишка убил двух человек, а когда сидел в тюрьме, то держал всех в страхе. Правда это или нет, надо было разбираться. А разбираться не было ни сил, ни времени. - Да, очень боюсь.       Незнакомец криво ухмыльнулся, забрав свою газировку с лимоном. Он не стал ни к кому подсаживаться, не стал ни с кем разговаривать. Просто подошел к небольшому окну и уставился на улицу, отпивая по несколько глотков прохладного напитка. Эвена разобрало любопытство. «Когда-нибудь оно погубит тебя» пронеслось в голове, после того, как тот прямиком направился в сторону этого ненормального, надеясь, что кучерявый не пришибет его стулом прямо здесь. - Привет. Даже и ухом не повел. Продолжает смотреть вдаль немигающим взглядом. - Ты общаешься с кем-нибудь? – Найшейм все еще не сдается и продолжает диалог, - я тоже новенький. И, знаешь, адаптация в новом месте пройдет быстрее, если ты… - Если ты не заткнешься, то твоя адаптация закончится, даже не начавшись, - парень говорит все это настолько безэмоционально, что становится жутко. - Ээээм, - Эвен делает шаг в сторону, немного растерявшись от такого ответа. - Не надоедай мне, хорошо? – оборачивается, смерив высокого полным отвращения и злобы взглядом, - просто прекрати ходить за мной, как тень и, обещаю, с тобой ничего не случится. - Иногда мне кажется, что это ты за мной ходишь, - признается старшеклассник.       Тот резко сжимает в руке стаканчик с недопитой газировкой. Тонкий пластик тут же сминается и выплескивает белую шипучую жидкость прямо Эвену на белую рубашку и на лицо. - Еще одно слово… - цедит сквозь зубы. Найшейм поднимает руки вверх, давая понять, что сдается и отходит на безопасное расстояние. - Так-то лучше, - и резко развернувшись, уходит. -Почему ты такой? – тихо спрашивает Эвен, надеясь, что вопрос прозвучал достаточно тихо, но замечает, как у младшего резко выпрямляется спина, и плечи дергаются в нервном ознобе… *** Что такое страх? Страх – это негативное состояние человеческой психики, спровоцированное реальной либо мнимой угрозой. Страх – это своеобразная сигнализация об опасности, способствующая реализации инстинкта самосохранения. Под влиянием испуга человек может совершить такие действия, на которые в обычном состоянии не способен. К примеру, бежать с огромной скоростью, перепрыгивать через высокие препятствия, проявлять удивительную сообразительность и находчивость.       На Исака же страх повлиял совсем по-другому. После всего случившегося парень вообще перестал выходить из комнаты. Даже каждодневные утренние пробежки были заброшены. Он перестал общаться, замкнулся в себе и пережидал боль, которая никак не хотела уходить из его тела. А еще подросток стал рисовать. Вначале сам процесс просто помогал отвлечься от гнетущих мыслей, а со временем Вальтерсен понял, что должен рисовать всегда и везде. Каждую минуту. Зачем?       Он и понятия не имел, но внутренний голос твердил ему, что только так можно избавиться от страха и злобы в сердце. И подросток рисовал. Только не простые рисунки, а то, как он убивает их всех. Всех тех, кто причинил ему боль, нанес душевные раны и сделал его больным на всю жизнь. Психика полетела к чертям, как и нервы. Нет больше того прежнего Исака. Вместо него теперь совсем другой человек: озлобленный, пугливый и не подпускающий никого близко к себе. Он боялся людей и касаний. Всего лишь мимолетное прикосновение приносило панику.       Вальтерсен сидел на подоконнике и смотрел на то, как дождь атакует грязное окно. Мелкие капли будто пытались отмыть грязную поверхность, но выходило не очень. - Не пытайся, - проговорил Исак, закатывая глаза, - ты не сможешь отмыть это.       Ему нравилось разговаривать с дождем. Он был хорошим собеседником, который никогда не будет докучать ненужными расспросами. На коленях лежал последний рисунок, на котором был изображен он сам и два парня, которые лежали на земле возле его окна…