Чисто по случайности

             За окном ночь и тишина. Впереди дорога, освещенная тусклым светом фар и фонарей. По обеим сторонам мелькают огоньки горящих окон. В каждом из них своя жизнь, своя романтика, свой маленький мирок. И все такие разные, у каждого своя история, свой сценарий жизни, свой сюжет кино. Романтика ночного города таит в себе особую красоту, особую загадку. Огни ночных дорог, тянущиеся длинной вереницей, убегающей куда-то вдаль, так и манят за собою в неизвестность ночной суеты. У ночной романтики есть своя неповторимая загадка, своя притягательность и красота.       Сейчас Денису не до романтики и прекрасного города, а до навигатора, на котором отмечено место прибытия, указанное Мироном до их посадки в машину. Тому, похоже, до романтики или ночного города. Он сидел рядом на переднем сиденье. Ну, как сидел, скорее, полусидел, так как сиденье было опущено, но не до конца, чтобы лучше было видно город из бокового окна. По виду о чём-то задумался или размышлял. Он был настолько тихим, что это напрягало Дениса, который старался не отвлекаться от дороги. По дороге иногда встречались машины, а когда проезжали ещё дальше, так их почти и не было. Навигатор указывал цель почти самой на окраине Лондона. — Почему именно туда мы едем? — начал уточнять. — Что это за место, которое мне должно понравиться? — Не отвлекайся, — буркнул Мирон, глядя в окно. — Но всё же… — Интрига. — Хуига, — нервозно воскликнул Денис. — Мне, блять, как бы страшно. — Страшно ехать в саму жопу города? — оторвался мужчина от созерцания ночного города, поворачивая голову в сторону парня. — Это нет, а то с кем я еду в эту жопу, — на этот раз ответил спокойно, но сжимая пальцами руль. — Да не сцы, я же не страшный, — хитроумно улыбнулся Жид. — Я сомневаюсь, — сомнительно ответил парень, искоса взглянув на того. — Вдруг ты кусаешься. — За жопу точно не укушу, — хмыкнул, не отводя взгляд от Дениса. — Ты и на это способен? — обстановочка начала веселить водителя, что уголки губ чутка побаливали от ниспадающей улыбки. — Ща доязвишься, точно укушу, — на полном серьёзе ответил Мирон. — Хер ты мою пятую точку увидишь, — предупредил. — Ночь длинная, не только её увижу, — шепнул себе под нос мужчина, поворачивая голову в сторону окна. — Что? — Ничего, едь и не отвлекайся. — Это уже меня пугает. На последние слова парня Мирон ничего не ответил. Зачем выкладывать подробности? Лучше всё держать в тайне и до лучшего времени. И это время скоро настанет. По словам Жида «ночь длинная». Ведь правда, у них вся ночь впереди, чтобы начать или закончить «историю». Поговорить, увидеть (пятую точку, например) или даже потрогать (кусай и ставь засосы, лучший вариант). Взглянув на аппарат, Денис мысленно радовался и переживал за то, что они практически подъезжают к месту, и то, что бензина на обратный путь нет. «Нахуй я сюда ехал? Весь бензин истратил», — мысленно дал себе пинка парень. Навигатор показал, что им осталось завернуть, и финиш. Василенко так и сделал, зарулил в арку и припарковался. За окном машины виднелась десятиэтажка. Походу старая, так как стены были обшарпаны и в некоторых местах были нарисованы граффити. Окна тоже не отличались новизной, по их виду было заметно, что через них ветер мог запросто попасть внутрь. — Приехали, остановка Большие петушки, — старался разрядить обстановку, хоть и было немного страшно. — Если бы, — произнёс Мирон, выходя из машины, держа в руках чёрный партомонет. Парень молча последовал примеру мужчины, выйдя из машины, он напоследок взглянул внутрь салона, – ничего ли не забыл: мобильный при себе, маленький кошелек в заднем кармане. Точно, он же не заплатил за напитки, а в залог остались только парни, хотя, может они тоже смотались. Закрыв двери электрическим ключом, Денис развернулся на пятках и только хотел напомнить Мирону про клуб, как тот уже подошёл к неизвестному подъезду. — Чёрт, — ругнулся парень, переходя с шага на бег, чтобы догнать мужчину. Тот лишь со спокойным видом набрал какой-то номер на домофоне, и дверь тут же открылась. Отворив ржавую дверь, Мирон, не пропуская Дениса, вошёл первым в здание. Ибо нефиг вперёд батьки лезть (батя в здании, бэнг-бэнг). Да и парень не девушка, чтобы пропускать.       Внутри здания было так же, как изнутри. Стены обшарпанные, запах сырости, под ногами маленькие камушки из-за разбитого паркета. Радовало только одно – в подъезде горела лампочка. Ну, почти горела. Перегорала, так лучше. — Это то место, которое ты мне хотел показать? — бросил в след Окси, поднимающемуся по лестнице. — Скоро будем на месте, — заявил тот. — А лифт тут есть? — повертел парень головой по сторонам в поисках помощника. — Нет, — подал голос Мирон, который уже поднялся на второй этаж. — Мой злейший враг, — отчаянно начал Денис и ненавистно закончил. — Лестница. — Давай шустрее, — поторапливал низкий голос наверху. — Блять, — быстро поднимался парень, догоняя другого. — Не блякай мне тут. — А то что? — парень почти догнал мужчину, но тот перешагивал через одну ступеньку. — Бабулёк разбудим? — Нет, мертвецов, — сарказм так и блещет из уст Жида. — Очень смешно. Сейчас реально Денису не до смеха, так как он немного побаивался, и из-за этого тело трясло и ноги подкашивались. Многим было бы страшно, если бы вас привели в незнакомое старое место, да и тот, кого вы считали недругом. Недруг был тогда, когда на баттле участвовал, но сейчас парню было похрен на того. Василенко перестал язвить (не совсем), цепляться за мелочи, подкалывать за то, что не нужно, бросать вызовы, которые до добра не довели. Он повзрослел, поумнел, что даже рэп-игру отложил на второй план. И старался не влезать в неё, хоть очень-то и хотелось. В многих глазах он превратился в взрослого, не был тем дерзким мальчиком, который был раньше, но в одних глазах он так и остался. Мирон привык видеть его плохишом и мелким, что не замечает взрослые повадки пацана. — Здесь, — мужчина остановился на девятом этаже около двери без номера. — Чья это квартира? — заглянул через плечо впереди стоящего. Любит же Мирон не отвечать на важные слова. Любит помучить Дениса, а ведь тот переживает и сгорает от любопытства. Ему очень интересно, что за место, которое должно понравится, но пока что это место не особо впечатлило. Мёртвая тишина, слабый свет лампочек, сырость, душно, хоть оба лёгко одеты, да тут вообще херово жить, если кто и живет. Не жильё, а кладбище.. Только запаха мертвяков не хватает.. Вроде нет, но вот привидения… это уже спорно.       Федоров открыл портмоне и достал из него ржавый ключ, который вставил в замковую скважину и повертел ним три раза влево, тем самым отворяя дверь. Она с лёгкостью открылась, но с неприятным скрипом. Внутри было темно, прохладно и не так душно, по сравнению с подъездом. Кажется, что в квартире гулял ветер, который пробрался внутрь из открытой форточки или даже окна. Мирон, наконец, вошёл в помещение, поворачивая голову в сторону Дениса, чтобы тот последовал за ним, а не топтался на месте, дрожа всем телом. Тот ещё немного помял под ногами камушки и зашёл, сразу подвигаясь к мужчине ближе, так как не хотел задеть что-то важное. Ебанётся это что-то важное, а потом его ебанут об что-то важное. Не дай Бог, об стену. — Срань Господня, забыл форточку вчера закрыть, — выдал Мирон, отходя в сторону и рыская рукой, наверное, включатель. — Ты тут бывал? — удивлённо спросил Денис, закрывая дверь за собой. — Ты тоже, — заявил мужчина, включая свет, который тут же ударил по глазам. — В смысле? — прикрыл глаза ладонью, чтобы не так сильно резало зрачки. — Не узнаешь? — быстро стянул обувь мужчина и направился в сторону, кажется, кухни. — Хотя, последний раз ты тут был в 2010 году.       Мирон кинул партомонет на ближнюю тумбочку и развернулся влево, прошёл пять шагов, затем завернул направо, пропадая в темной кухне. Там включил свет, затем послышался скрип деревянной форточки. Сам парень остался стоять столбом на пороге, благо на черном коврике. Ему параллельно, куда ушёл Мирон, он не слышал, что вытворяет тот, так как уши были заложены. Улетел он в мир мыслей.       Задумался он над словами Окси. С какого хрена он тут был? Обстановка не знакомая, может из-за того, что его не было тут с 2010 года. Что вообще он помнит с того года? Абсолютно ничего, хотя что-то всплывает. В том году он закончил школу. Сука, двенадцать лет, в школе. Ебаное государство, которое решило продлить обучение, чтобы ученикам легче было сдавать экзамены. Спасибо за «счастливое» времяпровождение в училище. Что же ещё было в этом году? Окончил школу, выпускной, попытка поступить в учебное заведение в Англии, которое закончилось тем, что Денис постоял на пороге, развернулся и ушёл. Так, Англия? В ней Лондон? Денис, да ты великий географ. Не зря учителя рисовали в журнале тебе пятёрки. Сейчас не о нарисованных пятёрках, а о чёртовой Англии. Раз он пытался поступить в училище, значит, был в этой квартире, по мнению Мирона. Но для чего и почему? — Чай предлагать не буду, но есть покрепче его, — послышался баритонный голос с кухни. — Джин, водка, виски, коньяк. Блять, Евстигнеев, просил еду принести, а не бухло. Пока мужчина ругал друга, бренча бутылками, Денис так и стоял на месте. Звуки, исходящие из другой комнаты пролетали мимо ушей. Он всё ещё размышлял о прошлом, не слушал чужой голос, так как его мысли занимали первое место. Отвечать на вопрос не стал, хоть и уловил его, сейчас отвечает на свои вопросы, смешанные в голове. — Мелочь? — мелькнула лысая голова из-за угла.       Теперь мелочь копирует «большого» – не отвечает на вопросы и важные слова. Смотрит на стену, находящуюся напротив. Какая она красивая, черт возьми. Особенно фиолетовые обои, которые в некоторых местах исцарапались, даже чуть порвались. Приятный цвет, любимый у Дениса. Помнится, когда он наплевал на мнение Мирона и купил их. В смысле, блять, наплевал и купил? Погодите, так, картинка идёт. Олегович, не отвлекайся, флэшбэк идёт. — Мелкий! — щёлкнул пальцами перед парнем, отрывая из рук дежавю. — Эти обои, — задумано прошептал тот. — Хуёвый цвет, но не для тебя, — произнёс Окси. — Не цвет, — замотал головой, затем заявил серьёзным голосом: — Вообще-то нормальный цвет. — Пиздатый! — воскликнул. — Просил тебя выбрать нормальные обои, но нет же. — Меня просил? — До тебя всё ещё не дошло? — Я их покупал? — правильно, Денис, вопрос на вопрос, так быстрее дойдёт. — Я покупал, а ты их выбирал, — поправил мужчина, скрещивая руки на груди. Земля вызывает Василенко, ускакавшего в мир под названием Флэшбэк. И его походу снова придётся вытаскивать оттуда. Раз он выбирал, то он был в компашке Мирона. Гениально, будущий Шерлок! По-моему, это уже поняли по квартире. Значит, Денис не просто находился в кругу и квартире Окси, но и временно проживал здесь, так как ему некуда было завалиться в 2010, родственников не находилось. — Ты всё забыл? — приподнял бровь. — Нет, это всё алкоголь, — быстро заявил парень. Гениально, ебаный Шерлок! Так вы ещё и пиздите хорошо, – в тебе всего бокал вина с водкой. Прям разнёсло вас, сударь, с этого коктейля. Стоишь, как стёклышко, ну, ладно, ноги дрожат, но это из-за холода. — Сейчас вспомнишь.       Мирон медленно стал подходить к парнишке, который отходил назад, – отступал, не хотел проигрывать. Но в какой битве хоть? Путь к отступлению перегородился дверью, в которую врезались лопатки. Денис прижался плотно к почти закрытой двери, над ним навис мужчина, который уперся об неё левой рукой около головы парня, а второй вставил ключ и перевернул вправо, три раза, тем самым закрывая полностью, затем кинул ключик в противоположную сторону от кухни. После откинутого ключа та самая рука переместилась на чужой подбородок, приподнимая голову. Теперь они одни, никто не помешает, никакая визгливая девчонка, просящая автограф. Здесь ничто не могло и потревожить их. Глаза в глаза, мутно синие доминирующие над тёмным шоколадом. Маленькое расстояние, почти сокращенное для того самого поцелуя, который должен был случиться час назад. В голове парня мысли смешались, уши заложило, но он почему-то всё ещё слышал чужое дыхание, смешанное собственным сердцебиением. Дрожащие ноги превратились в ватные, но благо, что была опора – дверь и чужие длинные пальцы, держащие подбородок. Волнение пропало, он не боялся дальнейших действий со своей стороны и мужчины, который по выражению лица вообще не знал, что за слово «волнение». И правда, Мирон твёрдо стоял на ногах, левая упирающая рука была так, для вида, но также она преграждала путь к отступлению, а вот другая так и нарывалась дернуть милое личико на себя. Чёртово расстояние, наконец, сократилось. Это сделал сам Денис, не отлипая от двери, только дергая головою ближе к чужим губам. Ему надоело ждать действия со стороны Мирона. Лучше самому действовать, чем ожидать «с моря погоды». И вот он касается своими чуть дрожащими губами чужих, таких горячих и мягких с виду. — А за попу кусать будешь? — шепнул прямо в губы Денис. — Не только её, — растянулись мягкие губы в улыбке.       Тишина, но не гробовая, а как все называют «романтическая тишина». Мирон не стал начинать первым поцелуй, он оставил это для Дениса. Пусть хоть в этом будет первым. И этот первый без раздумий коснулся мягких и таких желанных губ, не закрывая глаза. Не отводил взгляда, смотрел в упор, хотел запомнить тёплые глаза Оксимирона, ведь это большая редкость видеть их такими. Да и правда, а когда-то эти глаза смотрели на него также. Только в прошлом он не верил в любовь, откладывал её на потом, и зря, ведь голубизна глаз согревала душу парня. И сейчас греющие глаза медленно закрываются, не из-за того, что Мирону не хочется видеть, кто его целует, а из-за того, что лучше целоваться с закрытыми очами, так лучше. Люди привыкли целоваться с закрытыми глазами. Редкость увидеть исключения, но это как-то дико. Лёгкое мимолётное прикосновение, и ничего больше. Денис медленно отстраняется, не хочет быть отторгнутым, лучше самому отступить, чем потом стыдиться своих действий. Но Мирон мешает ему это сделать. Правая рука мужчины начала действовать, дёрнула за подбородок вперёд, а зубы Окси прикусили его нижнюю губу, тем самым притягивая ещё ближе. Опустил обветренные губы, перемещаясь к желаемому и вновь впившись в губы своими, приоткрывая их, чтобы язык мог проникнуть внутрь. Руки парня легли на вздымающуюся грудь напротив, сгребая черную ткань в кулак, притягивая ближе. Когда мужчина повиновался, кулаки разжались и переместились на его шею, одна легла даже на затылок, чтобы углубить поцелуй. Наплевал и перешел на решительные действия. Хозяин в квартире, так в действиях тоже будет. Он стал хозяйничать во рту, проходился языком по коронкам верхних зубов, переходя на небо, легонько щекоча его, затем переплетался с чужим неуязвимым языком, который тоже пытался проникнуть в его рот. Оторвавшись, наконец, от податливых губ парнишки, напоследок укусил за нижнюю губу и перешел на смуглую шею, мокро поцеловав и проводя языком по оставшемуся следу. Рука опустилась вслед за губами, ложась на рёбра и чуть сжимая их. От таких действий тело Дениса бросило в мелкую дрожь, но он не остался без дела: правая рука блуждала по широкой спине, а вторая закинулась назад к татуированной руке, всё ещё упирающейся о дверь. Накрыл ладонью кисть, закрывая тату «колесо Фортуны» и переплетаясь пальцами. Хоть было неудобно, но это придавало парню уверенность, что мужчина не оттолкнет и не отстранится. Парнишка нежился в чужих руках, тем самым запрокинул голову к верху, открывая большой простор для мокрых поцелуев и дразнящего языка. Опрокинул, стукнувшись затылком о железяку и издав гортанный стон, вылетевший не из-за ушиба, а полученного возбуждения. Оно пришло так внезапно из-за каких-то простых прикосновений мужчины, блуждающего по просторам шеи. А его правая рука давно опустилась на поясницу Дениса, отрывая от холодной поверхности и притягивая к своему горячему телу. Тот отцепился от руки, перемещая её на щеку Мирона, чтобы оторвать его отдела и занять более занятным. Возобновив поцелуй, который превратился не в такой нежный и медленный, как первый, а в более грубый и быстрый, сокращающий воздух у обоих в лёгких. Каждый пытался перехватить инициативу на себя, но в этой игре никто проигравшим не оставался. Конец идиллии, прекращаем церемониться, переходим к сладкому. На этот раз Мирон отступает, но вместе с Денисом, обняв того свободной рукой за плечи. Теперь он прижат парнишкой к херовым обоям, но перехватывает инициативу: опускает обе руки на бёдра Дениса, сжимает их, разводя своим коленом, и дергает на себя, прихватывая на ручки. Чужие ноги обхватились сзади за лодыжки, чтобы не съехать. Запрыгнул Денис со стоном, простонав прямо в поцелуй, затем замолк и перешел на скулёж смешанными тихими стонами. Крепкие руки так и остались на упругой попе, мня её через тонкую ткань джинс, а своими руками парень обхватил шею Мирона, находя в ней поддержку.       Долго стоять Фёдоров не стал, хоть упирался спиной об фиолетовую стену, дернул Василенко к верху, тем самым сжимая его мягкую попу, он направился в сторону темноты. Они так и не отлипли друг от друга, продолжали целоваться, сминать губы и кусать до крови, но тут же слизывая её, придавая поцелую металлический вкус. — Скрипучая кровать всё ещё осталась? — отлип от губ мужчины, чтобы задать вопрос. — Я её уделал, — нежно ответил тот, возобновляя поцелуй. — Проверим, — усмехнулся в поцелуй. Зашли в темную комнату, немного освещенную от света фонарей из окна, прошли ещё немного и перевернулись влево, сделав шаг, и вот на месте – кровать. Встав одним коленом на мягкую кровать, затем вторым, не отпуская парнишку из рук и только сильнее прижимая к своему телу, Мирон медленно стал ложиться на кровать. Но как только спина Дениса коснулась простыни, произошел резкий скрип дерева. — Уделал он, — захихикал в поцелуй. — Ты хоть в чём-то хорош кроме рэпа? — В рэпе я буду получше тебя, — хмыкнул Мирон. — Вот не начинай, а. Денис привстал на один локоть, а другую ладонь положил на грудь мужчины. Этим он чуть отстранил от себя, но ноги всё ещё покоились за спиной Мирона, со скрещенными лодыжками. Тот, в свою очередь, сидя на коленях, убрал руки с мягких мест и переместил их на бёдра, незаметно поглаживая их. — А я и не начинал. Фёдоров приблизился к слегка покрасневшему лицу парнишки, рассматривая тёмные, а точнее черные из-за темноты, глаза напротив. Василенко хотел отвернуться, так как было не по себе от такого пристального взгляда, но он этого не сделал. Почему? В начале, около двери, когда целовались не прикрывал глаза, запоминал, вспоминал эти тёплые синие глаза, а сейчас не может смотреть, хоть и темно. Денис, блять, разберись в себе. — Да ёптиль, — со словом Мирона в пару произошел звон бутылок. Мужчина приблизился к парню не только для того, чтобы продолжить начатые интимные действия, но и чтоб включить светильник, находящийся сзади на тумбочке. Но, похоже, какому-то ебанутому пришло в голову поставить недопитую бутылку алкоголя на тумбочку. Включив, наконец, свет и взяв с тумбочки упавшую бутылку виски, Мирон, не отрывая взгляд от карих, потряс бутыль в руках, проверяя сколько осталось. В стекляшке было меньше половины, но этого хватит, чтобы прополоскать горло и разогнать мысли в голове обоим. — Будешь? — кивнул на бутылку, но взгляд так и не оторвал. — Нет, — мотнул головой парнишка. — Я хочу всё запомнить. — Всё, что мы любим секс и виски? — произнёс вслух строчки из песни. — Наркотики, а не виски, всё, что мы любим – секс, наркотики... — поправил мужчину, улыбаясь одним уголком губ. — Really? — Yes, — от неудобства, парень опустился на скрипучую кровать, а ладонь, покоившуюся на груди мужчины, переместил на ворот футболки и одним указательным пальцем потянул на себя. — Let`s start with the first one. И они начали, а точнее продолжили начатое. Зачем останавливаться на полпути, если потом будут жалеть, что не продолжили? Мирон опустил, но не лёг на парнишку, а только удобнее устроился между его ног и прижался своим пахом к другому. Слившись в медленном поцелуе, мужчина приметил, что у оппонента затвердело в штанах. — Так быстро, а я то думал, что придётся поднапрячься и надрачивать на сухую, — как бы намёкнул на полувставший член. — Завали ебальник, — поняв намёк, парень выхватил бутылку из чужих рук, открыл её одним движением, глотнув двумя большими глотками, а третий оставил для того, чтобы придать ещё одному новому поцелую горький вкус. — А говорил, что хочешь запомнить, — освобожденные руки переместились к низу рубашки Дениса, быстро расстегивая её. — Я этот позор никогда не запомню, — выпалил Денис, закрывая виски и отбрасывая за голову. — Будешь стыдиться? — задал вопрос, но не остановился в действиях, так что с рубашкой он закончил. Если Василенко ответит согласием, то Фёдоров всё равно не остановиться. Он не такой, чтобы играть в чужие игры. Слушать капризы тех, а кто хочет большего. Много девушек с таким характером повидал и с каждой он вёл одну игру. Начать общение, довести до кровати, перепихнуться, слушая при этом стоны со словами «Мирон, я хочу большего», но этого «большего» он им не дает. Все бабы хотят быть с ним из-за его знаменитой фигуры в рэпе. Неужели с Денисом будет также? Одна ночь, и делай вывод, что ничего и не было. — Буду стыдиться, что не поебался с тобою раньше, — куснув нижнюю губу Мирона, влился в поцелуй и стал стягивать черную футболку с того. — Дрочил небось на меня? — разомкнул поцелуй для того, чтобы с него стянули ненужную тряпку, а затем снова припал к губам. — Ага, с 2009 по 2015 год, — выдохнул парень. — После 2015 года я тебя не возбуждал? — Ты в том году полностью удовлетворил меня морально, — ответил Денис, целуя щеку и покусывая губы мужчины. — Что мне этого хватило. — Предлагал мне Саня пиздовать в туалет и ебать тебя во все щели, — теперь очередь Мирона кусать губы парнишки, затем вовлекать в глубокий поцелуй. — Зря не послушался, — усмехнулся перед поцелуем.       Теперь Мирон полностью опустился на обнаженного Дениса, перемещая левую руку на талию, медленно скользя по гладкой коже и грубо надавливая пальцами в некоторых местах, а вторую опустила на ширинку парня и стал грубо натирать. Эта грубость заставляла Василенко дергаться и елозить задницей на кровати, так как жесткая ткань больно натирала пах. Но эта грубость не только не радовала парня, но тем самым каким-то образом возбуждала настолько, что его член уже стоял колом, а по спине бегали мурашки. Парень не знал, куда деть руки, хотел схватить за голову, но волос нет, за плечи — неудобно, со спины соскальзывают, и он решил переместить одну руку на ягодицу Мирона, сжимая её, а вторую на чужой ремень, пытаясь, справиться с ним. Мирону пришлось оторваться от паха и перехватить за запястье руку, которая была не на месте, и закинуть её за голову парнишки, а другая рука с поясницы юркнула в штаны парня, приходясь по голой коже между ложбинок и перемещаясь на одну сторону. Зачем торопить события, если можно поиграть подольше?       Медленно сминая губы и исследуя чужой рот, Мирон крепко держал Дениса за запястье, а другой рукой поглаживал ягодицу, чуть приспуская чёрные джинсы, чтобы просторнее было. Благо, что он не надел ремень, как Мирон. Да, с ремнём Денис так и не справился, – руки дрожали и лишь цеплялись пальцами за пряжку. Было также неудобно просовывать руку между прижатыми телами. Эти безрезультативные действия мужчина заметил, но на помощь так и не пришёл. Подождет, не всё так сразу. Нужно немного помучить малыша. И мученье настало. Рука крепко сжала мягкую кожу, затем огладила ягодицу и вынырнула из штанов. Денис хотел только выдохнуть в рот Мирона, но это произошло свободно, так как тот тут же оторвался от покрасневших из-за долгих и грубых терзаний губ, оставляя дорожку слюны между их уст. Затем он переместился на шею парнишки, покрывая мокрыми поцелуями, чуть прикусывая и присасывая кожу, через пару минут появятся засосы, но сейчас лишь заметное покраснение. Оставляя шею в покое, продолжил путь прикусываниями мягкой кожи до пупка. Денис, закинув голову назад, часто дышал, но не стонал, так как полного удовольствия он ещё не получал, хоть малейшие прикосновения обветренных губ заводили его так, что внизу живота приятно оседало. Свои руки он всё-таки положил на плечи мужчины, немного надавливая на них, чтобы тот приспустился к нужному месту. Тот в свою очередь приспустился практически к нужному, но остановился у пояса приспущенных штанов. Притронулся губами и провел короткими ногтями до оголённой кожи около края ткани: от таких действий парнишка резко втянул живот. Было немного щекотно, но также и приятно, что Мирон уловил тихий скулёж. Ухмыльнувшись, мужчина сжал с обеих сторон бедровые косточки парня и дёрнул его тело вниз так, чтобы их лица были напротив друг друга, а сам устраивался поудобнее между разведённых ног. — Губёнку закати, — выдал Мирон, рассматривая расстроенную мордашку напротив. — Я тебе не буду отсасывать. Ответ со стороны Дениса пришел моментально. Он сжал широкие плечи, а затем толкнул Мирона на другую половину кровати и сам переместился, а точнее сел верхом на бедра опрокинутого. Он решил повторить действия того, но уже с прибавлением рук, которые расправлялись с ремнём и ширинкой, чтобы, приспустившись ниже к штанам, всё было наготове. Кстати, о готовности, Фёдорову это, конечно, нравилось, но не так много приносило удовольствия. Мирону хотелось большего и кое-кто ему это даст. Василенко, дойдя дорожкой поцелуев до того места, где минуту назад оторвался его оппонент, и немного подождав, он приспустил штаны вместе с нижним бёльём, тем самым оголяя лобок, парнишка прошелся носом по нему и прильнул языком к основанию члена. Тихо выдохнув, Мирон ещё немного приспустил свои штаны, давая больше простора и выпуская член из ненужных тряпок. Денис же не стал мельтешить и моментально прильнул к паху, затем провел языком по уже привставшему члену, при этом слизывая выступившую капельку смазки. Он обхватил губами головку, сначала нежно, потом чуть глубже начал всасывать её в рот. И, наконец, парнишка уловил первый сбой в дыхании такого спокойного и сильного, такого вожделеющего владеть им. Денис не считал унижением и противным отсасывать, хоть это у него первый раз, он понимал, какую власть он имеет над Мироном. Ведь тот сбивчиво дышал, хватаясь татуированными руками за волосы парня, тем самым насаживая глубже, но тот продолжал свою игру, не давая власти над собой. Он привычным движением обвёл языком головку, немного лаская уздечку, легонько щекоча, и снова отправил в рот, набухающий все сильнее член. В этот момент Денис отключился от мира, закрыв глаза, не видя перед собой ничего, хоть тусклый свет светильника освещал интимное занятие. Для него остается только одно — он и член. Мужчина, его лицо, его глаза или слова, пожалуй, не так уж важны — он может вообще молчать. Парнишка хотел слышать лишь его громкое дыхание, сбивающееся, глотками вступающейся слюны. Денис принимает, что медленными, но глубокими насаживаниями, он доводит Мирона до экстаза, что тот даже помогал насаживаться на свой член. Каждый раз Денис предотвращал рвотный рефлекс, так как головка члена с каждым насаживанием упиралась в надгортанник. Он как можно дольше держал член во рту, но старался глубже не брать, но Мирон этого не позволял. Надавливал на затылок, чтобы удовлетворить свои потребности. Но спустя ещё несколько движений в рот парнишки, подсунул ногу между разведённых ног, и тыльная сторона стопы уперлась в пах, пару раз грубо пройдясь вверх вниз, а затем упёрлась и медленно потянула расслабленное тело вверх. Рука, покоившаяся на голове Дениса, сжала тёмные пряди и стала помогать подтягивать, отрывая того от столь увлекательного для него занятия. — Когда успел научиться так хорошо отсасывать, а, пидр? — спросил Мирон, когда чужое лицо было напротив его. — Постоянно ем фруктовый лёд, — ответил Денис, соблазнительно облизывая смазку с покрасневших губ. — Но мой член будет получше, — усмехнулся, опаляя дыханием и так болевшие губы. — Он не тает, как мороженое. — Только кто-то другой таял, — язвительно поддержал парнишка, притягиваясь за поцелуем, но он не случился. Фёдоров дёрнул головой в сторону, не давая себя поцеловать. Нет, не просто не хотел целоваться, а по привычке. Когда ему девы отсасывали, он потом не дотрагивался до их губ, не пробовал свой вкус, считал противным, хоть сам таял, когда умелый рот и язык играли с его гениталиям. — Что, блять, со шлюхами не сосёмся? — огрызнулся Денис. Его выбесила такая реакция. Он впервые сделал минет своему же полу, да так, что сам спец в этом может только позавидовать. Сосал так, чтобы другой получал кайф, и тот получил, но, блять, даже спасибо, сука, не сказал. Морду отвернул просто. — Ну, раз ты блядина, — ухмыльнулся тот, резко опрокидывая парня лицом на другую половину кровати. — Тогда работай дальше. — Иди на хуй, — пугливо заявил Денис, попытался подняться, но ему не дали. На поясницу легла ладонь и грубо надавила так, что пришлось выгнуться в спине, прижаться всем телом к простыне. Мирон же, вдавливая того в матрац, устроился между ног и наконец, стянул джинсы вместе с бельём с парня до подколен, своим коленом вступая на стянутую одежду. Затем он переместил руку под Василенко, обвивая живот и поднимая тело, тем самым ставя того на четвереньки. — Отпусти, сука! — крикнул Денис, в попытках вырваться, но рука, обвившая его талию и чужое колено, держащее его за одежду, не давали вырваться. — Я, блять, не собираюсь бросать начатое, — рыкнул Мирон в самое ухо парнишки. — А понежнее не можешь? — процедил сквозь зубы, смотря на свои руки, которые сжимали простынь. — Чтобы кончить, мне нужны плётки, японки и тентакли, — процитировал строчки из своего трека. — Sorry, забыл захватить из машины их. — Значится, ремень, Дениска и мой член, — с намёком шепнул мужчина, прижимаясь своим телом к другому. — Чего.. — не успел договорить фразу, как тут же его руки заломили назад, что лицом упал на кровать. Мирон вытащил свой ремень из петель и обмотал им заломаные руки парнишки, закрепляя железной пряжкой. Кожаный ремень больно натирал запястья, когда жертва пыталась освободить руки. — Будь паинькой, — ехидно прозвучало в голосе мужчины, дернувшего парня к себе ближе за ремень. Пододвинув к себе лежащего, Мирон чувствовал и видел при свете тусклого светильника, как Денис напрягся и чуть дрожал. Можно даже было уловить сбившееся дыхание. Денису было не по себе от такого Оксимирона. Да, он замечал в его поведении нотки агрессии и власти, но чтоб тот овладел им, никогда. Только на Версусе он морально над ним возвысился и прилюдно в моральной форме выебал его, а теперь что? Без прелюдий выебет в физической форме. Он стремился к этому, но не хотел, чтобы как шлюху. — Я хочу слышать твой голос, — прошептал в ухо, прижавшийся к дрожащей тушке Фёдоров. Василенко без каких-либо запросов и так подал голос, когда между ложбинок упёрся член, а в правую часть шеи присосались. Фёдоров оставлял на каждом участке шеи короткие поцелуи, покрывая уже выступившие бордовые с оттенком фиолетового цвета метки, которые пройдут не скоро. С шеи медленно поднимался к уху, прикусывая мочку уха, обводя языком ушную раковину и переходя за ухо, изучая там слабые участки. Но не это вызывало тихий скулёж из рта парнишки, а то, как чужой член тёрся между его ягодиц и иногда толкался в анус. — Мир-о-о-он, — проскулил он, цепляясь и царапая чужой живот. Неудобно, когда руки связаны сзади, а так хочется схватить и притянуть ближе, но не выходит. Благо, что тот сам притянулся ближе, хотя куда уж ближе, только сильнее прижимаясь к телу. Мирон потянулся вперёд за вискарём, лежащем на крае кровати. Взяв бутылку, он отлип от шеи и выпрямился, затем открыл зубами пробку, так как вторая рука лежала, скорее всего, сжимала мягкую задницу Василенко, тем самым, чтобы тот не опускал свою пятую точку. Сделал пару глотков и опустошил содержимое так, что немного осталось на донышке. И эти остатки он вылил на свой член, а большую часть между ягодиц парня, затем, растерев алкоголь по стволу, он приступил подготавливать партнёра. Никогда не приходилось подготавливать кого-то, всегда всё сразу у Оксимирона было, но не на этот раз. Он не хочет сделать парнишке больно. Итак когда-то сделал, но физически не может. Только не сейчас. — Денис, — прошептал в ухо и приступил снова обследовать шею.       Не стал медленно мучить, сразу вставил два пальца, чуть толкаясь внутрь, а затем прибавил третий, но с прибавкой Денис выгнулся в спине и дёрнулся вверх. Встал на колени, благо, что ноги не разъезжались, хоть штаны были сняты. И когда Мирон успел это сделать? Он упёрся спиной к груди мужчины, который обхватил его свободной рукой поперёк груди. Денис стал подмахивать бёдрами, глубже насаживаясь, чтобы пальцы проходили дальше до нужной точки. — Блядство, — прервал такую романтику, но пальцы всё ещё играли внутри. — Забыл презики в кошельке. — Ты что, СПИДом болен? — поддержал прерванную романтику. — Ах, ты ж, блядь, — оскалился Мирон, прибавляя темп. — Не блядь, а полюбил и да-а-ам, — простонал последнее слово, так как из-за быстрого темпа и касаний к нужной точке внутри. — Ничем, блять, я не болен, — ухмыляясь своему достижению, ответил тот. — Так войди так, — еле дыша, выдохнул Денис. — Ты ещё не готов. — Да заебался готовиться, — оттолкнул спиной того, чтобы развернуться лицом. — Лягь, я сам сделаю, чтобы так сильно больно не было. — А стыдиться не будешь? –ухмыльнулся у самых губ парня. — Мы уже говорили об этом, — склонил голову тот, глядя на растянутые в ухмылке пухлые губы. Так хотелось дотронуться до них. — Уверен? — Да, ложись теперь, — в приказном тоне воскликнул Денис. Со стороны парня это не считалось приказом, так как с завязанными руками и без штанов, как-то он на командира не похож, но Мирон повиновался, лишь усмехнувшись. Как только он опустился на кровать, скрестив руки и сунув под голову, стал ждать действий со стороны партнёра. Тот же, подождав немного, перекинул ногу через лежащее тело и чуть присел, чтобы взять в руки член Мирона, и стал надрачивать. — У тебя есть хотя бы крем? — прикусил нижнюю губу Денис.       Мирон закинул одну руку, порыскав снова на тумбочке, где стоит светильник, то, что нужно. На слепую найдя то, что похоже, он притянул его на себя. На упаковке было написано «крем для лица». Охра частенько таким пользуется, так как после масок зверя и чёрного красителя болело лицо. Открыв крем, Фёдоров завёл руку назад вместе с тюбиком и выдавил прямо на пальцы парня, немного попадая на свой член. Затем закрыл и отбросил на пол, а парнишка, получив то, что просил, повторил прошлые действия. На этот раз лучше дрочить, чем на сухую. Пока умелые ручки играли, шаловливые синие глаза любовались чудесной картиной. Положение мужчины в лежачей позе позволяло ему увидеть всего парня: его лицо, его грудь, его член, его ягодицы и самое главное – как в него входит его член. Парень постепенно насаживался, помогая пальцами, тем самым направляя, хоть было неудобно со связанными руками. Зато он знал, под каким углом, в каком темпе и насколько глубоко должен входить член для получения максимального наслаждения. Такое сладкое чувство власти над мужчиной и его удовольствием для Дениса очень сильно заводит. Расслабленный Мирон позволил себе полностью сосредоточиться на своих ощущениях и переживаниях, что приводило к более сильному возбуждению. Зажатые мышцы партнёра не позволяли оргазму раскрыться в полной мере. Но это совсем не говорило о том, что мужчина должен лежать неподвижно как бревно. Он осуществлял встречные движения тазом, что, кстати, очень нравилось парню. Свободные руки мужчины без дела не лежали под головой. Ими он ласкал грудь Дениса, дополнительно мастурбировал член и иногда мял ягодицы. В общем, делал всё то, что ему захочется, что возбуждает его и партнёра. И каждый стонал в унисон, но голос младшего покрывал старшего. Пока Денис владел ситуацией, Мирон решил расстегнуть ремень и дать свободу рукам, которые сразу же легли на грудь его. «Власть кончилась, пора сменить предводителя». После освобождения рук мужчина решил поменяться местами, а точнее перевернуться и поддеть парнишку под себя. — Хватит, наскакался, — выдохнул он. — А как же всё лучшее детям? — задал вопрос с надутыми губками. — Надо меру знать. Теперь Мирон владел ситуацией, а Денис мог расслабиться и получать удовольствие. С каждым новым толчком мужчина увеличивал темп до максимума. Парень обвил шею, тем самым приблизив лицо напротив поближе, так, что готов был слиться в поцелуе, но вспомнил, что нельзя. Смотря в тёмно-карие глаза, Мирон уловил это желание и позволил себе сказать «льзя». И Денис получил свой приз: глубокий, но такой долгожданный поцелуй, который заглушил его стоны. Мужчина начал чувствовать, что уже почти достигает состояния полного блаженства, он стал быстрее и глубже входить в партнёра. Но тот почувствовал кульминацию первым. Обняв покрепче, Денис оторвался от губ и гортанно простонал, кончил. Вслед за ним и сам Мирон, не выходя, он кончил внутрь. Как там фраза: «всё лучшее детям». — Это было охуенно, — сказал Мирон, выравнивая дыхание и перемещаясь на другую половину кровати. — И после этого ты ещё не пидор? — Рэпер, но не пидор. — А я по твоему мнению, пидор, но не рэпер? — язвительно спросил Василенко, переворачиваясь к партнёру и закидывая одну ногу и руку на него. — Правильно мыслишь, — приобнял тот в ответ за плечи и уткнулся носом в макушку. — Сама противоположность. — Если я пошучу насчёт противоположности, ты мне не въебёшь? — устроил поудобнее голову на вздымающейся груди. — Выпорю. — О, да, пожалуйста, — саркастично согласился Денис. — Тем же самым ремнём, больно понравился. — Уймись, мелочь. Мирон накрыл обоих пледом, а сам развернулся лицом к Денису, взглянув в его мутно-карие глаза напоследок, или точнее перед тем, как вырубить лампу. Эту лондонскую ночь они проведут вместе, как раньше, в 2009 году. Также болтая о том, что придёт в голову, и засыпая, рассматривая каждый участок лица. Так они и проведут ночь вместе: прибавляя воспоминания к другим и не стирая этот «позор» никогда. Но, вот, как другие проведут эту ночь? Другие наши две парочки ещё не раскрылись полностью, как и сообщение на айфоне Мирона, пришедшее от Вани Рудбоя. Одно предложение, два слова, и после этого думай, что с другом сделает Ванёк. «Тобi пiзда!» Ваня Рудбой 02:13pm