Ненавидя кого-то, ты ненавидишь в нём нечто такое, что есть в тебе самом. То, чего нет в нас самих, нас не волнует. Герман Гессе. Демиан
Ледибаг стояла, опираясь на железные перила смотровой площадки. Мыслей в голове у девушки было безумно много, но в то же время она рассуждала ни о чём. Боясь потеряться в самой себе, в бесконечном потоке предположений, ошибочных суждений, героиня Парижа просто ждала развязки. Завершения очередной части. В конце любой истории в обязательном порядке встречаются антагонист и герои, после чего происходит битва. Но только вот что стоит сделать девушке, если её личный враг оказался напарником по битве? Как сражаться с тем, кому раньше готова была доверить спину? Да и стоит ли? Глубокий вдох. Маринетт тщательно отгоняла подобные мысли, поскольку накручивание ни к чему хорошему не привело. Но по полочкам девушка всё разложила. Так или иначе, но её теперь настраивало на диалог только то, что Кот Нуар так же, как и прежде, был готов отдать за неё жизнь. А разве такое делают для тех, кого считают «пустым местом»? Ледибаг, глубоко выдохнув, невольно помассировала виски, словно вкручивая нужные детали на место. Слишком много мыслей. Слишком много. Скорее бы уже пришёл Кот. Но когда это всё-таки случилось, сердце Маринетт сжалось. Нуар встал чуть позади девушки, звук соприкосновения его ботинок с металлом слишком громко отозвался в голове девушки. Маринетт пришлось набрать воздуха в лёгкие, потому что весь он был ранее вытеснен безумно забившимся сердцем. Девушка невольно отвела взгляд, потому что боялась, что Нуар увидит всё то, что творится у неё на душе. У самого же Адриана в этот момент ужасно ныло в районе солнечного сплетения. Почему Ледибаг не хочет на меня смотреть? Они стояли несколько мгновений в молчании. Нуар решил сразу расставить все точки по местам. Адриан всегда был прямолинеен с Маринетт, так стоит ли это менять? Юноша набрал в лёгкие воздуха. Наверное, это просто нехватка кислорода в переполненных людьми городах. — Действительно ненавидишь? Ледибаг прикусила нижнюю губу. Она уже почти забыла о своих словах, ведь куда ярче в памяти горели заставившие плакать. Маринетт лишь сейчас осознала, что не только Агрест мог задеть чужие чувства. Интересно, а было ли больно Адриану? — А действительно ли любишь? Уклоняться от вопросов, как же всё-таки это вечно, по-человечески. Убегать от того, что, казалось бы, требует обязательного решения. Просто потому, что не знаешь ответа даже для себя, из-за чего боишься наломать дров. Возможно, поэтому наши герои вовсе растерялись. Каждый рылся в своей душе. «Почему же я ненавидела Адриана?» «Из-за чего мне так хотелось причинить ей боль?» Раньше эти мысли мелькали в голове неосознанно, а ответ на них никогда не искался. Теперь же вместо него пришло осознание того, что всё это уже не совсем так. Каждый из них думал: «Кого я вижу на самом деле?» Дюпен-Чен попыталась вспомнить, но только вот в голову приходил лишь инцидент с жвачкой. Неужели их война началась из-за такой мелочи? Как на самом деле глупо. И по-детски. Но в тоже время, разве не так начинались все ссоры? Различные нюансы складывались в один большой, постепенно прекращая быть такими уж незначительными. А после и вовсе начинали занимать всё пространство. — Прости, — Агрест толком не знал, за что он извинялся, за боль, за крики или же всё сразу? — Мне жаль, — но точно понимал, что это нужно сделать. Ледибаг ничего не ответила, лишь наконец-то сделала пару шагов на встречу Нуару. Последний в свою очередь снял маску. Но глаза открыть не решился: боялся реакции девушки, страшился спугнуть. Маринетт осторожно поднесла ладонь к щеке юноши. Такое родное тепло, но лицо ведь совсем чужое. Но только вот ничего плохого в этом не было. Адриан едва заметно приоткрыл веки, любопытство ведь не только кошачья черта характера. Но Ледибаг подметила эту мелочь, из-за чего сама решилась снять трансформацию. Она ведь тоже виновата. Надо будет извиниться Всего секунда - перед Агрестом стоит его одноклассница. Только приятное чувство в груди вовсе не исчезло, стало лишь чуть больше настороженности, глаза ещё не привыкли видеть в Маринетт кого-то кроме врага. — Я не испытываю к тебе ненависти, - девушка всё ещё не решалась смотреть в зелёные глаза юноши, но уверенности явно прибавилось. На лице юноше почти сразу же расплылась улыбка, как бы он не старался ей скрыть. — А я действительно люблю. Маринетт смущённо отвела взгляд. Девушка всё ещё не до конца осознавала происходящее, да и недавние события и слова так и останутся в сердце, иногда всплывая на поверхность, заставляя сомневаться во всём. Не так уж просто забывается то, что причиняет страдания. Но только вот героиня Парижа готова дать своему напарнику второй шанс, открыться ему ещё раз. — Моя леди, -Адриан шутливо встал на колени, поцеловал руку девушки, а после, наверное, даже слишком резко, обнял её. Она теперь уж точно Его леди. Так что можно позволить себе немного вольностей, верно? Шаг за шагом, Нуар и Ледибаг станут ещё ближе, а Адриан и Маринетт поймут друг друга. Ледибаг любит Кота Нуара, а он — героиню Парижа, и неважно, что Агрест ненавидел Маринетт, девушку всё устраивает. Она готова дать юноше второй шанс. А Адриан готов меняться, как и сама девушка. Я просто хочу быть рядом. И пока этого желания вполне достаточно для того, чтобы двигаться дальше. — Давай посидим в кафе? — Адриан обдумывал этот вопрос того момента, как Ледибаг назначила встречу. Но только вот Агрест всё никак не мог решиться, словно мальчишка, который впервые открывает свои чувства. Будто бы Кот Нуар и Ледибаг не были вместе уже несколько месяцев. Маринетт невольно улыбнулась, наверное, она уже слишком давно ждала этого вопроса. Конечно, девушка не ожидала получить его от Адриана, но всё же. Кажется, им нужно начать всё сначала. — Но сперва, заглянем ко мне в пекарню, — легкий смешок, — там всегда отменные булочки. Адриан невольно усмехнулся, сделав вид, что не заметил эту пропаганду. — Обязательно.Интересно, а сильно ли удивятся одноклассники этих двоих, когда заметят влюблённых, шагающих по улицам Парижа, обсуждающих светлое будущее, насмехающихся над судьбой? И когда всё-таки убедятся в том, что Адриан может нежно обнимать Маринетт, пока девушка будет его целовать, будут ли они рассказывать об этом на каждом шагу? Скорее всего, эти двое станут героями не одной школьной сплетни. Потому что люди думают, что нельзя так просто забыть о всех словах, которые причиняли боль.
Но герои всегда должны уметь прощать, верно?