В темноте

Она скользнула пытливым взором по зеркалу. Платье-поло прилегало к телу, очерчивая плавные изгибы талии и бёдер. Лоснящиеся волосы стекали по плечам и лопаткам, из-под прямой челки оценивающе блестел взгляд. Лёгкий мазок туши — и льдисто-чёрные глаза стали будто бы ласковее. Правая рука по привычке легла на бедро, демонстрируя острый, почти кукольный изгиб. Чанг была довольна результатом. Но не поинтересоваться мнением сожителя было выше её сил. — Ну, как? — спросила она, строго сведя брови. Дракон скорчил угрюмую гримасу и выдохнул, выпустив дым; заметив это, Чанг с шипением отпрянула к балкону. Чёрное облако цеплялось за стены, ползло по потолку и пожирало мебель. С другой стороны комнаты донеслась приглушенная ругань. Затуманенный мужской силуэт поднялся с кровати и импульсивно замахал выросшим хвостом. Озлобленный взгляд женщины, прижавшейся к двери, казался бездушно-стеклянным. Чернота заполняла комнату, насмешливо-медленно приближаясь к ней. Бледные пальцы стиснули ручку двери и дёрнули, запуская в номер свежий воздух. Крылья, выступившие из-за спины, лихорадочно забились. Чанг простояла у двери на балкон около двух минут, прежде чем дым начал рассеиваться. Палёный запах отбил лёгкий аромат духов, солнечно-жёлтый свет лампы потускнел до грязно-медного. Чанг неспешно сложила крылья и прищурилась. Комната медленно прояснялась. Потолок, стены и входная дверь почернели, предметы интерьера — пара кресел, тумба и шкаф — покрылись сажей. Чанг нервно взглянула на себя и облегчённо вздохнула. Ещё не хватало, чтобы полтора часа прихорашиваний пошли насмарку. Всего в двух шагах от неё, поглощая вызывающе-яркие огни города и худую женскую тень, чернела копоть. Чанг подняла на Тёмного Дракона тяжёлый взгляд. Будь комната на метр уже, или выдохни он чуть сильнее — пришлось бы попрощаться с платьем, сумкой и… практически со всем. Мгновение он, глядя на взвинченную Чанг, выглядел удивлённым. Затем скривил губы в довольной полуулыбке. Женщина мрачно свела брови, заподозрив, что дым был вовсе не случайным. — Я думал, ты уже на балконе, — непринужденно промолвил дракон. Чанг недовольно фыркнула и захлопнула дверь. Слабое эхо поглотила копоть. Словно она не в курсе, сколькими годами насмешек ей бы потом окупилась слабость. Особенно из-за одежды. — Мог просто сказать: плохо, — Чанг спрятала крылья и потерла край платья. Поднесла пальцы к глазам и чуть улыбнулась — чисто. Словно не услышав её, Тёмный Дракон спрятал хвост и осмотрелся. Чанг проследила за его взглядом и мстительно улыбнулась, когда его лицо стало страшно сердитым. Хоть какая-то справедливость. Пока она будет на свидании — крепкие зубы раздосадовано скрипнули, — он приберется и избавиться от улик. Надо же хоть иногда задумываться о сохранении инкогнито заранее, когда убийство не единственный выход. — Ну? — приторно-терпеливо спросила Чанг, словно не замечая пятен сажи. Дракон глухо проворчал. — Я хорошо выгляжу? Он неохотно-медленно обернулся и, прищурившись, окинул её взглядом. Чанг запоздало отметила, что её рука снова лежит на бедре. Дурацкая привычка, оставшаяся ещё после пубертата. На острых чертах скользнула брезгливость, и Тёмный Дракон с нескрываемым отвращением ответил: — Отвратительно. Чанг криво улыбнулась и хмыкнула. Обернулась к зеркалу и презрительно осмотрела копоть, въевшуюся в стеклянную гладь. Расстегнув сумку на плече, она вынула влажную салфетку и начала оттирать. Чанг не первый раз задавала этот вопрос. Она видела, как мастера воротит от этой темы — линия рта искривляется в раздражённом оскале, черты заостряются, взгляд зло блестит, — но идти на уступки не собиралась. Не в её характере. Особенно когда речь идёт о Тёмном Драконе. Он, соответственно, не первый раз отвечал на этот вопрос. Как и она, говорил всегда одно и то же: «отвратительно», «ужасно», «могло быть лучше»… «Уродина» — вот что он думал о её человеческой внешности. На что Чанг очаровательно улыбалась и через месяц спрашивала снова. Чисто их общая привычка — издеваться друг над другом. Она не была уверена, кто из них больше преуспевает. Оттерев копоть, Чанг ещё раз осмотрела себя. Пунцовый шелк подчеркивал пронзительные тёмные глаза и густые чёрные волосы, белый воротник придавал непосредственности. Большинство знакомых говорили, что её лицо слишком взрослое, что даже яркий макияж не придаст ей глупого вида, присущего молодой девушке. Многие ровесники обращались к ней на «Вы», хотя Чанг только неделю назад исполнилось двадцать семь. Японский дракон предложила ей носить древнее, как смерть, кимоно, за что получила кулаком по губам. Чанг провела пальцами по краю воротника, с сомнением подняв бровь. Достаточно милая и глупая? Может, использовать более яркую помаду? Зайти в магазин и использовать пробник более сладких духов? Впрочем, Лао Ши смотрит явно не на её лицо. Чанг скосила взгляд в сторону и спросила: — Сколько мне дашь? Дракон, сам покрытый пеплом, снимал почерневшие простыни; подле его ног уже лежали грязные покрывала и наволочки. Его лицо и взгляд совершенно не изменились, словно он не услышал вопроса. Но Чанг прекрасно знала — всё он слышал, просто сердится. Скинув простыни на пол и взглянув на потемневший матрас, он стиснул зубы. Затем поднял глаза, мазнул по Чанг взглядом и отвратительно-мягким тоном ответил: — Буду платить, если долги поджимают. Несколько лет назад, когда они впервые встретились, Чанг бы вообще не поняла его ответа. Чуть позже, когда они познакомились получше, возмутилась бы и, возможно, развязала бы некое подобие драки. Сейчас она лишь вскинула бровь и лживо-радостно буркнула: — Будет здорово. Но я о возрасте. Тёмный Дракон как-то разочарованно вздохнул — на этот раз без дыма, хотя Чанг успела напружинить мышцы. На мгновение ей показалось, что мастер, согнувшийся над кроватью, тоже напрягся. Затем он мрачно взглянул на неё. — Зачем ты согласилась? — огрубевшим тоном спросил дракон. Чанг ядовито улыбнулась. В его голосе скользнула разочарованная нотка — ей уже давно не девятнадцать, пора бы свыкнуться с тем фактом, что она больше не ведется на насмешки, — чем она не преминула воспользоваться. — Он такой милый, когда пытается меня поцеловать, — приторно-сладким голосом ответила Чанг, будто бы смущённо приподняв плечи — только глаза вспыхнули жестоким огнём. Тут она врала, откровенно и нагло. Но оставить «буду платить» без отместки — выше её сил. Лао Ши не милый. Никогда таким ни был и, очевидно, не будет. Вообще. Он до нервного тика надоедливый, нетактичный и ужасно самонадеянный. За одну «детку» Чанг готова вырвать ему язык и бросить умирать в канализации. Она старалась лишний раз не задумываться, чего стоят ежедневные попытки укрепить их отношения. Тёмный Дракон знал о приставаниях. Чанг иногда напоминала об этом — чаще с яростным шипением, чем со смехом, — на что получала либо сухое хмыканье, либо приглушённый смех — смотря какой интонацией сопровождался рассказ. Поэтому она удивилась, когда вместо должной иронии на его лице проступило что-то странное. Не чёрствое. — Ты его ненавидишь. Сморгнув, Чанг сдвинула брови. Что это — участие? Она пошутила. Он должен посмеяться или, в крайнем случае, закатить глаза. — Да, — ровным голосом ответила она. «Наверное, новый приём» — подумала Чанг. Да, точно. Решил, что она оробеет, даст повод зло улыбнулся и высмеять подобную доверчивость. Чанг мягко, почти ласково улыбнулась; в её глазах замерцала ярость. Для Тёмного Дракона слишком наивно, даже несолидно так думать. — Но он бесплатно кормит, — простодушно добавила она. Дракон, помедлив, растянул губы в одобрительной улыбке. Чанг невольно расправила плечи и тонко ухмыльнулась. Чёрствое самолюбие заострило миниатюрные черты лица женщины. На её губах застыл насмешливый смешок. — Ты жестокая, — он покачал головой, после чего нагнулся и закинул постельное белье на плечо. Чанг хмыкнула и застегнула сумку. От него это было вдвойне забавнее слышать. Перед тёмными глазами мгновенно вспыхнули образы ряда драконов, успевших её узнать — забавно выпученными, влажными глазами, — перед смертью. Что-то тогда он о жестокости не задумывался. — Тебе ведь нравится, не так ли? — она ухмыльнулась. Тёмный Дракон не ответил — лишь подол куртки, купленной Чанг, мелькнул у двери в ванную. Женщина опустила взгляд на ручные часы и вздохнула — не тяжело, но безрадостно. Она бы с большим энтузиазмом отправилась в штаб Хантсклана, чем в ресторан к Лао Ши. Или в магазин, купить мастеру другую одежду — эту проклятую куртку он, кажется, несменно носит со дня покупки. Не то чтобы Чанг была против, но… если первые две недели ей льстило, что дракон пользуется её подарком, то теперь казалось, что это лишь очередная издёвка — смотри, вспоминай, как блуждала по магазину треклятые два часа, и всё ради меня, того, кто может застыдить чем угодно, достаточно взглянуть и улыбнуться! …Нет, Чанг бы просто дала ему денег и указала дорогу. В — по большей части — человеческом городе Тёмный Дракон ориентируется так же плохо, как она — в тёмной магии. Как раз будет повод усмехнуться. Она нахмурилась и потерла виски, мысленно готовясь к худшему. Ежеминутное «детка», лукавые взгляды, пошлые улыбки и таинственно не пустующий бокал вина. О, как же Чанг его ненавидит. Наверное, соглашаться всё-таки не стоило. С тем же успехом она могла просто открыть кошелек и спокойно, в одиночестве, поужинать. Но — нет, надо было повестись на высокий рейтинг ресторана и самозабвенное: «Детка, бери всё, что захочешь». А она так давно не чувствовала себя полноправным молодым драконом, который может поесть что-то стоящее, а не только рис и чай. Чанг криво улыбнулась, пытаясь сохранять оптимизм. Может, у неё получится разорить Лао Ши, и он перестанет кокетничать хотя бы на четыре недели. Может, она ухитриться что-нибудь прихватить и для мастера. …Или не стоит? Чанг уже надела второй сапог, когда из ванной донёсся гул стиральной машинки. Через несколько секунд вышел Тёмный Дракон. Ну, он ведь еду сразу съест. Навряд ли он будет таскать её с собой, мозоля ей глаза — а себе нос — безмолвным пахучим напоминанием. — Будешь что-нибудь? — максимально безучастно спросила она, подняв внимательный, готовый слушать взгляд. Тёмный Дракон, словно не услышав, ещё раз осмотрелся. Копоть, чернилами разбрызганная по комнате, впитывала малейшие проблески света. Стрелка на ручных часах Чанг указывала девять вечера, но в помещении словно наступило три часа ночи. Он потёр висок. У Чанг едва не сбилось дыхание от возмущения. Этот взгляд никогда не предвещал ничего хорошего. Чанг скривила губы. Словно ей мало свидания с Лао Ши. Ещё тут придется помогать с уборкой — иными словами, прибирать практически всё самой — и удерживать мастера от срыва. Иначе избавляться придётся — опять-таки ей, кому же ещё — не только от копоти. Пожалуй, стоит зайти к соседям и администрации, сочинить какую-нибудь историю. Если ещё не поздно. — Принеси рис. Чанг перевела дыхание. Спокойно, он просто озабочен копотью. Она много раз его успокаивала… хотя и не всегда удачно. — Ты ведь в курсе, куда я иду. Могу принести что-то нормальное. — Мне плевать. Долго не задерживайся. Чанг глухо фыркнула. Как всегда. Если возможно вывернуться, он непременно вывернется. А она — неважно, хочет того или нет — прикроет и следы заметет. И с уборкой поможет. Во имя всего, как Тёмный Дракон вообще скрывался без неё? — И напомни больше никогда не задерживаться в отелях, — дракон всё-таки удосужился к ней повернуться, смерив раздраженным взглядом. «Лучше бы научился сдерживаться» — хмуро подумала Чанг. За полгода она побывала в пяти отелях под пятью разными именами с пятью разными мужчинами. И во всех пяти отелях она успела вычистить номер до блеска, потому что все пятеро сожителей, раздражаясь, начинали дымить. В последней гостинице их чуть не раскрыли из-за этого. Запах дыма распространился прежде, чем Тёмный Дракон понял свою ошибку, и некой Хуан пришлось отчитываться перед полицией за нарушение общественного порядка и ложную пожарную тревогу. А потом, вернувшись из участка, избавляться от тела Германского Дракона, заявившегося узнать, что да как. Серьезно, ей словно делать больше нечего. Удивительно, что мастер вообще взял на себя чистку следов и экстренный перелёт. «Радуйся, что в общественных местах он приучился дымить, а не сжигать» — Чанг выдохнула, выпустив язычки пламени — во мгле блеснувшие золотыми и багряными змеями — и покорно промолвила: — Да, мастер.

***

— Ну, как всё прошло? «Отвратительно» — едва не сорвалось с её губ. — «Он дождался меня у входа и у всех на глазах присосался, словно я его давняя шкура. А потом напился и руки распустил. А я просто улыбалась и хихикала, словно мне это нравилось» Чанг свела брови — можно подумать, ему нужны её нюни — и грубо прохрипела: — Лучше не бывает. Да и вообще, как чему этот разговор сейчас, когда она более-менее забылась и успокоилась? А, ну да. Чанг стиснула тонкими — кожа, натянутая на кости — пальцами недочищенно-серый матрас. Золотисто-молочная кожа казалась прозрачной, просвечивающей бледные паутинки вен. К полуночи закоптелая комната стала ещё темнее: потолок и стены казались дырами, ведущими в никуда, а пол как будто покрывало стекло, отделяющее предметы интерьера и двух драконов от бездонной пропасти. Всё-таки вздумал свалить всё на неё, скотина. — Да ну? Ты выглядела не очень счастливой. Не дрогнув ни мускулом, Чанг перевела на Тёмного Дракона предупреждающий взгляд. Побелевшие губы сжались, слабо дрожа. Тёмные глаза стали ещё темнее, походя на пустые глазницы. — А какой я должна быть, чтобы выглядеть счастливой? «А ведь действительно» — тут же подумала Чанг, ухватившись за малейшую отвлекающую мысль. После свидания — очевидно, последнего, потому что больше подобного издевательства Чанг не выдержит и спалит с ухажером весь ресторан, — она твёрдыми шагом вошла в номер, выискала жёстким взглядом мастера и, по-хозяйски вытянув его из ванной, толкнула к кровати. Тогда она не приметила, что от кровати остался лишь невычищенный мокрый матрас. В ту минуту её больше занимало другое, то, что выплеснулось духом феромонов и помятым платьем, купленным только вчера. Чанг нервно облизнула губу и почувствовала привкус крови. В сознании вспыхнули последние ясные воспоминания: как она сжала ворот подаренной куртки и прильнула к его губам, со злости прикусив ему язык. — Во-первых, не таскать меня за шкирку, — почти непринужденно промолвил Тёмный Дракон, одарив её максимально недовольным взглядом. Почти разочарованным. Чанг растерянно повела бровью. Её взгляд скользнул ниже и замер на багровом пятне в уголке его губ. Слабо укусила — мастер только шепелявит. Чанг дёрнула бровью. Он ждёт извинений? Что за глупость. Извиняться она не будет. Особенно перед ним. Не неженка, как-нибудь переживёт. — Во-вторых, ещё раз попробуешь откусить мне язык — вырежу твой, — а улыбался очаровательно-очаровательно, как могла видеть только Чанг. Женщина фыркнула и перевернулась на бок, поджав ноги и согнув руки. Сейчас она напоминала проклятую куклу, из которой выкачали всю кровь. Что, в общем-то, недалеко от правды. Кое-кто в штыки принял тот факт, что ему едва не откусили язык — нельзя Чанг отдаваться чувствам в дурном настроении, нельзя, особенно с мастером — и инстинктивно выпустил когти. Тогда Чанг, закипая одновременно от ярости и наслаждения, этого не заметила. Но теперь отметила, что стало как-то холодно, а бока неприятно зудят. И на матрасе какие-то засохшие пятна. — Тоже мне цаца, — хмыкнула она, сведя брови. — Всё у тебя на месте. Заведя выбившуюся прядь за ухо, Чанг протянула руку к лицу Тёмного Дракона. Еле ощутимо коснулась уголка его рта, зацепив под ноготь шероховатые сгустки крови. Пухлые губы скривились в едкой улыбке, а взгляд дракона странно замерцал. Его ладонь метнулась к её боку и накрыла свежую полосу раны — Чанг по-змеиному зашипела и дернулась, царапнув шероховатую кожу щеки и стукнув его по руке. Он глухо фыркнул и поддался назад, поддев пальцами — и она сильно сомневалась, что случайно — рану. Чанг вскрикнула и хлестанула его по щеке. Женщина крепче поджала ноги и приобняла себя, пронзая Тёмного Дракона убийственным взором. А он, прижав руку к оцарапанной челюсти, заулыбался. — От тебя перенял, — обронил он. К ещё большему негодованию Чанг, его тусклые глаза весело блестели. — Ну-ну, — грубо, но более тихо парировала она. Чанг знала, с кем говорит, помнила об этом двадцать четыре часа в сутки. А сейчас впервые поддалась эмоциям и не просто забыла, а плюнула. Словно в его глазах она чем-то отличается от других. Чанг недоверчиво прищурилась, собираясь с мыслями. Неважно, что их там связывает. Неважно, как он себя порой ведёт. Неважно, кем она его воспринимает. Ей нельзя, неблагонадёжно забывать, что он из себя представляет. Какими бы дурнями члены Совета не были, давать определения они умеют точно. Угроза. Убийца. Враг. Очевидно, психопат, который дружит только с душами таких же психопатов, как он сам. Мёртвых, правда, и тактично прозванных тенями, но смысла это не меняет. И задумываться, чего он давится от смеха после пощечины, лучше не стоит. Опасно для рассудка. — Просто проверял, — успокоившись, пояснил дракон. Чанг подняла бровь. — Хотел узнать, что упустил Китайский Дракон. Чанг стиснула зубы. Она не выносила, когда Тёмный Дракон говорил неопределённо — невозмутимо-ровный тон, нечитаемое выражение лица, спокойно расслабленные руки. И поди догадывайся, что он хочет сказать — комплимент её талантам или тонкую насмешку над их отношениями. «Молодец, удар хорошо поставлен», или «Я не забыл, что последние годы ты спишь только со мной»? Что Лао Ши упустил — пощечину или её саму? Чанг вздохнула. Если не обращать внимания на потенциальную насмешку — слышим не впервые, пора придумать что-то новенькое, — то она и сама не была уверена, что хуже — потерять Лао Ши или гордость. Несмотря на тьму недостатков — конкретных таких, завещательных недостатков, — у Китайского Дракона есть один большой плюс — он в неё влюблен (что, правда, не меняет того факта, что первоначально это жирный минус). Если болваны из Совета протрут глаза и вычислят шпиона, у Чанг будет упорный и, чего уж там, вполне влиятельный адвокат, который сделает всё ради её свободы. И даже если он не сможет её оправдать, то поможет во всём и вытащит из любой передряги — достаточно изобразить взаимность. Но Чанг не хотела думать, чего ей будет стоить маска взаимной влюбленности. Ей проще смириться с тем фактом, что прямым отказом от контактов с другими она просто подпитывает эгоцентризм мастера. Тёмный Дракон, словно уловив её сомнения, заулыбался ещё больше. — Всё по-прежнему, да? Чанг обратила на него тяжёлый взгляд. Он что ли в хорошем настроении? Она чаще заставала миграции единорогов, чем такое событие. Но другого повода испытывать её на прочность Чанг не видела. — Более преданного сталкера в жизни не видела, — привычно слетела с губ ирония. За время, проведённое с мастером, Чанг уяснила одно: он не переносит ложь. Если распознавал — срывался сразу. И почему-то только ей, мечущейся между ироничными недоговорками и откровенно наглой ложью, ничего не было. Может, в глазах Тёмного Дракона её обман выглядит настолько наглым, что не воспринимается всерьёз. Может, это просто очередной способ издеваться. Может… Внезапная мысль заняла сознание. «А ведь он мужчина» — пришел в голову давно известный факт. И сейчас он лежит рядом с ней — именно с ней, не с кем-то ещё — на сером от копоти матрасе, практически открытый для атаки: руки расслаблены, нагое тело открыто, голова совсем близко к её кулакам. Пару минут назад вовсе задирал голову и разводил руки, открывая шею и грудь без задней мысли. Может… Льдисто-чёрные глаза Чанг словно потеплели, скользя по резким чертам лица — только ей одной известного лица, — стеклянно-золотистым всполохам глаз — которые только она видела больше раза — и заостренным, как у всех драконов, ушам. Язык пошевелился, безмолвно повторяя только ей известное имя. Чанг скривила губы, вспомнив другое важное правило: не воспринимать его человеком. В ином случае она точно огребёт. Похоже, ресторанное вино всё-таки сказалось на рассудке. Чанг поёжилась от ветра, продувающего сквозь щели двери на балкон. Горло и диафрагму он ей открывает — словно она сама лучше. Лежит спокойно голышом перед ним, прекрасно зная, что даже самые неправдоподобные слухи о Тёмном Драконе — чистая правда. И тот факт, что далеко не все из них достоверны, не повод думать, что мастер их не утвердит. И Чанг, как свидетелю каждой основы для слухов, известно это получше многих. Но ей даже в голову не приходило прикрыться. …Доверие — вот, что царит между ними. Не то, что поначалу предложил её нетрезвый мозг. И это правильно. Чанг вздохнула и расслабилась. Пухлые губы расплылись в мягкой улыбке, веки с колючими ресницами опустились. Как бы не кончились их отношения с Лао Ши, сейчас можно и отдохнуть. Одна мысль, что враг магического мира номер один ей доверяет, лишала последних сил. — Назначь нам встречу, — вдруг сказал он. Чанг распахнула глаза. Задумавшись, она не заметила, что мастер лёг на спину и, сплетя пальцы на животе, поднял глаза к потолоку. Его вид и приглушённый тон выдавали погружение в пучины сознания. Они так часто задумывались одновременно, что Чанг перестала этому удивляться. Правда, Тёмный Дракон почти всегда думает о вербовке и завоевании мира, а не об её проблемах. От осознания сказанного Чанг прищурилась ещё больше. Он был согласен на встречи только в одном случае. — Что это? Благородство? — будто удивлённо вскинула брови Чанг. — Где мой мастер? Нет, если Тёмный Дракон хочет избавиться от Лао Ши, Чанг обеими руками «за», но… В честь чего он решил встретиться с Китайским Драконом, иначе именуемым Самым Далеким От Политики Драконом. В его глазах замерцало что-то жестокое. Что-то в выражении его лица было странным, нехарактерным. Сквозь белое золото глаз полыхало какое-то собственническое чувство. Чанг вскинула брови, после чего ядовито заулыбалась и поддалась ближе. Чего она тупит? Нужно хватать шанс, пока не улетел. А то последние минуты издеваются только над ней — нечестно. — Оууу, кто-то ревнует? — елейно-певуче спросила Чанг, небрежно проведя ногтями по его плечу. Он вмиг обратил на неё такой взгляд, что Чанг на долю секунды подумала о Лао Ши и попрощалась навсегда. Затем опомнилась и, растеряно распахнув глаза, легла на спину. Во имя всего, она только что попрощалась с Лао Ши? — В чём дело? — спросил Тёмный Дракон. В резковатом тоне проскальзывало любопытство. Она слишком часто сталкивалась с этим взглядом, чтобы пугаться. Чанг подняла глаза к потолку, скривив губы, и сложила руки на животе. Пальцы аккуратно погладили края порезов, а в голове, забитой лишь одним вопросом, стыла пустота. Она открыла рот, но не нашлась со словами и тут же стиснула зубы. — Ну? — угрожающе зазвенело ожидание. Чанг прикрыла глаза и вздохнула. Пора включать в себе мастера перефразирования. — …Я как-то думала, с кем попрощаюсь в первую очередь, если ты всё-таки решишь от меня избавиться. И… Чанг через силу изогнула губы. Она нутром чуяла, что сейчас её улыбка навевает мысли о сломанной челюсти, но ударить лицом в грязь — показать тревогу — не хотела. В то же время дракон не то прыснул со смеху, не то захлебнулся воздухом. Кашлянув, он перевёл на неё позабавленный взгляд. — Тебе есть с кем? Вот так новость. Чанг улыбнулась чуть легче. Весёлое выражение на лице мастера всегда выбивало из колеи — и всегда же отлагалось каким-то приятным теплом внутри. Ей было даже немного обидно, что сейчас её ответ разобьет эту псевдо-радостную маску. На ближайшие пять лет, если не больше. — Это был бы Лао Ши. Она была готова к всему. Насмешливый взгляд. Язвительный совет признаться в склонности к мазохизму. Полное игнорирование. В крайнем случае, недоумение. Поэтому увидев, как острые черты искажает ярость, Чанг неловко сморгнула. Кажется, одна из его теней просунула руку в её живот и покрутила. А позади неё стоит враг — то есть любой из всех существующих драконов. Она не могла иначе объяснить, почему Тёмный Дракон так разъярился и почему от выражения его лица ей стало так неловко. Мастер так сердился лишь тогда, когда его инкогнито угрожало раскрытие. Когда кто-то — кто угодно — смотрел на него немного дольше обычного и заметно бледнел. Вот тогда уже Чанг никоим образом не могла его успокоить. И, в общем-то, не переживала по этому поводу. Обычно дракон срывался с места и, выдыхая пламя, гнался за слишком внимательным придурком до тех пор, пока тот не уставал или не забегал в тупик. Но сейчас он по-прежнему лежит и, стиснув зубы, давит на неё взглядом. Именно её. «…Нет, невозможно» Чанг успела призадуматься над неправильной мыслью, как крупная ладонь сжала её локоть и притянула ближе. Она чуть поморщилась от еле уловимого запаха дыма, он — от лёгкого душка бренди. В белом золоте глаз отразилось растерянное женское лицо. — Он тебя недостоин. Ты только моя, — отрезал мастер, поддавшись ещё ближе. Чанг возмущённо вскинула брови, после чего мрачно насупилась. Полные губы скривились в сердитом оскале. Она пристально смотрела на него, выискивая хотя бы малейший намёк на насмешку или смущение. Мало ли, может он в порыве необоснованной — то есть характерной — злости наговорил лишнего и теперь жалеет. Её собственное отражение, окружённое золотистой дымкой. Еле уловимое движение темноты за спиной, тусклое мерцание угольков глаз теней. Ни насмешки, ни смущения — лишь самонадеянное своеволие. Чанг раздражённо вздохнула и отцепила его ладонь, царапнув ногтями кожу. — За что мне это… — порывисто сорвалось с её губ, о чём она тут же пожалела — распахнула глаза и плотно сжала губы. — В чём проблема? — спросил дракон, приподняв бровь. Чанг безмолвно скрипнула зубами, сведя брови. Отлично. Теперь это. — Хватит строить из себя дурачка, — сбивчивое «бесишь» готовилось сорваться с языка в любую минуту, но переступать черту Чанг не хотела. Она и так уже не разбирала, где эта черта находится и в какие промежутки времени существует. Тишина. Даже приглушённое копошение позади остановилось. Чанг уткнулась лицом в матрас и снова раздражённо вздохнула. Словно он не в курсе, что она терпеть не может игру «угадай моё настроение». Сначала злится, теперь насмехается, до этого дёргает за нервы. Длинные ногти впились в матрас. Она нутром чувствовала его улыбку. — Меня окружают одни козлы, — пробормотала она, краем сознания надеясь обидеть. Рациональный отдел сознания в кой-то веке промолчал, видимо, прочувствовав её состояние. — Знать бы, в чём причина, — сразу с усмешкой парировал он. С минуту подождав ответа, Тёмный Дракон поднялся и скрылся в темноте. Чанг ни подняла головы, ни заговорила. Ну конечно, он не обидится на такую глупость. Ну конечно, он не может не усмехнуться над подобной глупостью. Если он не принял во внимание оскорбления более низкого сорта ряда других драконов, то о какой обиде на «козла» может идти речь? Пожалуй, это был обычный срыв. Её знакомые ведь не просто так говорят, что тридцать — это только начало. И Чанг сама — вполне охотно — верит, что у неё ещё есть право заниматься дурью, пить эту дурь и испытывать печень на прочность, просыпаться утром в жутчайшем похмелье где-нибудь в Шэньчжэне и, в конце концов, обнаруживать себя в квартире неизвестного тупицы с шикарным прессом. Блеснуть чешуёй не противозаконно. А Чанг всегда любила себя показать. Она вздохнула и легла на спину, потирая веко. Тяжёлую поступь и тихое дыхание глушили стены. Повеяло крепким запахом дыма и дешёвого хозяйственного мыла. Матрас снова подогнулся. Где-то в темноте снова зашумела стиральная машинка. Она бегло взглянула на мастера, колеблясь. Затуманенное золото глаз пропало — видно, собрался спать. Лицо расслаблено, руки немного напряжены — у неё есть минут пятнадцать. Сейчас или никогда. — И всё-таки я не понимаю, — слова приходилось выталкивать, словно засор из раковины, — в честь чего такое великодушие. Зачем? Блеснули яркие глаза. Он перевёл на неё взгляд, и Чанг предусмотрительно добавила: — И не говори, что дело только в плане. Лао Ши дальше Магус Клуба не выходит и как-то мешать тебе не может. Уж ей-то это хорошо известно. Магус Клуб и Лао Ши — понятия неразделимые и существовать отдельно не могут. А он, хлопочущий над личной выгодой, как курица над яйцом, не станет лишний раз наводить шуму из-за каких-то порывистых чувств. Чанг это твёрдо усвоила пять лет назад, когда на предложение убить Шведского дракона — по каким-то причинам он вызывал у Тёмного Дракона лишь ярую, чистую ненависть — мастер насупился и сухо проговорил, что это слишком рискованно. Не для жизни, нет — для череды взаимосвязанных, но с виду неприметных и разрозненных событий, которые должны привести магических созданий к мировому господству, а людей — к гибели. Вкратце, для плана. Чанг понятия не имела, как этот план работает, как дракон его составил и как смерть одного шведа может его нарушить — просто смирилась с фактом, что он существует и плавно идёт своим чередом. Наверное, Тёмный Дракон даже благодарен консулам за решение утаивать о таинственных убийствах драконов. Он явно не стремился светиться в газетах. Поразмышляв, мастер ядовито улыбнулся. — Я и не хотел. Плата за верную службу, — дракон подвинулся ближе. Чанг повела бровью, когда цепкая ладонь мягко сжала её плечо и притянула ближе. Тёплое дыхание обожгло верхнюю губу. Секунду помолчав, Чанг почувствовала себя очень глупо: губы растягиваются в идиотской улыбке, нижние веки приподнимаются, а где-то под рёбрами разбухает тепло. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы подавить смех. Главное — не засматриваться на мягкое сияние золотистых глаз, не то рассудок опять помутится. — Ты изменяешь себе со мной? — отмечая последнее слово, притворно удивилась Чанг. Она не могла игнорировать тот факт, что улыбка мастера, как и её собственная, становится шире. Из глубин сознания зарокотала здравая мысль. — В магическом мире что-то сдохло. Тёмный Дракон пожал плечами, не отрывая от неё взгляда. — Это ведь взаимно. В золотистой мгле отражались тёмные, как бездна, глаза с колючими ресницами. Чанг поджала губы. Она начинала сомневаться, что класть ладонь на бедро под его взглядом — это просто привычка, тень бурной молодости и пройденного недоразумения. Не что-то большее. В щеку тихо и лаконично пробормотали: — Через неделю зови его на тот заброшенный лайнер. Чанг показалось, что ничего более ласкового она в жизни не слышала.