Дрессировщик

Уже через полчаса из виду полностью пропали просторные жилые города, и началось то, о чём доводилось лишь слышать — объекты. Вся территория представляла собой нескончаемые пустыри, с располагающимися на них гигантскими базами. Судя по всему, здесь находились уборочные и производственные предприятия. Именно благодаря таким вся страна обеспечена продовольствием на месяцы вперёд, но мало кто знает, как именно это работает. Воншик, как заворожённый, смотрел в окно-иллюминатор и не верил своим глазам. С высоты птичьего полёта весь этот кошмар было видно, как на ладони. Базы располагались с дистанцией, приблизительно в пятьсот метров, иногда чуть больше или, наоборот, меньше. Каждая располагала своей территорией, имела свою установленную обязанность и людей. Никто не знал, сколько их там на самом деле, обычным людям не дано располагать подобной информацией, но, по-видимому, их было внушительное количество. — Какой ужас, — произнёс в полголоса Воншик. Он собирался сказать что-то ещё, но замер, продолжая разглядывать всё происходящее внизу с приоткрытым от удивления ртом. — Что там? — Хонбин заёрзал на сиденье, пытаясь увидеть то, что так сильно поразило Воншика. И он увидел. Внизу, на идеально ровных разноцветных квадратиках и прямоугольниках стали появляться маленькие точки. Можно было бы подумать, что это просто поле и ничего больше, если бы не стало ясно, что все эти крупинки внизу — люди. Они копошились в полях, занимаясь сбором урожая, словно муравьи. Сотни, а может тысячи крохотных муравьёв. Трудно представить, какого же тогда размера эта база на самом деле, если люди живут в ней всю свою осознанную часть жизни. А ещё сложнее поверить в то, что все эти люди работают добровольно. Конечно же, нет. Правительство распределяло обязанности между всем населением самостоятельно, всего лишь проверяя людей на профпригодность к той или иной работе. Все эти люди давно сгнили изнутри, превратились в ходячих мертвецов, которые только и делают, что существуют. Маленькие безжизненные марионетки в руках коварного кукловода с очень низким и идиотским смехом (как раз таким, что долго не выходит из головы), заставляющего плясать всех под свою дудку. Разве они способны к самоанализу или логическому мышлению? Да что там, хотя бы к мечтам и собственным желаниям. Ответ очевиден — не способны. За долгие годы существования этой системы люди менялись, подстраивались под окружающую их среду, что и привело к бесцельному существованию. С каждым годом людей становится всё больше и больше, но чем позже зарождается новое поколение, тем быстрее оно теряет оставшиеся человеческие качества. Где же та железная воля и желание противостоять? Где те бескрайние просторы человеческих мыслей? Ничего этого нет. Всё растворилось в воздухе, словно клубок дыма, выпускаемого фокусником. Общество медленно гниет изнутри, выделяя едкий запах, способный заражать даже на больших расстояниях. Воншик отвернулся от окна и уставился в спинку сиденья впередисидящего. Оставшееся время прошло незаметно, и вся команда совершила посадку близ африканского заповедника, где их тут же любезно встретили. Не прошло и минуты, как вся команда увлечённо слушала рассказ заведующего заповедником о том, что нового появилось в этих местах, и на что обязательно нужно обратить внимание. Увеличение числа особей редких животных, лучшая приспосабливаемость, максимальная приближенность к дикой среде, а также абсолютное отсутствие современных технологий на территории заповедника, которые могли бы препятствовать природному балансу. Воншик давно перестал слушать, он смотрел на то, что перед ним. Бескрайние густые просторы дикой Африки под палящим обеденным солнцем. Различные насекомые, прячущиеся под деревьями, в листьях и траве, гудели, создавая характерный для буша гул. Издалека доносились крики и пение птиц, а где-то неподалёку слоны принимали грязевые ванны. А может, просто шли к реке и пытались рассказать всем о своём местонахождении с помощью любимых трубных звуков. Ким вдохнул полной грудью и ненадолго задержал дыхание. Запах. Даже он в этих местах особенный. Нет тех химических примесей и искусственных ароматизаторов. Запах настоящей жизни. Переступая за черту заповедника, ты обретаешь свободу. Здесь нет никаких законов и правил, кроме тех, которые устанавливает природа. — Ты идёшь? — Хонбин ударил друга по плечу, замечая, что тот отстаёт и, очевидно, даже не в курсе происходящего. Чем дольше они здесь находились, тем сильнее становилась вероятность того, что Ким никогда не научится жить в то время, которое ему было дано. Дай ему волю, и между полноценной человеческой жизнью и жизнью с дикими животными он выберет второе. — А? — очнулся Воншик, тут же начиная идти вслед за всеми. Однако эта картина до сих пор стояла у него перед глазами. — Ты совсем не слушаешь? Нас сейчас ознакомят с местностью, а потом мы приступаем к работе, — нехотя пояснил Хонбин и постарался вновь вникнуть в происходящее. Воншик, ничего не ответив, шёл за группой, пока заведующий не остановился и не пригласил всех сесть на сафари-джип, рассказывая, что позже, на всю команду выделят пять джипов, но размером поменьше. Мягко говоря, все стояли в недоумении. Если сказать, что они удивились, увидев автомобили из прошлого века, пусть и предназначенные только для сафари, ничего не сказать. Каждый с недоверием смотрел на средство передвижения и с трудом вспоминал, не забыл ли ещё, как этим управлять. В ней ведь нет системы голосового управления и возможности установки задачи! Все были настолько поражены увиденным, что каждый тут же полез за камерой, восхищаясь так хорошо сохранившимся раритетом. И всё это продолжалось до тех пор, пока заведующий не напомнил, зачем они сюда приехали. Выслушав нудные лекции давно известных правил дикой саванны, Воншик наконец мог приступить к самому долгожданному — отделению от группы надоедливых фотографов и операторов, чтобы подыскать подходящее место для палатки. Ещё одна диковинная древняя вещь. Однако то, что сейчас называют палатками, имеет значительную разницу с тем, какой она была почти сто лет назад. Но учитывая то, что новизна на природе может лишь навредить, Воншик предпочёл более простую версию. У неё, в отличие от своего современного предшественника практически не было встроенных удобств. Никаких привилегий в установке, водопроводе и электричестве. Она представляла собой обыкновенную миниатюрную комнату с большой прихожей, которая позже становилась всем, чем только пожелаешь. Вместо света использовались обыкновенные фонари с мощным аккумулятором, прикрепленные к потолку из особо плотного и экологического материала, имя которому было настолько сложным, что такое попросту не откладывалось в памяти. Из него же, собственно, и состояла вся палатка, которая ставилась путём банального выпрямления прочной конструкции. С водой проблем не предвиделось, потому что остальной состав команды будет возвращаться домой каждый вечер, а утром привозить по несколько наполненных заново бутылей воды. И подобных условий за возвращение к цивилизации было не мало. Воншик тщательно выбирал место для лагеря, пытаясь убедиться в том, не занял ли он чужое, и остановил свой выбор на небольшой территории, по периметру окруженной развалистыми деревьями. Естественно, подобное место не гарантировало безопасность. О какой безопасности может идти речь, когда ты всего лишь гость на незнакомой земле? Ким оставил все ненужные вещи в палатке, плотно закрыв вход и взяв с собой лишь радар-детектор для обнаружения сигнала нужных ему особей и специальную трость. А так как безопасное передвижение по саванне невозможно без транспортного средства, он был только рад воспользоваться предоставленным ему джипом. Воншик медленно объезжал все находящиеся вблизи места и не мог поверить в свою удачу. Своим ознакомительным объездом он планировал определить, нет ли по близости животных, которым он смог бы навредить своим присутствием, но никак не ожидал, что буквально через триста метров от лагеря он обнаружит льва, отдыхающего после сытного обеда. Но труднее всего верилось в то, что ему удалось найти льва именно из того прайда, над которым и предстояло вести работу ближайшие полгода. Заведующий предупреждал, что работать придётся над немногочисленным, но самым агрессивным прайдом, поэтому знакомство придётся заводить издалека. Воншик остановился за сто метров от кустов, за которыми лежал лев, и стал наблюдать за его реакцией. Совсем не исключено, что это мог быть доминирующий самец стаи, и поэтому первое впечатление было самым важным. В отличие от самок, самцы всегда ведут себя менее агрессивно, но пока он не привыкнет видеть перед собой человека, реакция может быть абсолютно любой. Воншик чуть привстал с сиденья, чтобы лев его точно мог видеть, и попытался привлечь внимание. Только таким способом можно было отвлечь льва от своего полудрёма.  — Хей! — позвал Воншик, внимательно анализируя ситуацию. — Иди сюда, посмотри на меня. Животное с неохотой повернуло голову в сторону неизвестного объекта и заметно насторожилось, подавая первые и не самые дружелюбные признаки. Его чуть раскрытая пасть говорила о том, что сейчас он не настроен на общение. Он оказался куда агрессивнее, чем ожидалось. — Эй! Эй! Эй! — грозно закричал Воншик, замечая, что лев начинает вставать и двигаться в его направлении. — Назад! Уходи! Да-а, да, вот так… Что действительно порадовало в данной ситуации, так это то, что лев развернулся и лёг на место. С этими животными трудно найти общий язык, но показать, что ты ничуть не слабее его — одна из главных и необходимых задач. Лев видит ответную агрессивность и потому не спешит нападать. Они не из тех животных, кто будет поступать необдуманно. — Думаю, с тобой на сегодня знакомство окончено, — сказал вслух Воншик и медленно начал сдавать назад. — По крайней мере, мы теперь имеем представление друг о друге, так ведь? А мне ещё и весь прайд найти нужно. Согласись, было бы совсем неправильно, если бы я не познакомился с твоей семьёй. Наконец Воншик отъехал на безопасное расстояние и поехал вперед, вытягивая антенну для поиска сигнала нужной частоты. Искать львов не так просто, как могло показаться в начале, они постоянно меняют своё местонахождение в течение всего дня. На поиски ушло ещё два часа, но они так и не обернулись успехом. Территория заповедника действительно огромна, и одному человеку просто не под силу быстро отыскать прайд, а так как команда сегодня была занята другим, то шансов оставалось гораздо меньше. Ким вновь сосредоточился на сигнале и так увлёкся им, что едва не заметил вызова по рации, из которой доносилось привычное: «Воншик, приём. Воншик, это Хонбин, приём» «Да?», — Ким ответил на автомате, нажав нужную кнопочку на рации, не отрываясь от своего первоначального занятия. «Где ты находишься?», — спросил Хонбин, терпеливо дожидаясь чуть заторможенного ответа. «Восточнее от лагеря, — сказал Ким и внезапно приободрился. — Вы обнаружили львов?» «Да, двигайся на северо-восток», — Бин кратко поделился заветной информацией и отложил рацию в сторону. «Понял», — донеслось с соседнего сиденья. На удивление, такой краткой информации оказалось вполне достаточно. Воншик довольно быстро обнаружил четыре джипа и людей, бродящих на открытой местности в ста метрах от машин, в поисках удивительных кадров. Он проехал чуть дальше и увидел друга, снимающего издалека львов, нежившихся под солнцем. — Как они реагируют на вас? — спросил Воншик, опустив приветствие и сразу же включившись в работу. — Та львица, — Хонбин указал в сторону, где лежала «королева» прайда. — Она реагирует агрессивнее остальных. По-видимому, она обладает очень хорошим авторитетом. — Да, похоже она здесь главная, — подтвердил Воншик и внимательно продолжил слушать дальше. — Насколько я понял, те два львёнка, что находятся рядом с ней, её детёныши. Возможно, это и есть причина такой агрессии. Тот лев, что лежит справа от неё — главный, а тот, что слева — его брат. Надеюсь, мои предположения не подведут тебя, — закончил Хонбин, удивляясь своим познаниям, накопленным как раз из-за работы в команде с дрессировщиком. — Да, думаю, всё верно. Что ж, большое спасибо за информацию. Если бы не вы, я искал бы их ещё час, — с облегчением выдохнул Ким, и достал бутылку воды. — Этого самца я уже встречал сегодня. Наше знакомство прошло более чем достойно. Он попытался напасть на меня, но я дал понять, что теперь его жизнь изменится. — В общем-то, я закончил работу на сегодня, поэтому могу остаться с тобой, — предложил Хонбин, не забывая об обещании, которое дал сегодняшним утром. — Прекрасно, — обрадовался Воншик и слез с джипа. — Тогда можешь начинать снимать прямо сейчас. Попытаюсь заставить их привыкнуть к моему виду. — Погоди, ты же не думаешь подходить к ним? — Хонбин, увлечённый настройкой камеры, внезапно обеспокоился. Он прекрасно помнит, как они начинали контакт с разными львами, и если в прошлые разы это были по большей мере привыкшие к виду человека львы, то в этот раз всё иначе. Эти львы не знали, что такое человек, и тем более, не горели желанием узнать это. Однако, задача и состояла в том, чтобы доказать им, что людям можно доверять, что люди — не добыча, а такие же сильные млекопитающие, как и они. — Не собираюсь, я просто хочу сесть вот здесь и смотреть им в глаза, — Воншик отошёл от джипов и медленно делал по шагу вперёд, пока не определил для себя идеальное расстояние в восемьдесят метров. Довольно близкое расстояние к прайду, учитывая то, что он вышел за пределы комфортной для них отметки в сто метров. Львы вели себя довольно спокойно, чего нельзя сказать о львице. Именно взаимоотношения с ней обещают быть самыми тяжелыми, а потому лучше не испытывать её нервы. Если проявить неосторожность и напугать её сейчас, то она навсегда разочаруется в людях и уже не станет делать исключения. Воншик сделал шаг назад и львица встала. — Так, ну и что это? — прошептал Ким в сторону оператора и замер на месте. Львица пристально наблюдала за ним, даже не думая расслабляться. Тогда Воншик сделал ещё один плавный шаг назад. — Я ухожу, ухожу, — спокойным, размеренным тоном дрессировщик продолжал завоёвывать её доверие. Воншик отдалился всего на десять метров и она, не снимая подозрения с неизвестного объекта, снова легла к играющим между собой львятам. Не упуская предоставленного шанса, Ким остановился и передумал идти назад. Он простоял в ожидании ещё десять минут, а потом снова продолжил идти вперед. На этот раз всё обернулось куда логичнее. Львица заставила льва подняться и разобраться с происходящим. И это не удивительно, лев всегда беспрекословно выполняет то, что прикажет ему львица, потому что она — королева прайда, и именно ей предоставлена честь охотиться и выращивать потомство. Стоило льву подняться с места, как Воншик понял, что на этот раз однозначно придётся уйти. Вся съемочная группа отвлеклась от своих дел и с раскрытым ртом наблюдала за происходящим. Самец начал махать хвостом, и Ким уверенно сделал шаг назад. — Я ухожу, ухожу, — говорил он на каждый свой шаг тем же успокаивающим тоном. — Я ухожу и не собираюсь причинять тебе вред. Лев не опускался вниз, но и нападать он не собирался. В отличие от самок, он куда более рассудительный и не станет нападать на жертву, которая отступает сама. И Воншик это чувствовал, он медленно продолжать уходить, но прекрасно знал, что на сегодня такого знакомства предостаточно. Постепенно они привыкнут к его виду и, возможно, станут спокойно реагировать на людей, но в другой раз. В конце концов, Воншик добрался до съемочной группы и сел в джип, наощупь начиная искать бутылку воды. — Не слишком ли это для первого раза? — спросил Хонбин, остановив съемку и обернувшись к другу. — Думаю, нет. Я доволен сегодняшним результатом, — Ким открыл бутылку с водой и жадно стал пить. — Они ведь могли легко напасть, — продолжал Хонбин, до сих пор находясь в недоумении от произошедшего. Он столько лет работал с Воншиком и знал его ничуть не меньше, но его способности порой поражали. — Может быть, — Ким расслаблено пожал плечами. — Однако они не стали этого делать. Они не понимают, с кем имеют дело, но точно знают, что со мной ещё нужно побороться, чтобы заполучить, а сдаваться я не собираюсь. Думаю, я даже дам им имена, — он поставил бутылку на соседнее сиденье и снова повернулся к Хонбину. — Посидишь со мной немного? Ли молча кивнул, оставив джип своему напарнику, и пересел к Воншику. Ким медленно сдал назад и уже через минуту они оторвались от команды, направляясь в сторону лагеря. Оказавшись первый раз на пассажирском сиденье, Хонбин смотрел по сторонам и до сих пор не мог поверить всему, что видит. В этом огромном заповеднике можно было встретить любое животное, которое только могло обитать в Африке, а потому любые прогулки по саванне поражали, заставляли трепетать и растворяться в восхищении. Ли повернул голову налево и увидел жирафов, уверенно идущих в известном только для них направлении. По другую сторону спокойно паслись газели и антилопы, а в небе уже кружились стервятники, поджидая свою добычу.  — Как это прекрасно, — сказал Хонбин, не зная, как сильнее выразить свои эмоции. — Более чем, — подтвердил Воншик, паркуя джип недалеко от палатки. — А ночью здесь ещё больше животных. — Как ты собираешься тут ночевать? — спросил Бин, переводя взгляд на друга. — С осторожностью. Животные вряд ли полезут в место, в котором они не уверены. — Почему бы тебе просто не возвращаться домой, как все? Разве там не лучше? — Хонбин слез с джипа и подошёл ближе к лагерю, рассматривая здешние условия существования. — Не лучше, — отрезал Воншик и остановился возле входа в палатку. — Мне нужно жить как можно ближе к прайду, если я хочу добиться хорошего результата. Да и к чему возвращаться в мир, где всё давным-давно прогнило? — Зря ты так думаешь, там не так уж плохо. В конце концов, мы с тобой свободные люди! — И кто тебе сказал такую глупость? Свободные мы только здесь, и то не на своей территории находимся. Ты совсем ослеп, стал как они. — Это ты ослеп! — перебил Хонбин. — Оглянись вокруг, наконец! Знаешь, что перед тобой? Перспектива, возможности! Чего ты добьёшься, просто оставаясь здесь? — Я добьюсь успеха в своём проекте, — не задумываясь ответил Воншик, не желая продолжать эту бессмысленную тему, однако Бин думал иначе. — Ты хоть когда-нибудь думал о чём то, кроме работы? — А зачем мне что-то кроме? Я люблю свою работу и не собираюсь ничего менять. Моя работа — это моя жизнь, лучшая из фантазий, о такой я даже мечтать не мог, и если я буду думать о чём-то другом, я потеряю смысл своего существования. Как ты не можешь понять, я ненавижу всё вокруг, ненавижу эту систему, ненавижу зависимость, людей, и то, как они позволяют издеваться над собой. И ты превращаешься именно в такого человека. — Тебя просто ничего не держит. Ты слишком помешан на львах, чтобы думать о чём-то другом, и в этом твоя ошибка, — Хонбин тяжело вздохнул и решил, что этот спор нужно немедленно прекратить. — Ладно, проведи здесь все полгода, но пообещай мне, что когда ты освободишься, доверишься мне и поедешь туда, куда я скажу. — Это ещё зачем? — Воншик с подозрением покосился на друга, совсем позабыв о том, зачем ему нужно было в палатку. — Скоро узнаешь, — ответил Хонбин. — И совсем скоро я тебе докажу, что работа — это далеко не главное. Работа — это всего лишь условие. — Прекрати нести эту чушь, — сказал Воншик, вновь открывая палатку. — И дай мне спокойно поужинать. — Если ты не против, то я, пожалуй, поеду домой, — предложил Бин и достал свои вещи из джипа. — Удачно тебе добраться, — донеслось из прихожей. — Увидимся завтра. Воншик достал продукты из сумки и замер, прислушиваясь к отдаляющимся шагам. Как долго человек может жить, не замечая того, что твориться вокруг? Быть слепым и не видеть, как меняются люди вокруг. И больше всего непонятно то, в какой именно момент это происходит. Хонбин ещё никогда не защищал этот мир так, как делал это сегодня. Возможно, ему всё-таки успели промыть мозги, а может, дело совершенно в другом. В том, что можно узнать лишь через полгода.