А что если?..

Всю дорогу отец рассказывал мне историю Шотландии. Я же, не выспавшаяся безумно, все силы тратила на то, чтобы не уснуть. В итоге всё, что я запомнила: в Шотландии было очень много королей. Впрочем, отцу было всё равно, слушаю я или нет. Ему главное — говорить. Размышляя о том, могли ли предки Мериды (семья которой, насколько я знала, была очень древней) быть когда-нибудь королями, я вылезла из отцовской машины и вытащила чемодан и метлу. — Тебя точно не нужно везти дальше? — ещё раз спросил мой беспокойный родитель, но я отрицательно помотала головой. В который раз уже помотала. — Дальше ты и не проедешь, там антимагловское заклинание стоит. Он, кажется, обиделся. Я лишь вздохнула. Разве я виновата, что он не маг? — Мерида встретит меня и отведёт, не волнуйся! — в который раз сказала я. — Почему тебя не могли прямо из дому забрать? — У нас камина нет. — А камин зачем? Настроения рассказывать (в который раз) про летучий порох у меня не было. — Да всё будет нормально! Я никого не убью и не покалечу, меня тоже никто не обидит. Честно. Честно-честно. Отец посмотрел на меня недоверчиво. — Астрид! — раздался тем временем зов с верхушки холма. К дороге бегом спускалась размахивающая руками Мерида. — А вот и она. Ладно, пап, я пошла, — я помахала отцу рукой на прощание, сцапала чемодан, подняла метлу и потащилась на холм, подняться куда ни одному маглу просто не приходит в голову, потому что за ним начинается небольшой населённый магами городок, за которым располагается особняк семейства Дунброх. Рыжая подруга отняла у меня метлу, заявив, что хочет помочь. Я бы куда охотнее спихнула ей чемодан, но ладно, спасибо и на этом. Кстати, Мерида была наряжена в тёмно-зелёное лёгкое платье с широкой юбкой до колен, чем-то напомнивший мне то платье, в котором она отражалась в зеркале. Было немного странно видеть рыжую девушку не в школьной форме. Впрочем, я не сразу привыкла и к тому, что и я теперь могу свободно носить, как это назвала мама, гражданское. — Приехал уже кто-нибудь? — спросила я. — Не, они ближе к обеду будут. Я забурчала что-то по поводу бессовестных сонь, которым не пришлось вставать на рассвете, чтобы потом целую вечность ехать на машине, но потом, едва взгляду открылся давно забытый вид на домики городка магов, на сверкающую за ним гладь озера, на шесты со стадиона для игры в квиддич, настроение моё поднялось и бурчать не получалось при всём желании. Пока мы шли к особняку, произошло два прелюбопытных происшествия. В какой-то момент мне померещился какой-то подозрительно тяжёлый взгляд, и, обернувшись, я успела увидеть заходящего к себе в дом Барри Эстера. — Не уехал, значит? — Тут, тут сидит, — с хитрой улыбкой проговорила Мерида. Улыбка пропала с её лица, когда уже на подходе к её дому дорогу нам перегородил парень, похожий на телёнка абсолютно всем: габаритами, выражением лица, голосом и, очевидно, способностью думать. — Ну я тут это как бы эт самое, — глубокомысленно изрёк он, переминаясь с ноги на ногу, после чего протянул моей рыжей подруге сорванную где-то в поле ромашку. — Ромашка? — удивлённо спросила я Мериду, которая смотрела на меня злобно, явно желая изъять из моей памяти воспоминание об этом случае любым способом: например, хорошим ударом по голове. — Я просто как бы ну... — попытался объяснить ситуацию телёнок, но рыжая девушка, испустив страдальческий вздох, сцапала меня за руку и потащила вперёд с такой скоростью, что я чуть не запуталась в чемодане. Мама Мериды встретила меня вежливой улыбкой, отец — громкими похвалами по поводу моего стремления стать мракоборцем и моих школьных оценок, домашний эльф семейства Дунброх, отзывающийся на имя Веня, с вежливым поклоном взял мой чемодан и метлу и скрылся с ними в глубине особняка, няня тройняшек по имени Моди причитала по поводу своих подопечных, а сами подопечные встречать меня не вышли, что означало, что меня, скорее всего, ожидает сюрприз. Иначе говоря, осторожность лишней не бывает. Меня поселили к Мериде в спальню на раскладушку. Должна сказать, что раскладушки в семьях богатых магов бывают ничем не хуже дорогущих магловских кроватей... Домовик Веня так же приготовил спальни для Роксены с Фэй и Уилла с Джеком в другом крыле дома. После него по всем трём спальням прошлась Моди с тщательным осмотром, но не нашла ни рыжих дьяволят, ни оставленных ими сюрпризов, ни их тайных ходов. — Она зря старается, — усмехнулась Мерида. — Во-первых, у нас с мальчишками договорённость на это лето, а во-вторых, она всё равно ничего не нашла бы, куда ей. — И какой ценой нам достался мир? — поинтересовалась я, вспоминая рассказы рыжей девушки о её братьях. — Во время вашего пребывания здесь все мои десерты идут им. — А как же ты? — А вы что, не поделитесь? Бросите умирать от недостатка шоколада в крови? Кажется, в этом поколении семейство Дунброх представляют вымогатели. К обеду, в самом деле, прибыли остальные. Камин в специальной каминной комнате (мощно так, да?) озарился зелёным светом и оттуда, стряхивая с золотистых волос остатки летучего пороха, вылезла наша Рапунцель. Кажется, за то время, что мы не виделись, её волосы стали длиннее. Ну, или я просто отвыкла от вида шевелюры столь внушительной длины. Не успели мы обменяться приветствиями, а Веня — утащить чемодан Роксены, как последовала новая вспышка. Из камина вытащился Уилл, но его чемодан зацепился за что-то, и бедолага едва успел спасти положение, прежде чем в камине появился его отец. Надо сказать, что, с учётом габаритов отца Мериды, камин в этом доме был соответствующим, и появившийся там гигантский бородач мог стоять в полный рост. — Стоик! — обрадовался отец Мериды, которого мой мозг наотрез отказывался называть "мистер Дунброх". — Фергус! — с таким же радостным возгласом отец Уилла, к которому мне и вовсе было жутко примерять его нелепую фамилию, вылез из камина. Крайне шумно выражая радость встречи, мужчины скрылись в зале. Миссис Дунброх, которую моя голова вполне была готова называть так, проводила их укоризненным взглядом, а потом, велев Мериде попросить у остальных прощения за её отсутствие, ушла. Мерида кивнула, показывая, что просьбу услышала и осознала, после чего моментально о ней забыла. — Слушай, а как твоего отца зовут? — спросила я Уилла, прикинув, что никакого человека в наши дни мать Стоиком не назовёт. — Он не любит своё имя, — отозвался парень. — А про фамилию я вообще промолчу. Он известен как Стоик Обширный, знаменитый мракоборец. Его даже дома так зовут. На самом деле, у нас в семействе принято брать вместо имени прозвище. Многие поколения великих людей, а фамилия такая глупая. — Так сменили бы, — не поняла я проблемы. — Ну как же, древняя фамилия, — с грустной иронией проговорил Уилл Иккинг. — Впервые была дана хилому мальчишке, который однажды стал великим воином и великим магом. В последних словах я прочла надежду на то, что нечто подобное случится и с ним. "Случится-случится, я тобой займусь", — мысленно заверила я парня. Следующей в камине появилась Фэй Реминис. И, если честно, сначала я даже не узнала её. Куда делать девица в форме Пуффендуя, чем-то напоминающая об Индии? Где та обладательница пышной и довольно длинной (впрочем, рядом с Роксеной все блекнут) чёрной косы, сиреневых глаз и тихого нрава? Нет, индийские черты в её лице всё так же были, только ощутимо усиленные загаром. Кажется, наша Фэй успела побывать на море. И завести крупные переливающиеся на свету разными цветами серёжки. И такой же яркий сарафан. И коротко остричь волосы. В этом новом образе она, со своими активными мимикой и жестикуляцией, стала похожей на какую-то лёгкую, добрую, весёлую фею: ещё немного и взлетит. Пока мы все хлопали глазами, а Веня относил багаж Фэй, из камина вывалилась метла, потом вылетела маленькая перекрашенная под колибри сова, потом выпал чемодан, а потом — Джек Фрост. И это надо было видеть. Наш беловолосый друг уставился на Фэй с полным недоумения, непонимания, невтыкания, неосознания, недохождения и обалдения в целом взглядом, а потом, направив на неё деревянный кончик спешно поднятой с пола метлы, изрёк гениальный вопрос: — Ты кто? Мы с Меридой разразились истеричным хохотом, Фэй робко улыбалась и явно не знала, что сказать и куда себя теперь деть, Уилл, кажется, тоже хотел куда-нибудь сгинуть, а Роксена осторожно подошла к Джеку, положила ему руку на плечо и, наклонив голову, тихо сказала: — Это же Фэй, Фэй Реминис с Пуффендуя. Помнишь? Она твоя подруга. В новом порыве хохота мы с Меридой стукнулись головами и хохот перерос в истеричные всхлипы и попытки не задохнуться. Кажется, мы напугали Веню, пришедшего за багажом Фроста. Потом Мерида показывала нам дом. Фэй тут никогда и не была, а мы всё давно забыли. Честно говоря, я (и, кажется, не только я) всю дорогу смотрела не на дом, а на Джека, который по-прежнему пялился на черноволосую девушку, как на тень отца Гамлета. Хотелось во всю глотку завопить: "ФЭЙ, ХВАТАЙ ТОВАР, ПОКА ОН В ШОКЕ, ЕСЛИ ТОЛЬКО ТЕБЕ ВСЁ ЕЩЁ НУЖЕН ТАКОЙ БАРАН!" В ходе осмотра замка нашлись братья Мериды. Хэмиш, Хьюберт и Харрис сидели на одном из широких подоконников и ели эклеры. Мальчишки проводили всё ещё пребывавшего в состоянии неадеквата Джека взглядами, показавшимися мне не очень хорошими. Обедали вшестером. Детёныши, набив животы эклерами, от супа отказались и куда-то делись, Моди, ругая их на чём свет стоит, устроила поиски по всему особняку, отцы Мериды и Уилла сидели где-то у себя (впрочем, их смех был слышен и так), а миссис Дунброх, улыбнувшись, предоставила нам возможность пообедать в своём кругу и скрылась в неизвестном направлении. — Вышивать пошла, — сообщила Мерида. — Она в последнее время стала много вышивать. Руками, без магии, представляете? Весь оставшийся день мы сидели на улице и говорили обо всём подряд: ни о чём, проще говоря. Фэй поделилась с нами впечатлениями от поездки в Италию, Уилл поведал новые истории о Беззубике, которого, кстати, привёз с собой. Мы с Меридой на пару рассказывали легенды о Шотландии (оказалось, что из отцовского рассказа я запомнила-таки несколько легенд), Роксена слушала с выражением восторга по поводу абсолютно всего на лице, а Джек просто молчал, и лицо его всё ещё поддерживало универсальное выражение "Кто все эти люди и где все мои вещи". Ну, по крайней мере, он уже перестал постоянно пялиться на Фэй. За ужином миссис Дунброх сделала немало удившее нас объявление. — Жаль, мне не удалось предупредить вас заранее, — готова поспорить, она специально не предупредила, — совсем недавно я получила письмо от моей подруги Эллин Лестер. Раз уж у тебя, Мерида, столько гостей, думаю, не будет ничего плохого, если Эллин с Линдой приедут к нам погостить на некоторое время? Насколько я поняла, после того случая с Виктором любви к Линде у Мериды не прибавилось. Опять же, одна я знала, как она помогла нам на самом деле... Проще говоря, восторга эта весть ни у кого не вызвала. А то, что сообщила миссис Дунброх потом, и вовсе вогнало нас в некоторое уныние. — Так же приедет сын сестры Эллин. Хороший милый тихий мальчик, не думаю, что он вас побеспокоит. Позднее мы провели совещание, на котором решили, что кузена Линды мы отдадим братишкам Мериды, даже если он старше, скучать ему не придётся (далее следовало пакостное "хе-хе-хе"). Линда же к нам сама не полезет. Вот и всё. Следующие три дня были одними из лучших дней в моей жизни. Мы несколько раз играли в нечто вроде квиддича двое против двоих: мы с Меридой против Джека с Уиллом. Роксена наотрез отказалась залезать на метлу, а Фэй не вместилась. К нашему негодованию, Джек с Уиллом выигрывали чаще. Пару раз нам встречался Барри Эстер. Первый раз мы наткнулись на него, когда шли смотреть на озеро. Бывший староста школы увидел Фэй, споткнулся и, стараясь не упасть, удержался за ветку дерева. — Кролик, кенгуру или обезьянка? Никак не пойму, — моментально отреагировал Джек. На самом деле, я не скажу, что Фэй в новом облике стала жуть какой красивой, нет. Она как была милашкой, так и осталась. Просто перемены были неожиданными для всех нас, чего тут скрывать. Утром третьего дня, когда мы всей толпой потащились в лавку городка магов за волшебным мороженым, у дверей самой лавки мы наткнулись на парня с рельефными мышцами (и при этом тощего) и чёрными вьющимися локонами на голове. Украшено всё это было горой самомнения. Явно чувствуя себя последним Ловеласом, парень поклонился Мериде, пожелал ей приятного утра и открыл перед ней дверь. После этого случая Мериде пришлось объяснять, что, даже после категорического отказа, те гады, которые приставали к ней зимой (она ещё после рождественских каникул мне жаловалась), решили "всё равно завоевать сердце прекрасной дамы", с чего и начался весь этот цирк. А утро четвёртого дня, дня, когда ожидался приезд Линды, начался для меня с дикого вопля. От неожиданности я чуть не свалилась со своей раскладушки. Мерида — воплощение до смерти напуганного человека — нависла надо мной. Очевидно, она проснулась сильно раньше меня, так как уже была одета в то же зелёное платье, что и в день моего прибытия. Зелёное платье, рыжие волосы, полные ужаса голубые глаза и мертвенно бледное лицо. — А-а-астри-и-ид, — дрожащим голосом пролепетала рыжая девушка, будто не она только что вопила раненной лошадью. Впрочем, стоило мне только подумать так, краска вернулась к лицу Мериды. Моя подруга вцепилась в меня и принялась со всей дури трясти, подвывая дурным голосом. Лицо её уже напоминало свёклу. — Ты. Никогда. Не поверишь. Кто такой. Хороший. Тихий. Милый. Мальчик. Кузен. Линды. НИКОГДА НЕ ПОВЕРИШЬ МНЕ, НИКОГДА-НИКОГДА-НИКОГДА! АААААА ПОЖАЛУЙСТА, ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ НЕПРАВДА! Я вдруг поняла, что, оказывается, вполне можно умереть от многократных ударов головой о подушку. Пытаясь спастись, я свалилась-таки с раскладушки, а Мерида осталась там же, продолжая выть: — НУ ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ! НУ ПОЧЕМУ-У-У! НУ ЗА ЧТО-О-О... ПОЧЕМУ ИМЕННО ВИКТОР ХИ-И-ИЛЛ... Тут настала моя очередь бледнеть, потом краснеть, а потом выть. Заливаясь истеричным смехом я каталась по полу и не хуже Мериды вопила: — ХОРОШИЙ МИЛЫЙ ТИХИЙ МАЛЬЧИК! ХОРОШИЙ МИЛЫЙ ТИХИЙ МАЛЬЧИК! Потом до меня дошла новая истина. — БРАТ! МЕРИДА, ОН ЕЁ ДВОЮРОДНЫЙ БРАТ! Я упущу из рассказа первый день нашего совместного пребывания. Там не было ничего, кроме моего смеха, радости Роксены и Фэй и Виктора, который, кажется, старался спрятаться от нас подальше. Мерида ходила, доказывая нам, что выражение лица "Кто все эти люди и где все мои вещи" действительно является универсальным. Так или иначе, в этот день Виктор и Линда рылись в двух библиотеках особняка, получая одобрительные взгляды миссис Дунброх и её подруги. А за обедом и ужином воздух в столовой напряжённо потрескивал. На следующий день мы с Фэй и Роксеной проводили военный совет по поводу Мериды, а потом, спровадив Фэй и отловив рыжую девушку, обсудили план действий относительно наших мисс Реминис и мистера Фроста. Я тогда ещё думала о том, как круто, что у меня есть Уилл: я могу участвовать во всех заговорах. После второго совещания мы отправились искать Фэй и обнаружили её в библиотеке с Виктором. Мерида попыталась отказаться туда заходить, но я пнула её под колени, после чего наша рыжая подруга буквально ввалилась в полную стеллажей комнату. Серьёзно, без преувеличений ввалилась. От моего удара ноги Мериды подломились, и несчастная растянулась на полу: по пояс в библиотеке, остальное снаружи. Виктор удивлённо на неё посмотрел, а я старалась не заржать, тем самым подписав себе смертный приговор. Второй. Или уже третий? — Фэй, — позвал девушку Уилл, пока Роксена поднимала красную, как помидор, Мериду. — Мы там собирались... — Да-да, конечно, — Фэй с тоской покосилась на стеллажи. — Мерида, ты никогда не говорила, что у вас такая шикарная библиотека! Она направилась к нам и мы начали отходить от дверей, где столпились, перекрыв проход. Не успели. Жёстко прорвавшись сквозь наш живой барьер, впечатав нас в дверную раму и друг в друга, а так же снова отправив гневно взвопившую Мериду в полёт на пол, в библиотеку воровалась Линда. — Я нашла! — возбуждённо сообщила она Виктору. — Точно как она говорила! Я уверена, теперь я точно определю, в каком направлении двигаться! — Несомненно, — усмехнулся Хилл, проследив насмешливым взглядом за вновь поднявшейся на ноги Меридой. Линда посмотрела в том же направлении. — Вы не толпитесь в дверях, тогда и падать будете меньше. — Да-да. Больше не будем, — быстро улыбнувшись, пообещала Фэй, после чего утащила пребывающую в состоянии зависшей магловской техники Мериду прочь из библиотеки. Мы последовали за ними. — И что это было? — спросил Джек. Мы не ответили. На совещаниях мы пришли к выводу, что посвятить в секреты Мериды и Фэй (не оповещая о том их самих) можно Уилла, а вот Джека — ни-ни. Впрочем, тогда мы никого ещё не оповестили. Остаток дня мы провели на улице, подальше от Линды и её милого тихого кузена, однако вечером, когда Джек с Уиллом уже были изгнаны в крыло, куда на это лето поселили гостей мужского пола, Мерида начала рыдать без остановки. Истерика. Фэй с Роксеной остались её успокаивать, а я, понимая, что тут я не помощник, отправилась бесцельно бродить по особняку. К моему немалому удивлению, из библиотеки были слышны голоса. Тихо покравшись туда и заглянув в щель между неплотно закрытыми дверьми, я увидела уютно устроившуюся в кресле лицом ко мне Линду и затылок Виктора, сидящего в кресле напротив неё. Мне показалось, что шатенка заметила меня, но, если так и было, она ничем это не показала. — Ты всё равно намереваешься посвятить этому жизнь? — спросил Хилл. — Почему ты говоришь о моём решении так, будто я принимаю его сейчас, а не приняла много лет назад? — Тебе всего лишь семнадцать. — Я не считаю, что это "всего лишь". Но, раз на то пошло, тебе всего лишь восемнадцать. — Линда, ты видишь, как мало всего известно по этому вопросу. Никому не удалось узнать ничего, кроме... — Никто и не пытался ничего узнать. — И этому должна быть причина. Уверен, ты не первая задаёшься вопросом... — Само собой, уже ведь есть какие-то исследования. — Но их мало. Почему эти люди бросали работу? Может, они понимали, что больше нечего найти? — Но после них кто-то другой находил что-то ещё. Виктор, таких книг несколько, и это уже что-то значит. — Значит, им просто надоедало это бесполезное занятие. Надоест и тебе, так стоит ли... — За тринадцать лет не надоело. — Ты хочешь сказать, что начала в четыре? — Да, тогда я впервые серьёзно задалась этим вопросом. Почему никому нет дела до того, что такое магия? Магия — основа нашего общества, но никто не знает, откуда она. Чем мы отличаемся от маглов? Откуда берутся маглорождённые маги? А сквибы? Если разобраться в этом, возможно, мы сможем стереть эту глупую границу между теми, кто может колдовать, и теми, кому это по какой-то причине не дано. — Даже если так, — Виктор вздохнул, — ты понимаешь, как ничтожно мал шанс успеха? Тебе может жизни не хватить, чтобы... — Ой, братишка, прекрати, — Линда вдруг тихо засмеялась. — Пойми, меня ничто не остановит. Не успею в этой жизни — продолжу в следующей. — С тобой невозможно спорить, сестрёнка, — парень покачал головой. — Особенно, когда спор бессмыслен. Я давно всё решила и ничто, понимаешь, ничто не заставит меня сойти с выбранного мною пути. Даже смерть. Впрочем, умирать я не спешу. Мои исследования безопасны. — Ты ищешь истоки магии в эмоциях. Что если однажды ты решишь тесно пообщаться с психами, и для тебя это плохо кончится? — Даже в родном доме мне на голову может упасть книжный шкаф. Сколько ещё раз мне нужно повторять, что я не отступлюсь? — В мире слишком много упрямых людей. — Не путай упрямство с упорством. У меня второе, первый же диагноз я ставлю тебе. И Мериде тоже, между прочим. И... Прислушиваясь к разговору, я вдруг поймала себя на том, что сейчас ввалюсь в библиотеку не хуже Мериды. Осторожно отступив на шаг назад, я вдруг заметила идущую ко мне по коридору Фэй. Знаками показав, чтобы она вела себя так, будто её тут нет, я, с сожалением оглянувшись на двери библиотеки, подошла к черноволосой девушке. — Мерида тебя зовёт, — тихо сказала она. Ещё раз оглянувшись, я, следом за Фэй, отправилась к нашей больной-умирающей-страдающей подруге. Только потом я вдруг поняла, что можно было оставить Фэй слушать вместо меня. Я так и не поняла, чего больная-умирающая-страдающая Мерида от меня хотела. В конце концов я снова от неё сбежала, вернувшись к библиотеке. Линды уже не было, но Виктор всё так же сидел в кресле спиной ко мне. К моему немалому удивлению, бывший староста Когтеврана тихо бормотал что-то. Послушав это бормотание некоторое время, я начала разбирать слова. — Дура. Глупая упрямая дура. Я мысленно пожалела Линду, а Хилл всё бормотал: — Зачем вообще было это начинать? Не нужно было никого слушать, жил бы себе как жил. А теперь связался с этой... Надо бросить, пока не поздно. Уезжать и всё тут. Но жалко же её. Такая упрямая, такая глупая... Что бы она без меня делала? — в голосе Виктора зазвучали так знакомые мне самовлюблённые нотки. — А ведь даже не знает, насколько я ей в действительности помог. И не только ей. Смотрит на меня, как на врага народа. Тут парень замолчал, быстро поднялся с кресла и шагнул к выходу, а я, опасаясь быть замеченной, поспешила скрыться. Уже потом, засыпая, я вдруг поняла, что в речи Виктора была одна крупная нестыковка. Линда уж явно не смотрит на него, как на врага народа. Что же это выходит, он не про неё?